Синдром хорошего человека. Как научиться отказывать без чувства вины и выстроить личные границы

Глава 1

День из жизни без границ

6:00. Зазвенел будильник. Невыспавшаяся Шерри отключила нарушителя спокойствия, зажгла свет и села в постели. Рассеянно глядя в стену, попыталась собраться с мыслями.

«Почему я боюсь этого дня? Господи, разве Ты не обещал мне жизнь в радости?»

В голове прояснилось. Шерри вспомнила о причине страха. Вчера звонил учитель ее сына-третьеклассника:

– Шерри, это Джин Рассел. Не могли бы мы встретиться по поводу успеваемости Тодда и его… поведения?

Тодд не слушался ни учителей, ни родителей. Он был чересчур активным, но мать не хотела подавлять его дух. Разве дух не важнее прочего? «Не время беспокоиться, – сказала себе Шерри, направляясь в душ. – У меня и так впереди целый день проблем».

Стоя под душем, 35-летняя Шерри обдумывала, что нужно сделать сегодня. Девятилетнему Тодду и шестилетней Эми было бы нелегко, даже если бы мама не работала.

«Костюм Эми для школьного спектакля… Нужно дошить его до 7:45 утра, когда автобус заберет дочь».

Шерри с сожалением вспомнила вчерашний вечер. Она планировала поработать над костюмом Эми, чтобы сделать день спектакля особенным для девочки. Но неожиданно приехала ее мать. Хорошие манеры требовали сыграть роль хозяйки, и вечер был испорчен. Воспоминания о попытках спасти время были не из приятных. Стараясь быть дипломатичной, Шерри сказала:

– Ты даже представить себе не можешь, как мне нравятся твои неожиданные визиты, мама! Не будешь возражать, если я поработаю над костюмом Эми, пока мы разговариваем?

Шерри было неловко: она предвидела реакцию матери. Овдовев двенадцать лет назад, та возвела свое вдовство в ранг мученичества:

– Шерри, ты же знаешь, что я буду последней, кто посягнет на твое времяпрепровождение с семьей. После смерти твоего отца стало так пусто. Я до сих пор скучаю по нашей семье. Как же я могу помешать?

«Сейчас узнаю как», – подумала Шерри.

– Могу понять, почему ты больше не приводишь ко мне Уолта и детей. Как я могу быть интересной? Я просто одинокая старушка, которая всю свою жизнь отдала детям. Кто захочет проводить со мной время? – продолжила мать.

– Нет, мама, нет, нет, нет! – Шерри быстро включилась в эмоциональный менуэт, который они с мамой танцевали уже несколько десятилетий. – Я совсем не это имела в виду! Я имела в виду, что это так по-особенному, когда ты приезжаешь. Видит Бог, с нашими графиками хотелось бы бывать у тебя чаще, но мы просто не успеваем. Поэтому я так рада, что ты сама нас навещаешь!

«Господи, не убей меня за эту маленькую ложь», – молилась она про себя.

– На самом деле я могу сшить костюм в любое время, – произнесла Шерри («Прости меня и за эту ложь»). – А сейчас сделать кофе?

Мама вздохнула:

– Хорошо, если ты настаиваешь. Но мне бы не хотелось думать, что я мешаю.

Визит затянулся до самой ночи. К тому времени, когда мать ушла, Шерри чувствовала себя совершенно разбитой, но попыталась успокоить себя: «По крайней мере, я сделала ее одинокий день немного светлее». Тут внутри раздался назойливый голос: «Если так, то почему она и сейчас, когда уехала к себе, говорит о своем одиночестве?» Стараясь не обращать внимания на эти мысли, Шерри легла в постель.

6:45. Шерри вернулась в настоящее. «Не стоит плакать о прошедшем», – пробормотала она про себя, пытаясь застегнуть молнию на черной льняной юбке. Ее любимый костюм, как и другие, стал слишком тесным. «Неужели уже средний возраст? На этой неделе я действительно должна сесть на диету и начать заниматься спортом».

Следующий час прошел как обычно – катастрофично. Сын с дочерью ныли, что не могут встать с постели, а Уолт жаловался: «Почему так трудно вовремя усадить детей за стол?»

7:45. Чудесным образом дети уехали в школу, муж отправился на работу, а Шерри вышла и закрыла за собой входную дверь. Глубоко вздохнув, она тихо взмолилась: «Господи, я не вижу дальше этого дня. Дай мне хоть какую-то надежду». Макияж она нанесла в машине, стоя в пробке: «Спасибо Господу за длинные красные огни».

8:45. Вбегая в компанию McAllister Enterprises, где работала директором по персоналу, Шерри взглянула на часы: задержалась всего на несколько минут. Наверное, коллеги уже поняли, что опоздания для нее – образ жизни, и не ожидали, что она придет вовремя.

Она ошиблась. Еженедельное совещание руководителей уже началось. Шерри попыталась войти на цыпочках, чтобы не заметили, но, пока пробиралась к своему месту, все взгляды были устремлены на нее. Неловко улыбаясь, она пробормотала что-то о «сумасшедшем движении».

11:59. Оставшаяся часть утра прошла вполне благополучно. Одаренный адвокат и специалист по решению проблем, Шерри была любима коллегами, считалась ценным сотрудником McAllister. Единственная неприятность произошла перед обедом.

Зазвонил ее настольный телефон:

– Шерри, слава богу, что ты там! Не знаю, что бы я делала, если бы ты была на обеде!

Этот голос невозможно было перепутать. Шерри знала Луис Томпсон еще с начальной школы: она была обидчивой, вечно встревоженной и, казалось, всегда находилась в трудной ситуации. Шерри старалась почаще быть рядом, но Луис не отвечала взаимностью. Когда Шерри иногда упоминала о своих проблемах, она либо переводила разговор на себя, либо находила повод уйти.

Шерри искренне любила Луис и была обеспокоена ее проблемами, но в то же время возмущалась дисбалансом в их дружбе. Как всегда, она чувствовала себя виноватой, когда думала о своей злости на подругу. Будучи христианкой, Шерри знала, что в Библии ценится любовь и помощь людям. «Опять я за свое, – сказала она себе. – Думаю о себе прежде, чем о других. Пожалуйста, Господи, помоги мне не быть такой эгоцентричной и отдавать Луис безвозмездно».

Шерри спросила:

– В чем дело, Луис?

– Это ужасно, просто ужасно! – воскликнула Луис. – Анну сегодня отправили домой из школы, Тому отказали в повышении, а моя машина сломалась на шоссе!

«Вот на что похожа моя жизнь каждый день!» — подумала Шерри, чувствуя, как в ней нарастает обида. Однако она просто сказала:

– Луис, бедняжка, как ты со всем этим справляешься?

Луис с удовольствием ответила на вопрос во всех подробностях – настолько обстоятельно, что Шерри пропустила половину обеденного перерыва, утешая подругу. «Все же лучше съесть хоть что-то, чем вообще ничего», – решила она.

Сидя на автозаправочной станции в ожидании куриного бургера, Шерри думала: «Если бы все мои утешения и советы хоть что-то изменили за эти годы, может быть, оно и стоило бы того. Но Луис совершает те же ошибки, что и двадцать лет назад. Почему я так поступаю с собой?»

16:00. Вторая половина дня прошла у Шерри спокойно. Она уже выходила из офиса на встречу со школьным учителем, когда ее остановил босс, Джефф Морланд.

– Рад, что догнал тебя, Шерри, – сказал он.

Джефф был влиятельной фигурой в компании McAllister Enterprises. У него все получалось, но проблема заключалась в том, что Джефф часто использовал других людей, прося «сделать для него кое-что». Шерри почувствовала, что та же песня прозвучит в сотый раз.

– Послушайте, у меня мало времени, – пробормотала она.

– Я только что отправил тебе по электронной почте проект своей презентации для заседания совета директоров, оно на следующей неделе. Все, что нужно, – это немного переписать и отредактировать. А завтра я должен разослать ее исполнительной группе для предварительного ознакомления. Уверен, у тебя получится быстро.

Он вкрадчиво улыбнулся. Шерри запаниковала. О требованиях Джеффа к «редактированию» ходили легенды. Можно было ожидать, что на это уйдет не менее пяти часов работы. «Я дала ему все данные, необходимые для презентации, еще три недели назад! – в ярости подумала она. – Как этому человеку все время удается заставлять других спасать его?»

Она быстро взяла себя в руки.

– Конечно, Джефф. Совсем не проблема. Рада, что могу помочь. К которому часу нужно?

– Девять часов будет в самый раз. И… спасибо, Шерри. Я всегда думаю о тебе в первую очередь, когда не справляюсь. Ты такая надежная. – Джефф ушел.

«Надежная, верная, – горько подумала Шерри. – Обычно так меня описывают люди, которым от меня что-то нужно. Похоже на описание хорошего мула». Внезапно чувство вины снова охватило ее: «Опять я обижаюсь. Господи, помоги мне «цвести там, где меня посадили». Но в глубине души Шерри ощущала желание, чтобы ее пересадили в другой цветочный горшок.

16:30. Джин Рассел была компетентным педагогом, одной из немногих в профессии, кто понимал сложные факторы, лежащие в основе проблемного поведения ребенка. Встреча с ней началась, как и многие другие, без Уолта. Он не смог отпроситься с работы, поэтому женщины беседовали наедине.

– Он неплохой ребенок, Шерри, – успокаивающе произнесла миссис Рассел. – Тодд – яркий, энергичный мальчик. Когда думает, он один из самых приятных детей в классе.

Шерри ждала, когда упадет топор: «Просто переходи к делу, Джин. У меня проблемный ребенок, не так ли? Что нового? У меня проблемная жизнь».

Чувствуя дискомфорт Шерри, учительница продолжила:

– Проблема в том, что Тодд плохо реагирует на ограничения. Например, когда дети работают над индивидуальными заданиями, он встает из-за стола, не переставая разговаривать, пристает к другим детям. Если я говорю ему, что такое поведение неуместно, он начинает злиться и упрямиться.

Шерри попыталась защитить сына:

– Может быть, у Тодда проблема с дефицитом внимания или он гиперактивен?

Миссис Рассел покачала головой:

– Когда в прошлом году учительница второго класса задалась этим вопросом, психологическое тестирование не выявило у Тодда этих проблем. Он очень хорошо справляется с заданиями, когда ему интересен предмет. Я не психолог, но мне кажется, он просто не привык подчиняться правилам.

– Вы хотите сказать, что это домашняя проблема? – испугалась Шерри.

Миссис Рассел явно стало неловко:

– Я уже сказала, что не психолог. Знаю, что в третьем классе большинство детей сопротивляются правилам. Но поведение Тодда зашкаливает. Каждый раз, когда я говорю ему делать то, что он не хочет, начинается третья мировая война. А поскольку все его интеллектуальные и когнитивные тесты в норме, мне интересно, как с этим обстоят дела дома.

Шерри больше не пыталась сдерживать слезы. Она закрыла лицо руками и зарыдала, подавленная происходящим.

– Мне очень жаль… Наверное, это просто неудачный день. – Учительница порылась в сумочке в поисках салфетки.

– Нет, нет, это нечто большее. Джин, я должна быть с вами откровенна. У вас с ним те же проблемы, что и у меня. Нам с Уолтом очень трудно найти общий язык с Тоддом. Когда мы играем или разговариваем, Тодд – самый замечательный сын, какого только можно себе представить. Но когда приходится наказывать его, истерик становится больше, чем можно выдержать. Так что, думаю, у меня нет для вас никаких решений.

Джин медленно кивнула головой:

– Полезно знать, Шерри, что поведение Тодда – это проблема и дома. По крайней мере, теперь мы сможем вместе найти решение.

17:15. Шерри испытывала странную благодарность за послеполуденный час пик. «По крайней мере, сейчас меня никто не дергает», – думала она. Она использовала это время, чтобы подсчитать ближайшие «катастрофы»: дети, ужин, доклад Джеффа… и Уолт.

18:30. Шерри не любила кричать, но что еще оставалось делать:

– В четвертый и последний раз повторяю: ужин готов!

Дети и Уолт всегда приходили, когда им вздумается. Чаще всего к тому времени, когда ужин уже остывал. Она не знала, в чем проблема, понимая, что дело не в еде, потому что хорошо готовила.

Как только семья уселась за стол, все набросились на еду. Все, кроме Эми. Наблюдая за тем, как шестилетняя дочь молча сидит, рассеянно ковыряясь в тарелке, Шерри снова почувствовала беспокойство. Эми была милым, чувствительным ребенком. Но почему же она такая замкнутая? Эми никогда не была общительной, предпочитая проводить время за чтением, рисованием или просто сидеть в своей спальне, о чем-то думая.

– Дорогая, что с тобой?

Обычный ответ:

– Да так.

Шерри не чувствовала себя включенной в жизнь Эми. Она мечтала о разговорах между матерью и дочерью, о беседах «только для девочек», о совместных походах по магазинам. Но Эми никого не приглашала бизко к себе. Шерри очень хотелось прикоснуться к недоступной части сердца дочери.

19:00. В середине ужина у Шерри зазвонил мобильный телефон. «Я просто прочитаю сообщение на голосовой почте, – подумала она. – У нас так мало времени, чтобы побыть вместе всей семьей». И тут, как по команде, ее посетила знакомая мысль: «Возможно, я кому-то нужна».

Как всегда, Шерри послушалась внутреннего голоса и вскочила из-за стола, чтобы ответить на звонок. Все внутри нее опустилось, когда она увидела имя на определителе номера. «Я уже встала из-за стола, – рассудила она. – Могу поговорить».

– Надеюсь, я не потревожила, – промолвила Филлис Ренфроу, руководитель женского служения в церкви.

– Конечно нет, – солгала Шерри.

– Шерри, я в тупике, – сказала Филлис. – Марджи собиралась быть нашим координатором мероприятий на выездном собрании, а теперь передумала. Что-то насчет «приоритета дома». Может быть, ты сможешь?

Выездное собрание! Шерри почти забыла, что оно состоится в эти выходные, хотя с нетерпением ждала возможности оставить детей и Уолта, чтобы два дня погулять по живописной горной местности наедине с собой и Господом. Возможность побыть в одиночестве казалась ей более приятной, чем запланированные групповые мероприятия.

Автоматически всплыла вторая мысль: «Какая честь служить Богу и этим женщинам, Шерри! Отдав небольшую часть своей жизни, забыв свой эгоизм, ты можешь изменить жизнь некоторых людей к лучшему. Подумай об этом».

Шерри научилась послушно реагировать на внутренний голос, как реагировала на голос матушки Филлис, а может быть, и Бога. Кому бы он ни принадлежал, этот голос был слишком силен, чтобы его игнорировать. Привычка победила.

– Буду рада помочь, – ответила Шерри. – Просто пришлите мне все, что сделала Марджи, и я поработаю.

Филлис вздохнула с явным облегчением:

– Шерри, я знаю, что это жертва. Мне самой приходится делать это по несколько раз в день. Но ведь изобильная христианская жизнь в том и состоит, чтобы приносить себя в жертву, не так ли?

«Как скажете», – подумала Шерри. Но она не могла не задаться вопросом, когда же наступит время изобилия.

19:45. Покончив с ужином, Уолт расположился перед телевизором, чтобы посмотреть футбольный матч, Тодд погрузился в компьютерную игру, а Эми тихонько ускользнула в свою комнату.

Посуда осталась на столе. Дети не научилась убирать за собой. Но, возможно, они были еще слишком малы для этого. Шерри сама вымыла посуду.

23:30. Несколько лет Шерри могла после ужина с легкостью прибраться, уложить детей спать и закончить редактирование отчета. Чашка кофе после ужина и выброс адреналина, сопровождающий кризисы и дедлайны, заставляли ее совершать сверхчеловеческие подвиги. Не зря ее называли Супер-Шерри!

Но в последнее время это становилось все труднее. Дедлайны уже не действовали так, как раньше. Все чаще Шерри с трудом концентрировалась, забывала даты и сроки, не придавала им должного значения.

С усилием, но она выполнила намеченное. Возможно, правки в отчете Джеффа были неидеальны, но Шерри хотела поскорее расквитаться с ним, чувствуя себя слишком обиженной. «Но ведь я сказала Джеффу «да», – подумала она. – Это не его вина, а моя. Почему я не могу сказать, как несправедливо он поступил, свалив это на меня?» Впрочем, думать об этом сейчас не было времени. Нужно было приступить к выполнению главной задачи на вечер: разговору с Уолтом.

Их роман и начало брака были приятными. Шерри и Уолт любили друг друга и были хорошими партнерами. Там, где ей не хватало уверенности, Уолт был решителен. Там, где он был пессимистичен, Шерри выражала надежду. Заметив, что у Уолта недостаточно эмоциональной привязанности, она, естественно, взяла на себя труд обеспечить их отношения теплом и любовью. «Бог собрал из нас хорошую команду, – говорила она себе. – Мы оба привносим в брак сильные качества. Уолт обладает большой мудростью, а я – большой любовью». Эта мысль помогала пережить обиды, когда он, казалось, не мог понять ее.

Но с годами стали заметны изменения в отношениях. Сначала они были мелкими, затем стали расти. Шерри слышала сарказм в его голосе в ответ на ее претензии. Видела недостаток уважения в его глазах, когда пыталась рассказать о том, что ей необходимо больше поддержки. Чувствовала, что его требования делать так, как он сказал, становятся все более настойчивыми.

И его характер. Может быть, на него повлияла работа или рождение детей, но прежде Шерри и представить себе не могла, что услышит резкие, гневные слова из уст мужчины, за которого вышла замуж. Не обязательно было даже сильно перечить, чтобы он разозлился. Беспорядок на столе, перерасход на счете или незаправленная машина – любого из этих поводов было достаточно.

Все это приводило к одному выводу: они перестали быть командой, если вообще были когда-то. Скорее это было похоже на отношения родителя и ребенка, причем Шерри оказалась в роли ребенка. Сначала она думала, что ей кажется. «Вот опять я ищу неприятности, когда у меня прекрасная жизнь», – говорила она себе. На какое-то время это помогало – до следующего приступа злости Уолта. Тогда обида показывала ей правду, которую не хотел принимать разум.

Осознав, что Уолт властный человек, Шерри взяла вину на себя. «Я бы тоже стала такой, если бы пришлось жить со мной, – думала она. – Это из-за меня он вынужден так сердиться».

Выводы привели Шерри к тактике, которую она практиковала в течение многих лет: «Любить Уолта в его гневе». Модель поведения выглядела следующим образом. Во-первых, Шерри научилась читать эмоции Уолта, наблюдая за его поведением, языком тела и тональностью голоса. Она стала тонко чувствовать его настроение и особенно улавливала то, что могло вывести его из себя: ее опоздания, несогласие с ним, раздражение. Пока она была спокойна и покладиста, все шло хорошо. Но стоило проявить свое мнение, как она рисковала нарваться на хлесткую критику.

Шерри научилась хорошо и быстро «читать» Уолта. Почувствовав, что переходит черту, она переходила ко второму этапу «Любви к Уолту»: немедленно шла на попятную. Соглашалась с его точкой зрения (не всегда искренне), замолкала или даже извинялась за то, что с ней «трудно жить». Все это помогало.

На третьей стадии Шерри делала для него что-то, демонстрирующее ее любовь к мужу. Например, одевалась попривлекательней или готовила его любимые блюда. Разве в Библии не говорится, что нужно быть послушной женой?

Тактика работала, но мир длился недолго. Проблема заключалась в том, что Шерри смертельно уставала от попыток успокоить Уолта. В итоге он злился дольше, и его гнев еще больше отдалял их друг от друга.