Я сам судья. Я сам палач
- -
- 100%
- +
– Ты не посмотри, Аркаша, а реши проблему. Иначе нам всем мало не покажется. Матвеев выкрутится, в крайнем случае не пойдет на выборы, но бизнес сохранит. А нам с тобой на орехи достанется. Давай по деньгам. В два часа я должен сообщить Матвееву сумму.
– Триста. – Скворцов пошевелил губами, подумал и решительно кивнул. – Да, триста. Тысяч. Евро.
– Ого! А не подавитесь вы у себя в ГАИ?
– А ты головой подумай, – огрызнулся Скворцов. – Сам сказал, все должно быть чисто, чтобы не подкопались. Следователю, инспекторам надо дать. Эти парни могли проговориться знакомым и родственникам. Чтобы слухи не пошли – дать, дать. Повсюду толстые морды, волосатые лапы. – Скворцов состроил такое лицо, словно вокруг него бродили одни мздоимцы, а он стал невинной жертвой обстоятельств. – Заинтересуется прокуратура – тоже дать. Нужна финансовая подушка безопасности, понимаешь?
– Ты забыл себя упомянуть. Не останешься же без средств к существованию.
– Да мне там капнет сущая мелочь, – заявил Скворцов, который давно научился не краснеть в подобных ситуациях. – Ты тоже про себя не забудешь, верно? Не из своих же платишь, Владимир Алексеевич?
– Ладно, разговорились мы что-то, – сказал Головко и поднялся с лавки. – В общем, ты уяснил задачу, Аркаша. Бросай остальные дела, занимайся нашей проблемой, не затягивай процесс. Будь на связи. Все, удачи. – Он вновь украдкой посмотрел по сторонам и зашагал к выходу из парка.
На девять утра намечалось рабочее совещание с руководителями служб и подразделений. Нужно успеть побриться – ночью было не до этого – вырядиться в полицейский мундир.
К двум часам дня он на личном «Субару» спокойной серой расцветки подъехал к ресторану «Танука» на Первой Московской улице. От управления здесь было два квартала, но майор не любил ходить пешком. Машин у заведения было немного. Видное место занимал красавец «Ровер», у которого переминался мускулистый водитель.
Господин Матвеев был на месте. Он сидел в закрытом кабинете, отгороженном от внешнего мира, и злобно расправлялся с рыбным стейком. Большой босс пренебрежительно зыркнул на майора и дернул подбородком. Мол, присаживайся.
Головко опустился на стул, скорчил тактичную мину.
– Приятного аппетита, Эдуард Геннадьевич.
Матвеев отодвинул тарелку, допил остатки вина из фужера, впился угрюмым взором в собеседника и сказал:
– Знаешь, Головко, последние двенадцать часов меня бесит абсолютно все. Ты это учти и обойдись без лишних слов. – Он помолчал пару минут, поскрипел зубами. – Ладно, все в порядке, майор. Как служба-то?
– Нормально, Эдуард Геннадьевич.
– Вы не служите, а послуживаете, – не удержался от подначки олигарх районного масштаба. – Проблема решается?
– Мы сделаем все возможное.
– Сколько?
– Миллион евро.
– Охренели? – Матвеев вспыхнул. – Вы за кого меня принимаете? За миллиардера?
– Необходимо соблюдать строжайшую секретность, – заявил Головко.
Ему непросто давался спокойный тон. Страх перед сильными мира сего сидел в подкорке. Борьба между страхом и любовью к деньгам проходила с переменным успехом.
– Это требует серьезных финансовых вливаний. Поверьте, Эдуард Геннадьевич, в создавшихся условиях миллион – не самая большая сумма. А риск достаточно велик. Мы все люди подневольные, находимся на государственной службе и рискуем больше вашего.
– Ладно, не будем углубляться в бессмысленную дискуссию. – Матвеев не выглядел сильно взбешенным.
Потеря миллиона была не самым радостным событием дня, но он мог себе это позволить.
– Деньги вы должны отработать безупречно, чтобы в дальнейшем не вылезли хвосты. Не понравится – спрошу. Скинешь реквизиты своего счета. Я переведу. А в следующий раз соразмеряй свои хотелки с моими возможностями. Надеюсь, у тебя не хватит наглости требовать сразу всю сумму?
– Половину сразу, остальное – после суда над подставным обвиняемым. Вся первая часть уйдет в ГАИ, – соврал Головко не моргнув глазом. – Они уже сегодня приступают к работе. Проследите, чтобы Кулик находился дома. Устроим показательную акцию по его задержанию. Есть большая просьба, Эдуард Геннадьевич. – Головко помялся. – Вы, конечно, отец, сами знаете, как лучше, но все же постарайтесь на ближайшее время изолировать Никиту от внешнего мира. Отберите телефон, вырубите Интернет. С дружками из той компании мы сами поработаем. Дальше них информация не уйдет.
Глава 4
В десять утра вертолет со спецназовцами поднялся с базы во Фрязино и взял курс на Волоколамск в облет Москвы. Бойцы группы Ильи Мороза клевали носами. Ночка выдалась беспокойной.
Дремал и сам Илья. Злость по поводу безуспешной погони за Муслимовым притупилась. Осталось щемящее беспокойство. Он списывал его на необходимость отчитываться за неудачу перед руководством управления.
Орден ему точно не дадут. Но из спецназа вряд ли погонят. С кем тогда работать будут? Он убеждал себя в том, что все нормально, не может каждая операция завершаться триумфом. Объявят выговор – нормально. Лишат премиальных – тоже не трагедия, учитывая их мизерный размер.
Илья засыпал, приходил в себя, когда машину начинало трясти. Он смотрел на Москву с высоты птичьего полета, снова отключался. Капитан все никак не мог досмотреть один и тот же сон, где его с головой засасывало в болото. Неподалеку стояли люди, общались и смеялись. Лица их были затушеваны, но голоса он слышал прекрасно – гортанные, резкие, характерного тембра.
Отряд дислоцировался в Волоколамске. Там же, на окраине, недалеко от автостанции, он снимал квартиру на первом этаже пятиэтажки. Пять минут ходьбы через ухоженные дворы, опрятный сквер. Несколько часов личного времени. Какая щедрость, товарищ полковник!
На базе остались амуниция, оружие. Там же он скинул надоевший комбинезон, облачился в партикулярное платье, хранящееся в железном шкафу. Капитан шел домой, наслаждаясь теплой погодой, забрел в продуктовый магазин, купил каких-то вкусностей.
Пацаны возле дома гоняли мяч. Старушки на лавочке обсуждали девушек, проходящих мимо. Пинчер из первого подъезда обнюхивал спаниеля из второго. Они еще не решили, драться им или подружиться. Мирная жизнь любого российского города. Именно то, что должен сохранять спецназ.
В парковочном кармане напротив окон стоял его «Фиат» серо-стального цвета, хорошая лошадка для перемещения на не очень длинные расстояния. Два месяца назад он ездил к родным в Новославский район. Неприхотливая машинка просила только бензин.
Капитан обошел вокруг «Фиата». Все в порядке, пусть дальше стоит.
В квартире было пусто, но чисто. От родителей, всю жизнь проживших в деревне, Илья унаследовал нелюбовь к грязи и маниакальное стремление раскладывать все вещи по своим местам. Но только не сегодня.
Он затолкал продукты в холодильник и рухнул в ботинках на кровать. Илья включил телевизор, не особенно вслушиваясь в его бурчание, подтащил к себе пепельницу, закурил. Сон навалился на него, как бородатый боевик из засады. Он загасил окурок, не хотел сгореть вместе с квартирой из-за неосторожного обращения с огнем.
Капитан успел подумать, что время терпит. В управлении его ждут к восемнадцати часам. Пробок в город сегодня не будет. Они образуются в обратную сторону. Все же всенародный праздник – пятница. Люди миллионами повалят из столицы.
Он уснул без задних ног, снова начал погружаться в болотное царство. Подоспели те двое с гортанным говором.
Потом объявилась женщина. В ней было нечто призрачное, эфемерное, она не поддавалась идентификации. Лицо, похожее на маску, колыхалось перед глазами. Он не мог избавиться от чувства, что знает ее, они близки, но амур со своими стрелами тут не замешан. Его одолевало беспокойное чувство, что эта женщина не живая, она астральная оболочка.
Отец Ильи Виктор Александрович, проживающий в далекой Быстровке, позвонил в третьем часу дня, когда сын как раз смотрел свои сны. Он схватил телефон, голова трещала, слова, произносимые отцом, плохо доходили до него.
– Илюша, здравствуй. – Голос отца дрожал, ломался, был какой-то неживой, едва знакомый. – Илюша, родной, наша Настя погибла. Нет ее больше.
– Подожди, отец. – Илья усиленно растирал висок. – Я сейчас соображу. Ты о ком говоришь? Про какую Настю? – В голове у него взрывались мины, осколки с болью вгрызались в стенки черепа.
– Илюша, твоя сестра погибла… – Голос отца надломился.
– Это ошибка! – взорвался капитан. – Я вчера вечером с ней общался. Около полуночи она спешила на последнюю электричку.
– Она не добежала до вокзала, Илюша. Ее сбила машина на проспекте Энтузиастов в Новославле.
– Подожди, отец, давай успокоимся. – Илья вскочил с дивана, стал ходить кругами по маленькой комнате. – Сбила машина – это не значит погибла. Она могла выжить, нужно проверять информацию.
– Илюша, она погибла, мы с матерью только что вышли из морга. Мы сейчас в Новославле, нас привезли соседи. Матери плохо, говорить не может, но держится. Настя торопилась на электричку, перебегала проспект, не заметила машину. Водитель был пьян. За несколько минут до наезда он угнал машину на улице Свердлова, сбил Настю, врезался в торговый павильон и сбежал. Всю ночь и утро его искала полиция, сейчас он взят под стражу, во всем признался. Но это не вернет нашу девочку.
Илья непростительно тупил. Мозг понимал, что произошло страшное, но душа отказывалась признавать такое.
– Когда вам сообщили об этом?
– Сегодня утром, часов в одиннадцать. Предложили подъехать в морг, опознать тело. Матери еще тогда стало плохо. Ей всю ночь тяжело было. Она чувствовала, что происходит что-то ужасное. Мы ждали Настю со смены до часа ночи. Потом стали звонить, но абонент был недоступен. Мы с матерью пошли навстречу, через поле, до остановочной платформы, но ее там не было, последняя электричка из Новославля давно прошла. Мы подумали, что разминулись, побежали обратно в деревню, но Насти дома нет. Звонили Сергею. Это ее хороший знакомый. Тот тоже испугался, сказал, что не видел Настю два дня, а сам сейчас в Ярославле, в командировке. Мы всю ночь не смыкали глаз, бегали к участковому. Тот смеялся, мол, наша Настя загуляла, дело молодое. Звонили в больницу, где работает Настя. Там сказали, что она ушла с работы примерно в половине двенадцатого, спешила на электричку. В городской полиции ответили, что женщина с фамилией Мороз в сводках не значится. Решили подождать до утра, забылись на несколько часов. Потом нам позвонил следователь… то ли Сидоров, то ли Свиридов, сказал, что ему очень жаль, но произошло несчастье. Если нас это немного утешит, то виновный уже сидит за решеткой. Сергей знает, обещал приехать, но он далеко. Илюша, мы ждем тебя. Когда ты сможешь быть? Похороны послезавтра, в воскресенье, на нашем кладбище. Нам сказали, что Настя будет находиться в морге. Мол, еще не все экспертизы проведены. Мы не понимаем, какие и зачем. Хотя уже все равно.
Это было продолжение дурного сна. Он горстями пил анальгетики, сварил убийственно крепкий кофе. Состояние хуже, чем с похмелья. Илья волком метался по квартире, потом сел, тупо уставился в стену.
Жизнерадостное личико Насти стояло перед глазами. Разве может так глупо оборваться молодая жизнь? Он должен ехать в Быстровку немедленно!
Илья вскочил, но опомнился. Нельзя, служба! Что бы ни случилось, он солдат. В шесть часов вечера должен быть в столице, на разборе полетов. А там посмотрим, вроде обещали отпуск.
Он плохо помнил, как покидал квартиру, заводил «Фиат», стоявший во дворе. Соседи посматривали на него с опаской. Не принял ли парень чего?
Илья не осознавал, как ехал по Волоколамке, вырулил на Ленинградский проспект, к центру. Гудели грузовики и троллейбусы. Пару раз из попутных легковушек в его адрес летели непечатные эпитеты, видимо, вполне заслуженные. С правилами дорожного движения в эту пятницу у него были проблемы.
В кабинете на третьем этаже капитана уже ждали. Полковник Козырев оторвался от окна, внимательно глянул в его глаза, нахмурился. За просчеты и ошибки куратор спрашивал строго, но солдафоном не был, чувствовал состояние своих подчиненных.
– Ты не в порядке, капитан?
Илья сглотнул и сообщил о случившемся рублеными фразами. Полковник выдохнул, покачал головой и подтолкнул Илью к стулу.
– Сочувствую, капитан, разделяю твое горе. Это тяжелая утрата. – У куратора, похоже, пропало желание устраивать разнос.
Всему управлению было известно, что полгода назад в схожей ситуации полковник Козырев лишился сына. Тот учился в МГУ, был вполне нормальный парень. На Кутузовском проспекте у грузовой «Газели» отказали тормоза. Она на полном ходу сбила парня с девушкой, переходящих дорогу.
Девушка выжила. Парень в последний момент прикрыл ее собой, смягчил удар, а сам скончался от разрывов внутренних органов.
– Я все понимаю, Илья, – сказал полковник, выдержав мучительную паузу. – Ты получишь десятидневный отпуск. Он у тебя и так был запланирован. Извини, но это будет твой очередной. Другого дать не можем. Обстановка сложная, много работы, а людей не хватает.
– Я понимаю, товарищ полковник.
– Вот и отлично, что понимаешь. Когда, говоришь, похороны – в воскресенье? Завтра суббота, с утра и поедешь. Бумаги на отпуск оформим задним числом, в понедельник. Сегодня, извини, совещание у генерала Кашарина. – Полковник мельком глянул на часы. – Через пятьдесят четыре минуты. Ты обязан присутствовать, нравится тебе это или нет. Представишь отчет о своих ночных похождениях. Всех интересует фигура Ибрагима Муслимова. Этот тип чрезвычайно опасен. Как ты догадываешься, он пропал и за прошедшие часы нигде не объявлялся. Я объясню Кашарину твою ситуацию. Не волнуйся, особого разноса не будет. Все понимают, что сбои возможны. А у тебя, помимо прочего, немалые заслуги. Вместо себя оставишь старшего лейтенанта Терехова. Парень толковый. Ты голодный? Пойдем в буфет, есть еще немного времени.
– Не пойду. Кусок в горло не полезет. На улице подожду.
Служба есть служба. Существуют незаменимые люди! Он не смог в субботу вырваться в Быстровку.
Пятничное совещание затянулось, Кашарин распекал подчиненных. Имелась информация, что в столичный регион проникла группа боевиков ИГИЛ для организации и проведения терактов. Их никак не могли выследить и ликвидировать. Спецслужбы научились работать, но в них по-прежнему состояли живые люди, не застрахованные от ошибок.
А угроза становилась критической. Радикалы наглели с каждым месяцем, тянули щупальца, проникали во все щели. Мир стоял у критической черты, за которой мог начаться хаос.
Специальные структуры работали без выходных. Проверялась вся информация, поступали доклады агентов.
Только к ночи капитан выехал в Волоколамск. Он мечтал уронить трещащую голову на любую поверхность и отключиться. Илья вошел в квартиру и даже не разделся, просто рухнул.
Через три часа ожил телефон, и старший лейтенант Терехов мрачно пошутил:
– Уважаемые знатоки, за одну минуту вы должны определить, что тикает в черном ящике. Тревога, общий сбор, к черту отпуска! Имеется информация о базе террористов в Зубцовском районе Тверской области. Там что-то замышляется, надо срочно выдвигаться.
Начались еще одни бессонные сутки. Илья не всегда улавливал суть происходящего.
Окраина небольшого городка, сомнительные автомастерские и СТО, в которых наблюдалась нездоровая активность, особенно по ночам. В этих заведениях трудились выходцы из Средней Азии. Там же они и ночевали. Сюда свозили оружие, взрывчатку. В подвале имелся цех, в котором специально обученные люди собирали пояса шахидов.
Остаток ночи спецназ подбирался к объекту, занимал позиции. А утром в округе словно все вымерло. Изредка в мастерских что-то лязгало, работали двигатели.
Прибыли несколько легковушек, которым требовался небольшой ремонт. Их проверили на выезде, за пригорком. Обычные небогатые автолюбители. Кто-то масло менял, кому-то надо было подтянуть сайлент-блоки.
Об СТО эти люди ничего дурного сказать не могли. Трудятся приезжие, открылись недавно, работают без лицензии и рекламы, поэтому цены у них щадящие. Все делают в принципе умело, стараются.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.