Петербург мой, Ленинград…
- -
- 100%
- +
Дождь
В Петербурге дождь играет,То стучит, то замирает…Моросит, купаясь в лужах.Дождь осенний, ты мне нужен,Чтоб размыть шальные мысли,Чтобы время дать осмыслитьТо, что лето подарило…То, что солнце озарило,Чтоб запомнить счастья звуки,Твои губы, твои руки!Дождь звучит как-то задорно и весело и заканчивается так же внезапно, как и начинается. Это дождь раздумий и надежд, любви и предчувствия счастья. И тогда пробивающееся сквозь тучи солнце приносит особую радость, радость встречи…
Я открываю своим ключом дверь и вхожу в квартиру. Все, как прежде. Ничего не изменилось…
Любимый бабушкин исторический роман «Ледяной дом», писателя Лажечникова дремлет на подоконнике, вязание аккуратно сложено в купленной когда-то в Репино корзиночке, огромный резной буфет строгим взглядом окидывает меня, как будто спрашивая: «Кто пришел?»
Статуэтка балерины своим излучающим красоту светом явно рада мне и просится в руки. Я беру ее нежно, глажу и целую, как живую. Эта фарфоровая красавица часто бывала главной героиней моих сказочных снов, где я представляла себя в такой же белой балетной пачке не где-нибудь, а на большой сцене. Мечты, мечты – сладкая дымка детских воспоминаний, наивных и трогательных…
На мгновение мой взгляд задержался в зеркале. Мое отражение совсем не обрадовало. Да, время идет быстро…
Ах, как жестоки зеркала,В них отраженье дней минувших,Прекрасных дней и дней не лучших,А ныне всем им похвала…Опять мои мысли убежали в прошлое…
Я присаживаюсь на резной старинный диванчик, стоящий у окна, беру наш семейный альбом с фотографиями, и тихая грусть охватывает меня, а мысли о детстве, о родных и близких превращаются в стихи…
Дом на Литейном
Годами комната пропахла,Здесь все, как сорок лет назад…И абажур, как опахало,И фотографий стройный ряд…Дорожка белая салфеткиИ слоники, как на парад,И отблеск зеркала, и редкий,Резьбой украшенный оклад.Кровати сложные изгибы,Диванчик детский у окна.Буфет старинный, точно глыба,Набитый тайнами сполна.А в нем скучают статуэтки,Храня фарфоровый «бисквит»,Посуда вся, как дань столетьям,По-«кузнецовски», сладко спит,Точнее, дремлет, не иначе,Боясь, что кто-то не поймет…И это все – сошлет на дачу,И там, на счастье, разобьет…Дом на Литейном, окна в стенуЛицом уткнулись в темноту,Любовь жила вот в этих стенахИ сохранила доброту…Здесь подружились черный кофеИ вслух читаемый роман,Но тень блокадной катастрофыНе растворил седой туман!Обитель наша, полустанок…И папин китель в орденах,И с кружевами платье мамыСо мной встречаются во снах…
Да, так все и было: папин китель с орденами и медалями, вычищенный и наглаженный перед каждым военным парадом, мамино нарядное платье василькового цвета с кружевной кокеткой и маленьким бархатным бантиком на груди.
От этого, столь любимого мною платья волшебно пахло духами из красивой коробочки красного цвета с названием «Красная Москва» – вот та картинка, которая в детской памяти как бы замерла, будучи столь значимой, что не стерлась с годами.
Помню и наш необычный телевизор под названием «Авангард», включающийся особым образом – поднятием крышки вверх – который обязательно покажет моего папу на параде, с саблей в руке.
Навсегда я запомнила приметы праздника, которые витали в квартире: запахи салата «Оливье», бисквита, ванили и, конечно же, мандаринов. Это были запахи детства, запахи дома, мира и счастья!
Все начинается из детства
Все начинается из детства!Какой ты выберешь подряд?Все начинается из детства…Какой искать ты будешь клад?Клад знаний, доброты и чести,В любви проложенных дорог.И дом в каком построишь месте?С кем будешь подводить итог?С кем будешь ты любви страницыЛистать с надеждой день за днем?Или взлетишь свободной птицей,Оставив в прошлом отчий дом?Пойдешь ли в храм ты за молитвой,Где душу будешь укреплять?Чтоб, выходя из трудной битвы,Дорогу честную принять.По моему мнению, детство имеет особый, знаковый смысл для возможности реализовать потенциал развития человека.
Содержание и наполнение детства должно быть одним из центральных направлений в модели, по которой выстроено общество.
Долгожданная встреча
Опять стихи, заполонившие мои рабочие тетради, превратившиеся в воспоминания, так расслабляют и тревожат мою душу. Но я приехала сюда не только отдыхать, но и работать. И мне просто необходимо собраться, сосредоточиться, потому что одна из целей моей поездки – это встреча с читателем в Северной столице! А это для меня крайне важно!
Надеюсь, что эти дни в Петербурге обязательно подарят счастье и радость общения с любителями поэзии на моем творческом вечере под названием «Петербург мой, Ленинград», который состоится уже послезавтра.
Я быстро распаковываю свою дорожную сумку, наполненную моими стихотворными заметками, и бережно вынимаю платье для выступлений, нежного сиреневого цвета, длинное, чуть блестящее, которое немедленно надо повесить в старинный гардероб, так как бабушка отличалась такой собранностью и аккуратностью, что нарушать эти правила невозможно!
Я открываю резную дверцу с мыслью, что здесь, наверное, есть туалеты из знаменитого ателье на Невском, которое в шутку называли «Смерть мужьям» за высочайшее качество изделий, их дороговизну и фамилии именитых клиенток. Как интересно, что именно это нелепое название осталось в детской памяти…
Женские тайны
Я открываю гардероб,Как будто летопись читаю…Воспоминанья, как сугроб,С годами, к сожаленью, тают…Событий связь уточненаПорою признанным нарядом.Какие были времена!Какие люди были рядом!Какие запахи духовРоль не последнюю играли,И кружева сильнее словПорой успехом награждали!Старинный свадебный наряд,Цветы под тонкою вуалью,Для памяти все это – клад,Где радость встретилась с печалью…И шелест платьев и шарфов:Все перечислить просто сложно!Но ныне с тайны снят покров,И в женской моде – все возможно!
На улице уже зажглись фонари. Пасмурно. Поэтому темнеет рано. Тихая нега окутала небольшую комнатку. Я сижу за столом и пью кофе по бабушкиному рецепту: с перцем и корицей, пью из чашечки цвета синего кобальта. Легкое волнение вновь охватывает меня, а строки сами ложатся на белый лист, строки любви к Петербургу…
Разговор с Петербургом
Осень. Вечер. Мне не спится…Мысли крутятся, как пчелы…Вот приехала я в Питер:Он дождливый, невеселый…И по улицам брожу я,Воздух прошлого вдыхая.В своей памяти бужу я,Что с годами затухает.Голос крови, голос предков,Близких, право, не осталось…Не нашлось еще таблетки,Что излечит, хоть на малость,К Петербургу эту тягу,К саду Летнему, Фонтанке…А привязанность, как благо,Носит древнюю огранку…Дам я мыслям передышку,Грустный дождь их омывает…Напишу об этом книжку,В жизни всякое бывает…Люблю – Невский: мокрый, спящий…Белой ночью – многолюдный…Чувства наши – в настоящем!И, надеюсь, обоюдны.А сегодня – тихо, тихо,Тротуар машины моют…Я иду. А ветер стих мойТянет рифмой над Невою…
Любовь длиною в жизнь
Я взгрустнула, закутавшись в свои стихотворные рифмы… А в комнате достаточно душно, надо обязательно приоткрыть окно, ведь Литейный проспект – это центр Петербурга…
Но так не хочется вставать, нарушая сказочную приватность встречи с любимым домом, да и под бордовым абажуром над большим круглым столом с кружевной скатертью, творением маминых рук, так уютно…
Мне так хорошо, что глаза сами закрываются от нахлынувшей неги. Отогнав усталость, а поездка все же дает о себе знать, я открываю форточку и раздвигаю тяжелые шторы оттенка «старой меди». «Остатки прежней роскоши», – любила говорить бабушка, ведь из остальных занавесей, украшавших до войны окна, сшили праздничные платья к Дню Победы.
Небольшое уточнение: в одном из них была моя мама на вечере в артиллерийском училище, что на Литейном. Там ее впервые увидел мой отец: фронтовик, орденоносец, дошедший до Берлина, капитан, командир артиллерийского батальона. Он был так покорен не только ее красотой, но и удивительной петербургской сдержанностью, тактом и добротой, что уже через два месяца попросил ее руки. Каждый, кого тогда посетило счастье любить и быть любимым, думал о будущем…
Единственным подарком на их свадьбе, которая состоялась в сентябре 1945 года, была чайная пара цвета кобальта с золотыми цветами в белоснежном медальоне, из которой я сейчас пью кофе. Нам, детям, категорически не разрешали ее трогать. Поэтому, наверное, эти чашечка и блюдце живут до сих пор.
В комнате на Литейном, на комоде в скромной рамочке стоит фотография моих родителей. На обратной стороне надпись: Борис и Валентина Семичевы, сентябрь 1945 года.
Писать о Северной столице и не писать о любви – невозможно! После войны Ленинград, даже пройдя суровые испытания, остался городом любви и романтики, а все пережитое еще ярче высвечивало истинные чувства…
Любовь
Любовь шагнула и в их дом,Идет, походкою играя,То платье кружит ветерком,То, ничего не объясняя,Улыбку дарит – просто так,Как дарят маленькие дети!То ревностью замедлит шаг,То попадет в кокетства сети…Жизнь акварелью расписать,А в ней любовь свою прославитьОни мечтали… БлагодатьВ судьбе своей навек оставил,А Ленинград – благословлял:Своей красою души правил,Любовью их объединялИ маршем свадебным поздравил!После войны молодоженам комната с окнами, выходящими во двор-колодец, казалась просто царскими хоромами…
Двор-колодец
Дождь льет непрерывно и жестко,Нос высунуть нам не дает.Смотрю я в окно – там березка,Склонившись к земле, слезы льет…Она в одиночестве плачет,Здесь тесно березкам вдвоем…Мы питерский двор не иначе,Привычно «колодцем» зовем.Воробышек плещется в луже,А окна здесь в окна глядят…Окно приоткрыв, я подружку,Зову погулять в Летний сад.А день теплым воздухом дышит,Березку очистив от слез.И дождь, омыв пыльные крыши,Всю сырость с собою унес…Влюбленные, вдохновленные прекрасной музыкой духовых оркестров, которые после войны играли на площадях и в парках, чувствовали себя способными на высокие поступки ради любви, несмотря на ленинградскую непогоду и все пережитое…
Дождь на Мойке
Дождь на Мойке не пугает скукой,Дарит размышлений хоровод…И твою протянутую рукуЯ приму, как жизни небосвод.Поцелую нежно твои пальцыИ любовью кожу обожгу.Ткань надежды я заправлю в пяльцы,А сомнения в костре сожгу.Нитки будут путаться и рваться,И иголки буду я ломать.Буду я, как девочка, старатьсяСвое счастье гладью вышивать…Эти три стихотворения «Любовь», «Дождь на Мойке» и «Однолюбы» я посвящаю моим родителям и всем тем, кто нашел свою любовь и судьбу в послевоенные годы…
А послевоенная любовь: большая, искренняя, настоящая, часто прошедшая тяжелые испытания, – царила, растворяясь в этом бесконечном ленинградском, уже мирном небе. И ничуть не боялась дождя…
Однолюбы
В Ленинграде – непогода…У нее свои повадки…И задумалась природаОб одной простой загадке…Если ветер, дождь накинув,Вдруг боится простудиться?Почему же в дождь, любимый,Ты желаешь объясниться?Почему глаза сверкаютИ пылают жаром губы?Непогода не пугает,Мы с тобою – однолюбы!Непогода, непогода,Нева волнами играет.Не бывает непогоды!Ну а вот любовь – бывает!Послевоенное детство
Знакомая обстановка в бабушкиной комнате дарит все новые и новые воспоминания. Так и кажется, что вот-вот откроется дверь, и в комнату ворвется мой троюродный братик Валерка, мой погодок, невысокий и худенький, как тростинка, любящий только лимонад и конфеты, очень веселый, а главное – очень добрый.
Мы, тайно от взрослых, будем рассматривать с ним папин кортик и фотоаппарат, а также бабушкин театральный бинокль и старинный веер из разноцветных перьев, лежащие в верхнем ящике буфета. Затем, насладившись своими маленькими тайнами и успокоившись, мы сядем играть в настольные игры, которых у нас более чем достаточно.
В детский сад не ходил никто: ни сестра, ни братик, ни я, ведь квартира большая, и дома всегда кто-нибудь был из взрослых, а наша маленькая компания нас вполне устраивала.
Опять мои мысли превратились в красочные картинки из детства и юности. Это все он, мой Ленинград: наша жизнь на Литейном, поездки в Петергоф, прогулки в Летнем саду:
Летний сад – это легкая дымка трепетных воспоминаний из далекого детства, сказка в реалиях…
Это добрая рука мамы, которая держит тебя бережно, но крепко, когда ты стремишься перебежать улицу, чтобы подойти поближе к Спасу-на-Крови…
Летний сад
Решетка знакомого сада,Дубов вековых стройный рядИ летнего утра прохладаС историей здесь говорят.Здесь дышат покоем аллеи,Амуры застыли в веках,А запах подобен елеюИ прячется в дивных цветах.Здесь первая встреча с КрыловымИ басни загадочный слогОткрыли мне емкое словоИ с рифмой моей диалог.Мифический смысл изваянийФонтаны как стражи хранят.Все это – искусства дыхание,Все это – родной Летний сад.
Летний сад
Летний сад – это прохлада и таинственность аллей, загадочные изваяния и падающие осенние листья с налетом золотой роскоши…
Идут годы, а встречи с этим удивительным местом в самом сердце Петербурга рождают новые строки, иные, повзрослевшие, опаленные временем…
Ощущение счастья
Потускнело… Завядшие листьяЗастелили дорожку в саду,Этой осенью грустные мыслиЯ сторонкой не обойду…Буду грустью своей наслаждаться,Буду душу я ей омывать,Познав грусть, буду очень старатьсяОщущение счастья поймать!Летний сад – в диалоге со мною!В красоте его стонет душа…Красотою я боль свою смоюИ пойду сквозь века – не спеша…
Ленинградцы
Мы очень долго жили в одной квартире с семьей бабушкиного брата, его взрослыми детьми и внуками, жили дружно и весело: совместные воскресные обеды, праздники, поездки за город в Тарасово и Репино.
Счастливое беззаботное детство!
Вспоминаю телевизионную программу «От всей души», где ведущей была Валентина Михайловна Леонтьева. Это был рассказ про коренных ленинградцев, блокадников, великих тружеников, а конкретнее – обитателях нашей квартиры: Чистяковых, Добриных, Лебедевых…
Правда, в этой ленинградской квартире на Литейном проспекте было несколько тесновато. Семья разрасталась…
Через некоторое время мы с родителями переехали на Кировский проспект, там я и пошла в школу…
Другие радовались новым квартирам: на Васильевском острове, на улице с веселым названием Детская, а также на Загородном проспекте, правда, несколько далековато от центра, но не беда: каждая семья – в своей отдельной квартире!
Вот такие прекрасные подарки за достойный труд получали бесплатно ленинградцы в то время, до «перестройки»!
А бабушка наша, Зинаида Константиновна так и осталась на Литейном…
Здесь, в этой квартире, она пережила революцию и гражданскую войну. А в Отечественную именно из этой квартиры ее муж, мой дедушка, добровольцем ушел на фронт и погиб на Пулковских высотах, а в первую зиму блокады ее мать и четырехлетняя дочка покинули этот мир…
Изменить бабушкино решение не смог никто. Да и характер у нее был стойкий, ленинградский. И наша квартира теперь превратилась в настоящую многокомнатную коммуналку: подселили старушек-блокадниц и семью из Саратова. Это была уже совсем другая история…
Коммуналка
Серый утренний туманГорькой дымкой обнимает.Жестких слов открытый кранРжавой притчей отрезвляет.А соседям – все не так!Неужели все забыто?Но, надеюсь, как пустякБудет в памяти все смыто…Мне казалось, рухнул пол,Люстры старые звенели,Но к чему я о своем?Скоро птицы прилетели,Дворик питерский ожил,Прояснилось все, конечно,Мир в квартире наступил,И надеюсь, что навечно.Приезжие стали устраивать свои порядки, а ленинградским старушкам пришлось еще долго искать с ними компромисс…
Но зачем о грустном, жизнь есть жизнь… «Жизнь не цветы, она в полоску…»
Поблагодарим за терпение и благородство всех тех, кто и ныне живет в питерских коммуналках, а таких в Петербурге еще много, особенно среди коренных жителей.
Жизнь
Жизнь – отражение в воде! Течет, пугая откровеньем…А их терпения предел и их надежды и сомненья —Все отразилось на лице, даруя признак увяданья…Но попадая под прицел, скрывают ото всех страданьяИ радостью омоют день, и все простят, за все покаясь,А тягостей житейских тень с водою Невской расплескают.Бабушкины рассказы о тех послевоенных временах будто отпечатались в моей памяти…
После войны в Ленинграде остро не хватало жилья. Часть зданий была разрушена бомбежками, а деревянные дома в блокадные зимы разбирали на дрова.
Токари и пекари, вагоновожатые и профессора, музыканты и учителя после работы становились строителями, дворниками и садоводами. Ленинград возрождался, счастье победы было столь велико, что трудности никого не пугали…
Материнская мудрость
А тем временем питерский влажный воздух наполнил бабушкину комнату свежестью, а легкий ветерок, весело ворвавшись, нежно погладил мое лицо своим прикосновением, будто говоря: «Здравствуй, мой Ангел, с приездом!» Именно эти слова я слышала от дорогих мне мамы и бабушки.
Идут годы, но волшебство этих слов не забывается, а греет душу и ныне…
Ангел
Ты мой Ангел, Ангел добрый,Ты меня не покидай!Ты судьбой моей одобрен,Ты за мною наблюдай…Ты мой Ангел, Ангел добрый,Ты прикрой меня крылом.И все тяготы и скорбиОтведи. И переломВ душе слабой происходит,Вижу новый светлый путь.Рукой Ангел моей водит,Чтобы рифму не спугнуть!Как такая нежность могла рождаться в душах мамы и бабушки, переживших голод, лишения и все ужасы блокады? Видимо, жизнь, в благодарность за доброту и терпение, подарила им великий талант материнской мудрости!
Берегиня
Нет моей мамы – ушла безвозвратно.Нет моей мамы – как жить без нее?Думать, работать, писать – непонятно,Как продолжать мне свое бытие?Трудность, проблемы, беда, неудача,Радость, успех или просто покой —Голос твой ровно звучал – не иначе,Ты же слыла необычной такой:Скромность и сдержанность, внешность богини.Скрытая нежность и кладезь добра.Ты была нашей семьи Берегиней,Совестью, сотканной из серебра.Прозрачный, чуть розоватый от абажура свет падает на написанные мною строки, а картинки из воспоминаний навевают грусть. И вдруг теплая слеза замерла на мой щеке. Слеза любви и благодарности…
Память детства
Занавеска металась и билась крылом,Представляя себя необузданной птицей,И по-своему она охраняла наш дом,Закрывая от всех частной жизни страницы.Она тайны хранила – как свой островок,Ограниченный метрами старой квартиры.И никак не хотела пускать за порогВзгляды тех, кто нарушит гармонию мира.Занавеска старела, и штопки на нейСтановилось с годами все больше и больше,Она сбилась считать число прожитых дней,И от этого ей становилось все горше.Только мамины руки любила онаИ мечтала о том, что ее накрахмалятИ что ветхость закроет небес пелена,А все остальное лишь синька исправит.
Символ Санкт-Петербурга
Для жителей Петербурга появление на улицах ярких анютиных глазок – это всегда признак прихода весны, грядущего тепла и одного из важнейших праздников – Дня Победы.
Символом Санкт-Петербурга стала фиалка Виола-Виттрока – анютины глазки.
Фиалка несет мир и гармонию и символизирует вдумчивость, свободомыслие, любовь, верность, преданность, мудрость, печаль и одиночество, а вот по стойкости к непростым климатическим условиям города на Неве анютиным глазкам нет равных!
Как это созвучно с чертами характера и стойкостью жителей блокадного Ленинграда! Может быть, именно этот факт и решил судьбу анютиных глазок. Фиалка стала символом Северной столицы.
Именно эти цветы моя бабушка высаживала под окнами нашей дачи в Репино, а глиняный горшочек с фиалками много лет освещал радостью комнату на Литейном проспекте.
В весеннем оформлении города анютиным глазкам отведена главная роль. Весной 2025 года в Санкт-Петербурге к 80-летию Дня Победы высадили 800 тысяч фиалок, которые украсили памятные места города: мемориалы, площади, улицы, городские сады и парки.
Рождение обложки этой книги
И, наконец, распахнув окно, я вновь увидела перед собой стену соседнего дома. И мне стало чуть грустно… Это и есть реалии жизни в центре, куда от них денешься! Двор-колодец, одна из достопримечательностей Петербурга…
Как много лет я мечтала открыть настежь именно это окно в нашей комнате, обрамленное тяжелыми шторами, и увидеть там не глухую стену, а один из неповторимо красивых видов любимого Петербурга, как на открытках…
А теперь мечтаю, что именно обложка моей новой книги «Петербург мой, Ленинград» и исполнит это давнее желание!
Надо только выбрать, что же станет главным элементом обложки моей новой книги о Петербурге! Каков же будет вид из окна?
Решено – это Поцелуев мост! Именно здесь мой будущий муж сделал мне предложение.
Был месяц май, восьмое число… Холодный ветер был крайне нелюбезен. Такая погода для мая, даже для Ленинграда, а город тогда назывался так, была вполне обычна. Вдруг, совсем неожиданно, выглянуло солнце – задорное и приветливое, почти летнее! И появилась радуга…
А вот цвет обложки не вызывал никаких сомнений – только серо-зеленый, как дымка питерского тумана, через который пробивается свет утренней зари…
И Нева играет волнами именно этого цвета.
Поцелуев мост
Я стою на мосту Поцелуев,Ощущая забытый их вкус.И пою я любви: «Аллилуйя!»И как будто на нитку от бусЯ жемчужины дней собираю,Ненароком рассыпать боюсь…Прикоснувшись к понятию рая,Растревоженной птицею бьюсь.Мы стоим на мосту Поцелуев,Моя шея в жемчужинах бус,И поем мы любви: «Аллилуйя!» —Как познавшие счастия вкус!
Поцелуев мост – одно из романтичных мест Петербурга, которое обросло легендами благодаря своему названию.
В давние времена переправа, удаленная от центра, являлась местом уединенных свиданий влюбленных.
Легенды и приметы, связанные с мостом Поцелуев, возникли в двадцатом веке, и все они сводятся к тому, что поцелуи на мосту способствуют долгой любви и семейному счастью.
В любви есть тайна – тайна на двоих…И эту тайну надобно лелеять,Оставив предпочтения свои,Учиться вместе и пахать и сеять…Нужно отметить, что обычай целоваться на Поцелуевом мосту – не случайный. Он, в отличие от других мостов в Санкт-Петербурге, не разводной. Ведь существует примета, что расходящиеся створки мостов символизируют расставание.
Берегите любовь – это хрупкое чудо,Берегите любовь, как божественный дар!Как хрустальный бокал, как старинное блюдо.Она может разбиться, принимая удар.С моста Поцелуев открывается великолепная панорама, ставшая визитной карточкой Санкт-Петербурга. Узнаваемый пейзаж с видом на Исакиевский собор, который можно увидеть на открытках и картинах художников, и станет главным элементом обложки книги «Петербург мой, Ленинград».
И дождь, и солнце – день чудесный!
Сколько сокровенных тайн хранил и хранит ленинградский дождь, но радугу, появившуюся над мостом Поцелуев, забыть невозможно!
Радуга
Мы целовались под дождем,А в небе радуга сияла,Завидуя, что мы вдвоем,Ведь чувств таких она не знала!А дождик с радугой шалил,То тороплив был, то был нежен,Он тоже радугу любил,Их поцелуй был неизбежен.А мы шагали под дождем,Шагали, весело обнявшись.И верили, что день за днемНаш путь той радугой окрашен.И Ленинграда бытие,Послевоенных дум начало…И платье мокрое моеНас откровеньем не смущало.И все смешалось – сказка, быль,Слиянье душ в любви купалось…И все худое, точно пыль,Дождем любезно отмывалось…
Это стихотворение рассказывает о том, какой ответ я дала на предложение, сделанное на мосту Поцелуев.