Ложа

Тем временем собравшиеся в полном составе вернулись из колодца, поместили факелы на подставки в стенах и обступили девушек по кругу. Тот же огромный мужчина подошел ближе, скинул капюшон и презрительно взглянул на девушек со стороны своего роста. Выглядел он довольно устрашающе: лысая голова и огромная седая борода, а из-под таких же густых седых бровей на них смотрели маленькие черные глазки.

– Как вы попали сюда, божьи отродья? Как посмели явиться на нашу церемонию, да еще спустились сверху?! – Его громогласный крик заполнил все пространство.

– Да как вы смеете с нами так разговаривать?! – Памела поднялась на ноги и уперла руки в бока. – Мы – туристки, приехали на экскурсию, чтобы изучить эти удивительные места. Да, мы нарушили правила и остались здесь на ночь, но разве это повод так с нами обращаться?! Я буду жаловаться в.. в.. Гаагу!

Она выпалила это и замерла в ожидании ответа. Он тут же последовал: великан переглянулся со своим окружением, раскатисто расхохотался и толкнул девушку, от чего она упала на пол.

– Они несут какую-то сплошную чушь, да еще на странном языке! Отведите их в кладовую и заприте: нам нужно закончить мессу, а потом мы решим, что с ними делать!

Тут же двое мужчин подхватили подруг, оттащили их в тайную комнату в углу зала и заперли за деревянной дверью.

…

Олив растерянно смотрела на Памелу.

– Ты что-нибудь понимаешь? Куда мы попали? Кто эти люди и что это за место такое?!

– Понятия не имею, но главный вопрос – как же нам теперь отсюда выбраться? Как вся эта толпа умудрилась проникнуть сюда, ведь мы были совершенно одни в этом парке!

Памела поднялась, потирая ударенное при падении колено, и ощупала стены. Внезапно ее осенило!

Хлопнув себя по лбу, она достала из кармана мобильный телефон и включила фонарик. Лучше не стало: их заперли в обычной комнатушке без окон. Затем она выключила фонарик и постаралась рассмотреть через узкую щель в дверях, что же происходит в зале, однако услышала лишь странные напевы, больше похожие на завывания и редкие всполохи света.

– Еще и язык этот странный: может и не португальский вовсе, – бормотала она, стараясь получше расслышать происходящее снаружи.

– Ты нормальный человек?! – Возмущенно вполголоса вскрикнула Оливия. – Мобильный!

Подруга испуганно посмотрела на нее, и снова хлопнула себя по лбу. Судорожно достав только что засунутый в карман телефон, она принялась набирать номер матери. Телефон не совершал никаких действий и даже не начинал звонить.

– Может быть, он испортился? – Памела потрясла аппарат и приложила к уху. – Ни звука нет, а зарядки хватает, ничего не понимаю.

Олив тут же принялась шарить по своим карманам, но мобильный не нашелся.

– Черт! Похоже, я оставила его в рюкзаке!

Они переглянулись: рюкзаков при них не оказалось, видимо, неизвестные варвары забрали их еще в колодце.

Памела закусила ноготь указательного пальца:

– Так, подожди, мне надо подумать. Рано или поздно они нас отсюда выпустят и мы должны что-то им предложить или как-то договориться…

– А меня вот очень смущает, что мы вчера за целый день не видели этого помещения. А еще: тебе не кажется, что толпа мужиков, одетых в плащи с капюшонами, ночью, это как минимум странно. Ну, явно бомжи, но зачем такая одежда?!

Пэм будто не слышала подругу: она что-то обдумывала.

– А тебе не показалось, что у них на одежде были масонские знаки? Помнишь, мы листали ту толстенную книгу в библиотеке?..

– Ты совсем с ума сошла, – истеричным тоном прошипела Оливия, – какое мне дело до их одежды?! Это же психи: а если они нас убьют? Зачем, зачем я только согласилась на эту дурацкую поездку: и ведь было же предчувствие какое-то!

Она села в углу, обхватила голову руками и принялась неслышно плакать.

Подруга была на удивление спокойна. Она снова и снова пыталась набирать подряд все номера из телефонного справочника, но это не принесло ни малейшего результата.

– Наверное, здесь просто сигнал не доходит, – она походила по кругу узкой комнатушки и села рядом с Олив. – Никто нас не убьет. Я так думаю, возможно, это игра такая? Маскарад? Шоу, квесты, кто их тут знает?! Ну не может в 21 веке твориться такая дичь! Мы просто помешали народу веселиться, а они так вошли в роль, что и повели себя странно.

– А вспышка света?! – Оливия подняла заплаканные глаза. – А как он толкнул тебя? Я акцент этот странный? Я, конечно, не так хорошо выучила португальский, как ты, но ведь и тебе он показался необычным.

– С акцентом нам, возможно, показалось, да и люди бывают разные. Конечно, вся эта ситуация и мне кажется ненормальной, но в любом случае рано или поздно они нас выпустят, и мы все выясним. Заберем рюкзаки и позвоним с твоего телефона, раз уж мой не работает, хотя я его спрячу на всякий случай. Если все будет так же странно, будем звонить прямо в полицию, как выберемся наружу. Ну не будут же они целый день сидеть в этом подвале!

Они сели рядышком, прижавшись друг к другу, чтобы согреться от колотящего их озноба и замерли в ожидании.

…

Спустя недолгое время двери со скрипом распахнулись, и те же фигуры в плащах вывели девушек наружу. В помещении уже не было никого, кроме самого главного, по-видимому, начальника или «предводителя» стаи, как между собой стали звать его подруги. Он сидел в конце зала на высоком, похожем на трон, стуле с подлокотниками.

Двое мужчин довели девушек до него и практически швырнули на пол.

– Похоже, я забыл представиться, – начал великан, не вставая с места, – меня зовут Карл, хотя я даже не знаю, зачем я это делаю. Видимо, мой статус заставляет меня быть вежливым. – Он усмехнулся сам себе в косматые усы.

– Статус? О каком статусе можно говорить, если Вы так обращаетесь с девушками?!

На этот раз расхрабрилась Памела. Она вскочила на ноги, и ее лицо горело от возмущения.

– Сядь, убогое создание, – Карл даже не пошевелился, – ты, видимо, так и не поняла, что натворила.

– Нет, видимо это Вы заигрались! Вы даже не представляете, что вас всех ждет, когда мы доберемся до полиции. Вас тут же упекут в дурдом либо за решетку!

Мужчина поднялся и принялся задумчиво гладить себя по бороде.

– Полиция, говоришь? Надо же, об этом я сразу и не подумал… Ну, что же, тогда придется принимать другое решение…

Он подал знак рукой, и ближайший помощник подал два рюкзака, которые они забрали с собой, найдя девушек. Не спеша вывернув все вещи прямо на пол, он стал шевелить их ногой, брезгливо рассматривая одежду и остатки бутербродов.

– Ччерт, – прошептала Оливия и дернула Памелу за калошу, – где мой мобильный? Неужели я потеряла его там, в колодце?!

Та с тревогой глянула на подругу и незаметно поправила свой телефон, спрятанный за ремень джинсов.

– Я что-то не понимаю, – с прищуром обратился Карл к девушкам, – что это за вещи такие странные? Где вы это взяли?

Он поднял двумя пальцами чехол для мобильного телефона, зачем-то заранее снятый Оливией, а потом снова уставился на девушек:

– Погодите-ка, а что это вы тогда бормотали «гага», «тур..»… что-то там?

Он обернулся на помощников:

– Мне совсем не нравится эта ситуация! Первый раз вижу таких странных, наглых особ, да еще так отвратительно говорящих на нашем языке! И еще умудряются угрожать нам полицией!

– Да, господин, это то, что нам совершенно не нужно, особенно сейчас, когда нам приходится собираться в подпольях… Чертов Пина Маник со всей его полицией!

Памела глянула на Оливию, ощущая какие-то ассоциации с этим именем, но никак не могла вспомнить, а подруга и подавно. Она будто окаменела, с ужасом глядя на Карла.

Тот же вновь устроился на стуле и принялся постукивать пальцами по подлокотнику, не отрываясь глядя на девушек, как будто принимал важное решение.

– Впрочем, это будет перебор, – как будто ответил он сам себе и подозвал помощника подойти поближе. Затем стал что-то шептать ему на ухо.

– Послушайте, давайте прекращать этот цирк. Так и быть, мы не станем жаловаться полиции, если вы немедленно отдадите нам вещи и выпустите из этого странного подвала. Нам уже просто не хватает воздуха!

Памела изобразила максимально строгое лицо, встала и топнула ногой.

Карл усмехнулся, поднялся с места и подошел поближе:

– Скажи спасибо, что я решил оставить вас в живых. Да, в конце концов, это не в наших традициях: незачем брать на себя этот грех. Ну, и можете радоваться: скоро вам предстоит всласть надышаться свежим воздухом!

Он расхохотался, сделал знак помощникам и быстро вышел. Мужчины моментально сгребли девушек в охапку, связали им руки и повели к выходу. Подруги пытались сопротивляться и кричать, но тут же почувствовали, как нечто, похожее на лезвие ножа, уперлось каждой из них в районе ребер. Оставалась лишь надежда, что уж сверху, на улице, они обязательно найдут выход: судя по всему уже было утро, а в это время туристы наводняют Синтру в больших количествах. Да и куда деться-то отсюда незаметно?

– Как только они доведут нас до выхода и ворот, мы с тобой начинаем кричать и звать на помощь, – прошептала Оливия на ухо Памеле, – мало того, что туристы услышат, так и машины с автобусами ездят постоянно!

Памела согласно покивала головой и перестала делать попытки вырваться. Пусть только им удастся сбежать, они устроят этим весельчакам!

…

– Что-то я ничего не понимаю, – растерянно прошептала Памела, когда они вышли на свет в сопровождении своих охранников, – а где дворец? Где фонтаны и дорожки, где забор??

Она судорожно оглядывалась по кругу, не узнавая окружающую их обстановку. Оливия тоже принялась оглядываться, чем вызвала недовольство ведущих их мужчин. Они больно пнули девушек и продолжили тащить их в неизвестном направлении.

– Может это и не Кинта? Наверное, мы были в отключке, и нас куда-то перетащили, а иначе мы бы и зал тот узнали! Ну, ничего, в любом случае скоро найдутся и дома, и люди…

Памела только было немного успокоила себя и подругу, как вдруг ее взгляд упал на неприметную каменную скамейку, на которой они вчера сидели. Все остальное казалось абсолютно незнакомым, хотя и деревья и общий вид были очень похожи на вчерашний придворцовый парк.

– Кажется, я сейчас упаду в обморок, – она кивком головы показала Оливии на скамью, – а может, нас чем-то накачали? Или мы надышались испарений? О, как бы я хотела, чтобы это был сон!

Тем временем девушек вывели за пределы сада и повели по узкой протоптанной дорожке между кустами, незаметной для окружающих. За все это время им не встретился ни один человек: казалось, на всем мире есть только они и их зловещие охранники, так и не снявшие с головы капюшоны.

– Послушайте, мистер, – попробовала поговорить иначе Оливия, с трудом вспоминая португальский язык, и даже улыбнулась, – может быть, мы договоримся? Отпустите нас, а мы сделаем, что вы хотите.

Страж что-то злобно пробормотал, даже не глядя на девушку. Затем он рванул ее за руку и повернул свое такое же косматое лицо с фанатично горящими глазами:

– Как жаль, что вас, ведьм, перестали сжигать! Будь моя воля, ни одной бабы не осталось бы в живых!

Он повернулся к товарищу:

– Ведь явно, явно колдуньи! Я говорил хозяину: вещи эти, точно колдовские! Хорошо, что скоро мы от них избавимся…

Девушки переглянулись и снова не знали, что и подумать. Ведьмы? В 21 веке, серьезно?

– Мы попали в сумасшедшую секту, – упавшим голосом произнесла Памела, – и теперь неясно, чего и ждать.

– Зато «Великий» Карл пообещал нас не убивать, – ответ Оливии был истеричным смешком, – а эти, похоже, во всем ему подчиняются.

Наконец, дорожка привела к странному старинному дому с покосившейся крышей. Удивительно: казалось, в этом городке все постройки уже были отреставрированы и перекрашены, чтобы туристам было приятно прогуливаться и делать сотни фотографий.

Дверь распахнулась, и навстречу странной процессии вышла старуха, замотанная в старое тряпье. Не говоря ни слова, она с неудовольствием оглядела пленниц и жестом указала войти внутрь.

Подруги прямо задохнулись от запаха прогорклого дыма и духоты внутри. Не успев опомниться, они были спущены в полутемный и сырой подвал тут же, по-видимому, на кухне. Руки им развязали, но легче не стало: ведь за все недолгое время они поняли, что старуха немая, а может быть и глухая. В любом случае, стало понятно, что и здесь особой помощи ждать не приходится.

Не успев растереть затекшие руки, они услышали негромкий разговор. Их охранники что-то говорили бабке, даже не боясь, что их могут услышать. И действительно, из разговора удалось уловить только «господин Карл» и «Америка».

– Что ж, я вижу несколько положительных моментов, – проговорила Памела, будто подбадривая сама себя, – во-первых, старуха хотя бы не глухая. Во-вторых, они поняли, что мы из США, а это уже большой плюс. Вдруг они все же не сумасшедшие, а просто странные маньяки, и решат запросить за нас хороший выкуп…

– Я рада, что ты в это веришь, – Олив снова пробрал истерический смех, – но я не помню, чтобы мы упоминали, откуда мы. Кроме того…

– Нет, нет и нет, – Памела подняла руку, – я не готова признавать безысходность нашего положения! Давай верить, что все закончится хорошо: мне кажется, моя версия имеет право на существование.

Она замолчала, поскольку дверь в погреб открылась, и девушкам спустили вниз завернутые в серую бумагу с какими-то надписями куски хлеба с мясом и перекошенный бидон с водой.

– Что за дичь? – С недоумением спросила Олив, вгрызаясь в грубый кусок и только теперь понимая, какой ее вдруг охватил голод.

Памела так же набросилась на свою долю, моментально отбросив обертку, втайне надеясь, что никакая зараза их не возьмет. Уж больно есть хотелось. Дожевав остатки, они с наслаждением выпили все предназначавшуюся для них воду.

– Что будем делать сейчас? – Слабым голосом спросила Оливия, ощущая как ее клонит в дремоту от бессонной ночи и массы пережитых эмоций. А, может быть, в воду что-то было добавлено?

– Мы сейчас…, – попыталась ответить Памела, потянувшись за заинтересовавшей ее вдруг оберткой, как тоже почувствовала, что разум начинает отключаться.

…

– Ох, как же приятно… – Оливия потянулась с приятной улыбкой на лице, – нет ничего лучше, чем качаться на теплых волнах и попивать при этом коктейль, даже просыпаться не хочется.

Она открыла глаза и даже не сразу сообразила, где находится. Ее взгляд тут же наткнулся на спящую на полу в неудобной позе Памелу. Затем она покрутила головой, и постепенно ее стала накрывать паника: никакого моря не было и в помине. Они находились в очень маленькой деревянной комнатушке, сырой и темной. Впрочем, что-то странное все-таки было: спустя несколько секунд Олив поняла, что качка ей не приснилась.

– Мы что, на корабле?! – Заорала она, забыв все меры осторожности.

Памела испуганно подпрыгнула на месте, проснувшись в одно мгновение. Она тоже не сразу поняла, что происходит, но при виде ошарашенной подруги было ясно, что ситуация стала еще хуже, чем была вчера. Хотя, вчера ли?

– Подожди, ничего не понимаю, – она зажмурилась и потрясла головой, – мы же вроде были в подвале?

– Последнее, что я помню, это кусок хлеба и вода, – напрягла память Оливия.

Они посмотрели друг на друга и хором произнесли:

– Похоже, нас специально усыпили!

Памела вскочила на ноги, и тут же ударилась головой о низкий потолок. Видимо, эта каюта, если ее можно было так назвать, не была предусмотрена для жилья. Скорее здесь могли держать каких-либо животных или припасы.

Она ойкнула и снова села на пол, пытаясь собраться с мыслями.

– Подожди, подожди… Мы были в Синтре, потом нас тащили сквозь непонятный парк и кусты в подвал к старухе. А какое вообще сегодня число? И сколько времени вообще?

Она судорожно стала копаться в поисках мобильного телефона, но найдя его, окончательно впала в уныние. Зарядка к этому времени полностью закончилась, и теперь использовать телефон было возможно разве что в качестве лопатки, если придется что-то откапывать.

Внезапно у нее из кармана выпала какая-то бумажка. Она припомнила, что вроде бы сунула в карман эту обертку для хлеба вчера, уже машинально, прямо перед тем, как погрузиться в неведение.

Памела со злостью смяла клочок и швырнула его в сторону Оливии.

– Не могу никак понять, куда и откуда мы можем плыть. Крупных рек возле Синтры не помню, а до океана все-таки ехать еще, хотя не так уж он и далеко…

Она бубнила себе под нос, слегка раскачиваясь из стороны в сторону.

– Кажется, я знаю, почему не работал телефон, – упавшим и очень слабым голосом произнесла вдруг Оливия.

– Ну, конечно, ты знаешь: сначала мы были в подвале, а потом зарядка «села», – недовольно прошипела Памела.

Однако Олив, побелевшая лицом так, что было видно даже в полутьме, молча протянула ей серый клочок бумаги, который она ради интереса только что развернула.

Памела схватила клочок и прищурилась.

– Похоже на лист календаря, только очень странный шрифт: будто имитация старины… Подумаешь, зачем нам эта ерунда?!

– Посмотри год: сверху, слева, – шепот Оливии стал еле слышным.

Памела перевела взгляд в указанное место, и ее рот раскрылся до такой степени, что будь это в другой ситуации, она не удержалась бы от хохота. Но сейчас было совершенно не до смеха: не очень крупные, но все же четкие цифры обозначили «1791». Она пару раз хлопнула ресницами и ощутила, что теряет сознание.

…

– Ведьма, ведьма! Жгите ведьму! – Памела очнулась от собственных криков, хотя Оливия в ужасе трясла подругу уже несколько минут.

Она очень медленно поднялась, вытирая холодный пот со лба, и прислонилась к деревянной стене.

– Ну, если так уж подумать, все становится логичным. – Произнесла она вдруг грубым, будто чужим голосом. – В конце 18 века Синтра еще не была в своем нынешнем виде: ее только понемногу строили различные владельцы. Колодец – это вообще очень старинное изобретение: никто точно не знает, когда он появился. Масоны тоже были в Португалии задолго до этих построек, и, кстати, как раз в эти годы стали максимально притесняться полицией. То-то мне было знакомо имя, которое упоминали наши мучители. И именно поэтому они так прятались в том подземном зале. Впрочем, церемонию проводили правильно, по нормам масонской ложи.

Она даже крякнула, против воли радуясь, что память ее не подвела. Внезапно ее охватил истерический смех:

– И ведьм они тоже вспомнили весьма кстати: последнюю вроде бы казнили где-то в Европе где-то в 1780-х… Так что нам еще повезло!

Она в голос хохотала так, что Оливия испугалась, не сошла ли Памела с ума.

– Но, как такое могло произойти? И что нам теперь делать? – Она аккуратно тронула Памелу за рукав.

– Видимо, вступить в эту ложу, – та засмеялась еще громче, – если они нас примут, мы женщины все-таки.

Внезапно смех прекратился, и на смену ему пришло осознание, а затем Памела так же громко зарыдала. Она прямо качалась из стороны в сторону, размазывая слезы по грязному лицу и всхлипывая.

– Это сон, просто дурной сон. А, может быть, снова чья-то злая шутка? – Она с надеждой подняла мокрые глаза на подругу. – Послушай, может это наши какие-то друзья или новые знакомые нас разыгрывают?!

Оливия не успела сказать ни слова, потому что двери внезапно открылись, и на пороге появился крепкий старик, больше всего похожий на пирата из фильмов.

– Что вы тут разорались, несчастные?! – Он выплеснул на девушек холодную воду из ржавого ведра. – Очухались уже, надеюсь? На моем судне не принято, чтобы обслуга долго прохлаждалась! Даю вам несколько минут, и жду вас на палубе.

– Кстати, – обернулся он напоследок, – меня зовут капитан Морган, но можете звать меня просто «Хозяин».

Двери захлопнулись, и раздался отрывистый лающий хохот и топот уходящих шагов.

Девушки принялись судорожно отряхивать с себя остатки воды и выжимать волосы. Спустя пару минут они уже несмело вышли из своей каморки, оглядываясь по сторонам, стараясь запомнить мельчайшие подробности. Впрочем, запоминать было нечего: они увидели те же деревянные стены, ощутили пронизывающий холод из-за мокрой одежды и характерный запах, присущий старой морской посудине, уж неизвестно, какого века постройки. Правда, это нижнее помещение было довольно большим.

– Наверное, только такие огромные корабли могли в то время пересекать далекие расстояния по воде, – прошептала Памела, пока они, держась за руки, шли по направлению к лестнице, ведущей на верхнюю палубу.

– Куда это вы разогнались, дамочки? – Раздался ехидный голос у них за спиной. Капитан Морган стоял, прислонившись к толстенной балке, и набивал табаком видавшую виды деревянную трубку.

– Вы же сами сказали явиться через пару минут! – Оливия вздернула голову и уперла руку в бок, стараясь не показать своего страха.

Старик не спеша подошел ближе. Он вытянул свой корявый, задубелый от морской жизни палец и ткнул его почти в лицо девушке.

– Во-первых, даже не думай повышать свой голос! Вы здесь никто, звать вас никак и не думайте, что я позволю вам хоть какие-то вольности. Скажите спасибо, что вас не закопали!

Он закатил глаза.

– Будь моя воля, вас бы уже не было в живых. Видно же, никакой пользы не получишь, бесполезные создания. Так еще и еду теперь на них тратить, – это он пробубнил скорее для себя и сплюнул в угол.

– Во-вторых: бабы на корабле к несчастью, а мне это совсем не нужно! Но я обязательно придумаю что-то, чем вы все-таки сможете нам пригодиться.

Он усмехнулся в косматые усы и принялся вертеть Оливию из стороны в сторону и разглядывать ее, как разглядывают породистую лошадь перед покупкой.

За этим занятием их застал высокий, прямой как столб, мужчина, который неторопливо спустился с верхней палубы и молча наблюдал за всей этой картиной. Наконец, Морган его заметил.

– Господин! Я Вас не видел, простите меня. А мы тут хозяйственными вопросами занимаемся.

– Вижу я, какие у вас вопросы, – мужчина подошел ближе и строго посмотрел на старика. – Ты, конечно, капитан этого судна, но не забывай, кто твои наниматели. У нашего братства достаточно строгие принципы, и я не позволю, чтобы с этими женщинами обращались, как с продажными. Даже, несмотря на то, что это единственные женщины на корабле, а у тебя хватает мужиков в команде. Запомни: никаких непотребств. Вот работой ты можешь их загрузить: и тебе будет помощь, и они отработают нашу милость.

– Да какую еще милость! – Заикнулась было Оливия, но Памела тут же дернула ее за рукав, понимая, что не время высказывать претензии.

Мужчина медленно развернулся в сторону подруг. Вблизи стало видно, какое бледное у него лицо и пронзительные черные глаза под широкими бровями. Одет он был в такой же плащ, как у остальных служителей, которых они видели до этого, за исключением капюшона. Голову его венчала смешная шапочка, над которой можно было вдоволь нашутиться, не будь они в нынешних обстоятельствах.

– Какую милость? – Задумчиво произнес он. – Ну, хотя бы ту, что мы очень долго обсуждали, оставлять ли вас в живых. И знаете, большинство проголосовало за лишение вас жизни. Но поскольку я являюсь назначенным главой нашего португальского клана, я принял решение сам. И более того: поскольку нынче нам приходится скрываться, и у нас было в планах переместить часть братства в Новый Свет, было решено взять вас с собой. Так не достаточно ли милости я проявил?

– Новый Свет, – пробормотала Оливия, – это что, Америка? США? Пэм, мы плывем домой!

Памела судорожно соображала. На ее лице вначале появилась радость, но затем она сменилась паникой.

– Да, домой. Но в какой дом мы попадем?! Ты же видела, какой год на календаре! Конечно, мы найдем много знакомых мест, например, наш университет и возможно, дома, улицы, магазины. Но на двести лет раньше!

У нее даже рот открылся от этого осознания.

Между тем мужчина с нетерпением и недовольством наблюдал за их диалогом. Он не привык, чтобы существа женского рода вообще произносили так много слов при нем, а тут еще и не на португальском языке.

– Прекратили этот глупый спор! И с этого момента я не желаю слышать ни одного непонятного мне слова! Хотя, само собой, я знаю английский язык, а насколько я могу понять, это именно он. Правда, странный какой-то. Но речь не об этом!

Он так же придирчиво оглядел девушек и поморщился.

– Морган, – он снова обернулся к молчащему старику, так и держащему не зажженную трубку, до такой степени он боялся этого человека. – Дай им какую-то другую нормальную одежду: эта очень уж странная, да и воняет уже! И чтобы они сразу же приступили к работе. Я буду сверху с моими братьями: пусть через час принесут обед!

Он развернулся и ушел наверх. Старик какое-то время помолчал, а затем все-таки зажег трубку и с наслаждением затянулся.