Беглецы

Глава 2. В поиске родного места

Мир Смоук, 28.08.1101 год (год спустя)

Город переполняли звуки. На улицах сновали машины, ревели моторы, кричали прохожие, когда первый луч солнца пронзил окутанный дымом воздух и упал на шумную мостовую. В Флэксмаре, столице мира Смоук, утро у всех начиналось рано. Казалось мир здесь делился на то, что происходит на шумных главных улицах, и за их пределами. Подросший и вытянувшийся Джо находился где-то посередине.

Квартира Мэнэми, у которой Джо жил вместе с сестрой уже год, находилась на первом этаже здания на углу перекрёстка. Их дом стоял на северной улице, которая убегала на юг, к центру и упиралась в главную дорогу. Шум и грохот упрямо пробирались в полутёмную квартирку, особенно это ощущалось около запылившегося окна. Кабинет, в котором Мэнэми работала, с трудом вмещал в себя книжные шкафы, рабочий стол, кучу бумаг, коробок и лекарств. Рабочее место Мэнэми было её святыней, хоть и являлось центром квартиры и проходной комнатной.

Джо с сестрой поселились в крохотной каморке. Кэрол спала на деревянном сундуке, в котором хранился их скромный гардероб, а сам Джо каждую ночь расстилал на полу прохудившийся матрас. Ему приходилось укладываться по диагонали, чтобы иметь возможность вытянуть ноги. Но он не жаловался. Даже это скромное жилище было лучше, чем тот сырой вонючий подвал, из которого их спасла Мэнэми.

У Мэнэми была своя спальня, в которую Джо заходил, только когда хозяйка просила там прибраться. Мальчик всё ещё помогал по дому, выполнял поручения в уплату за их спасение, а женщина учила его наукам, фехтованию, выплёскивая на него свои несбывшиеся надежды обучать детей. По крайней мере, сама Мэнэми говорила именно так. Но Джо отчётливо помнил слова, сказанные ею в первый день: она искала детей с необычными способностями, заботилась о них и воспитывала в надежде, что те в итоге останутся с ней. Сама по себе эта фраза звучала жутко, а тот факт, что других детей Джо не видел, только усугублял впечатление.

Самым главным преимуществом их скромной квартиры был небольшой внутренний дворик. Из кабинета Мэнэми на улицу вели две двери: одна – на проезжую часть, а другая – на небольшую площадку, на которой она с особым вниманием обучала своего подопечного сражаться. Сильнее, чем лекарства и науку, Мэнэми любила фехтование, а Джо оказался толковым учеником.

– Повторим? – спросила Мэнэми, поправляя выбившуюся из тугой причёски тёмную прядь.

Джо обернулся и посмотрел на настольные часы, которые специально захватил из кабинета. Мельком он бросил взгляд на играющую с деревянными игрушками сестру.

– Мне надо на работу, – ответил Джо и посмотрел на Мэнэми. – Я и так постоянно ухожу раньше, опаздывать с утра я не могу.

Мэнэми печально склонила голову набок. Её худые пальцы перебирали рукоять импровизированного меча-палки. По этой высокой, сгорбленной, болезненного вида женщине невозможно было сказать, что на самом деле её жилистые руки крепко держали оружие и всегда попадали в цель с такой силой, что сбивали противника с ног.

– Я могу тебе платить, – в который раз завела разговор Мэнэми, и Джо тяжело вздохнул.

– Не уверен, что ты предложишь мне честный заработок. – Он заправил за уши волосы и пошёл к сестре. – А я не хочу проблем с законом.

– Ты и так работаешь у меня, – продолжала гнуть своё Мэнэми. – Можешь получать за это деньги.

– Мы договаривались, что я работаю по дому в уплату долга. – Джо закинул палку в пустой металлический горшок на крыльце и поднял сестру с холодного камня. – А та работа, что ты можешь предложить мне за деньги, уже переходит черту. – Он оглянулся на кажущуюся безразличной женщину. – Я же знаю, тебе не терпится применить мою способность.

– Я всё ещё готова обучать тебя использовать её.

– Нет, спасибо, – Джо взял с подоконника часы и зашёл внутрь.

Сестру он собрал заранее, так что теперь Джо просто нужно было привести в порядок себя. Он быстро разделся, умылся и переоделся в сухое. Мэнэми вернулась, когда Джо уже стоял перед зеркалом и расчёсывал отросшие по плечи волосы.

Уже давно Джо не видел в своём отражении белых кудрей. С тех пор, как он сбежал в этот мир, Джо всячески пытался скрыть их с сестрой природный цвет волос. Когда они жили на улице, это было непросто. Сейчас же Мэнэми готовила ему краску из корней чернотравья, заставляя Джо выучивать наизусть все этапы получения краски. И Джо запоминал, мешал сам, а после – старательно прокрашивал не только волосы, но также брови и ресницы им обоим, несмотря на заверения Мэнэми, что это излишне. Теперь Джо больше походил на обычного мальчишку, хотя внешность у него всё ещё была слишком миловидная. Ну, и глаза с красноватыми радужками оставались неизменными, от чего мальчик никак не мог избавиться.

Джо собрал волосы в короткий хвостик, схватил с полки козырёк и посильнее натянул его на глаза. Сестре он надел чепчик с оборками, чтобы спрятать и её красные глаза.

– Ты можешь не таскать с собой Кэрол, – Мэнэми всё это время задумчиво наблюдала за сборами. – Я могу побыть сегодня с ней.

Кэрол звонко засмеялась, громко выкрикнула «Мемене» и хлопнула в ладоши. Женщина наградила кроху пристальным холодным взглядом, точно наблюдающая с крыши хищная птица.

За год Кэрол выросла, окрепла, юркой мышкой бегала по крошечной квартире, норовя стащить и спрятать куда-нибудь всё, что лежит, как её казалось, не на своих местах. Единственное, что могло хоть ненадолго усмирить эту неугомонную девочку в кружевных панталонах и длинных, по локоть, перчатках, – посадить её в высокий деревянный ящик и дать мешочек с сухарями. – Нет, – раздражённо бросил Джо. Он слишком часто говорил это, но не постеснялся повторить: – Я всегда должен за ней присматривать.

Он поправил на сестре платьице с длинными рукавами, панталоны, туфельки, с особой внимательностью проверил крохотные перчатки, которые доходили девочке до самых плеч и были стянуты резинкой через спину.

– Почитаешь сегодня про соцветия суктумелы?

Джо покосился на задумавшуюся женщину.

– Опять какое-то ядовитое растение? – пробурчал он, в последний раз поправив светлое платьице на тихой девочке. – Может, что-нибудь про государственные структуры? Современные технологии? Или хотя бы историю?

– Я хочу, чтобы ты почитал про суктумелу, – Мэнэми оперлась о стол. Её мутные глаза смотрели в никуда, словно и сама она сейчас находилась не здесь. – Хочу обсудить с тобой её эффект и применение в медицине. Вечером.

– Хорошо, – Джо с трудом сдерживал раздражение. Он поднялся и подошёл к столу, взглядом выискивая на нём нужную книгу. – Где?

Читать про ядовитые растения у Джо не было никакого желания, но Мэнэми из раза в раз просила… нет, требовала читать их, чтобы потом вместе обсудить свойства и способы их применения. Джо мог бы использовать это время с большей пользой.

Мэнэми медленно пододвинула книгу, которая уже лежала под её рукой. Она всё ещё смотрела куда-то в сторону, но Джо знал, что такая отстранённость обманчива – на самом деле Мэнэми всегда внимательно следила за ним.

Мельком глянув на часы и ужаснувшись, Джо бросил книгу в свой мешок, закинул его за спину и взял набравшую вес Кэрол на руки. Уже на выходе он бросил через плечо:

– Постараюсь не задерживаться. Но вчера было много работы.

– Тебе ещё тут надо всё успеть, – заметила Мэнэми и наконец-то глянула на мальчика. – А то опять до ночи провозишься.

– Постараюсь не задерживаться, – упрямо повторил Джо и вышел.

Улица мира Смоук встретила детей оглушительным рёвом моторов, стуком колёс по брусчатке и громкой руганью прохожих. Джо усадил Кэрол себе на плечи и поспешил по тротуару, держась как можно ближе к домам.

Город так и не принял брата и сестру. Даже спустя год мальчик сторонился шумных улиц, обходил стороной прохожих, которые, казалось, не знали о существовании личных границ, а взгляды преследовали сирот, хотя те были одеты просто, а их волосы были выкрашены в чёрный. Каждый раз, когда Джо замечал чье-то пристальное внимание, ему казалось, что они вот-вот разглядят белую прядь или случайно наткнутся на красноватые глаза. Поэтому Джо смотрел только под ноги, поглубже натягивая козырёк.

Сапожная мастерская, в которой подрабатывал Джо, находилась по соседству. Он специально выбрал это место, чтобы было недалеко от квартиры Мэнэми. Он ходил только от дома до мастерской, работал полдня там, получал зарплату и откладывал деньги. Вторую половину дня Джо помогал Мэнэми.

Ему оставалось чуть больше месяца, прежде чем отдать долг за спасение, и к этому времени Джо хотел поднакопить денег и попробовать начать жить самостоятельно. При этом ухитриться не влезть в дела, которые вела Мэнэми, и не остаться на улице, учитывая, что Джо было только тринадцать, и он не мог взять опеку над сестрой. Да и самому ему не помешала бы опека…

Только не от Мэнэми. Что-то в этой женщине настораживало его. К тому же Мэнэми была единственной, кому Джо рассказал о способности своей сестры.

Наконец-то Джо подбежал к нужной двери и пнул её, в который раз подумав, что по пожарной безопасности та должна открываться в другую сторону.

– Опять опаздываешь! – пробасил мужской голос.

– Прости! – из дверей крикнул Джо и вбежал внутрь. – Я отработаю!

Послышалось приглушенное «угу», явно означающее, что сапожник не поверил мальчику. Но Джо не обратил внимания. Он усадил сестру в высокий деревянный ящик, подготовленный специально для неё, сунул ей пару деревянных фигурок и поспешил вглубь помещения. На пару минут этого должно было хватить…

Здесь, почти как во всех домах в этом районе, было тесно. Узкое помещение уходило вглубь здания, где посередине потолка висела одинокая люстра. Рабочий стол сапожника стоял в самом дальнем углу и освещался старой лампой. Пока Джо начищал ботинки, убирался, принимал заказы и рассчитывался с клиентами, Байрон Джонс трудился.

Байрон Джонс не был великим мастером, не обладал особым талантом да и желанием работать тоже. Он делал то, чему его научил отец, и это единственное, что он умел. И, к слову, это была лучшая сапожная мастерская в квартале. Наверное, потому что на окраине это дело было не особо выгодным. Но Байрон Джонс неплохо справлялся.

– Что сегодня? – спросил Джо, подбегая к начальнику.

– Там стоит несколько пар, – не отвлекаясь от работы, бросил Байрон. – Давай начищай и неси клиентам.

– Далеко? И ко скольки? – Джо тут же заприметил пару туфель, которые явно ждали его.

– Через час на Топную. Опаздывать нельзя, клиент богатый.

– Понял, – отозвался Джо и принялся за работу.

Он начистил туфельки за пятнадцать минут. Две изящные пары тёмно-синей кожи на аккуратном каблучке, украшенные двойными атласными бантами на носках. Несмотря на потёртости на сгибах и слегка выцветшие ленты, было видно – когда-то эти башмачки стоили немалых денег. К тому же Байрон возился с ними двое суток. Что он говорил? Богатый клиент?..

– Я успею быстрее! – крикнул Джо, выискивая на полках подходящие коробки.

– Хорошо начистил? – Впервые за всё время Байрон оторвался от работы. – Халтуры я не потерплю.

Джо закатил глаза и отнёс несколько пар маленьких туфелек сапожнику.

Байрон, человек лет шестидесяти, жил в тихом одиночестве, где единственными собеседниками были кожаные заготовки и старые колодки. Всю свою жизнь он отдал мастерской – этому тесному царству, пропитанному запахами воска и кожи, где каждый инструмент лежал на своём месте, отполированный десятилетиями использования. На семью – будь то жена, дети или просто верный пёс – у него не хватило ни времени, ни сил.

Годы кропотливой работы под тусклой лампой не пощадили его зрение. Его широкие руки, покрытые сетью мелких шрамов от шила и вощёных ниток, огрубели. И всё же, несмотря на возраст, он оставался крепким мужчиной – жилистые руки по-прежнему уверенно держали молоток, а в тёмных волосах только-только проклюнулась первая седина. Соседки на рынке поговаривали, что он ещё мог бы найти себе пару – вдову или такую же одинокую душу. Но Байрон лишь отмахивался, возвращаясь в свой дальний угол мастерской, где под аккомпанемент скрипа и постукивания продолжал превращать куски кожи в обувь.

Кэрол в коробке запищала: «Няся, гулять! Няся, гулять!», – и Джо тут же глянул на сестру.

– Ты бы пустил её побегать, – внимательно рассматривая обувь, проворчал Байрон. – Что ж она в коробке постоянно сидит…

– Тут много острых предметов, – Джо осмотрел разложенные на полках шила и ножи. – Вдруг поранится?

Байрон протянул Джо туфли и удовлетворённо кивнул.

– Ты её чересчур опекаешь. В таком возрасте детям нужно бегать, энергию куда-то девать.

– У тебя же нет детей. Откуда знаешь?

– Это и так всем известно.

Байрон пригладил короткую щетину, наблюдая, как маленький Джо сначала упаковал туфельки по коробкам, потом сунул их в мешок, достал сестру из ящика и усадил себе на плечи.

– Да оставь ты её, – в который раз взмолился Байрон. – Уж полчасика я за ней пригляжу. Что тебе лишние тяжести таскать?

– Мне не тяжело, – бросил через плечо Джо. – Какой дом?

– Пятнадцатый.

И Джо потянул на себя тугую дверь и выскочил на улицу.

Людей стало гораздо больше. Все куда-то торопились и, казалось, хотели помешать Джо.

С тех пор, как Джо поселился у Мэнэми, он окреп здоровьем, хотя до этого даже не осознавал, в каком плачевном состоянии находился. Коробки с обувью, которые таскал Джо, не слишком оттягивали руки, а вот Кэрол, которая постоянно сидела на его плечах, прибавляла в весе с каждым месяцем. Если бы не ежедневные тренировки с Мэнэми, Джо наверняка бы уже распрощался со спиной и здоровьем.

До пятнадцатого дома на улице Топной идти было двадцать минут, но Джо успел за пятнадцать. Это был небольшой, но крепкий домик, обнесённый кованой оградой с острыми, как клыки, шпилями. За ней виднелся аккуратный двор с вымощенной плиткой дорожкой и парой ухоженных кустов, чья зелень казалась неестественно яркой на фоне серых стен.

Джо с трудом сдержал свист. В этом районе, где здания жались друг к другу, как нищие у костра, такой домик выглядел белой вороной. Не то чтобы богачом – скорее скромным середнячком, случайно затерявшимся среди трущоб.

Прогресс наступал на него со всех сторон: слева нависал пятиэтажный муравейник с облупленным фасадом, справа высились сплавленные в единый организм дома с кирпичными фасадами, изуродованные пристройками из клепаного металла, где веретенообразные дымоходы сплетались в паутину с вентиляционными шахтами новых паровых котлов.

А этот домик – выбеленный, с резными ставнями и медной табличкой у двери – будто врос корнями в землю, отказываясь сдаваться. Его крыша, покрытая черепицей, а не ржавым железом, как у соседей, блестела под солнцем. Фундамент, хоть и потрескавшийся по углам, всё ещё держал форму. Даже дверная ручка – массивная, в виде львиной головы – намекала, что здесь живут люди, у которых хватает денег не только на хлеб, но и на бронзу.

Джо позвонил в звонок, дождался, когда откроют калитку, и аккуратно толкнул дверь. Он старался не рассматривать дворик. Растения и зелень напоминала ему о мире, в котором он вырос, а возвращаться мыслями в прошлое Джо всё ещё был не готов.

Прислуга открыла дверь, и Джо вошёл в дом, внимательно смотря под ноги и встав только на придверный коврик. Сейчас у него появился шанс встретиться с кем-то, у кого водились деньги, и впечатление Джо собирался произвести самое лучшее. Как только он заметил, как со второго этажа спускается грузная женщина, Джо чётко и внятно проговорил:

– Туфельки для юной леди от Байрона Джонса!

Джо осторожно выложил коробки на стойку для обуви, одной рукой придерживая сидящую на плечах Кэрол.

– Ох, всесоздатели!.. – раздался тяжёлый вздох женщины. – Мало того, что девочку заставляет таскать коробки, так ещё и с маленьким ребёнком на плечах!

Джо поджал губы. Его частенько путали с девочкой, и, казалось, можно было бы уже начать спокойно реагировать на это, но нет, Джо каждый раз едва сдерживал раздражение. Он выложил последнюю коробку и осторожно поставил Кэрол на пол, как раз когда женщина спустилась с последней ступеньки. Джо низко поклонился, как это делали только мужчины.

– Ну что вы, миледи, мне не тяжело! – он выпрямился и улыбнулся. – Сестра совсем не тяжёлая, да и я крепче, чем кажусь.

– Ох, – леди схватилась за сердце и снова оглядела Джо с ног до головы. – А на вид совсем девочка…

С трудом Джо сохранил лицо и выдавил из себя:

– Наверное, я просто внешностью пошёл в маму, – и натянул широкую улыбку.

Почтенная дама не особо оценила шутку, но и Джо такая тема была не по душе. Мальчик чувствовал, что и так порядком задержался. Он снова поклонился, и, когда уже был готов распрощаться с леди и удалиться, с лестницы раздались лёгкие шаги, и сквозь перила на Джо глянула девочка.

Она была примерно его ровесницей, тёмные волосы убраны в пучок, отчего худое лицо казалось почти истощённым, но глаза восторженно сверкали, а светлое платье так ей шло, что девочка казалась скорее симпатичной, нежели нет.

Джо снова низко поклонился и повторил:

– Ваши туфельки, юная леди, – а про себя заметил, что ножка у этой девочки очень аккуратная, раз она носит такой маленький размер.

– Спасибо, – бледные щёки порозовели, а сама она поспешила пригладить причёску, пряча взгляд.

Откланявшись, Джо попрощался, вновь усадил Кэрол на плечи и поспешил обратно. Всю дорогу в его голове вертелись мысли об этой девочке, которая так засмущалась при виде него. Он даже не заметил, как пришёл в мастерскую. Кэрол тут же вернулась в свою коробку, которая уже стала для неё привычной.

– Байрон! – на ходу позвал Джо. – А что это был за клиент?

– И ты спрашиваешь это после? – Байрон усмехнулся, продевая толстую обувную нить в иглу. – Это леди Эштон.

– А девочка? Её дочь?

Байрон оторвался от работы и настороженно покосился на мальчика. Тот как ни в чём не бывало прибирался на полках.

– Её племянница, леди Лэнгстафф, – после секундного колебания ответил Байрон. – Сирота. Родители у неё умерли, осталась на попечении тётушки.

– То есть девочка живёт за счёт тётушки?

Байрон отложил нить и иглу, снял очки и уже внимательнее посмотрел на подмастерье.

– А что это тебя так интересует? – с подозрением спросил он, сурово нахмурившись.

Джо наконец-то глянул на сапожника и тяжело вздохнул.

– Мне просто интересно…

Байрон покачал головой и проворчал:

– Не верю.

Тогда Джо подошёл к нему, оглянулся на дверь и, понизив голос, заговорил:

– Только не смейся надо мной, ладно? – Лишь после того, как Байрон пообещал этого не делать, Джо продолжил: – Думаю, я ей понравился. Если так, было бы здорово жениться на ней.

– Жениться?.. – На лбу Байрона образовались морщинки. Он явно не собирался смеяться. – Джо, тебе тринадцать, какая женитьба?

– А когда мне об этом думать? – возмутился мальчик. – Я – сирота без рода и средств. Пока буду ждать, когда я повзрослею, на ней женится кто-нибудь другой.

Байрон тяжело выдохнул и потёр лоб тыльной стороной ладони.

– Не думаю, что твоя опекунша будет рада это услышать…

– Она мне не опекунша, – еле слышно прошипел Джо.

– Нет? – Байрон схватился за короткие тёмные волосы. – А кто твой опекун?

– У меня нет опекуна.

Теперь Байрон покосился на дверь, проверяя, нет ли там кого. Убедившись в этом, он снова шёпотом обратился к мальчику:

– Тебя же в приют заберут, если узнают.

– Знаю, – Джо на мгновение задумался, но только на мгновение. – А может, ты им станешь?

– Чего? – Густые брови сдвинулись.

– Ты не пожалеешь! – приободрившийся Джо аж подпрыгнул. – Я буду помогать по дому, по работе. Днём я мог бы чистить обувь и разносить заказы, а вечером прибираться. Штопать, если надо, могу что-то шить, но это у меня пока не очень хорошо получается… Ты можешь платить мне вдвое меньше, если будешь кормить. А, и я умею готовить! Так что я могу ещё и кашеварить… Ай! И ещё, – никак не унимался Джо, – если удочеришь Кэрол, то тебе от государства будут полагаться выплаты, как отцу-одиночке с маленьким ребёнком. Наверняка есть ещё какие-то вознаграждения за то, что ты усыновишь сирот, но я это пока не изучал…

– Тише-тише, – Байрон похлопал мальчика по плечу. – Что ты так разошёлся?

– Пожалуйста-пожалуйста…

Джо умоляюще посмотрел на ошарашенного мужчину. Эта идея раньше не приходила ему в голову, да и Джо не думал об опекунстве. Но теперь, когда до конца договора с Мэнэми оставался всего месяц…

– Это серьёзное решение, – в смятении начал Байрон, – оно так быстро не принимается…

– О, конечно, – Джо выпрямился и рассеянно огляделся. – Но было бы здорово, если бы ты решил в ближайшее время.

– Почему ты так торопишься? Почему женщина, с которой вы живете, не опекунша? Кто она вам?

– М-м, – Джо сцепил руки за спиной. Говорить об этом не хотелось, но Байрон нахмурился, давая понять, что если Джо хочет быть усыновлённым им, то никаких тайн быть не может. – Год назад Мэнэми спасла нас с Кэрол. Мы жили на улице и чуть не умерли с голоду. Мы договорились, что я отработаю у неё год, а потом она меня отпустит, если я захочу.

– А почему ты не хочешь оставаться с ней?

Джо глянул в покрасневшие от напряжённой работы глаза мужчины. Да, они неплохо поладили за этот год, но Джо не мог сказать, что они стали родными людьми или даже просто хорошими друзьями. Но почему-то сейчас Джо вцепился за уставшего от жизни сапожника как за последнюю соломинку и не хотел отпускать. В этом мире у него не было никого, кроме Кэрол. С самого первого дня, как Джо стал жить у Мэнэми, он боялся эту женщину. Боялся по одной простой причине, из-за одной сказанной ею фразой… О её способности.

Она заставляет людей служить ей до конца жизни, которая резко укорачивается после того, как Мэнэми применяла свою способность. Она не любит уговаривать и не станет удерживать Джо, если он захочет уйти. Но отпустит ли она его?..

– Мы с сестрой – полукровки из мира Янь, – еле слышно признался Джо. – И у нас очень опасные способности. – Мальчик старался не обращать внимания на то, как побледнел мужчина и как изменилось его лицо. – Мэнэми узнала об этом, и теперь мне кажется, она захочет как-то использовать нас, – Джо впервые за долгое время почувствовал, как у него на глаза наворачиваются слёзы. – А я очень не хочу оставаться с ней…

Глава 3. До следующей встречи

Мир Смоук, 04.10.1101 г (спустя примерно месяц)

Джо по привычке открыл дверь с ноги и вошёл в мастерскую сапожника. Байрон по своему обыкновению сидел в самом дальнем углу за рабочим столом и, занятый своим делом, не уделил вошедшим никакого внимания.

– Доброе утро! – с порога крикнул Джо и усадил Кэрол в её ящик. Девочка только подала голос, выражая недовольство своим очередным заточением, как ей были вручены игрушки, расписанные яркими красками, которые хоть и ненадолго, но отвлекли на себя внимание крохи.

– Что так рано? – буркнул Байрон.

Джо вприпрыжку подскочил к столу, чуть не снеся на ходу ящик с торчащими из него дырявыми сапогами. Байрон опасливо покосился сначала на ящик, потом на мальчика, а тот взволнованно затараторил: