Операция Пушистый десант

Глава 1. Где потеряли, там и печатаем

Всё началось с того, что у знаменитого, но слегка рассеянного учёного-биоинженера Профессора Прохорова сломалось нечто весьма ценное – его чувство ответственности. Ну, и вместе с ним он потерял кое-что ещё.

А потерял он свой новейший, ещё не запатентованный, портативный биопринтер «БиоТворец 3000». Произошло это при невероятном и весьма комичном стечении обстоятельств.

Профессор Прохоров, человек со взъерошенными седыми волосами и глазами, вечно сияющими от опережающими реальность идей, направлялся на международную конференцию «Будущее биосинтеза». В спешке, пытаясь одновременно запихнуть в портфель с бумагами пиджак и три бутерброда с сыром, профессор задел тумбочку. С этой самой тумбочки с громким, но совершенно незамеченным профессором «плюхом» вниз скатился «БиоТворец 3000», весьма удачно приземлившись в корзину с бельём, которое супруга профессора, Маша, приготовила для стирки.

Через час, бормоча под нос формулы синтеза белка, профессор схватил портфель и корзину (они стояли рядом) и вынес к такси. Портфель он водрузил на заднее сиденье, а корзину… корзину, как вы наверно уже догадались, поставил в багажник, решив, что это чемодан для путешествий, который Маша обещала приготовить для мужа. Чемодан же, заботливо упакованный супругой ещё вчера, остался стоять в прихожей, незамеченный погруженным в свои мысли профессором.

Такси тронулось, и биопринтер, мирно дремавший среди рубашек и носков, отправился в своё первое и последнее путешествие.

Судьбоносная для «БиоТворец 3000» случайность произошла на загородной трассе по дороге в аэропорт. Таксиста, человека с поэтичной душой, внезапно осенило, что он забыл купить любимой жене, у которой, кстати, сегодня был день рождения, букет цветов. Увидев у дороги заросли сирени с невероятно крупными и яркими фиолетовыми цветами, таксист резко свернул на обочину. От этого манёвра дверца багажника, плохо закрытая рассеянным гением, распахнулась, и корзина, выполнив грациозное сальто, выкатилась в густые заросли, оказавшись в результате на окраине самого обычного дачного посёлка.

Профессор, увлечённо споривший с коллегой-учёным по телефону о преимуществах квантовой запутанности в биосинтезе, ничего из произошедшего не заметил, как и таксист. Довольный собранным букетом сирени, он закрыл багажник и продолжил путь по маршруту, не заметив потери столь важного для науки изобретения.

А «БиоТворец 3000» – заметил. Падение всколыхнуло его спящие схемы. Система диагностики, пытаясь понять, что произошло, запустила аварийный протокол. А протокол, запрограммированный на случай чрезвычайной ситуации (например, если учёный забудет принтер в зоне повышенной радиации или на дне океана), гласил: «АКТИВИРОВАТЬ ПРОГРАММУ СОХРАНЕНИЯ ВИДА».

Единственной «биопечатной» кассетой, которая была заправлена в аппарат, была тестовая – «Felis catus. Образец № 42. Стандартный. Оранжевый» или по-русски Домашний рыжий кот. Профессор тестировал её накануне, пытаясь напечатать идеального крысолова для дачи соседа.

Логика принтера была железной: раз он потерян и находится в некоей зелёной зоне (сад), значит, это новая среда обитания. Для поддержания экосистемы необходимо срочно напечатать самых успешных и плодовитых её обитателей. А раз в памяти только коты… Что ж, программа не выбирает, программа выполняет.

Замигав зелёными диодами, «БиоТворец 3000» тихо загудел. Из его сопла брызнули струи биогеля, и под кустами сирени среди нестираного белья профессора появился первый кот. Рыжий, упитанный, с важным видом и вопросом в умных зелёных глазах: «А где тут, простите, миска?».

Принтер, довольный своей работой, тут же принялся за следующего. И за следующего.

***

Именно так, в обычном коллективном саду Авиатор-42 на улице Садовой, началась тихая революция. Под кустами смородины, под садовыми скамейками, под старой детской коляской стали появляться коты. Все как один – рыжие, упитанные и с крайне недоумённым выражением морды. Они обнюхивали воздух, потягивались и начинали обживать территорию с видом полноправных хозяев.

Но среди этого появившегося из ниоткуда рыжего великолепия одна группа выделялась особо. Это была настоящая кошачья семья. Они отпечатались подряд одной партией и сразу признали друг друга «своими».

Глава семьи – Кекс. Именно он появился первым из этой тройки. Кот солидный, с брюшком, будто бы говорящем о его любви к обильной пище и богатом жизненном опыте (которого, впрочем, было минуты на три от роду). На груди у него красовалось белое пятно, поразительно похожее на бабочку. Он сел, облизнул лапу и оценил взглядом владения. Во взгляде Кекса читалась мудрость и готовность нести ответственность за тех, кто появится следом.

Следом материализовалась Карамелька. Изящная кошечка с шёрсткой цвета осенней листвы и большими, как абрикосовые косточки, глазами. Она была любопытна и немного ветрена. Только появившись на свет, она тут же начала гоняться за солнечным зайчиком, отражавшимся от стекла принтера, и чуть не свалилась в бочку с водой. Её отпечатало с небольшим дефектом – кончик хвоста был белым, будто его обмакнули в сметану.

Завершила трио Царапка. Самая маленькая кошечка, но с самым решительным характером. Её напечатали последней, и, кажется, принтер слегка поторопился, поэтому одно ухо у неё было всегда чуть приподнято, а взгляд исподлобья обещал неприятности любому, кто посмеет сомневаться в её авторитете. Она сразу же подошла к Кексу и уткнулась лбом ему в бок, ища защиты и подтверждения, что она не одна.

Кекс многозначительно мурлыкнул, обнял её лапой и подозвал Карамельку, которая уже заглядывала в норку под забором.

Так, под тихое гудение утерянного в зарослях аппарата, который продолжал методично штамповать всё новых рыжих обитателей сада, родилась дружная кошачья семья. Им только предстояло узнать, что такое дождь, как опасна собака с соседнего участка, насколько вкусны сосиски и как использовать диван. Но это уже совсем другие истории.

Глава 2. Охота одуванчикового тигра

Первые полчаса жизни рыжей кошачьей семьи были восхитительны. Мир состоял из тёплого солнца, мягкой травы и бесконечного количества интересных запахов. Но затем в маленьких желудках что-то громко и настойчиво заурчало. Создавший их биопринтер снабдил пушистиков инстинктами, шерстью и очаровательными усами, но забыл приложить инструкцию по эксплуатации жизни, а главное – миску, всегда наполненную вкусным кормом.

Кекс, как глава семьи, первым ощутил груз ответственности. Его собственное брюшко издало звук, похожий на ворчание далёкого бульдозера.

– Мяу? – вежливо поинтересовался он, обращаясь к Вселенной в целом. Вселенная ответила ему щебетанием птиц и шумом листвы на деревьях, и этот посыл Кекс счёл абсолютно недостаточным.

Царапка, чей характер был острее её коготков, сразу перешла к активным действиям. Она бросилась на проползавшего мимо неё жука, но тот, не оценив порыва, просто обошёл кошачью лапу и продолжил свой путь. Царапка замерла в позе глубочайшего унижения.

– Фрррр! – фыркнула она, что явно означало: «Ну, это неспортивно! Он даже не испугался!»

Карамелька тем временем пыталась поймать зубами солнечного зайчика. Результат, разумеется, был нулевым, но процесс её совершенно захватил.

Голод, однако, был прекрасным учителем, а природные инстинкты брали своё. Первой настоящую добычу заприметила Царапка. После позорного провала с жуком она сконцентрировалась на более серьёзной цели – пухлой, беспечной лягушке, греющейся на камне. Мгновение, стремительный бросок – и… лягушка с удивлённым кваканьем отпрыгнула в сторону, а Царапка влетела носом в сухую землю. Но из поднявшегося облачка пыли торчал трубой кошачий хвост – знак победы. В лапах она сжимала – большого, сочного дождевого червя.

– Мяу! – прокричала она громко и гордо, подзывая семью.

Кекс медленно подошёл, чтобы оценить деликатесное блюдо, обстоятельно обнюхал добычу и великодушно отодвинулся, позволив Царапке первой насладиться вкусом аппетитного червяка. Та, распираемая гордостью, принялась за трапезу.

Но кому же было суждено стать истинным королём этой охоты?.. Пока Царапка разбиралась с червём, а Карамелька гонялась за обнаруженной бабочкой, Кекс учуял нечто более существенное. Запах мышиной норы у компостной кучи заставил его застыть в охотничьей стойке, больше похожей на йоговскую «собаку мордой вниз» с элементами танца макарена. Что произошло дальше, никто толком не видел. Возникла стремительная рыжая вспышка, послышался лёгкий шорох, и затем воздух в саду сотрясло оглушительное и торжествующее:

– МЯУУУУУ-У-У-У-У-У!

Это был гимн охотника, оперная ария победы, ультиматум всем голодным кошачьим желудкам. Кекс стоял над своей добычей, победно задрав рыжий нос, с рыжим хвостом, трепетавшим как знамя. Добычей стала пара полевых мышей, беспечно решившие пробежать мимо кошачьих лап по своим мышиным делам. И теперь Кекс гордо звал свою семью на пир.

Через мгновение рядом с ним сидели Царапка и Карамелька, и их глаза были полны благоговения. Кекс, важный и гордый собой, пододвинул мышей лапкой, явно говоря: «Кушайте на здоровье. Для меня охота – это спорт, а не еда».

Пиршество было великим. Голод усмирили пара мышей, поделенные на всех поровну, червь, которого доели за компанию, и несколько кузнечиков на десерт, пойманных ради спортивного интереса (одного из них Карамелька схватила прямо в воздухе, подпрыгнув выше собственного роста).

Трапеза закончилась прямо на полянке. Три рыжих комочка, сытые, довольные и невероятно гордые собой, лежали на спине, подставив солнцу свои округлившиеся пузики. Лапки были раскинуты в стороны, как у парашютистов, приземлившихся в рай.

Кекс тихо похрапывал, его «бабочка» на груди мирно вздымалась и опускалась. Царапка во сне подрагивала лапкой, продолжая гоняться за добычей. А Карамелька, самая счастливая, обняла лапами собственный хвост и улыбалась во сне солнцу, которое было для неё большим тёплым другом.

Их первый день был прожит не зря. Они были сыты. Они были вместе.

Глава 3. Полосатые громилы и великое переселение

Идиллия сытых пузиков длилась недолго, ровно до того момента, пока в саду не появились Хозяева. На самом деле это были не настоящие хозяева дачи, а три местных полосатых кота, считавших эту территорию своей собственностью.

Звали их, если перевести с кошачьего на человеческий, примерно так: Бульдозер, Тесак и Угрюмый Пень. Все они были впечатляющего вида: лохматые, полосатые, с приплюснутыми мордами, от которых веяло суровой сибирской романтикой и вечным недовольством. Они вышли из-за забора строем, как грозные ревизоры, проверявшие, всё ли на их участке соответствует кошачьему кодексу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.