Выродки

Глава 10

Айза даже не представляла, сколько прошло времени с тех пор, как разбилась реальность, в которой она жила до этого момента – час назад, несколько часов назад или, может, прошло не так уж много минут? Чем больше она видела, тем невероятнее становился мир вокруг. Оказывается, всё, в чём она была убеждена до сегодняшнего дня, оказалось чудовищным заблуждением.

Когда они вышли из норы, в которой она была прикована к стене, Айза готовилась увидеть бесконечные норы и коридоры между ними. В норах она ожидала встретить жалкого вида самок и детей, одетых в заношенное рубище, а на поверхности – не менее жалких самцов с примитивным оружием. Хорошо, если вообще одетых. Всё оказалось не так…

За первым же поворотом Барт остановился и нажал на едва заметную кнопку в стене. Стена бесшумно расступилась, образуя небольшой площади квадратную комнатку. Хорт приглашающим жестом указал Айзе не неё. Так она впервые познакомилась с пугающим приспособлением, которое хорты называли лифтом. Спустившись вниз на несколько метров, они прошли в огромный зал, в котором почему-то было светлее, чем в её норе, хотя находился он на более низком уровне (и не последнем, как ей потом довелось узнать).

Этот зал был началом подземной цивилизации хортов.

Айза огляделась и растерянно остановилась. Огромное, бесконечно длинное, непонятно как, но прекрасно освещённое помещение с гравитовыми стенами, потолком и полом было около ста метров в ширину и уходило на неизвестную длину вперёд, изгибаясь вправо. Как позже она узнает – помещение представляло собой замкнутый в кольцо коридор. По левой стороне гравитовой стены были разной глубины ниши. Всё было заставлено непонятными громоздкими и не очень предметами, назначений которых Айза не знала, но заставлено в строжайшем порядке.

– Это лаборатория, – будничным тоном пояснил Барт, наслаждаясь её растерянностью. – Она же школа. Чуть дальше будет оружейная, за ней – бытовая. На нижнем уровне – склады. А вот жилые помещения мы решили оставить на поверхности. Всё же никакая вентиляция не заменит доброго лесного ветра.

Айза продолжала ошалело стоять. Барт мягко взял её за лапу и подтолкнул вперёд. Прикосновение вывело её из ступора.

– Я не вижу источник света, где он? – спросила она.

– Вы удивитесь, но это солнце, принцесса. Добро пожаловать в Форсант. – раздался голос сзади.

Айза мгновенно узнала глубокий с хрипотцой голос и резко обернулась.

– Берг? – выпалила она.

Молодой хорт от души улыбнулся, обнажив небольшие, но всё же клыки.

– К Вашим услугам, принцесса.

По сравнению с Бартом Берг был невысок, но определённо в лучшем физическом состоянии. Его шерсть не выглядела густой, но равномерно покрывала его небольшое жилистое тело и сохранила выраженный орехово-коричневый оттенок. В отличие от сутулящегося Барта, Берг держался прямо. Янтарного цвета глаза смотрели уверенно и немного насмешливо.

Лёгким кивком головы, который, вероятно, означал поклон, он приветствовал Барта.

Отец и сын, внезапно поняла Айза. Она чувствовала себя уже достаточно уверенно, чтобы активировать эндозрение.

– Наша лаборатория – это территория Берга, – в голосе Барта отчётливо прозвучала гордость не то за сына, не то за лабораторию. – Дальнейшее знакомство с Форсантом проведёт он. Уверен, вы подружитесь.

Айза снова напряглась, но всё же озвучила очевидную догадку:

– Так это с ним мне надо… подружиться?

Барт расхохотался, Берг даже не улыбнулся, ответа не последовало.

Продолжая посмеиваться, Барт тронул бескогтистой лапой невидимую кнопку в стене и исчез в бесшумно открывшемся проходе.

Айза решила положиться на эндозрение и задавать как можно меньше вопросов. Всё же не факт, что ей не будут врать. А эндозрение хитера не врёт никогда. Берг галантно протянул ей жилистую лапу, она оперлась на неё, и путешествие в мир разрыва шаблонов началось.

Лаборатория хортов представляла собой огромную изогнутую гравитовую нору, заполненную непонятными ей громоздкими предметами. Эндозрение в совокупности с краткими комментариями Берга помогало ей увидеть нелепых конструкциях оборудование для синтезирования кожных покровов, расщепления твёрдых предметов, мгновенного нагревания и охлаждения, измерения, изменения плотности, разрезания предметов при помощи луча и… это только то, что она смогла понять. Берг показал ей нишу со странными металлическими звёздочками, и эндозрение услужливо нарисовало картину летящего по кривой траектории метательного оружия. «Клещ», – вдруг пронеслась в сознании мысль. – «Где-то есть ещё молнии и не то зубы, не то когти драгов».

Оружейная больше напоминала склад. Здесь были и классические метательные ножи, и стрелы, и топоры. Были также «клещи» и небольшие слегка скрученные копья, которые Айза уверенно определила как «молнии». Было очевидно, что с подобным вооружением даже небольшая армия хортов могла бы стать серьёзным противником. А уж нагрудный доспех из неизвестного ей сплава был и вовсе не пробиваем для арбалетов армии хитеров. Айза поняла, что Барт имел все основания для самоуверенности.

И всё это боевое великолепие меркло рядом с непонятной конструкцией в виде большого стола с кнопками и экрана. Берг приглашающим жестом показал ей на экран и включил какую-то кнопку. Экран ожил. Айза приблизилась и осторожно взглянула на него.

Перед ней была карта Форсанта, но какая-то живая что ли… нарисованные деревья раскачивались, нарисованные животные двигались по лесу. По периметру горела огненно-красная нить.

«Защитный барьер», – догадалась она.

– Хорты всегда были и будут миролюбивы, мы всегда уклонялись от войн и прочих конфликтов. Барьер был разработан и установлен исключительно с целью защиты наших границ. Несколько дней назад, – медленно начал Берг, – грозой повредило блок питания. Перегорел один из датчиков, и мы, конечно, без проблем заменили его.

Айза уловила в голосе хорта странную смесь волнения, смущения и стыда. Ничего хорошего такое сочетание не предвещало. Она вопросительно уставилась на Берга.

– Мы отключили защиту, чтобы открыть вашему королю проезд через Форсант. Но произошёл непредвиденный сбой, и Аргуса разорвало. Вместе со свитой – выдохнул он.

Айза пошатнулась, и Берг осторожно взял её за плечо. Он заметил, как потемнели ярко-синие глаза Айзы, и понял, что в данный момент она в красках видит момент гибели короля. Что ж, тогда она увидит также, что это была нелепая случайность. Всё же хорошо, что хитеры такие, ничего не нужно объяснять.

Барт был прав – война уже, по сути, началась, просто хитеры ещё не в курсе. Убийство короля, даже непредумышленное, не прощается.

Айза молча опустилась на заботливо придвинутое ей кресло и закрыла глаза, пытаясь упорядочить и осмыслить метавшиеся в сознании картины. Момент гибели Аргуса, Айзек и Терра, бескрайняя долина с серыми песками, войско виртов, чисто-чёрный хант, дерущийся с виртом, Ару с какими-то странными стариками, клетки с виртами и драгами, Барт, колдующий над каким-то непонятным прибором, Берг в норе с клетками…

Самообладание постепенно возвращалось, обрывки видений выстраивались в странную последовательность событий, которую ей только предстояло осознать.

Наконец она открыла глаза. Спокойный как удав Берг сидел рядом и ковырял металлическим крючком в каком-то небольшом приборе. Он не замечал её пристального взгляда.

Собрав воедино всю свою энергию, Айза не мигая вперила в него свои ярко-синие глаза, пытаясь проникнуть в сознание этого странного существа. Её первое же знакомство с хортами разбило вдребезги все её представления об этом племени, поэтому предстояло как можно быстрее и чётче понять, с кем она имеет дело. Предчувствие подсказывало, что даже среди непонятных существ, которыми стали хорты, Берг был личностью неоднозначной.

Он не хотел гибели Аргуса и искренне верит в то, что это случайность – это очевидно. Он не согласен с идеей Барта о развитии племени посредством кровосмешения с хитерами – это тоже понятно. Айза сделала глубокий вдох и деактивировала эндозрение.

– У меня есть три вопроса, – ровным голосом произнесла она, – и я рассчитываю на прямые ответы без эксплуатации моих эндоспособностей. Докажите, что вам можно верить.

Берг отложил прибор в сторону и ответил ей не менее прямолинейным и спокойным взглядом.

– В обмен на что, кроме смерти Аргуса, Ару продал меня Барту? Зачем миролюбивым хортам целый подземный уровень с пленниками? И, наконец, кто тот старик с мерзким скрипучим голосом?

Хорт если и был удивлён, то скрыл это мастерски. Жёлтые глаза продолжали смотреть спокойно, но взгляд несколько похолодел.

Странное ощущение, когда в глазах огненного цвета отражается лёд, подумалось ей.

– Я не провидец, – холодно ответил Берг.

Хорт задумался. Он не мог знать наверняка, что увидела Айза, и не мог до конца верить ей. Хитеры коварны, но их видения правдивы, а принцесса сейчас не в том эмоциональном состоянии, чтобы начать какую-то свою игру и столкнуть его лбами с отцом. Значит, Барт что-то недоговаривает, и источник достоверных сведений сидит сейчас прямо перед ним.

Это был не сбой? Но зачем?

Погрузившись в анализ, Берг поднял голову и перехватил сосредоточенный взгляд Айзы. Чёрт, эндослух… Он покачал головой и натянуто улыбнулся:

– А говорила, что без эндоспособностей.

Она улыбнулась в ответ и пожала плечами.

– Я не в том положении, чтобы отказываться от своих преимуществ. Но ты прав, в игры я не играю. Пока, во всяком случае.

– Тогда, – медленно проговорил Берг. – ответь на свои вопросы сама.

Глава 11

Полученная менталка от Транта «процесс запущен» могла трактоваться, как угодно, потому что запущенный процесс был совершенно неуправляем. Ару откинулся в кресле, закрыл глаза и потёр пульсирующие виски. Болела голова, и это мешало думать.

Практически никто не знал о существовании Совета племён, кроме членов этого совета, а они не были заинтересованы в раскрытии своих тайн. От племени хитеров в совет входил Ару, и его голос в совете был самым громким. Он единственный, кто обладал даром предвидения, а также хоть и плохо управляемой, но всё же способностью видеть сквозь расстояние и время.

Трант – самый старый из хантов – также владел кое-какими эндоспособностями. Он мог общаться на расстоянии, отправлять и принимать ментальные сообщения, моделировать реальность и, в отличие от Ару, анализировать варианты. Как и абсолютное большинство хитеров, Ару был неспособен анализировать информацию, получаемую посредством эндоспособносей. Трант же, не обладая такой мощной интуицией как Ару, мог также использовать аналитическое мышление.

Болт – старейшина хортов, обладал недюжинными аналитическими способностями. Логика, аналитика и непредвзятость были его оружием, но старик уверенно сдавал позиции молодому сыну вождя, чьи умственные способности уже не уступали способностям Болта, а ведь ещё даже не раскрылись во всю свою мощь. Они оба не обладали эндоспособностями, но и не нуждались в них – с такими навыками обрабатывать полученную информацию и анализировать её чудеса интуиции были излишни. Берг пока не знал о существовании Совета племён, но о чём-то таком догадывался – в этом Ару был уверен. Не страшно, рано или поздно, но он войдёт в состав Совета.

Драг Ондр не был старейшиной племени, так как у драгов просто не было такой общественной функции. Все вопросы решал и закрывал своей волей вождь племени – самый сильный воин. Ондр же был единственным драгом, способным контролировать свои эмоции и сдерживать агрессию. Другими словами, единственный драг, способный к диалогу. Уверенное спокойствие Ондра воспринималось как таковое только Болтом и Вишером, а вот на эмпатов Ару и Транта молчаливый тяжёлый взгляд Ондра действовал подавляюще. Ондр был флегматичен и немногословен, как все драги, но это была спокойная поверхность мутного озера.

Вирт Вишер был самым молодым членом совета. Высокий, статный, с прекрасной серой шерстью и светлыми серебряного цвета глазами он напоминал Ару цинтрит – одновременно красивый, непредсказуемый и непробиваемый. Сложно ожидать мудрости от вирта, но Вишер, как ни странно, был по-своему мудр. Ару давно заметил, что какими бы сложными ни были заседания совета, практически всегда принималось решение, озвученное в начале Вишером как гипотетическое предположение. При этом сам вирт ни на чём не настаивал, и в словесных поединках не участвовал.

Целью Совета была поддержка хрупкого мира между племенами и обеспечение баланса сил. Добиться этого было возможно, но вот поддерживать – больше, чем просто сложно, потому что хитеры стремились всех переиграть, хорты – от всех изолироваться, вирты и драги – всех уничтожить. Драги нападали из-за голода, вирты – из-за ненависти. И только ханты готовы были жить со всеми в мире и дружбе, вот только ни мира, ни дружбы им никто не предлагал.

Членство в Совете предполагало клятву служить интересам мира вне зависимости от интересов племён, к которым принадлежали члены Совета. Цель достигалась прямым или опосредованным влиянием на решения лидеров племён. В ход шло всё – от грубого шантажа и подкупа до искусного манипулирования. И в целом пока всё складывалось удачно: численность племён была стабильна, территории соответствовали численности и образу жизни, перспективы были понятными, сотрудничество налажено, расстановка сил известна. Даже агрессия виртов и драгов была управляемой, а их локальные стычки с хантами и хортами – хорошо спланированными… Всё шло как запланировано, пока Ару не осознал, что над хитерами нависла угроза вырождения, которую тщательнейшим образом пытались скрыть последние из королей.

Мир не должен был догадаться, что с каждым поколением число хитеров, обладающих эндозрением, падает в геометрической прогрессии, что качество эндослуха снижается, что притупляются органы чувств. Что всесильные хитеры сдают позиции. Именно поэтому своей преемницей в Совете Ару видел только принцессу Айзу, хотя с позиции уровня коварства, уверенной дерзости и харизмы, а также прирождённых склонностей к манипулированию и интригам принц Айзек был более сильным кандидатом. Но, к сожалению, эндоспособности Айзека были очень скудными.

Ясновидящему Ару понадобилось немного времени, чтобы понять, что мутация – проблема, давно вышедшая за пределы его племени. Соответственно, искать решение нужно всем вместе. Какое-то время ещё каждый член совета пытался скрывать проблемы своего племени, и дольше всех держался Ондр, но против Ару и Транта любое притворство было бессильным.

Итак, хитеры теряли эндоспособности, хорты – физическую мощь, ханты  – продолжительность жизни. Драги вырождались количественно, их популяция стремительно сокращалась, так как самок с каждым поколением рождалось всё меньше и меньше, и запас их здоровья не позволял им перенести больше, чем одни роды. Что же происходило с виртами никто не знал. Ару не видел в них изменений, но именно Вишер первым поддержал его идею борьбы с мутациями. Значит, что-то всё же было. Что-то, что категорически не нравилось Вишеру и создавало угрозу будущему племени.

Болт предлагал кровосмешение, Трант – жёсткий селекционный отбор внутри племени, Вишер – войну на уничтожение, которая просто оставит самых жизнеспособных, Ондр – смену среды обитания. И только Ару не предлагал ничего, потому что попросту не знал, что предложить. Договориться члены Совета так и не смогли, поэтому нечего удивляться, что каждый начал свою игру. Процесс запущен… но какой процесс? Дальше-то что?

Ару медленно поднялся с кресла и, массируя виски, прошёлся по комнате. Пэйль больше не помогал ему расслабиться, и Ару чувствовал, что конец его уже близок.

Он знал, что Трант начал чистку своего племени и уже даже изгнал одного неформатного воина, женил Торна сразу на трёх самках и настаивал на возвращении лучшей представительницы хантов – Терры. Знал, что Болт убедил Барта в необходимости кровосмешения, для чего им нужна подопытная самка хитера – единственная, способная родить от самца другого вида, в чём ещё до недавнего времени был уверен и он сам. Знал, что Вишер и Вард объявили мобилизацию и ждут любой провокации. Благодаря эндоспособностям, Ару давно знал о гибели Аргуса и о роли в ней Барта. Барту давно не дают покоя военные изобретения Берга, и он стремился к войне с хитерами, которой смог бы избежать Аргус, но на которую так легко спровоцировать Айзека. Пленение Айзы могло бы ненадолго сдержать военные амбиции Барта и пойти на пользу развитию самой принцессы как будущего члена Совета. И, самое главное, это пленение переключило бы внимание принца на проблему возвращения Айзы и войны с хортами, которая бы закончилась ничем, и отвлекло бы его от исчезновения Терры, что, возможно, спасло бы ей жизнь. Ей и сотням других хантов. Но принцесса сумела взбесить Айзека, который и без того был практически не управляем. В общем, всё выходило из-под контроля.

В своих видениях Ару всё чаще видел Айзека, Берга, серебристо-серого вирта и какого-то странного чёрного ханта, но понять их роль в происходящем или грядущем не мог. Были ли они связаны? Он никогда не видел их вместе, но был уверен, что так или иначе их дороги пересекутся.

Старый хитер вздохнул. Было что-то ещё, чего он не видел и не мог уловить, но чувствовал нутром. Что-то, о чём они ещё не знали и не могли судить. Как получилось, что забеременела Терра? Как могли зародиться эмоции в выверенном как как полёт стрелы мозгу хортов? Что вообще за процессы протекают в их телах, что такая невероятная мутация стала возможной? Прекрасная Терра… Слабое место в броне принца Айзека и красная кнопка принцессы Айзы, непризнанная королева Ардена и слабость самого старика Ару.

Как только Айзек узнает, что именно он, Ару, помог Терре исчезнуть, принц прикончит его. Даже таких убогих способностей как у Айзека хватит, чтобы раскрыть загадку исчезновения наложницы. Что ж, по крайней мере, голова перестанет болеть.

Ару снова потёр виски и тяжело опустился в кресло. Он знал, что будет дальше и не противился этому. Осталось только предупредить остальных, и на этом его роль будет сыграна.

«Больше не смогу сдерживать Айзека, готовьтесь к войне». Лишь бы Трант получил эту менталку и верно её понял. Лишь бы ханты уцелели.

Ну, вот, кажется, и всё… Не нужно обладать эндослухом, чтобы услышать шаги на лестнице. Не нужно обладать эндозрением, чтобы знать, кто это. И совсем не нужно быть мудрецом, чтобы понять, почему принц не предупредил менталкой о своём приходе. Айзек шёл убивать.

Глава 12

Нескончаемый поток виртов появился из ниоткуда, обогнул их по окружности и сомкнулся в кольцо. Всевозможных оттенков серые сверкающие глаза напряжённо следили за каждым движением Тизера и Терры. Вирты были спокойны, осознавая своё абсолютное превосходство в силе. Напряжённый до предела Тизер рефлекторно оскалился, когда узнал некоторых, с которыми сталкивался в бесконечных межплеменных стычках. Очевидно, что не узнать его они тоже не могли – слишком приметным был чисто чёрный хант, слишком хорошим воином он был.