Черные псы Дильмуна

И сделала так Месхилак, жена Эншага. И стали править царицы Дильмуном на благо и процветание народа его и земель. И отправились корабли с медью и жемчугом по другим странам для торговли, и принимали порты Дильмуна другие корабли с товарами, и жили страны в добром соседстве друг с другом, пока другие цари не позавидовали благоденствию Дильмуна. И начались войны. Тогда позвала Месхилак одного из жрецов и сказала искать во всех временах людей, чья суть звериная. И отправились другие жрицы по временам и странам, и нашли они чёрных псов, и сделали братством. Черные псы Дильмуна с той поры охраняют покой в государстве, встав на защиту жителей и их царицы.

Акки замолчал. Аксая была потрясена и ошеломлена услышанным. Легенда, которую она только что узнала, оказалась настолько захватывающей и удивительной, что её сознание не могло сразу принять и осмыслить это. В ее голове роились мысли, образы и чувства, и она не могла поверить, что такое вообще возможно. Эта история, словно живая, наполняла воображение яркими красками и звуками, заставляя переживать её снова и снова.

– Я-черный пес?

Мысли застревали у Аксаи на языке так, что она толком не могла их выразить.

– Да, – улыбался ей Акки.

– Ну, с царицами и богами мне все более менее понятно. В школе проходили. Но я ведь не здесь живу! У меня дом…там!

Она махнула рукой куда-то в пространство.

– Всё правильно. Почти все из псов откуда-то. Черные псы рождаются во всякие времена, и в разных странах. Зов! Их глаза видят сквозь время, а голосом они призывают друг друга. Псы погибают, на их место приходят другие. И ты была услышана.

– Как?

В горле все пересохло, слова еле слетали с языка, голос был хриплый и тихий. Аксая чувствовала, что в глазах темнеет.

– Кому-то из братьев начинает постоянно снится один и тот же сон про мир, о котором он ничего не знает, страну, в которой никогда не был и про человека, которого никогда не видел. Брат рассказывает нам, и мы отправляем кого-то из псов во сны этого человека. Это и есть – Зов. Тебе снился странный сон перед тем, как ты отправилась в Бахрейн?

Аксая кивнула головой.

– Ну, теперь ты знаешь многое о других, но ничего о себе. Есть вопросы? – Акки замолчал.

– А почему я – черный пес?

Акки пожал плечами:

– Так решила богиня Месхилак. Женщины-псы выполняют свою работу во дворце. Мужчинам-псам туда вход воспрещен в обычные времена, но если существует опасность для царицы, то братьев призывают на защиту. Но мужчины живут во дворце. В гареме.

Ну, наконец-то, интересная информация для Аксаи. Она моментально оживилась.

– Гарем? Где мужчины? Треш…

– Убирай такие словечки. Придется заняться еще и твоим образованием и воспитанием. Ты слишком свободна. Такое не приветствуется во дворце. Мы все есть подданные царицы Дильмуна Каван-Шаппур-Уш-Варкан, – назидательно пропел Акки.

– Такое длинное имя. Как такое можно запомнить? Ей самой не сложно жить с таким именем? Пока произнесешь, день закончится! – засмеялась Аксая.

Акки строго на нее посмотрел и тут же разразился на нее ругательствами:

– Как смеешь ты непочтительно говорить о пресветлой нашей царице, псиная твоя голова?!

Аксая вытаращила на него глаза и от страха вжалась в землю.

– Бить тебя палками за такое! Имя царское означает род, право, мудрость и могущество! А ты, нечестивая, даже в мыслях своих не произноси столь светлого и почитаемого нами имени в кýпе с оскорбительными словами!

Акки подпрыгнул в ярости, подскочил к Аксае и отвесил ей оплеуху.

– Бить тебя палками и плетьми за такое! Эй, стража!

Тут же Аксая увидела кучу воинов, которые заполнили полянку и обступили ее со всех сторон.

– Взять ее! Очистить ее язык и мысли от хулы́! – грозно приказал Акки.

Аксая от ужаса не могла ничего понять. Она чувствовала, как сильные мужские руки подхватили ее под локти и потащили куда-то. Около конюшен они поставили ее на колени перед каким-то чурбаном, привязали к нему, содрали со спины тунику, и первый резкий удар хлыста рассек ей кожу. От внезапной боли Аксая закричала, и мир потух в глазах.

Она очнулась у себя в кровати, лежа на животе. Ее спина ныла от ран, к которым Мириам прикладывала что-то холодное. Аксая застонала от боли.

– Очнулись, госпожа? Ничего-о. Скоро ваше тело станет крепкое, как камень. Через три дня встанете, – гулам в своей манере не закрывала рот. – Травки для излечения ран быстро помогают. Джай был здесь, велел вам через три дня быть в башне испытаний. Да, госпожа. А вот нельзя непочтительно говорить о царице нашей Каван-Шаппур-Уш-Варкан.

Аксая опять застонала, услышав теперь уже ненавистное ей имя.

– Ну-ну, госпожа. Царица милостиво относится к пришельцам из других времен. Ей уже доложили о вас и вашей глупости. Она только посмеялась, и велела не бить вас сильно. – Мириам захихикала.

"Гребанная царица. Как ее там? Шампур! Найду, в ухо дам! Из-за нее теперь лежу тут в позе лысого мамонта."

Аксаю бесило всё. И царица, и трещотка-гулам, и Акки с его сказками, и Джай. Нет, Джай ее меньше всего бесил. Вернее, вообще не бесил. Она поймала себя на мысли, что уже мечтает о тренировках с ним. Выбора-то, как она уже поняла, не было. Теперь она та, кто есть. Она – черный пес Дильмуна, пришедшая на Зов своих братьев. И один из них очень даже ничего. Мысли о Джае принесли ей тишину, и даже показалось, что боль утихла. Аксая заснула.

С каждым следующим днем ей становилось легче, и к концу третьего дня она не только встала, но и вышла прогуляться. Аксая дошла до башни, где во дворе была арена со всевозможными снарядами для тренировок псов. Присев на какую-то ступеньку, она начала наблюдать за ними. Все мужчины были разные, но женщин среди них не было. Братья были разных рас, цвета волос, кожи и глаз. Но все, как один, они были ловкие и сильные. Кто-то тренировался с метательным оружием, кто-то упражнялся в боевом искусстве, кто-то ловко "паркурил", преодолевая препятствия.

"Интересно, а который из них вез меня?"– думала Аксая.

– Привет, сестра. Я – Гуннар.

Она подняла голову и увидела рыжего парня, который, улыбаясь, протягивал ей руку.

– Привет…брат. Правильно?

Она протянула ему руку в ответ.

– Правильно, Аксая. Брат. Сестра, – он показал рукой сначала на себя, потом на нее и засмеялся. – Это со мной ты приехала. Как спина?

Гуннар присел рядом с ней, предполагая долгую беседу.

– Надеюсь, не ты меня отхлопал? – прищурилась на него Аксая.

Тот заржал во все горло.

– Не-е-ет, ну что ты. Это стража царицы. Мы так аккуратно не умеем. Если уж брать в руки хлыст, то чтоб до костей!

Он махом руки разрезал воздух. Аксая тоже засмеялась.

"И не так уж все плохо."

– А что здесь? – спросила она.

– Арена. Но, мне кажется, тебе еще рано сюда. Хотя, Джай лучше знает. Но ты приходи всё равно. Глазами учись. Пригодится. А сейчас ты во власти Акки, – подмигнул он. – Пока не научишься управлять своими страстями, тебе тут делать нечего. Убьешься еще. А новых псов пока не слышно.

– Не слышно? Как это? – удивленно спросила Аксая.

– Да, нас слышно. Зверь ищет выход, и зовет своих. Пес один, никого у него нет, и от одиночества и бессмысленности своей жизни, начинает выть. Мы слышим его Зов, и приходим за ним. Тебя услышал Джай и пришел за тобой. Это его ты везде видела, помнишь?

Гуннар замолчал и, о чем-то задумавшись, наблюдал за братьями.

– Поэтому он и будет меня учить? – спросила Аксая.

– Кто? Джай? Не, не поэтому.

Практически, все выяснив, и уже от любопытства и для продолжения беседы, она спросила:

– А ты сам откуда?

– Да не далеко тут. Девятый век. Дания. Я был плотником.

– Скучаешь по дому?

Гуннар рассмеялся и ответил:

– Ты что?! Нет, конечно. Псы – одиноки. О ком жалеть? Здесь моя семья. Смотри, – он кивнул головой в сторону братьев. – И твоей тоже скоро станет, вот увидишь.

– Конечно, если так хлестать будут, – ехидно заметила Аксая.

– Сила и мощь через боль. Скоро твои кости начнут заново расти, когда Джай возьмется за тебя, – и Гуннар больно хлопнул ее по спине, отчего Аксая завыла.

– Больно же! Ты что делаешь, сволочь?!

– Да ладно, неужели так больно? – и еще раз хлопнул ее.

Аксая тут же резко подскочила и накинулась на Гуннара. Тот отпрыгнул от нее и начал дразнить. Аксая дралась, как умела. Рычала, царапалась, пиналась, выкрикивала непечатные ругательства на чистом русском языке, в общем применяла технику буйной стрекозы. Гуннар только подстегивал ее, шлепая легонько то по рукам, то по заду. В конечном итоге, он заграбастал ее к себе на плечо, пошел на стену и скинул ее в ров с водой, даже не интересуясь, умеет ли она плавать. Вынырнув, Аксая услышала гогот ее братьев, которые отвлеклись от тренировки и наблюдали за этой забавной сценой, стоя на крепостных стенах. И тут ее глаза выхватили из толпы Джая. Ей стало неловко и она поплыла к берегу.

– Может, ворота мне откроете?! Я все-таки собака, а не кошка, по стенам лазать не умею!!

Парни заржали еще громче. Ворота немедленно открылись. Злая и мокрая, Аксая пошла обратно на площадку. Делая вид, что все это было для нее не менее забавно, чем для остальных, она втихаря взяла дубину, и молча звезданула ею по спине Гуннара. Выматерившись на него, она повернулась и ушла в дом переодеваться.

– Ух, какая русская! – смеялся Гуннар, растирая ушибленное место. – Хороший пес!

– А не лезь. Кто тебя просил? – Джай стоял рядом с ним и смотрел вслед удаляющейся Аксае. – Да уж. Действительно, такой еще не было. Значит, ее слово всегда будет последним. Запомним это, – пробурчал он.

– Слушай, больно, Джай, – уже серьезно сказал Гуннар.

– А не лезь больше. Знай свое. Надеюсь, ты намек понял?

Джай грозно взглянул на Гуннара, отчего тому стало не по себе, и затем ушел к остальным братьям.

Аксая заскочила в дом, на ходу давая указания своей гулам:

– Мириам! Быстро! Давай сухое!

Мириам, встретив на пороге дома свою хозяйку в таком виде, аж руками всплеснула:

– Госпожа, что с вами?

– Ты долго будешь болтать? Пошевеливайся! – сквозь зубы прорычала Аксая. – Давно не получала палок?!

Она быстро стала скидывать свою мокрую одежду на пол, которую Мириам, ворча, начала тут же подбирать.

– Злая госпожа! За что меня наградили такой? Я к ней со всей добротой, а она меня палками угощать.

– Не ворчи. Давай одежду! Ну?

Аксая стояла голая в ожидании сухой одежды, за которой побежала гулам. Вернувшись, та начала одевать свою госпожу, не переставая причитать:

– Я днем и ночью за ней ходила, всем богам молилась, чтобы исцеление быстрее пришло, а она меня палками. Злая хозяйка. А пожалуешься старшему брату, он же меня и отдубасит. Что за жизнь у меня?

– Ладно, не ворчи уже. Я погорячилась, – успокоившись, ответила Аксая.

Переодевшись, она вернулась на арену и, найдя глазами Джая, подбежала к нему, рывком развернула его к себе, отчего тот слегка обомлел.

– Давай, учи, раз позвал! Только хорошо учи, чтоб вашей Шампур понравилось.

От такой наглости и своеволия, вдобавок оскорбительного отношения к их пресветлой царице, Джай схватил Аксаю за волосы и резким движением бросил вниз.

– Есть еще что сказать? – тихо спросил он.

Наклонившись над ней, он рукой с силой начал давить ей на затылок, зарывая ее голову в песок. Аксая руками и ногами начала отбиваться от Джая, задыхаясь, ловя ртом воздух, отчего он только набивался песком.

– Двадцать кругов в поножах вокруг арены, – сквозь зубы прорычал он.

И тут же к Аксае подбежали вахштары, подняли и начали надевать на нее что-то в виде железных колодок. Как только она была готова, Джай велел ей бежать:

– Двадцать кругов. Или хлыст. Вперед!

Колодки были такими тяжелыми, что она не могла сдвинуть ногу с места. Джай подождал немного, глядя на ее потуги, сделал жест рукой, и ему тут же принесли плетку. Он подошел к Аксае, сунул плеть ей под нос и прорычал:

– Не побежишь, получишь это. Ясно?

Аксае было все равно и она отправила Джая далеко и надолго, от чистого сердца, пожелав всего самого наилучшего, наградив его при этом всеми нежными словами, которые знала:

– Сам беги,свинья!

В ту же секунду она услышала свист над ухом, и жгучая боль пронзила ей спину.

– Но-о-о, пшла! – крикнул Джай.

Аксая, превозмогая боль от удара плетки, еле перебирая ногами, поплелась вокруг арены.

– Пока двадцать не пройдешь, спать не ляжешь! – крикнул ей Джай, присев на одну из ступеней.

Аксая шла и шла, и конца и края не было ее страданиям. Как он мог ее ударить? Такой красивый, такой мужественный и такой злой. Жестокий Джай.

"Надо ему прозвище придумать."

Ноги делали, голова думала. Чем еще было заняться? И от нечего делать, она стала придумывать Джаю прозвище. Но, кроме "милашка" и "котенок" ничего в голову не приходило. Сколько кругов она намотала уже?

"Надо было считать. Как я теперь узнаю, когда хватит? Итак, включаем турборежим бешеной черепахи и летим к финишу!"

Идти постепенно стало легче, но немного. Конечно, это была тренировка, она понимала, но сколько можно ее хлестать? Или у них так принято?Проходя в очередной раз мимо Джая, она спросила его:

– Почему ты злой такой со мной? Нельзя быть понежнее? Я же девочка!

– Ты-черный пес Дильмуна. Ты не девочка.

Джай, сидел на теплом покрывале, которое ему принесли вахштары, и грыз орешки, наблюдая за Аксаей.

– Почему нельзя со мной более вежливо? Зачем так грубо? Дерешься, плетками машешь. Больно ведь, – она топала мимо, изредка бросая на него взгляд.

– Молча иди. Силы расходуешь. Или они у тебя еще есть?

Джай поднялся с покрывала и подошел к Аксае, оглядев ее с ног до головы.

– Есть силы? Тогда беги. Ускоряйся!

Она покосилась на хлыст, который был у него за поясом, и попыталась прибавить ходу. Получилось не очень.

– Это сейчас основное твое занятие будет. Ты слабая. А псу нужна сила и выносливость. – назидательно сказал Джай и вернулся нв свое место.

Солнце пошло на закат, и вахштары зажгли факелы. Аксая молча шла вокруг арены, а Джай молча наблюдал за ней. Через какое-то время ему принесли ужин, который он спокойно уплетал, глядя на топающую Аксаю. Мириам, потеряв свою хозяйку, пришла на арену. Поклонившись Джаю, она присела поодаль и стала ждать, когда ее госпожа отходит оставшиеся круги. Оставалось ждать недолго. Когда Аксая закончила, Мириам сняла с нее колодки и аккуратно повела домой. Пока они шли к дому, Аксая ругалась на своем родном языке, а Мириам беспрестанно стрекотала о том, как она потеряла свою бедную госпожу, периодически спрашивая, что Аксая говорит, потому что по-русски она не понимала. Аксая в ответ только морщилась и продолжала ворчать, радуясь, что ее родной язык понимает только Джай, а Мириам он недоступен. Это было презабавное зрелище! Две девушки ковыляли к дому, болтая каждая о своем, причем одна из них абсолютно не понимала, что говорит другая, но при этом они прекрасно понимали друг друга.

Войдя в дом, Мириам усадила хозяйку на кровать, а сама пошла за теплой водой.

– Госпожа, я сейчас вас вымою, а потом натру ваше тело травками, и завтра будете как новорожденная, – радостно прощебетала она. – А пока выпейте вот это снадобье, оно разольется по вашим косточкам, и они станут крепкие, как камень.

Мириам подала хозяйке глиняную чашку, в которой была какая-то жидкость. Аксая взяла, не споря, и стала пить. На вкус, конечно, это была гадость, но Аксая теперь уже знала, что ее гулам была мастерица восстанавливать порядок в ее организме. Пока она ждала, когда Мириам принесет теплую воду, в голове ее крутился один и тот же вопрос: Почему? Она решила, что завтра, если встанет, прижмет Акки, чтобы он ответил на все ее вопросы.

Мириам с усердием притащила горячей воды, наполнила массивную бочку, заботливо раздела Аксаю и аккуратно усадила её в это просторное вместилище, не забыв добавить туда какие-то ароматические смеси. Вода, приятно теплая и ароматная, начала медленно окутывать тело хозяйки, создавая уютную атмосферу спокойствия. Аксая, чувствуя, как напряжение постепенно покидает её тело, глубоко вздохнула и закрыла глаза, полностью отдавшись моменту. Мириам, наблюдая за ней, улыбнулась, довольная тем, что смогла создать для своей госпожи этот маленький оазис умиротворения.

Приняв ванну, Аксая позволила себя уложить в кровать, где мгновенно провалилась в сон. Мириам только тяжело вздохнула, глядя на свою госпожу. Гулам с самого детства была приучена прислуживать женщинам-псам, ведь она родилась в доме господина, хотя ее родители и были рабами. Мириам не жаловалась на жизнь и не роптала на судьбу, потому что работать на братство было статусно. Гулам, вахштары, кашшади были действительно мастерами своего дела. Воины-псы достигали своих успехов не только благодаря своим умениям и подготовке, но и благодаря умелому ухаживанию своих слуг за амуницией, оружием, телом и, естественно, лошадьми, поэтому обслугу псам готовили с самого детства и именно из тех рабов, кто имел определенные права. Конечно, Мириам знала, насколько тяжело будет ее новой госпоже, если она не начнет слушаться. Прошлая ее госпожа была своевольная, потому и поплатилась за это, но Мириам ее было не жаль. Постояв рядом со своей новой хозяйкой, она отправилась по делам.

Выйдя из дома, Мириам прикрыла за собой дверь, стараясь не издать ни звука. Ее легкие шаги едва касались земли, словно она боялась нарушить тишину ночи. В воздухе витал запах свежести, смешанный с легким ароматом цветущих садов, но она едва замечала это, полностью поглощенная своим ночным приключением. Мириам знала, что нужно быть осторожной, и тень от факелов, мерцающих вдоль стен, стала ее верным союзником. Она ловко лавировала между ними, стараясь не привлекать лишнего внимания. Наконец, достигнув места, где хранился фураж для коней, она скользнула в густую тень. Сердце бешено колотилось в груди. В этот момент, когда Мириам достигла своего укрытия, чьи-то сильные руки обхватили ее за талию. Она вздрогнула от неожиданности, но, обернувшись, увидела знакомое и такое любимое лицо, которое тут же вызвало у нее счастливую улыбку.

– Лазар! – воскликнула она, не скрывая радости, – Я так соскучилась!

Он приложил палец к ее губам, призывая к тишине, затем подхватил ее легкое тело на руки и понес вглубь конюшни. Там, в дальнем углу, среди сена и деревянных балок, находилось их тайное убежище.

Вернувшись перед самым восходом солнца, гулам тихо пробралась в свою комнатку и решила немного поспать, пока ее госпожу не позвали в башню на занятия.

Аксая проснулась, когда солнце стояло уже высоко. Удивившись тому, что Мириам ее не разбудила, да и самой ее не было в доме, она встала и оглядела комнату в поисках воды для умывания или хотя бы завтрак. Не найдя ни того, ни другого, она заглянула в комнату гулам, где увидела ее крепко спящей. Вот это номер!

– Мириам!

Та мгновенно открыла глаза и, осознав свою вину, вскочила с кровати, на ходу одеваясь и вереща что-то в качестве извинения:

– Простите, госпожа. Простите меня, – повторяла она, ее голос дрожал от волнени, – Я сейчас. Только не говорите старшему брату, иначе меня выпорют. Пожалуйста, умоляю вас!

Аксая смотрела на гулам, пытаясь спросонья сообразить, что произошло. В голосе Мириам было столько искреннего страха, что она не могла не почувствовать жалость к ней.

– Стой, что случилось? Ты больна может? Ты проспала?

Мириам остановилась, опустила глаза, ее лицо побледнело.

– Я проспала, – прошептала она. – Госпожа, я…я…простите меня.

Она боялась не за себя, а за того, с кем она была сегодня ночью. Аксая смотрела на неё, и вдруг ее озарило:

– Где ты была ночью?

Мириам отшатнулась от хозяйки с глазами, полными ужаса. Аксая медленно наступала на нее, смеясь про себя. Этот странный мир, эти странные люди, так непохожие на ее время и на людей, которые окружали ее там.

– Говори, где ночью была? С любовником?

Мириам попятилась от нее, пока не натолкнулась на табурет, стоящий сзади, на который она так и приземлилась.

– Говори, а то палок дать прикажу, – шипела хозяйка.

Аксая наигранно таращила глаза, делала злобное лицо, сжимала губы и сводила брови, боясь не засмеяться раньше времени. Ей так хотелось узнать, какую интрижку и с кем закрутила ее гулам! Аксая, как человек из свободных времен, понятия не имела, в чем разница между рабом и хозяином. Для нее Мириам была простой девчонкой, которая работает ее помощницей, и естественно, Аксая не понимала, чего можно стесняться или, тем более, боятся двум влюбленным?

Мириам сползла с табурета и на четвереньках подползла к ней, обхватив ее ноги руками.

– Прости, прости, госпожа. Я закон нарушила. Не говори, прошу, – быстро, в ужасе, шептала гулам. – Прошу, не говорите. Лучше меня, чем его. Не надо его. Лучше меня.

Аксая присела на корточки возле Мириам, подняла ее голову, строго заглянула в глаза и прошептала:

– Говори, только тихо. Чтоб никто не услышал.

Мириам наклонилась к ее уху и все ей рассказала:

– Мы встречаемся там, в укромном месте. Почти каждую ночь. Его зовут Лазáр. Он…пес.

Она закрыла лицо руками. Аксая смотрела на нее и не понимала, что в том такого. Ну, пес. Ну, и что?

– И что такого?– недоуменно спросила хозяйка.

Мириам вновь припала к ее уху, шепча:

– Я рабыня, а он господин. Вот что. Его накажут, а меня казнят.

Аксая ошалела от такого. Она подставила палец к своим губам в знак тишины и глазами показала гулам, что она ее услышала, поняла и будет молчать. Теперь у них была тайна. А Аксая умела их хранить.

– А теперь иди и принеси воды. И приготовь завтрак. И вообще, здесь надо все переделать, как мне будет удобно. Мне нужны работники, чтобы перестроить тут всё, раз уж я здесь застряла.

– Да, госпожа, – ответила гулам и побежала выполнять распоряжение.

Аксая села на кровать. Как ни странно, она даже не обратила внимания на то, болят ли ее ноги после вчерашнего или нет. Чувствовала она себя прекрасно, значит травки ее гулам помогли. Нáскоро позавтракав и переодевшись, Аксая выскочила из дома и помчалась к башне. Наверняка, ее уже давно ждет Джай. Так оно и вышло. Он ходил вокруг арены, где псы отрабатывали удары, прыгали через препятствия, метали ножи. Каждый их шаг был отточен до совершенства, и это зрелище заставило Аксаю невольно задуматься о собственном прогрессе. Да уж. Ей предстоит долгий путь, но это стоило того, чтобы терпеть жестокость Джая. Он всегда был строг и требователен, его методы обучения граничили с садизмом, но результаты говорили сами за себя, ведь сегодня Аксая летела на тренировку, а не ползла, как раньше.

Джай ходил вокруг арены, наблюдая за братьями, что-то говорил им. Увидев Аксаю, он жестом велел ей приблизиться.

– Ты опоздала, – не глядя на нее, сказал он.

– Прости, шеф, живот крутило.

Джай холодно посмотрел на нее, его веки были слегка прикрыты. Понятно, что его не интересовали ее проблемы.

– Двадцать кругов.

Аксая, закатив глазки, покорно пошла надевать колодки. Когда она вышла на первый круг, солнце уже вовсю припекало. Песок арены был раскален, и каждый шаг давался с трудом.

"Сколько еще этих дней будет?" – подумала она, стиснув зубы.

На круге третьем, Аксая почувствовала, что силы начинают покидать ее. Ноги стали тяжелыми, в боку закололо, в ушах появился шум. Она поняла, что теряет сознание и остановилась.

Джай наблюдал за ней, стоя в тени башни. Его лицо оставалось непроницаемым.

– Продолжай, – бросил он ей.

Аксая сделала еще шаг, песок поплыл пятнами, ноги подкосились, и она потеряла сознание. Очнулась она на первом уровне башни от того, что кто-то положил мокрую холодную тряпку ей на голову. Это была Мириам. Аксая оглядывалась вокруг, ища глазами Джая, но тот продолжал тренировку, как будто ничего не случилось.

– Кто меня сюда перенес?– еле слышно спросила Аксая.

– Вахштары, конечно, – удивленно ответила Мириам. Для нее это был странный вопрос, ведь воины-псы не выполняют такую работу.

– Джай сказал, чтобы вы возвращались, когда очнетесь.

Аксая еще немного посидела на холодном каменном полу, приходя в чувства.

– Я сейчас вернусь ему. Знаешь, как я вернусь?!

Она с определенными намерениями резко встала и пошла на выход. Мириам побежала за ней, в страхе шепча:

– Госпожа, не спорьте с ним лучше. Он знаете какой? У-у-у…Плеткой машет направо-налево.

– Ха! Не таких обламывали!

Аксая шла вперед, с явным намерением посчитаться с Джаем. Увидев, как на него несется сумасшедшая девчонка, сжимая кулаки, Джай вдруг рассмеялся.