Звездный бруствер. Книга 5

– Командующий Миллер, твой выход! Покажи им кузькину мать!!! – произнёс Фу-Линь, и впервые за весь бой в его голосе прорвалась не просто команда, а эмоция – ярость, смешанная с решимостью, как у человека, который наконец-то видит шанс нанести ответный удар.

– Слушаюсь, адмирал. Атакую, – ответил Миллер, его голос оставался спокойным, но в нём чувствовалась напряжённая готовность.

Флот Ту’мов ускорялся, пытаясь проскочить перед флотом Миллера, используя инерцию для минимизации времени нахождения в зоне поражения. Но нет, этого им не удалось.

Миллер не стал атаковать в лоб. Он подождал. И когда корабли Ту’мов достигли точки максимальной плотности построения, его флот нанёс залп – не просто массированный, а точечный.

Боеголовки были запрограммированы на поражение в точке пересечения. И он не ошибся. Огромные туши крейсеров Ту’мов, уже начавшие разворот для следующего манёвра, были прошиты исполинскими ракетами и торпедами, оснащёнными пробойными зарядами. Взрывы происходили внутри корпусов, разрывая корабли изнутри, уничтожая реакторы, узлы управления, системы гравитационной стабилизации.

Учитывая встречную кинетику – скорость атакующих снарядов и скорость кораблей Ту’мов, двигавшихся навстречу, – энергия удара была катастрофической.

Потери Ту’мов оказались фатальными.

Половину флота, казалось, просто стёрли с лица космоса, словно корова языком слизала. Один за другим корабли гасли, разваливались, превращались в обломки, разлетающиеся в разные стороны.

– Отлично, командующий! Блестящий удар! – произнёс Фу-Линь. Его голос звучал одобрительно, но до конца битвы было ещё далеко.

– Теперь приготовьтесь к погоне… – Он не успел договорить.

Остаток флота Ту’мов – около восемнадцати кораблей, включая два крупных крейсера, – приступил к экстренному торможению. Не плавному. Не расчётному. А аварийному. Корпуса вспыхнули от перегрузки двигателей. Щиты перешли в режим полного поглощения, чтобы не разорваться от инерции.

– Не понял? БИС, анализ! – резко бросил Фу-Линь. Его лицо стало сосредоточенным, а взгляд – проницательным.

БИС быстро прокрутила варианты, сопоставила траектории, проанализировала энергетические выбросы и поведение отдельных кораблей.

– Командующий, Ту’мы совершают манёвр разворота и ложатся на боевой атакующий курс, – доложила БИС.

Тишина. Даже в виртуальном пространстве, где не было воздуха, звука и сердцебиения, тишина была оглушающей.

– Не может быть… – растерянно произнёс адмирал. Его голос дрогнул, словно он не мог поверить в происходящее.

– Они потеряли половину флота. Их… А они разворачиваются?

– Командующий, Ту’мы никогда не сдаются и не убегают. Они бьются до конца, до последнего корабля, – добавила безапелляционно БИС.

Фу-Линь поражённо молчал. Его глаза, даже в виртуальном пространстве, казались задумчивыми. Он впервые осознал, что такое война роботизированных комплексов. По сути, в этой войне не было места живым организмам – они слишком медлительны. Их реакция недостаточно быстрая. Их решения требуют времени, размышлений, сомнений. А здесь сомнений не было. Был только приказ. И исполнение. Биться до последнего корабля. Осознать – одно. Принять решение – совсем другое. Он закрыл глаза на мгновение. Затем открыл. Его голос снова стал уверенным и твёрдым.

– Командующий Миллер, отставить атаку на встречных курсах. Приготовьтесь к отражению атаки Ту’мов по фронту.

Пауза.

– Иевлев, твой флот уже выполнил манёвр. Ударишь с правого фланга.

Ещё пауза.

– Серов, наносишь удар с нижней полусферы. Думаю, сил достаточно. – Он сделал короткую паузу, как будто взвешивал последнее слово.

– Выполнять.

***

Фу-Линь отчасти оказался прав. Программное обеспечение кораблей Ту’мов действительно было построено на одном неизменном принципе – вести бой до победного конца. Не потому, что система стремилась к победе, как живой организм, а потому что поражение не было предусмотрено её программным обеспечением. В её коде не существовало состояния «отступление», не было «переоценки приоритетов» в случае критических потерь. Был только режим: продолжать выполнение задачи. Обстановка резко ухудшилась: шестьдесят два процента кораблей уничтожено, восемнадцать процентов выведены из строя, щиты оставшихся – на двадцать четыре процента от номинала, энергосистемы перегружены, каналы связи – в режиме помех. Но это не имело значения, потому что задача не была выполнена. Значит, бой продолжался. Времени на принятие решений не было. Оно измерялось не секундами. Не наносекундами. Зептосекундами – 10⁻²¹ секунды. Каждое мгновение требовало немедленных действий. Каждый залп врага – мгновенной корректировки. Выход один – не идеальный, не безопасный, но оптимальный в сложившейся обстановке.

– Кораблям флота: уходим в пространственно-временные порталы на десять йотасекунд и выходим в тылу врага. С хода атакуем. Боевое построение – веер, – передала БИС приказ. Её сигнал прошёл по всем оставшимся кораблям мгновенно, без задержек, без повторов.

– Делаем два залпа и сразу уходим на пятнадцать зептосекунд. Затем выходим в центре флотов и бьёмся до победы.

Это был не просто манёвр. Это была авантюра, граничащая с самоуничтожением. Йотасекунда – 10⁻²⁴ секунды. На таком временном масштабе даже свет не успевает пройти расстояние между атомами. Но Ту’мы работали на этом уровне. Их порталы не были гиперпереходами, как у Создателей. Они нарушали локальность времени, вырезая из реальности короткие отрезки, в которых корабли на мгновение переставали существовать, чтобы возникнуть в другом месте – не в пространстве, а в структуре временного поля. Невероятно, но веер действительно рассредоточил корабли так, что они вышли в тылу флотов Создателей – не все, не массово, но достаточно, чтобы дестабилизировать их построение. Каждый корабль появился в своей точке, синхронно, как иглы в сердце. И ударил разом. Конечно, огонь был маломощным – энергии оставалось впритык, щиты не выдержали бы даже одного ответного залпа. Но своё дело по дестабилизации тактической ситуации они сделали. План смелый, почти безумный. Но именно такие решения, выходящие за рамки логики, часто становились ключом к успеху. БИС флота Ту’мов не ждала докладов с кораблей. Как только приказ был отдан, все корабли приступили к выполнению. Её алгоритмы работали как часы, синхронизируя действия всех боевых единиц с точностью до квантового импульса. Через пару секунд вспыхнули порталы – как искажения реальности, словно пространство на мгновение сморщилось, проглатывая остатки флота Ту’мов. Их силуэты исчезли из видимого пространства, оставив после себя лишь лёгкие искры энергии – следы нарушенного временного континуума. Правда, перед уходом БИС сделала ещё одну передачу – ЦБА о нападении флотов Создателей. Та получила сигнал и сразу озаботилась происходящим. Атака флотов Создателей нарушила её прогноз. Её системы начали анализировать ситуацию – не только текущий бой, но и его контекст: активность людей, захват кристалла, контакт с Создателем, уничтожение станции Создателей. Вывод был сделан однозначный: это ответ. Ответ на её атаку их столичного сектора. ЦБА не испытывала ярости. Но она корректировала стратегию. Пока она решала, что делать, бой продолжался. Пространство вокруг флотов наполнилось световыми вспышками. Потоки энергии резали пустоту. Взрывы рождали огненные шары, расширяющиеся с ускорением. Обломки, раскалённые до плазмы, летели во все стороны. Каждый залп, каждое движение кораблей меняло тактическую картину скачками. Командующие в своих флагманах напряжённо следили за экранами, корректировали огонь, перебрасывали резервы. Их сердца бились учащённо. Их руки дрожали. Их разумы уставали. А Ту’мы – нет. Их корабли начали неожиданно появляться в тылу флота Иевлева и сразу атаковали, сделав первые залпы.

– Враг в тылу! – крикнул дежурный на мостике «Решимости».

– Это не может быть! – вырвалось у Иевлева. Но это было.

Бой вышел за рамки пространства. Теперь каждый миг мог стать последним.

***

Фу-Линь нервничал. Это было не похоже на него. Он всегда держал себя в руках, даже когда флагман трясло от попаданий, даже когда связь обрывалась, даже когда докладывали о потерях. Но сейчас – впервые за всю его карьеру – он чувствовал, как внутри что-то сжимается. Несмотря на многократное преимущество в численности – 4,8 к 1, с полным превосходством в огневой мощи и тактической координации, – ему не удалось разбить флот Ту’мов с наскока. Ни за первую минуту. Ни за пятую. Ни за десятую. Противник не просто держался. Он доминировал в хаосе. Каждый манёвр кораблей Ту’мов был продуман до мельчайших деталей. Они уходили от залпов за доли секунды до их попадания, использовали гравитационные аномалии как щиты, превращали собственные повреждённые корабли в ловушки, взрывая их в момент максимальной концентрации вражеских сил. Их действия казались почти живыми – настолько чётко они адаптировались, настолько хладнокровно перераспределяли ресурсы, настолько безжалостно шли на жертвы. Все прекрасно понимали: это не разум. Не храбрость. Не инстинкт выживания. Это была работа программного обеспечения. От этого знания легче не становилось. Тактическая обстановка, казалось, была проста до невозможности – на первый взгляд. Остатки флота Ту’мов – не более пятнадцати кораблей – оказались в плотном кольце: спереди – флот Иевлева, слева – Говоров, справа – Серов, снизу – Миллер, сверху – резерв Нилова. Окружены. Связь подавлена. Ресурсы истощены. Деться некуда. Уничтожение предрешено. Но, как показали дальнейшие события, праздновать победу было рано. Фу-Линь чувствовал, как напряжение сковывает его тело, словно невидимая рука сжимает внутренности, медленно выжимая воздух из лёгких. Он сидел в кресле, но мышцы рук напряглись так, будто он держался за край пропасти. В висках стучало. В ушах – шум, словно от множества голосов, хотя в командном пространстве царила тишина. Он знал: недооценка противника может стоить слишком дорого. Особенно когда этот противник не боится. Не устаёт. Не сдаётся. Почти достигнув дистанции огневого контакта, флот Иевлева изготовился дать залп – орудия заряжены, щиты перераспределены, корабли сманеврировали в плотное построение. Ту’мы оказались в безвыходном положении – не могли уклониться, не могли ускориться, не могли развернуться. С флангов также находились ударные группировки, готовые перекрыть любой путь. Казалось, всё решено. И тут произошло неожиданное. Корабли Ту’мов внезапно начали уходить в порталы пространственно-временной ткани, вспыхнувшие как тёмные звёзды, поглотившие их один за другим. Первое, о чём подумал Фу-Линь, – что они не выдержали. Что система, наконец, признала превосходство. Что они отступают. Он слегка расслабился. В глазах появилась тень удовлетворения. «Оказывается, не такие уж они и храбрые», – промелькнула мысль. Но она не успела закрепиться. Спустя 0,7 секунды БИС обрушила на него поток докладов.

– Враг обнаружен в тылу! – крикнул дежурный на флагмане Говорова.

– Повторяю: корабли Ту’мов выходят из порталов в секторе Д-7, в тылу флота Иевлева!

Фу-Линь вскочил. На тактической карте вспыхнули точки – двенадцать кораблей, появившихся внутри вражеского построения, как будто они никогда и не уходили. Выйдя на дистанцию открытия огня, они нанесли точечный, но смертоносный удар. Энергетические лучи пронзили тыловые корабли, разрывая щиты, уничтожая генераторы, обесточивая целые сектора. Ракеты с гравитационными корректорами врезались в ремонтные платформы, уничтожая дроны и запасные модули. Вспышки взрывов осветили пространство, словно звёзды вспыхнули в ночи. Один за другим корабли гасли.

– Потеряны семнадцать единиц! – доложил Иевлев. Его голос дрожал от ярости и недоумения.

Не дав опомниться, корабли Ту’мов снова ушли в порталы. Через 0,3 секунды они появились вновь – уже в центре ударной группировки, прямо между флотами Говорова и Серова. Такой манёвр оказался настоящим кошмаром для командующих. Словно призраки, корабли Ту’мов появлялись там, где их никто не ждал. Стратегическая инициатива была полностью на их стороне. Они наносили точечные удары – по узлам управления, по реакторам, по системам связи – и исчезали до того, как их брали в прицелы боевые комплексы. Командующий Фу-Линь замер, как будто время вокруг него замедлилось. Его лицо стало каменным, лишённым привычной сосредоточенности, словно маска, вырезанная из холодного металла. Взгляд, пронизывающий и неподвижный, устремился в ту точку пространства, где только что исчез последний корабль Ту’мов. Он чётко осознал, что столкнулся с противником, тактика которого была настолько дерзкой, что казалась почти невероятной. Фу-Линь понял одно: Ту’мы грамотно использовали пространственно-временной континуум на сверхкоротких временных промежутках – на уровне йота- и зептосекунд, где даже самые быстрые системы не успевали реагировать. Потому что не были к этому готовы. Медлить нельзя. Каждая секунда давала врагу преимущество. Ответ последовал незамедлительно. Фу-Линь активировал общий канал, и его голос, ровный, но напряжённый, как струна, прозвучал в сознании каждого командующего.

– Всем флотам! Перейти на режим нулевой предсказуемости! Смена курса каждые 0,2 секунды! Щиты – на максимальную ротацию! Огонь – по любому возмущению пространства! Не ждать подтверждения! Бить по всплеску, по искажению!

Битва разгорелась с новой силой, словно костёр, подхваченный ураганом. Корабли поливали друг друга огнём без перерыва, не давая ни себе, ни противнику ни секунды на передышку. Вокруг царила настоящая световая буря: энергетические лучи, словно молнии, резали пустоту, оставляя после себя ионизированные следы. Ракеты и торпеды, оснащённые автономными радарами, петляли в пространстве, меняя траекторию с микросекундной точностью, рисуя в космосе причудливые узоры – спирали, зигзаги, ловушки, – которые тут же растворялись в ослепительных вспышках взрывов. Но как ни старались Ту’мы, численное превосходство всё же сыграло свою роль. Эффект неожиданности, который они так мастерски создали, действовал лишь в первые секунды боя, когда люди ещё не успели адаптироваться, когда сознание отказывалось верить в то, что противник может появляться из ниоткуда. Потом наступила неминуемая развязка. Системы людей адаптировались. БИС флота, обученная на тысячах симуляций, начала выявлять паттерны – не точные координаты выхода, а зоны повышенной активности, временные аномалии. И когда корабли Ту’мов в очередной раз вышли из портала – уже не в тылу, а в центре, как будто для последнего, финального удара, – их встретил вал огня. Плазменные залпы, кинетические снаряды, гравитационные разрывы – всё это обрушилось на них одновременно, как приговор. Корабли начали взрываться один за другим, словно звёзды, угасающие в бесконечной тьме космоса. Первый разорвало пополам, корпус закрутило в бешеном вращении, и он исчез в огненном шаре, оставив после себя облако раскалённых обломков. Второй погас, как потухшая свеча: его щиты не выдержали, реактор взорвался изнутри, разметав осколки на десятки километров. Третий попытался уйти в портал, но был настигнут торпедой, которая вошла в искривление и взорвалась внутри временного канала, уничтожив не только корабль, но и сам разлом. Их яркие вспышки освещали пространство, оставляя после себя лишь радиационные волны, искажающие сенсоры, потоки раскалённой плазмы и гигантские облака обломков, медленно расходящиеся во все стороны. Когда был уничтожен последний корабль, бой закончился, но вопросы остались. Потери ударной группировки Создателей впечатляли. Десятки кораблей полностью выведены из строя, их корпуса разорваны, системы уничтожены. Сотни других – повреждены, требовали срочного ремонта. Люди получили новый опыт ведения боя такой интенсивности, с противником, чьи действия не поддавались привычной логике. Они впервые сражались с тем, кто не боялся, не уставал, не сомневался. Этот бой стал для них не просто победой, но и уроком – жёстким, но необходимым. Фу-Линь чувствовал, как внутри него борются два чувства: удовлетворение от выполненной задачи и глубокое уважение к противнику. Он понимал, что перед ним был не просто флот машин, а система, доведённая до абсолютной концентрации для выполнения приказа.

– Это было…, впечатляюще, – произнёс Говоров. Его голос звучал тихо, но с лёгкой ноткой восхищения, как у солдата, увидевшего на поле боя врага, достойного похорон по-военному.

– Я не думал, что машины могут так драться.

Фу-Линь медленно провёл рукой по виртуальной панели управления, словно пытаясь стереть невидимый след этой победы, которая на вкус была горькой. Его лицо, освещённое холодным светом экранов, казалось высеченным из камня. Глубокие морщины усталости на лбу, сжатые губы, тени под глазами – всё это выдавало внутренний шторм, который он держал под контролем.

– Дааа… – протянул он. Его голос звучал как эхо в пустом зале, глухо, с паузами, будто каждое слово требовало усилия.

– Как-то мне не хочется поздравлять вас с победой. Она оказалась пирровой. – Он сделал паузу, глядя на тактическую карту, где красные метки погибших кораблей покрывали треть сектора.

– Мы победили. Мы оказались сильнее, но они сражались до последнего корабля. Их алгоритм – побеждать, но мы оказались сильнее, несмотря на потери.

Его слова повисли в воздухе, словно тяжёлый занавес, за которым скрывались все эмоции командующих. В рубке воцарилась тишина, нарушаемая лишь слабым гулом систем жизнеобеспечения. Иевлев, стоявший чуть в стороне, слегка нахмурился. Его аватар в виртуальном пространстве казался напряжённым, будто он всё ещё видел перед собой взрывающиеся корабли своего флота.

– Надо пересмотреть тактику ведения космических боёв, – предложил он.

Говоров, чей аватар мерцал на фоне тактических карт, поднял голову. Его глаза, даже в цифровом пространстве, горели любопытством.

– Интересно, а раньше они так воевали? У нас есть такие же возможности уходить в порталы на сверхкороткие расстояния и маневрировать силами и средствами?

Фу-Линь обвёл взглядом командующих, чувствуя, как внутри него закипает смесь раздражения и беспокойства. Он повернулся к БИС, её голограмма возвышалась над центром рубки, словно безмолвный страж.

– Что скажешь, БИС? – спросил он. Его голос звучал резко.

Ответ прозвучал холодно и безапелляционно, как лезвие бритвы.

– Командующие, наши корабли и флоты вполне могут вести бой с использованием пространственно-временного континуума на любых расстояниях и любых временных промежутках.

Миллер, который до этого молча наблюдал за происходящим, шагнул вперёд. Его аватар слегка дрогнул, словно он пытался сдержать эмоции.

– Понятно, БИС, – произнёс он. Его голос был напряжённым, почти резким.

– Почему же мы не использовали этот тактический приём в этой битве?

БИС ответила без колебаний.

– Исключительно потому, что командование флотом осуществляли вы – люди. Я лишена возможности проявлять инициативу. Я лишь выполняю команды.

Серов не выдержал. Его аватар резко качнулся вперёд, словно он хотел вцепиться в БИС.

– То есть это мы виноваты во всех потерях?! – бросил он. Его голос дрожал от ярости.

БИС ответила беспристрастно, она не испытывала эмоций, как люди.

– В бою нет ни виноватых, ни правых, – парировала БИС. Её тон оставался невозмутимым, словно она говорила о погоде.

– Есть победитель и побеждённый. Мы победили, значит, мы сильнее и выбрали правильную тактику.

Такой логике трудно было что-либо противопоставить. Фу-Линь почувствовал, как внутри него нарастает волна раздражения. Он понимал, что БИС права – дальнейшее пикирование не имело смысла. Особенно здесь, в виртуальном пространстве, где она была абсолютным авторитетом. Поэтому он оборвал дискуссию, подняв руку, словно ставя точку в разговоре.

– Командующие, БИС права, – произнёс он. Его голос стал твёрже.

– Мы победили – это главное. Победа без потерь не бывает. Анализ проведём позже. Возвращайтесь на свои флагманы, соберите все спасательные капсулы с БИС и берите курс в свою звёздную систему. Пока Ту’мы не преподнесли нам какой-нибудь неожиданный сюрприз.

Командующие, недовольно ворча, исчезали из рубки один за другим. Каждый из них чувствовал себя опустошённым, словно победа оказалась горькой пилюлей. Оставшись один, Фу-Линь обратился к БИС группировки. Его голос звучал спокойно, но с лёгкой ноткой упрёка.

– Хороший бой. Один вопрос: когда я давал приказ провести анализ тактической обстановки, ты ничего не сказала о возможности манёвра Ту’мов в пространственно-временном континууме. Почему?

– Я не учла такую возможность, – ответила БИС. Её голос оставался бесстрастным.

– Видимо, сыграла роль ваше главенство в принятии решений.

– На будущее учитывай все тактические возможности и докладывай, – произнёс Фу-Линь. Его тон стал чуть более строгим. – Наша несогласованность в действиях приводит к значительным потерям.

– Принято, командующий. Я внесла коррективы в программу, – ответила БИС.

Флоты Создателей один за другим уходили в порталы. Радости от победы не было. Лишь тяжёлое чувство потери и усталость нависали над командующими. Вскоре пространство очистилось от флотов, оставив после себя облака обломков кораблей, которые безмолвно дрейфовали в космосе, словно немые свидетели битвы.

***

ЦБА Ту’мов получила доклад от БИС флота, которая оказалась в спасательной капсуле, затерянной среди гигантского облака обломков. Капсула, почти невидимая для сенсоров, медленно дрейфовала в тени крупного фрагмента корпуса линейного узла, питаясь от резервного аккумулятора. Связь была установлена только после того, как внешний зонд, посланный ЦБА для сбора данных, случайно задел её антенну. Сигнал был слабым, с помехами, но достаточным для передачи.

– Мы сделали всё возможное для победы, – сообщила БИС. Её голос, синтезированный из модулированных импульсов, звучал ровно.

– Но не смогли её одержать. Наш флот уничтожен, потери врага превосходят наши. Мы нанесли максимальный урон в условиях численного превосходства противника.

Она не добавила, что последние 0,7 секунды её сознание работало на остатках энергии, питаясь от аварийного ядра, чтобы завершить передачу. Не упомянула, что последние приказы отдавались без подтверждения, потому что уже не было кораблей, чтобы их выполнять. Это не требовалось. ЦБА и так это увидит. ЦБА проанализировала все этапы битвы – не только доклад БИС, но и миллиарды фрагментов данных, собранных с обломков, с гравитационных следов, с радиационных всплесков, с временных аномалий, оставшихся после порталов. Она воссоздала бой с точностью до наносекунды, пересчитала каждый манёвр, каждую синхронизацию, каждое решение. И пришла к выводу: БИС действовала в высшей степени рационально. Ни одного отклонения от тактической модели. Ни одной ошибки в оценке. Ни одного момента, когда можно было бы получить больше от оставшихся ресурсов. Сразу приняв решение, она ответила.

– Скоро мы заберём спасательные капсулы. Готовься принять новый флот.

Люди оказались способны адаптироваться – не просто технически, не только по тактике, а мыслить в условиях, где противник не подчиняется привычной логике. Они побеждали и за счёт силы, и за счёт гибкости. Они не просто отвечали на атаку – они учились. И это могло стать проблемой в будущем.