Секрет империи

«И воссоединятся пятеро, как наследники великих богов, призванные судьбой.

И станут они мечом и справедливостью, что подчинят этот мир,

восстанавливая баланс между светом и тьмой».

Глава 1

Каждому, в ком просыпается крупица магии,

надлежит немедленно оповестить хранителей.

Маги огня немедля доставляются в фортецию.

Остальные – по достижении двадцати лет.

Ч.1 ст.13 Единого закона Мельентора

Огонь никогда не был моим другом. Даже сейчас, сидя в кабинете канцлера-хранителя знаний, я отодвинулась как можно дальше от подсвечника, стоящего на его столе. Три зажженные свечи никак не позволяли мне сосредоточиться и взять себя в руки.

– Моргана, вы меня слышите?

Его голос рассек туман, поглотивший мои мысли.

– Да, канцлер. Я хочу поступить к вам на службу, поскольку считаю, что нам важно помнить историю. Это необходимо не только во избежание повторения ошибок, но и для того, чтобы видеть, как ведет себя враг в течение времени.

– И как вы относитесь к нашим врагам?

Даже ожидав услышать этот вопрос, я внутренне содрогнулась от интонации мужчины. Слово «врагам» он выплюнул, снабдив его ровно таким же отвращением, которое я испытывала, находясь в этом кабинете.

– Я хочу оказаться на стороне победителей, – ответила, чуть склонив голову.

– Достойный ответ. Рад, что новое поколение осознает опасность, витающую в воздухе. Надеюсь, вы понимаете, как важен решительный настрой…

Канцлер встал со стула и, продолжая бормотать, направился к окну. Как только он повернулся ко мне спиной, я наконец-то смогла расслабить ноющие мышцы челюсти. Я так давно не улыбалась, что казалось, совершенно забыла, как это делать искренне. Но все старания окупятся, когда я найду в документах подтверждение своим догадкам.

– Очень хорошо, что мои слова произвели на вас должный эффект.

Я вновь вынырнула из мыслей, ругая себя за невнимательность. Мужчина все так же стоял у окна, только уже не спиной ко мне. Пронзительный взгляд светло-голубых глаз впивался, будто льдинки.

– И последний, однако, самый важный вопрос. Почему хранители, а не легионеры?

– Мой дар несилен. Едва получается подвинуть магический шар. К тому же, от вида крови меня тошнит. Смею надеяться, канцлер, что больше пользы принесу в хранилище знаний.

– Что ж, думаю у нас вы сможете найти применение своему дару. Я принимаю вас. Подождите в коридоре, прикажу, чтобы кто-нибудь из наставников вами занялся.

Отвесив поклон, я вышла из кабинета. Показное спокойствие нарушала лишь небольшая дрожь в руках. Потерев ладони, обхватила себя и прислонилась к стене.

Я оглядела коридор. Серые, тусклые каменные стены. Пространство освещали магические шары, парящие у самого потолка. Хорошо, что не факелы.

План, который сейчас предварялся в жизнь, я прокручивала в голове сотни раз, пытаясь найти слабые места. Первый этап завершен, с завтрашнего дня начиналась самая долгая фаза.

Притворяться. Долго и нудно притворяться. К этому я готовилась последние несколько лет, чтобы найти необходимую информацию. Причины, по которым началась эта война. Причины того, что мое поселение сожгли вместе с жителями. Я не собиралась спасать мир, ведь, по большому счету, ему уже ничего не поможет. Я собиралась отомстить виновным.

Война, которая началась больше ста лет назад, уничтожила все прекрасное. В нашем роду передавались истории о том, каким был мир. Ни убийств, ни грабежей. Я и сама помнила в ярчайших деталях отрывки из детства, наполненные радостью. Дети росли, окруженные любовью и заботой. Взрослые вечерами устраивали встречи, звали друзей и соседей, собирались за общим столом. Это был мир, наполненный смехом и счастьем.

Война разразилась между Мельентором и соседним континентом – Ноксарой. Родители не могли сказать, в чем была причина, поссорившая дружившие ранее народы, лишь передавали рассказы о том, каким страшным было то время.

Больше ста лет назад магия была единой, объединяла и развивала континенты. Однако ноксарцы нашли способ ее усиления. Они воспользовались этим, чтобы выдвинуть войска на Мельентор. Мы повелевали морями, ноксарцы нашли возможность их иссушить. Мы вызывали дождь, чтобы созревал урожай, они превратили его в пепелище. Большая доля скота вымерла оттого, что ноксарцы отравили почву и питьевую воду.

Согласно преданиям, правящему в то время повелителю на помощь пришли сильнейшие маги Мельентора, которые выступили против армии соседнего континента и принесли победу. Именно с тех пор наша магия стала постепенно исчезать.

Из-за поворота в мою сторону направлялся мужчина. Полы его плаща развивались, а лицо скрывал капюшон.

– Да осветится твой путь, Моргана, – произнес он, поравнявшись со мной, откидывая наголовник.

Я увидела лицо молодого мужчины. Он мог бы быть привлекательным, однако от виска до подбородка протянулся шрам. Бегло осмотрев, я поняла, что он нанесен давно: по цвету выровнялся с тоном кожи, очертания расплывчаты.

– Да осветится ваш путь, наставник, – произнесла, склонив голову.

– Сейчас я проведу тебя до спальни, по пути покажу зал, куда завтра после завтрака необходимо явиться. В настоящее время у нас недостаточно бегунков, так что первые пару дней посмотришь, как ведется эта работа.

– Кто такие бегунки, наставник? – смиренно просила я.

– Это младшие, которые занимаются доставкой фолиантов.

Оставшийся путь мы проделали в тишине. Я следовала за наставником и заметила, что он прихрамывал на левую ногу. Странно, что в хранилище знаний находится человек с подобными травмами, что присущи легионерам. Насколько я знала, маги-легионеры предпочитали умирать на полях сражений, а не отсиживаться с травмами в хранилище. Из чего следовало, что он либо трус, либо чей-то родственник, которого берегли ради продолжения рода.

– Запомнила, где находится зал?

Я кивнула.

– А вот тут твоя комната. Оставлять опознавательные знаки запрещено, поэтому запоминай, какая дверь твоя.

Я осмотрела коридор. В нем оказалось множество одинаковых серых дверей, расположенных в нескольких метрах друг от друга.

– Завтра сразу после завтрака, не опаздывай.

Комната оказалась небольшой. Окно, кровать, тумбочка и уборная. На постели подготовлена мантия служителя знаний. Сделав пас рукой, я зажгла магический шар и отправила его под потолок. Пусть комната маленькая, зато это личное пространство. Я осмотрела дверь на наличие замка и неприятно удивилась его отсутствию. Исследовала окно, что оказалось под защитным заклинанием, сломать которое не просто. Проверив половицы, нашла ту, что не закреплена. С трудом поддев пальцами, заглянула внутрь. Вполне достаточно. Сняв с шеи кулон, спрятала драгоценность.

Достав второй комплект одежды из дорожной сумки, переоделась, постирала грязное белье и легла на кровать. Впервые за день выдохнув, закрыла глаза. Сон пришел быстро, и, к сожалению, не отличался от обычного кошмара.

Мне в очередной раз снился день, когда закончилось детство.

Солнце светило высоко в небе, отец занимался выделкой шкур, мать развешивала белье во дворе. Брат мирно посапывал в колыбели. Мне стало скучно за ним приглядывать, и я отправилась во двор. Пару минут наблюдала за матерью, а потом подбежала и обняла ее. Мама собралась было меня отчитать, однако от такого проявления детской любви позабыла о нотациях и обняла в ответ. В этот момент раздались первые крики. Через секунду соседский дом уже был объят пламенем. Лицо матери исказилось страхом. Она крепко прижала меня к себе и прошептала, чтобы я убегала и не оглядывалась. Когда я попыталась возразить, что не могу уйти без брата, то увидела ее глаза, полные слез. Она порывисто меня обняла, после чего наши взгляды встретились вновь, и она произнесла одно слово: «Беги». Я сорвалась с места и понеслась изо всех сил, оглянувшись лишь раз. Никому не удалось спастись.

Резко проснувшись, почувствовала, что кожу на лице стянуло от соленых слез. У меня было самое счастливое детство, пока легионеры не истребили мою семью.

Я вспомнила, каково это было – видеть, как пламя поглощает все на своем пути. Каждый раз, когда я закрывала глаза, передо мной вставал тот ужасный день, когда я потеряла самое дорогое. Я не могла позволить себе забыть. Моя память – моя сила.

За окном уже посветлело, однако солнце еще не встало. По коридору разнесся звук, походящий на трели птиц. Видимо, оповещение о начале нового трудового дня.

Собравшись и облачившись в новую мантию, я спустилась на завтрак. Помещение располагалось на первом этаже. Зал делился на две части. С одной стороны сидели хранители, с другой – легионеры. Взяв завтрак, состоящий в основном из серой каши непонятного происхождения, устроилась за пустым столом. К новичкам, к счастью, тут не проявляли особого внимания, так что на меня никто не взглянул. Я тоже не желала начинать общение, поэтому уткнулась лицом в тарелку.

После завтрака направилась в зал, который указал наставник. Этим утром мое внимание привлекло поведение хранителей. Оказалось, что они жили не так обособленно, как я представляла. Собирались в группы, разговаривали, посмеивались. Удивительно, что в городе хранители друг с другом не общались и обменивались лишь кивками.

Зал оказался настолько длинным, что противоположной стены не было видно. Сотни стеллажей, заставленных фолиантами. На входе находился стол, за которым на несколько метров поперек растянулась картотека, предваряя собой проход в зал. У стола собралась группа людей, во главе с наставником.

– Хранители, приветствуйте пополнение в рядах бегунков. Ее я закреплю за… – наставник оглядел собравшихся хранителей. – Тристаном.

Я проследила за взглядом наставника. Он кивнул парню, стоящему в центре собравшихся. Тристан обернулся ко мне. Юноша, младше меня. Светлые кучерявые волосы, вздернутый нос.

– Моргана, подойди.

Я послушно подошла к хранителям.

– На сегодня твоя задача повсюду следовать за Тристаном. Смотри, наблюдай, запоминай. Возникнут вопросы – задавай. В наших интересах, чтобы ты быстрее обучилась навыкам и не приставала с глупыми вопросами. Понятно?

Голос наставника стальной, жесткий. Во время первой встречи он звучал мягче. В голове возникла мысль о том, что я хотела бы узнать его прошлое. Что заставило его примкнуть к хранителям знаний и всей остальной фортеции? Отчего пришлось покинуть легионеров? Осмотрев присутствующих, отметила, что все они примерно одного возраста, на вскидку двадцати лет.

– Тогда расходитесь по своим местам и приступайте к рабочим обязанностям.

Тристан последовал за одной из хранительниц, самой старшей на вид. Девушка села за стол и стала перебирать бумаги. Я послушно встала рядом с юношей. Вскоре девушка передала ему несколько листов, и Тристан качнул головой, подавая мне знак следовать за ним, направился в глубь стеллажей. Он рассматривал поручения и сверялся с отметками, нанесенными на полках.

– Кэсси оставляет на поручениях заметки с расположением фолиантов, – произнес он, немного повернув ко мне голову. – Так мы быстрее ориентируемся. Но в идеале каждый бегунок должен знать расположение всех фолиантов в хранилище. У тебя хорошая память?

Я не сдержала ухмылки.

– Очень хорошая, поверь мне.

Собрав несколько фолиантов, Тристан разложил их в порядке пути следования доставки. К счастью, хранилищем доставка не ограничивалась. Заказы сыпались со всей фортеции.

– Нам сообщили, что ты владеешь телекинезом, – Тристан уставился на меня, ожидая ответа.

– Так я и сказала канцлеру.

– Отлично, тебе пригодится эта способность. Таскать фолианты не легко, – дружелюбно отметил он.

Мы направились к выходу из зала.

– Сколько тебе лет, Тристан?

– Скоро будет семнадцать. А тебе?

– Двадцать.

Я хотела бы испытывать чувство стыда за вранье, но, к счастью, давно избавилась от подобных эмоций. Да и что плохого в том, чтобы уменьшить свой возраст на пару лет?

Тристан с подозрением покосился на меня.

– А у тебя какие силы? – решила я сразу узнать все.

– Я чувствую, когда врут.

Черт! Меня не просто так поставили с ним в пару. Наставник мне не доверял. Да и с чего бы? В своем плане я не предусмотрела, что кто-то из видящих уцелел, и тем более оказался в хранилище.

Система выживания на Мельенторе была устроена просто: если у тебя имеются магические силы – идешь в легионеры. Если нет – открыто несколько путей, среди которых поступление на службу в фортецию, при условии, что канцлер одобрит кандидатуру. Если не одобрит, то можно стать либо честным человеком, который трудится ежедневно, зарабатывая на хлеб полученными навыками, либо перебиваться грабежами, наемными убийствами, попрошайничеством. За несколько лет скитаний я вдоволь насмотрелась на самые темные стороны, которые просыпаются в людях, когда они уже ни во что не верили.

От мамы мне достался отголосок способности видящих – я всегда ощущала, если у кого-то рядом имелись магические способности. От одного из бегунков явно чувствовалась магия, крайне слабая. Но не от Тристана. От него я не чувствовала ничего, словно он был простым человеком. Выходит, мой дар не распространяется на видящих. От этого осознания по телу пробежали мурашки.

Поскольку магия практически полностью покинула наш мир много лет назад, встретить тех, в ком по необъяснимым причинам проявлялись древние способности, оказывалось редкостью. Я знала, что любой, кто мог вызывать огонь или управлять им, после проявления сил сразу направлялся в фортецию, чтобы вступить в ряды легионеров. Пламя оставалось единственной силой, проявляющейся чаще остальных. Тем не менее, другие силы иногда тоже просыпались. Таким людям приходилось дожидаться максимального раскрытия дарования, после чего тоже отправляться к канцлерам. Но встречались и те, кто предпочитал вести себя скрытно, пряча любые намеки на магию в крови.

За каждым поселением следили хранители знаний. Насколько я понимала, в их обязанности входило докладывать о каждом, кто скрывал магию от фортеции. Пару раз я видела, как человека, решившего скрываться, находили хранители. Сообщали легионерам. Тех, кто отказывался добровольно примкнуть к фортеции, принуждали. Если не выходило – убивали.

– А мне казалось, что видящих не осталось.

Тристан тяжело вздохнул.

– Наверно, настоящих видящих больше нет. У меня лишь отголосок способностей, что существовали раньше. Я могу только определить, честен ли человек передо мной.

– Но ты ведь знаешь, что магия раскрывается ближе к двадцати годам? Возможно, через пару лет ты окажешься единственным видящим на всем Мельенторе. Постой, а наставник или канцлер знают о твоей силе?

– Пока нет. Ты ведь понимаешь, почему это опасно.

– Почему сказал мне?

Тристан замялся, а на его щеках проступил румянец.

– Не могу точно сказать. Как только тебя увидел, сразу почувствовал спокойствие. Ощутил, что могу доверять.

Только этого мне не хватало. Друзей заводить. Я решила пойти по пути хранителя в числе прочего потому, что они казались необщительными.

– Тристан, а почему хранители в городе ведут себя иначе? Мне всегда казалось, что вы – одиночки.

– Мы.

– Что – мы?

– Ты сказала вы. Теперь ты не должна так говорить. Ты одна из нас.

– Хорошо, мы. Почему в городе хранители не так общительны, как тут?

– У нас есть кодекс поведения. Когда разберемся с заказами и вернемся в зал, почитаешь.

Я заметила, как Тристан иногда бросал на меня подозрительные взгляды, и это заставляло насторожиться. Почему он так заинтересован в общении со мной? Я не могла позволить себе доверять никому, даже беззаботному на первый взгляд юноше, что дружелюбно ко мне относился.

Тем временем мы оказались у первой двери. Тристан положил фолиант на порог, трижды постучал и, не дожидаясь пока дверь откроется, направился дальше. Спустя час мы разнесли заказы, и приступили к сбору возвращаемых фолиантов. Я не могла понять, почему читатели не могут самостоятельно вернуть рукопись в хранилище, но уточнить у Тристана не решилась.

Через час стало понятно, что мой организм оказался не готов к подобным трудовым подвигам. Монотонно переставлять ноги, подниматься и спускаться по ступеням. Недовольная собой, я смотрела, как Тристан с легкостью порхал по витиеватым коридорам.

Все части фортеции соединены между собой проходами и коридорами, так что на улице мы так и не оказались. Парень только и успевал нагружать мои руки собираемыми рукописями. Спустя некоторое время я поймала себя на том, что стою, опираясь о стену, и стараюсь отдышаться. Фолианты ровным столбиком лежали рядом. Тристан со своей кипой рукописей уже успел повернуть за угол, а моего дыхания и силы рук не хватало на то, чтобы догнать его со всем этим грузом. Я с успехом преодолевала короткие дистанции, на длинные же моих сил оказалось недостаточно.

По коридорам по своим делам следовали хранители, легионеры и их ученики. Я потрясла руками, стараясь расслабить напряженные мышцы, когда заметила, что на меня смотрит один из магов. Судя по возрасту – ученик. На нем была мантия красного цвета. «Легионер», – тут же пронеслось в голове.

– У тебя плохо развиты грудные мышцы.

Каждая клеточка моего тела ощетинилась, стремясь обратиться против легионера. Я закрыла глаза, сделала медленный вдох и выдох, успокаивая бунтующую часть себя.

– Что ты сказал?

Даже смотреть на человека, выбравшего путь легионера, было выше моих сил. Поэтому я смотрела на свои ладони.

– Дело не в твоих руках. Они сильные. Но удерживать вес следует не только руками.

– Спасибо, я учту.

Собрав оставшиеся силы, подняла фолианты и собралась уходить, когда маг окликнул меня.

– Приходи к нам на занятия. Иначе, таская такие тяжести без должной физической подготовки, надорвешь спину.

– Спасибо, но ваша, – я сделала акцент, – помощь мне не требуется.

Выдавив из себя вежливую улыбку, завернула за угол. В конце коридора стоял Тристан, дожидаясь меня.

Мы вернулись в часть фортеции, отведенной хранителям. Только перейдя за порог, я смогла немного расслабиться. Когда с возвращением фолиантов на места было покончено, хранители отправились на обед. Тристан и Кэсси вынудили меня сесть за один стол с ними. Пока они о чем-то разговаривали, я старалась убедить себя в том, что в дальнейшем мне еще не раз предстоит встретиться с легионерами. Более того, нужно будет разговаривать с ними. Ведь я знала, что встречу их, как только окажусь в фортеции, я готовилась к этому. Следовало выработать другой инстинкт, кроме того, что укоренился годами ранее.

Даже спустя столько лет, я не могла избавиться от образа горящих домов и запаха паленой плоти. Маги сожгли столько деревень и столько невинных жителей, что хватило бы на сотни жизней тысячи палачей. Во снах я до сих пор вижу красные плащи, развивающиеся на ветру.

В оставшуюся часть дня Тристан позволил мне изучить правила поведения хранителей и порядок расстановки фолиантов в зале. Если со схемой все было приблизительно понятно, то правила поведения не вызывали ничего, кроме недоумения. Судя по списку, хранителям разрешалось покидать фортецию только при наличии разрешения наставника, никакого своеволия. Также запрещалось выносить фолианты для личного пользования из залов, изучать их было допускалось только в комнатах, предназначенных для чтения.

По правилам между хранителями не запрещались, но и не одобрялись отношения с представителями других каст. На публике хранители обязаны поддерживать скучающий и незаинтересованный вид. Любые личные беседы вне стен фортеции наказывались. Распространение информации, полученной в стенах фортеции, за ее пределами наказывалось. Неподчинение наставнику наказывалось. Хранители не могли собираться в группы, превышающие пятерых. За все нарушения следовали наказания розгами.

Я решила, что на следующий день расспрошу Тристана о том, сколько раз и кем нарушались эти правила. И действительно ли кто-то следил за их соблюдением.

Глава 2

Печать усиления – не дань традициям.

Она необходима для выживания Мельентора.

Ч.3 ст.57 Единого закона Мельентора

На следующее утро мне предстояло получить печать бегунка. Каждому в фортеции, кто обладал хоть крохотной частичкой магических сил, по достижении двадцатилетнего возраста ставилась печать. У легионеров она служила усилением магических сил, у хранителей – повышением выносливости.

Я не переживала, скорее наоборот. Повышение выносливости предполагало, что у меня появится больше сил и энергии на поиски необходимого.

Меня провели в подвальное помещение, в котором располагалось два стула и стол с необходимыми принадлежностями. Помещение казалось изолированным от внешнего мира, с толстыми каменными стенами и единственным узким окном, забранным решеткой. Свет проникал сквозь небольшое отверстие, оставляя комнату в полумраке.

На одном из стульев сидела женщина, в руках которой блеснула игла.

– Как будет происходить процесс? – с порога поинтересовалась я.

О печатях я знала мало, лишь по слухам.

Женщина ответила, что на верхнюю часть спины специальной иглой наносится рисунок, после чего произносится заклинание и через несколько недель печать войдет в полную силу.

Процесс не из приятных, однако самым болезненным оказалось закрепление печати заклинанием. Только женщина стала произносить незнакомые слова, как по спине разлилось тепло, постепенно раскаляя кожу. Когда жар стал едва выносимым, ему на смену пришло ощущение острых игл, которые сотнями головок пронзали кожу. Когда женщина закончила, я смахнула слезы.

– Молодец. Иной раз даже парни не могут сдержать крика, а ты смогла.

После обработки печати я направилась в зал хранителей, в дверях которого дорогу мне перегородил наставник.

– Моргана. С завтрашнего дня после службы в хранилище ты начинаешь заниматься с Картером.

– Могу я узнать, чем заниматься, наставник?

Он посмотрел на меня, скривив губы, отчего лицо приняло угрожающий вид.

– Мои бегунки не должны стоять в коридорах, подпирая стены, да еще и с таким видом, словно вот-вот потеряют сознание. А сейчас иди и занимайся своей работой.

Я сделала шаг от дверного проема, и наставник вылетел из зала. Пока я с недоумением смотрела ему вслед, подошел Тристан.

– Он сегодня какой-то слишком заведенный, – сказал юноша неуверенно.

– А я уж было подумала, что это его обычная манера поведения.

– Зря ты так. Никлос хороший. Я чувствую, что хороший.

– Однако ты не доверил ему свою тайну.

Мы продолжали разговор, попутно собирая заказы в глубине зала.

– Ты права. Сначала потому, что боялся. Потом…

– Тристан. Не обязательно рассказывать мне все свои секреты. Вообще-то я хотела спросить, как часто хранителями практикуются наказания?

Парень округлил глаза и побледнел.

– Что с тобой?

Юноша некоторое время смотрел в пустоту и молчал. Я поняла, что задела за живое, задав этот вопрос, но пути назад не было.

– Тебя наказывали? За что?

Он моргнул, словно сбрасывая пелену воспоминаний. На его лице возникла гримаса боли, а тело вздрогнуло, словно он окунулся в пережитые воспоминания.

– Это произошло на первой неделе пребывания здесь. Большинство ребят из нашей группы из моей деревни. Мы росли вместе. Однажды пришли легионеры. У моего брата проявились магические способности, кто-то о нем доложил. Когда его забрали, я и еще несколько ребят упросили легионеров забрать и нас вместе с ним тоже. В то время одним из командующих легионерами был мой троюродный дядя, и он велел забрать нас под свою ответственность. Но, поскольку никто магией не обладал, было решено отправить нас к хранителям. Ну и на первой неделе мы решили провести вечер все вместе. Дальше… словом нас нашли в одной из комнат. Даже не знаю, как или от кого они узнали об этой встрече.

– И что такого? Правила не запрещают общение в фортеции.

– Нас было семеро, – еле слышно произнес Тристан.

– И что было после?

– Наказание.

В первый день мне показалось, что Тристан никогда в жизни не испытывал боли. Его светлое лицо, постоянная полуулыбка, светящиеся радостью глаза ни у кого бы не вызвали иных мыслей. То, каким я видела его сейчас, делало юношу похожим на взрослого мужчину.

– Каким было наказание?

– Сто ударов опаленными магическим пламенем розгами. Каждому.

Я вздрогнула и почувствовала, как пол уходит из-под ног. Едва успела зацепиться за одну из полок, чтобы удержать равновесие.

– И одна… В общем, Кларисса не выдержала наказания.