- -
- 100%
- +
«Я хожу по лету, и мне не тесно…»
Я хожу по лету, и мне не тесноВ башмаках дурацких. Горланю песни.И держу за хвостик счастливый вестник —Солнца летнего тёплый луч.Он неслышно скользит как большая кошка,Греет нос и щекочет мою ладошку.За спиною рюкзак, а в кармане крошки.Лес цветаст, стрекозин, пауч.Облака парусами встают над лесом.Тайны тропок хранят паутин завесы.И врастают грибные дожди отвесноВ изумрудной листвы прибой.Где-то есть города, поезда и люди.Кто в собачьей упряжке, кто на верблюде.Я по пояс в траве, по колено в чуде.Только птиц да ветров разбой.Я хожу по лету, со мною пьяныйЗемляничный ветер лесной поляны.Шмель гудит басово, надсадно, рьяно,Как поющий в траве гобой.И летят по канве голубого ситцаОблака, мотыльки, журавли, синицы.А вокруг только то, что зимою снится —Лето, солнце. Да мы с тобой.
«Он не помнит, кто он и откуда…»
Он не помнит, кто он и откуда,Дождик, заплутавший в сентябре.Просто он умеет это чудо —Помогать упавшему тебе.Если ты несбывшееся море,Если ты погасший звёздный свет,Если ничего нет, кроме боли,Он звонит и говорит: «Привет».И играет до утра на скрипке —А ты слышишь нужные слова.И ты снова море, скрип калитки.И ты снова можешь подпевать.Если слышишь, плачет скрипка-ветер,Знай, что кто-то помнит о тебе.Просто он дежурит в этот вечерПо твоей заплаканной судьбе.В сентябре не переживший боли.Как струна звенящая тонка.Просто он когда-то был тобою,Так и не дождавшимся звонка.
«Влажные стёкла озябших ночных витрин…»
Влажные стёкла озябших ночных витрин,Рты подворотен и пристальный взгляд окон.Ходит по городу призрачный господин,Новые судьбы разносит смотрящим сон.Ангел-хранитель для слабых и робких душСудьбы неспетых людей собирает в горсть,Облаком бродит, неловок и неуклюж,Сентиментальный и странный меняла-гость.Нянчит за пазухой старую фрау Тилль:«Как же так вышло? Ну как же ты так смогла?Ну ничего, ты свободна, давай лети!Будешь счастливой!» И, слыша его слова,Где-то когда-то, а может, уже сейчас,Прошлую жизнь забывая как страшный сон,Фройляйн Весёлая Тильда прищурит глаз,Ставя герою Ремарка на столик ром.Призрачный герр вынимает колоду карт.Судьбы тасует, реальности, сны, миры.Кто-то его называет Счастливый Фарт.Кто-то пришельцем с далёкой слепой звезды.Хобби пришельца – менять по щелчку судьбуТихих, несмелых, кто мало чего достиг.Небом обнимет и скажет: «Счастливым будь!»Кто-то же должен беречь на Земле таких.
«В тот первый раз я случился в мае…»
В тот первый раз я случился в маеОдним из пяти горемык-сирот.Сначала братья вокруг пищали.Затихли – и мир объявил бойкот.Мне было страшно. Жалел, что выжил.И даже рад был, что очень плох.Смотрю – кот драный из света вышел.Я понял, что это кошачий бог.Второй раз снова родился в мае,Как будто поставленный на repeat.И снова в том же сыром подвалеЯ слушал, как ветер в трубе шумит.И знал, что осталось терпеть немного —Придёт, как и раньше, кошачий бог.Но ты мою изменил дорогу.Ты просто добрый. Я просто кот.Мы жили ладно, тепло и чудноШестнадцать долгих счастливых лет.Расстаться было ужасно трудно.Ты только помни, что смерти нет.Что те, кто очень друг друга любят,Останутся вместе и не умрут.Родные души. Коты и люди.Коты вообще никогда не врут.И наши судьбы навеки сшиты.А значит, однажды наступит май.Ты только дверь оставляй открытой.Ты только сердце не закрывай.
«Осень выползнем скользким пролезет в любое нутро…»
Осень выползнем скользким пролезет в любое нутро.И домов, и подвалов, и душ, наизнанку надетых.Кто-то в небе огромную лейку сменил на ведро.И иллюзия, будто совсем отменили рассветы.Только серость и дождь, да фонарь украшающий нимб.Сэм по лужам бредёт, он итожит года и потери.Вот бы чудо случилось, портал бы, как в книжке, возник.Но реальность – не сказки, да Сэм в них не слишком и верит.Воротился домой, событийную ленту прочёл,Чтобы снова проснуться в ночи от тревоги и страха.Подмигнул сам себе и для храбрости звякнул ключом.Вздрогнул: снова, как в прошлую ночь, где-то воет собака.Просыпается – ночь. Колыбельно качает вагон.Тихий свет ночника и старик у окошка скучает.– Поднимайся. Уже приближаемся. Скоро перрон.На дорожку попей, как положено, крепкого чая.Только что ж ты прозрачный? Неужто тумана хлебнул?На границе миров с вами, дурнями, вечно запарка.Ты сновидец никак? Ай-ай-ай, – говорит. – Ну и ну.Шелестит, как опавшие листья в заброшенном парке.Ну да ладно. Проснёшься отсюда – беги на вокзал.Я скажу тебе поезд, вагон, направление, время.Что, как студень, дрожишь и от страха таращишь глаза?Не Харон я. И рельсы не Стикс. Проводник я. Еремя.Это в книжках порталы и двери, а в жизни, чудак,Новичку в Междумирье попасть – как цыплёночку в ощип.Или мухе в смолу. Вот, держи на дорожку пятак,Чтобы сон не забыть. Просыпайся! И хлопнул в ладоши.А потом говорили по-разному… Осень, мол, сплин.Про сезоны дождей. И что многие люди в миноре.Поискали для вида. Но Сэм много лет как один.Как на пенсию вышел, заели печали и хвори.Кто-то сетовал: вот, одиночество всё и нужда.Кто-то вспомнил про бред про пятак под подушкой и поезд.Сэм летел над водой – и от радости пела вода.Сэм бежал по земле – и трава вырастала по пояс.«Вместе с солнцем клонился к закату день…»
Вместе с солнцем клонился к закату день.Старый ворон баюкал своих детей:– Этот мир для орлов и для лебедей.Здесь ворон не любят.Будут камни, рогатки – судьбы печать.Не носите на сердце своём печаль.Не копите обид, чтоб рубить сплеча —Вы другим не судьи.Завтра снова займётся чудесный день:Запоёт соловей, протрубит олень.Но кому-то дан свет, а кому-то – тень.Вы держитесь тени.Только кто станет слушать такой совет,Если ты крылат и тебе мало лет.Да к тому же любовью семьи согрет.Ты отваги гений.И пускай я дожил до закатных дней,Не видал той тоски и любви сильней.Как хоронят вороны своих детей —Боль их сердце студит.На минуту утихнет их скорбный грай.Ждёт крылатых детей их вороний рай.И вернутся назад, заглянув за край.Вороньё – не люди.У ворон нет воздушек, ножей, гранат.Каждый солнцем, крылом и семьёй богат.И, пугая всех добрых людей, в закатУнесётся стая.
Если ты поднимешь с земли перо,Если ты помашешь им вслед крылом,Если ты ответишь добром на зло —Ты уже другая.
«Листает время вечный календарь…»
Листает время вечный календарь.Безвременье скользит как тень луны.Дороги помнят нас, идущих вдаль,Причастных тайнам будущей весны.По лабиринтам улиц, площадей,Делясь несовершенством и теплом,Летают сны несбывшихся людейИ задевают сбывшихся крылом.Двенадцать взмахов крыльев до весны,Где листья соревнуются с травой.Там будет новый мир, и будешь ты —Счастливый, человечий и живой.Молочный месяц. Газовый рожок.Бесчисленных случайностей игра.Уводят за неведомый порогНочных кошмаров супермастера.Наматывают время на клубок,По-птичьему о чём-то гомоня,Старушки. В общем, мир не так уж плох.Но снова обошёлся без тебя.Запомнишь неслучившееся вновь.Ты дерево. Ты на ветру стоишь.Танцуешь колыбельную любовь,Баюкаешь птенцов уснувших птиц.
«Дорога без конца и без начала…»
Дорога без конца и без начала:Вокзалы, пункты, станции, причалы.И мы по ней то шагом, то ползком.А то бегом или на лёгких крыльях.Поэт уронит пару строк чернильныхПро что живём и сетуем о чём.Ромашковая девочка из ситцаМне снилась до и вечно будет сниться,Сбываясь тёплым солнцем, новым днём.Потупит взор – и душу рвёт на частиИллюзия исчезнувшего счастья.Смеётся – сердце пляшет босиком.Не бойся. Я всё время буду рядом.И если потревожу птичьим взглядомИль ветерком, уснувшим в волосах,Ты просто будешь знать, что всё случилось —И снова нам дарованная милость,И снова время «лето» на часах.
«– Родиться лучше всё-таки весной, под шум ручьёв, весёлый стук капели…»
– Родиться лучше всё-таки весной, под шум ручьёв, весёлый стук капели.– А где мы встретимся?– Мы встретимся в апреле, звенящем сотней птичьих голосов.– Как будем жить?– Мы убежим в июнь. Вся наша жизнь – одно большое лето – так много в ней любви, тепла и света! И дверь свою закроем на засов.– А где наш дом?– Дом будет в сентябре. В опятах пень, как рыжий нос в веснушках. Мы травами набьём свои подушки и строчками стихов украсим день.– А где мы будем спать?– Для сна – февраль. Медвежий, лютый, ветреный и снежный. Но для двоих зимующих он нежный. Давай всё время вместе зимовать.– Ну а потом?– Всё повторится вновь. Рожденье, встреча, жизнь, любовь и вечность. И нежных душ влюблённых бесконечность. И быстротечность с правом на любовь.
«Последний этаж. Крыша – дома макушка…»
Последний этаж. Крыша – дома макушка.Под крышей – окно. За окошком – кормушкаДля птиц всех размеров, пород и мастей.Чтоб больше слеталось к обеду гостей,Орехов и ягод я им насыпала,Прибила кусок несолёного сала.Из конского щавеля, чертополохаВязала букетики (кушали плохо).Арахис, боярышник, вишня, брусника,Подсолнух, желток, бузина, костяника…Когда прилетал незнакомый субъект,Я в гугле искала – что ест, а что нет.В то утро не клёст, не снегирь, не ворона —Сидел на кормушке детёныш дракона.Озябший малыш, с перепонками лапы,Один в целом мире, без мамы и папы.Схватила в охапку, укутала пледом.Списалась по вайберу с бывшим соседом,Металась по сайтам, звонила с айфона:«Ребята! Скажите, чем кормят дракона?»А люди смеялись, а люди шутили,И пальцем над ухом, наверно, крутили.А я почесала Дракошу за ушком,Включила мультфильм и купила игрушку,Крупы, апельсинов, яиц и печёнку —Питанье хорошее нужно ребёнку.Для кашек и фруктов объёмный смеситель,Подумав, добавила огнетушитель.Дракон подрастает и кормит синичек,Бродячих котов и зимующих птичек.Кто сам позабытый сидел за окошком,В беде не оставит ни птичку, ни кошку.А что у стола перегрызаны ножки,В подпалинах мебель и чёлка (немножко),И голос его по ночам слишком громок…Так что Вы хотите? Он просто ребёнок!Теперь уж весна, он подрос и летает.Пойду собираться. Сказал, покатает.«Время найти в облаках луну…»
Время найти в облаках луну,Время считать цыплят.Жил на опушке один колдунМного веков подряд.И, вопреки городской молве,Делал одно добро.Вишня, малина и бересклет.В шляпе носил перо.Сушит старик на окне грибы,Варит в печи компот.По половицам лесной избыШастает рыжий кот:– Может быть, плюнем на лес? Ну к псам!Ведь одичали. Ну?Всё-таки кот у тебя… И сам,Может, найдёшь жену.Время заваривать крепкий чай:Мяту, чабрец, улун.Котиков лучше не огорчать,Даже когда колдун.– Так и приехали в город к вам, —Новый сосед затих.Рыжий таращится хитрован:– С кем не бывает? Псих!Время поставить из яблок сидр,Время шарлотку печь.Стал потихоньку меняться мир.В крыше исчезла течь.
Кактус зацвёл. Прилетел дракон(К тем, кто дракона ждал).Тем, кто мечтал свой покинуть дом —Поезд, перрон, вокзал.Дед из четвёртой помолодел,Вновь отпустил усы.Верьте хотите, хотите нет —Ходят назад часы.Я эту сказку к чему веду —Новый дурацкий стих —Каждый, кто добрый внутри колдун,С виду, наверно, псих.
Старик и Кошка
Старик повстречал незнакомую Кошку:«Вы как, дорогая?» «Продрогла немножко.Но, в общем, терпимо. Бывает и хуже,Когда толстым льдом покрываются лужи.А Вы как? – спросила учтивая Кошка. —Я раньше Вас часто видала в окошке.Горел до утра в Вашей комнате свет,Вы тяжко вздыхали и кутались в плед».Сердечком озяб и душою простужен,Но каждый на свете кому-нибудь нужен.И вместе смотрели на снег из окошкаСчастливый Старик и счастливая Кошка.
«Ветер и дождь, я привычно бреду по лужам…»
Ветер и дождь, я привычно бреду по лужам,Храбро сражаясь с желанием их промерить.Мокнет на лавке медведь – никому не нужен,Пуговки грустно глядят на мордашке зверя.Плюшевый, старый, давно оторвали лапу,Пуговки разные – видно не раз пришиты.Будет дружок, заберу, посажу под лампу.Все мы когда-то бываем людьми забыты.Каждый ребёнок помнит, как был звездою.Знает, что он бессмертный, бесстрашный, сильный.Ну а потом… жизнь, работа и всё такое…Вот мы и дома! Какой ты, медведь, красивый!Всё расскажу про себя. Отдыхай с дороги.Я тебя к лампе – поближе к теплу и свету.Мы полюбили и стали почти как боги,Пели осанны ветрам, поездам и лету.Кровь наша – свет и огонь ледяных созвездий.Ветер мешался с дыханьем земли и моря.Мы всемогущими были, совсем как дети.Наша любовь – оберег от любого горя.Был понарошечный зверь самым лучшим другом.Слушал, кивал, согревался, светился счастьем.Тоже, наверное, вспомнил про жизнь другую,Где нет дождей и потерь, нет обид, ненастья.Дождь всё идёт, и фонарь за окном мигает…Нам хорошо, медведь, мы в тепле с тобою.Только любя взахлёб, человек вспоминает,Как он умел светить, когда был звездою.
«Не зная брода, не веря в чудо…»
Не зная брода, не веря в чудо,Они выходят из ниоткуда.А в Ниоткуде сегодня людно,И нет никакой зимы.Лежали звери с сердечной ранойНа антресолях, в шкафах, в диванах.Кто был трёхлапым, кто с ухом рваным,Кто видел плохие сны.Из капель море, из льдинок вечность.Как Герда Каю про человечность,Как звёзды небу про бесконечность,Так Бог про конечность нас.Что без любви нам всем точно крышка.Читаем мало, живём вприпрыжку.А, может, комп поменяв на книжку,Откроем мы тайный лаз?Вернутся звери, хвосты из плюша,Вельвет на пузе, из меха уши.И если скажут что, ты не слушай,Ведь плачут они как мы.И небо вспомнит полёт драконов,Бумажных птиц и китов картонных.Любовь, добро навсегда законны,Как каждый приход весны.
«Сова говорила: «Я мудрая очень…»
Сова говорила: «Я мудрая очень.Я много видала и знаю немало».Когда птичьи стаи пророчили осень,Сова из чулана, спеша, доставалаЧернила, бумагу, перо и наливку.А как без наливки в сырую погоду?А люди ушли, на запоре калиткаДо нового лета, до нового года.А люди вздыхали, что осень надолго:Депрессии, слякоть, дожди и простуда.И как ни старались, всё было без толку —Не верится осенью в сказку и чудо.Сова торопилась, сова сочиняла, —Наливка и чай, кардамон и корица —Упрятав до клюва себя в одеялоЛоскутного яркого летнего ситца.А после летела в потерянный город,Тоскливый и грустный, как ёжик в тумане.К тому, кто болеет, к тому, кто немолод,К тому, кто нажил только дырку в кармане.И сказки летели на крылья совиных,Смеялись, болтали про то и про это.И пахли душистой травой и малиной.И птицам махали: «До скорого лета!»И солнце вернулось и строило глазки,Хоть осенью солнце – бродячий кочевник.Ведь если ты можешь рассказывать сказки,То ты хоть немного, но всё же волшебник.
«Есть бухты затонувших кораблей…»
Есть бухты затонувших кораблей,Есть острова погибших капитанов,А есть планета плюшевых зверей —Ребячьих душ отважных магелланов.Потом, взрослея, мчимся сквозь года,Забыв медвежью преданность и нежность.Но мы-то остаёмся навсегдаВ сердцах огромных плюшевых медвежьих.Прошедших все нелёгкие путиС рукою детской в мягкой верной лапе.Всех подкроватных монстров победивИ все обиды вместе переплакав.И пусть дороги наши нелегки,В огромном небе, средь планет, над намиСидят медведи кротки и тихиИ детские хранят воспоминанья.И если небо к нам благоволит,И если хорошенько приглядеться —Планета их уютная на вид.Её ещё зовут Планета Детства.
Кот Мартин
Кот Мартин. Весна. Променад на Монмартре.Сюртук, котелок и трость.Зимою и летом, в июле и в мартеКот Мартин – желанный гость.В плетёной корзине немного оливокИ парочка рыбьих хвостов,Багет, круассаны, пакетики сливок —Мечта всех бродячих котов.Родился кот Мартин весной на МонмартреОбычным бездомным котом.И жил круглый год от апреля до мартаС урчащим пустым животом.Дежурил в кафе. Попрошайничал в баре.Ведь сытый добрее народ.Потом приглянулся супружеской паре.Котам иногда везёт.И жизнь изменилась. О горестях-бедахЛюбой бы забыть готов.Но ходит наш кот по субботам и средамИ кормит бродячих котов.
«– Мама, сказочку мне, я без сказочки не усну…»
– Мама, сказочку мне, я без сказочки не усну.Про избушку, про доброго духа зимы и птиц.Где могучие сосны кусают за бок луну,И катаются эльфы у спящих детей с ресниц.Новогодней позёмкой по лесу бежит зима,Заметая тропинки хвостами седых лисиц.Пироги из печи – ароматный грибной туман.Да под крышей соломенной пара волшебных птиц.Будто углем рисованный, как порожденье тьмы,Старый ворон. Да снежная белая ночь-сова —Не понять, то ли прячется здесь от лихой зимы,То ли это ночует под крышей сама зима.А зима серебрила снежинками лунный свет,Оставляла на стёклах узоры волшебных рун.– Вы поймите, мамаша, что это усталый бред.Мальчик в коме, не слышит, а Вам бы прилечь, уснуть.Вскрикнет ночь по-совиному и полетит сквозь снег,Унося на совином крыле все несчастья прочь.Открывает глаза очень маленький человек.– Всё в порядке, вернулся. Уж думали – не помочь.Врач снимает халат и устало глядит на снег:– Обошлось. Полно плакать. Устали и мы, и Вы.А Вы – сказки. Наука! У нас двадцать первый век!Невесомо кружится в палате перо совы.
Пани Ирина
Пани ИринаПишет картины,Вяжет для куклы берет.Вместо Тотошки – серая Кошка.Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.