Ложа

– Послушайте, капитан Морган, – осмелилась произнести Памела, – а как зовут этого господина?

– Хозяин! – Старик внезапно рассвирепел. – Я для тебя Хозяин, пора запомнить!

Он гневно топнул ногой и пожевал усы.

– Хоть вам и не следует много знать, но возможно господа захотят, чтобы вы их обслуживали, – он ехидно усмехнулся сам себе, – поэтому так и быть. Это мистер Мануэль Алмейда – весьма известный и богатый господин, основатель одной из масонских лож Лиссабона. В данный момент они с братьями переезжают в Новый Свет, спасаясь от преследования полиции по всей Европе.

– Вы так много знаете, даже странно, – то ли пошутила, то ли на самом деле восхитилась Оливия.

Старик гневно сверкнул на нее глазами:

– Деточка! Да знаешь ли ты, сколько раз я пересекал океан! Каких только господ я не встречал на своем веку! Да я вообще лучший капитан на этих просторах, и все доверяют только мне!

Он горделиво вскинул голову и усмехнулся, чем вызывал внезапный смешок у девушек, до такой степени забавно и хвастливо, по-мальчишески, это выглядело.

Морган тут же перестал улыбаться и снова стал мрачным.

– Уверяю, это был последний радостный смех с вашей стороны. Как же вы меня утомили!

Он свистнул, и непонятно откуда тут же появился чумазый мальчишка.

– Зека, принеси им одежду, а потом заберешь эти странные тряпки и сожжешь. Затем покажешь им нашу кухню. Хотя нет: вначале пусть вымоют полы здесь, снизу, а затем и на палубе.

Он развернулся и удалился в дальнюю каюту, недовольно пыхтя трубкой.

…

Девушки недовольно рассматривали принесенные Зекой вещи, стоя снова в тесной каморке, куда им разрешили уйти для переодевания.

– Что это? – Горестно вопрошала Оливия, тряся перед носом у Памелы штанами из грубой холщовой ткани и посеревшей от времени хлопковой рубашкой.

– Хотя бы оно вроде чистое, – подруга стягивала с себя промокшую и на самом деле уже очень неприятно пахнущую одежду. – А ты что, Гуччи ожидала?!

Оливия засопела и тоже принялась снимать с себя все, что уже практически вросло в них за эти последние несколько дней. Они скинули на пол джинсы, носки и полностью черные от грязи кроссовки, с содроганием поглядывая на стоптанные кожаные башмаки, выделенные им капитаном. Благо, размер казался подходящим, и девушки надеялись, что их носило не так уж много народу: мужчины, работающие здесь на корабле должны быть явно большими. Даже удивительно, откуда взялась эта обувка.

– Наверное, чьи-то дети их надевали. Или такие же юные помощники, как этот Зека, – пропыхтела Памела, запутавшись в рукавах своей байки.

Она с досадой рванула ее на себе, как вдруг из потайного кармана, о котором она совершенно забыла, выпал ламинированный лист бумаги. Памела уставилась на него с непонятным выражением лица.

– Ну вот зачем он мне теперь! Какой толк, что я уже смогу узнать? – У нее сморщился нос, и она громко всхлипнула.

Оливия тут же обняла подругу за плечи.

– Ты же сама всегда говорила, что случайностей не бывает. Ну чего ты вдруг расклеилась? Все равно мы плывем домой, в каком бы веке это ни было. А лист этот выбрасывать никуда не будем: давай спрячем его здесь, в этой каморке. Я так думаю, это станет местом, где мы будем спать.

Она деловито осмотрелась и засунула страницу в щель между досками, где просто невозможно было что-то разглядеть из-за постоянно сумрака.

– А если нам не дадут сюда вернуться? – Памела уже успокоилась и только вытирала глаза.

– Найдем способ и заберем его в любом случае. Вон, Зеку подговорим! – Олив на мгновение стала сама собой. – Видела, как он на меня смотрел?

Пэм закатила глаза и рассмеялась, до такой степени комично выглядела сейчас подруга, стоя в широченных штанах и заправляя внутрь такую же широкую рубаху. При этом явно воображая себя дивой на красной дорожке в эксклюзивном наряде.

– Смех смехом, а я с ужасом представляю, как нам придется тут работать, – вдруг стала серьезной Оливия, – ты же знаешь, я даже дома ничего никогда не делаю!

– Прекрасно знаю! Ты наша белоручка и чистюля. Но что-то мне подсказывает, что лучше уж измазаться по самые уши, чем быть убитой и закопанной. К тому же «грязный» опыт у нас уже есть.

И Памела глазами показала на кучу одежды, сброшенной ими в угол каморки.

– Эх, помыться бы еще как-то, – Олив прошептала это так, будто открывала страшную тайну. – Эй, Зека!

Она внезапно прокричала это над ухом Памелы, вызвав у той испуганный вскрик.

Дверь распахнулась и тот же чумазый паренек, расплывающийся в улыбке при виде девушек, появился на входе.

– Ванная! Душ! – Оливия старательно выговаривала слова на португальском, жестикулируя и изображая процесс омовения на пальцах.

Зека не успел было что-то ответить, как за его спиной появился капитан.

– Ишь ты, им вдруг вздумалось помыться! А знаете ли вы, как сложно заготовить нужное количество пресной воды в такое путешествие?! Чтобы и господам досталось на разные нужды, да и мне тоже. Даже команда ходит грязная неделями, а вам водные процедуры подавай!

Он оглядел девушек, втянул в себя воздух и поморщился.

– Впрочем, есть у меня одна идея. А ну, Зека, тащи их наверх!

Паренек быстро понял, что задумал хозяин, и безмолвно вывел подруг из их комнатушки. На сей раз они смогли подняться по лестнице на верхнюю палубу, к сожалению не обнаружив никаких новых персонажей, у кого можно было выпытать все интересующие вопросы. Дойдя до хвостовой части, они увидели длинную веревочную лестницу, ведущую прямо в воду.

Тут же не спеша прихромал и капитан. Он ехидно смотрел на девушек, жестом указывая им все возможности водных процедур.

– Мы не умеем плавать, – быстро сказала Памела, заподозрив, что таким образом старик надеется незаметно избавиться от них.

Но у Олив возникли другие подозрения. Она возмущенно уставилась на капитана.

– Даже не думайте! Вам же запретили нас трогать! Мы полезем туда только в одежде!

– Да ради бога: было бы, на что там смотреть, – фыркнул Морган, – Зека, дай им канаты, пусть обвяжутся покрепче, да и прыгают уже в воду. Ей-богу, мороки больше, чем от стада рабов! Да и посмотри, чтоб не утопли: а то придется отвечать перед Алмейдой.

Он развернулся и пошел, было, прочь, но внезапно вспомнил:

– Даю вам на все пятнадцать минут. Господа ждут обед, и вы должны его принести. Ха, пожалуй, даже хорошо, что я придумал вас искупать: вот досада была бы – грязных и вонючих девок к ним прислать.

Он ушел прочь, а девушки собрались у борта и глядели в воду.

– Как хорошо, что сейчас лето, – протянула Оливия, – представляешь, окажись мы еще здесь зимой!

– Точно не приняли бы «ванну», – ответила Пэм и знаком показала Зеке отвернуться.

Они сняли и аккуратно сложили выданные им вещи у края палубы: кто знает, сколько им еще придется в них ходить. И как ни хотелось им быть в большей безопасности, окунуться в воду сейчас хотелось как никогда ранее.

Аккуратно обвязав себя канатами вокруг талии, ведь корабль шел достаточно быстро даже для возможностей этого времени, они друг за другом спустились по лесенке. Пощупав воду ногой и убедившись, что она на удивление не ледяная, Олив и Памела по очереди нырнули и, как смогли, изо всех сил потерли свои тела, надеясь хотя бы смыть грязь.

Спустя несколько минут они уже стояли на палубе, отряхиваясь и выжимая волосы.

– Хорошо, что нижнее белье не выкинули, – Оливия подозрительно смотрела на Зеку, который весь извозился в другом углу, стараясь, но, так и не рискнув подсмотреть за девушками.

Подруги натянули на себя весь выданный им комплект, и молча уставились на морскую даль, которая окружала их со всех сторон. Больше не было ничего: ни кусочка суши, ни других кораблей, ни даже редких птиц.

– Такое чувство, что мы одни на этой земле, – прошептала Памела и поежилась от внезапного дуновения ветерка.

– Вот уж нет, деточка! – Хриплый хохот Моргана заставил ее подпрыгнуть. Он незаметно подошел сзади, и теперь схватил подруг за локти, развернул и потащил их по направлению к другой лестнице, ведущей, видимо, к кухне или как там они ее называли на этой чертовой посудине.

Он втолкнул их в узкое помещение, где все было затянуто дымом, отовсюду доносились редкие крики работников, и стоял удушливый запах жареного мяса.

– Ооо! А вот и они, – раздался нестройный хор голосов и тут же громкий хохот. – Ты посмотри, какие цыпочки: так и приготовил бы из них что-нибудь!

– Молчать! – Морган стукнул кулаком по стене. – К сожалению, Алмейда запретил нам их трогать, даже не знаю почему. В любом случае, ваша работа – ловить рыбу и готовить, а их – убирать полы и мыть посуду. Что-то не доверяю я им пока что еду, особенно этой!

И он подтолкнул Оливию в центр помещения. Один из мужчин тут же подал подругам изодранные веники из веток, грязные тряпки и огромный ржавый таз.

– Помойте у входа, а потом умоете лица – так и быть – в этом тазу с чистой водой, и выносите приготовленные блюда наверх. Господа, поди, уже заждались, – Морган раздал указания и удалился в свою каюту.

Девушки переглянулись, не зная, что страшнее: отмывать эти заскорузлые настилы или взглянуть в глаза хоть одному из этих молодых и буйных мужиков, глядящих на них со всех сторон. И это ведь еще не вся команда: а сколько их всего, они пока не представляли.

Подруги не сговариваясь, связали волосы в некое подобие пучка и засучили рукава рубашек.

– Зачем мы выкинули нашу одежду, – прошипела Оливия, – сейчас мы снова станем черные и грязные, как шахтеры.

– Ах, давай уже мыть поскорее, чтобы уйти отсюда, – Памела пыхтела и терла тряпкой особо грязную половицу, – мне кажется, я сейчас задохнусь от этих запахов.

Они принялись усердно мести и мыть, пока работники снова занялись готовкой и своими разговорами, впрочем, отвлекаясь на ехидные смешки и шутки.

Наконец, дело было завершено.

– Мне кажется, этот пол никогда не был настолько чист! – Олив отерла со лба пот и швырнула тряпку в таз. – Пойдем, умоемся, пока «господа» чистую воду отжалели.

Они быстро помыли руки и лица куском грязного мыла, радуясь, что вода на этот раз не соленая. А потом быстро поднялись на палубу, не оглядываясь и не обращая внимания на оставшихся там мужчин. Тут их уже поджидал Морган. Он раздал команде все необходимые распоряжения по установке мачт и тросов в нужном направлении по ветру и ждал появления подруг, опершись о борт.

– Явились, наконец. Вот там, – он махнул рукой, – у нас установлен стол и скамьи для принятия пищи в хорошую погоду. Господа скоро выйдут из своих кают, поэтому начитайте нести блюда. После того, как обед завершится, и вы вымоете посуду, можете доесть остатки.

Девушки переглянулись и принялись носить тарелки, которые уже снизу стали подносить работники кухни. Тут было чем насладиться, особенно после такого длительного голодания. У Оливии особенно громко заурчало в животе при виде жареной перепелки в листьях салата. Она с несчастным лицом смотрела на Памелу, которая в свою очередь старательно несла блюда, глядя в другую сторону.

– Представь себе, я тоже хочу есть, – бросила она подруге, расставляя тарелки на длинном деревянном столе, – но пока что мы ничего не можем с этим поделать. И если тебя это утешит, то представь только, на чем это жарилось! Ты же у нас приверженец здорового питания.

В ответ ей было лишь зверское выражение лица Олив.

Наконец, все блюда и тарелки были расставлены, и понемногу стали выходить невзрачные личности в одинаковых плащах и молча рассаживаться на скамейки.

– Господи, неужели у них нет другой одежды, – прошипела Оливия, – хоть бы какое разнообразие. В конце концов, это ведь не орден монахов, а всего лишь масонов! Насколько я помню, они себя ой, как любят.

– Может быть, они собирались в спешке, и одежда не стала главной целью. Представь, есть люди, которым важнее что-то другое.

– Конечно! – Олив скосила глаза на Памелу. – Вот именно: это «что-то другое» мы с тобой и испытываем последние дни. Уж лучше бы они наряды меняли каждый час!

Она с досадой топнула ногой и оглянулась, нет ли вездесущего Моргана, который тут же на них наорет. Они так бы и стояли, сложив руки на груди, обсуждая уже рассевшихся на своих местах масонов, как уже знакомый Мануэль Алмейда жестом подозвал их к себе.

– Вы освоились? Вам нашли работу?

– Да, мистер: ваш капитан ни за что не оставил бы нас «бездельничать». – В Оливии несвоевременно проснулось ехидство.

Казалось, Алмейда этого не заметил.

– Если вы голодны, я могу вам выделить немного еды. Только не за нашим столом, само собой. Идите вон в тот угол. А после трапезы я хотел бы побеседовать с вами более детально.

Он подал знак, и тут же подбежал Зека, следящий за обстановкой издали. Он отложил на тарелку несколько кусков мяса и пару ломтей грубого хлеба. Отлил воды в высокую кружку. Сунув все это в руки Памеле, он отвел девушек в указанный угол и снова скрылся с глаз.

Подруги переглянулись и принялись за еду с такой скоростью, будто кто-то был готов вырвать пищу у них из рук. Они не замечали ни зачерствевшего хлеба, ни подгоревшего мяса. А уж чистая вода казалась им самым вкусным напитком на свете.

– Как думаешь, – спросила Олив, вытирая рукой подбородок, – чего ему от нас еще надо?

– Мне кажется, он хочет узнать, откуда мы взялись. Ведь это не тот зловещий псих, что нашел нас в Кинте, как там его звали, Карл?

– Да, этот кажется гораздо спокойнее, хотя знаешь, когда он смотрит на нас этим своим ледяным взглядом, аж насквозь пробирает!

– Вот и узнаем, а пока давай доедать и допивать. Кто его знает, когда следующий раз «кормежка» будет!

И они снова принялись за еду, старательно напрягая слух в надежде услышать хоть что-то интересное в звуках, еле доносящихся от стола.

…

– Пейте! – Алмейда пододвинул к девушкам две кружки и щедро налил в них вина из толстой бутылки.

Он откинулся на спинку скамьи и наблюдал, как они недоверчиво смотрят и нюхают напиток, а затем нерешительно отпивают по паре глотков.

– Вы же не отравите нас? – Вопросительно посмотрела на него Оливия. – Кстати, Мануэль…

Она решила быть смелой, но тут же пожалела, увидев, каким тяжелым и презрительным стал его взгляд.

– Мне кажется, мистер Алмейда не любит фамильярности, – Памела все поняла и решила сгладить ситуацию. – А скажите, господин, почему Вы решили угостить нас этим прекрасным вином?

Она даже не поморщилась, отпивая уже третий глоток довольно кислого красного напитка, понимая, что ее нервам это сейчас просто необходимо.

– Потому что пьяные люди, особенно женщины, становятся довольно разговорчивыми, – тот изобразил нечто, похожее на улыбку, – по крайней мере, до той степени, до которой мне это нужно.

– И что же Вы хотите от нас узнать?! – Олив задала вопрос несколько громче, чем стоило, дабы не вызвать вновь раздражение этого странного человека.

– Для начала: как вас обеих зовут? Не то, чтобы это было очень интересным, но как-то называть вас в течение этого месяца придется…

– Месяца? Как это, целого месяца?! – Оливия поперхнулась вином.

– А сколько, по-вашему, мы будем плыть в Новый Свет? На самом деле это еще очень хороший вариант, что мы нашли капитана и этот корабль, кстати, с весьма подходящим названием…

Памела указала подруге на вырезанные буквы у штурвала.

«HOPE», – вслух произнесла Олив, – да уж, очень актуальное слово, надежда теперь – наше все.

Алмейда с удивлением взглянул на девушек. Он уже понял, что с ними что-то не так: непонятно откуда взялись, в странной одежде и с весьма хорошими познаниями иностранного языка. Впрочем, на португальском они разговаривали как раз странно, а вот по-английски тараторили очень быстро, как будто это был их родной язык. Внезапно его лицо стало подозрительным.

– Послушайте-ка! А может быть, вы английские шпионки, засланные в Синтру, чтобы испортить планы нашего братства?! А теперь с нашей помощью попадете в Америку? Так было задумано??

Он даже стукнул кулаком по столу, а его глаза внезапно налились кровью.

Девушки испуганно переглянулись, не ожидав такой резкой смены настроения.

– Ну… ээ…, – Оливия не находила, что сказать.

– Нет, конечно, – дрожащим голосом произнесла Памела, – мы… из частной школы! Да! В Лиссабоне была частная школа, где готовили девушек для обслуживания богатых семей.

Она стала увереннее и даже немного повысила голос, благо понемногу начало действовать вино. Олив уставилась на подругу с приоткрытым ртом, однако тут же захлопнула его, заметив недоверчивый взгляд Алмейды.

– Да…, – она согласно покивала головой, – мы из школы, и как видите, весьма неплохо прошли обучение.

Мужчина побарабанил пальцами по столу.

– А почему на родном языке вы говорите, будто с акцентом?

– Видите ли, господин, – теперь осмелела Оливия, – мы с самого севера Португалии, а там, знаете ли, вот такой специфический говор.

Она не замечала многозначительного взгляда подруги, ведь Алмейда тоже мог быть из тех краев и тут же вывел бы подруг на чистую воду. Однако тот, казалось, успокоился, хотя все еще сомневался в их словах.

– Да вы пейте! – И снова налил девушкам вина до самых краев.

Ничего не оставалось, как повиноваться. Однако пить стоило аккуратно, ведь после стольких дней голодания можно было впасть в невменяемое состояние. А уж тогда этот господин узнал бы кое-что весьма интересное. И неизвестно, чем бы закончились откровения подруг о будущем: очень вероятно, что веревкой или утоплением.

– Знаете, мистер, – у Олив слегка развязался язык, и она решила вновь испробовать свои чары, – я считаю, что не подобает нам, двум образованным девушкам, быть прислугой для грязных мужиков. Нет-нет, я не Вас имею в виду!

Она вдруг испугалась своей смелости, тем более, что Памела больно наступила ей на ногу под столом.

– Моя компаньонка хотела сказать, что мы могли бы послужить братству в более интеллектуальных занятиях, – Памела приняла важный вид. – Возможно, нужно что-то перевести на английский язык или с кем-то пообщаться по приезде в Новый Свет.

Алмейда почесал подбородок и задумался. На самом деле у них были братья, назначенные переводчиками, однако он понял, что у этих девиц с языком гораздо лучше. И действительно, в его каюте лежали подготовленные тексты обращения, требующие перевода. Что ж, с помощью этих странных созданий дело пойдет куда быстрее.

– Хорошо. Я освобождаю вас от уборки помещений, однако, две переводчицы мне точно не нужны. Ты! – Он указал на Памелу. – Будешь переводить тексты, а твоя неуместно смелая подруга убирать верхние каюты и приносить еду нашим братьям.

Оливия возмущенно открыла рот:

– Я не хочу обслуживать мужчин! Я никогда этим не занималась, и… – Она замолчала под тяжелым взглядом Алмейды.

– Надеюсь, их придется обслуживать только в этом смысле? – Твердым голосом спросила Памела. – Мы серьезные девушки и требуем уважения к себе!

Мужчина усмехнулся и откинулся назад.

– Что касается наших братьев и меня лично, вы нас не интересуете. У нас строгие правила, и женщины исключены. Иначе здесь было бы полкорабля развратных девиц. А Морган получит приказ держать своих работников в строгости: вас никто не тронет.

– А жить мы будем в той норе без окон и дверей? – Оливия уже не пыталась кокетничать, но хотела воспользоваться минутой видимого добродушия этого странного мужчины.

– Пожалуй, и тут я могу пойти вам навстречу, – пробормотал скорее для себя Алмейда, – не будете же вы сидеть на палубе или в сырой каморке, переводя мои важные речи. Морган!

Он так внезапно крикнул, что девушки подскочили на месте. Тут же в минуту появился зловещий капитан, видимо, он подслушивал разговор, скрываясь неподалеку.

– Слушай, господин!

– Выдели им ту небольшую каюту в самом конце: они будут там жить до самого завершения поездки. И еще: я освободил их от уборки и дал новые задания. А, да: скажи своим мужикам, чтобы и думать не решались в их сторону. Девицы теперь у меня на службе и должны быть в порядке: чтобы я не слышал от них никаких жалоб.

Морган недовольно пожевал ус, но не решился противоречить.

– Знаю я вашу службу, – злобно пробубнил он себе под нос, – все для себя оставил, а нам и поживиться нечем.

– Хорошо, господин, как Вам будет угодно! – Гораздо громче, но с легким сарказмом в голосе ответил он и поклонился. А затем резко развернулся и удалился с палубы. Через несколько минут девушки услышали, как он раздает приказы своим скрипучим, крайне недовольным голосом.

Девушки, слегка разморенные крепким вином, радостно переглянулись: хоть что-то удалось им выбить для себя. Скоро они спокойно смогут поспать в уединении.