- -
- 100%
- +
– Нет, уважаемый. Родители с детства воспитывали меня в готовности ко всему. Я жажду сражений за свой народ и с непоколебимым почтением отношусь к каждому вашему слову.
– А не страшит ли тебя, что поход, в который я решил отправиться, – нелёгкая прогулка, а неизведанное путешествие? Ведь мы не знаем, что ждёт нас там, кроме земли, что когда-то была нашей?
– Именно это и влечёт мою душу к странствиям. Для меня важно стать частью истории нашего народа. Этот поход – возможность найти своё предназначение в жизни.
– Ты пойдёшь в поход, но прежде оседлай моего жеребца. Ведь ты просил принести седло.
Вороной жеребец стоял у дерева, словно изваянный из ночи. Грива его, подобно застывшей лаве, развевалась на ветру, а глаза горели огнём дикой, необузданной свободы. Годами он не подпускал к себе никого, сбрасывая с седла самых опытных наездников, доказывая свою непокорность, своё право на волю. Он был живой легендой, символом неукротимой силы духа.
Темрюк медленно приблизился к нему. В его движениях не было ни тени надменности, ни признаков волнения, лишь спокойная уверенность, рождённая в самой глубине сердца. Он подошёл к жеребцу не как повелитель, а как равный. Шаг за шагом, осторожно, словно опасаясь спугнуть дикого зверя, он протянул руку, предлагая открытую ладонь.
Жеребец замер, настороженно вглядываясь в юношу. В его глазах мелькнула искра сомнения, словно он увидел в Темрюке то, что не замечал ни в ком другом прежде. Медленно, с крайней осторожностью, он коснулся губами его ладони.
Князь внимательно наблюдал за происходящим. Казалось, даже ветер затаил дыхание, боясь нарушить священный миг единения.
Темрюк не торопился. Он ощущал, как бешено бьётся сердце жеребца, как дрожат его мускулы под лоснящейся шкурой. Он говорил с ним без слов, передавая свою уверенность, своё уважение, своё понимание.
И вот, настал момент истины. Юноша плавно, одним отточенным движением, взлетел на спину жеребца. Не было ни рывка, ни борьбы. Просто два существа, слившиеся в одно целое. Вороной жеребец вздрогнул и, словно пробуждаясь от долгого сна, рванулся вперёд. Подобно выпущенной стреле, он понёсся по поляне, заставив князя и его слуг отпрянуть в сторону. Он взвивался на дыбы и бешено скакал, но сбросить Темрюка не смог.
Когда жеребец остановился, пар валил из его ноздрей, а бока тяжело вздымались в такт его частому дыханию. Но в его глазах уже не было прежней ярости. Там плескалось уважение, признание.
Темрюк спешился, ласково погладив жеребца по шее. Он не завоевал его, он заслужил его доверие. И в этот день юноша стал не только обладателем легендарного коня, но и символом того, что даже самую дикую волю можно покорить не силой, а пониманием и уважением. Князь улыбнулся, понимая, что обрёл достойного союзника в лице юного Темрюка. Жеребец нашёл верного друга.
Вскочив на коней, они рысью направились в сторону княжества.
– Князь, расскажите мне что-нибудь об этом походе. Мне не терпится узнать ваш замысел.
– Поход в Древнюю Анатолию – заветная мечта многих лет. Однако в те годы, когда старец впервые поведал мне о ней, я не мог отправиться туда с войском. Мне нужно было всё тщательно обдумать, изучить древние писания и карты, заручиться поддержкой соседних народов. Недавно я гостил у вайнахов. Они радушно встретили меня, и несколько дней я провёл в их обществе. Их советы оказались бесценными. Братья аланы также приняли меня гостеприимно и даже предложили выделить воинов.
– И вы согласились?
– Нет, я любезно отказался. У меня своих достаточно. Мне нужны были их знания и мудрость. Да и по правде говоря, истинная причина не в этом. Земли наши, на которых ты стоишь, весьма обширны. Ты даже не представляешь, какой территорией владеет наша Черкесия. Все вы, наверное, задаётесь вопросом, почему я не беру с собой войско? Я оставляю свою армию – эту несокрушимую стену стали и мускулов – дома. Пусть бдительно охраняет наши границы, пусть рычит на любого, кто осмелится посягнуть на наши земли. Пока мы будем вдали, в землях, где шепчут древние леса и поют незнакомые реки, войско будет щитом нашего народа, грозным напоминанием соседям о силе, которая дремлет, но не спит. Вместо воинов я собираю вокруг себя людей иного склада – ловких, как тени, с чутким слухом и пытливым умом. Шпионы, лазутчики, торговцы, знающие языки и обычаи разных народов. Мне нужны не те, кто умеет убивать, а те, кто умеет видеть, слышать и понимать. Те, кто сможет проскользнуть незамеченным в чужие земли и вернуться с вестями, словно пчела с мёдом. Неужели ты думаешь, что мои доверенные люди – это лишь те, кто готов рубить мечом за меня и стрелять из лука во всякого, кто встанет на нашем пути? Мне нужны люди, как ты. Обладающие непоколебимым желанием возвышать свой народ не только в битвах.
– Значит, из тех, кто прибыл вчера, вы берёте не всех?
– Всех. Умеющие сражаться тоже необходимы. Пачи – мой родной брат, ты, двое слуг, идущих позади нас, вчерашние воины. Дочь Пачи тоже идёт с нами.
– Она ещё так молода, – удивился Темрюк.
– Ты тоже, – громко рассмеялся Хашир. – К тому же, она сумела обхитрить тебя в первый же день твоего приезда.
– А та, которая была с ней?
– Её я тоже беру. Я вырастил её, хоть она и не моя кровная дочь. Она поетярала давно родителей… Дух её – крепче любой стали.
– Вы мудрый человек, Князь!
– Знаешь, Темрюк, чтобы править мудро, нужно обладать обширными знаниями. Знание – вот истинное оружие в этом походе. Оружие, которое проникает глубже стали, рассеивает тьму невежества и открывает путь к процветанию. Мой поход – это не битва за территории, а поиск духа. Духа наших предков. И в этом поиске мне нужны не воины, а души, способные учуять голос крови.
– А что вы сказали вайнахам, аланам и прочим соседям?
– Сказал, чтобы не будили моих воинов, которых я оставляю дома.
Письмо 10.
Под звуки древнего мотива,
Под ритм, что в сердце бьёт красиво,
Мужчины Кабарды встают,
И танец «Кафа» заведут.
Убыхи свой показывают пляс,
Что соткан из легенд, прекрас.
Бжедуги вышли в свой черёд –
Орёл и лебедь, их полёт.
И вот уж близится финал,
Что всех танцоров вместе свёл.
Кружит большой и дружный круг,
То танец «Удж» объединил всех вдруг.
Собрал вечером в княжеском доме Князь Хашир людей своих. Позвал гостей с далеких земель. Пригласил уважаемых старших, дабы те благословили перед походом.
С утра варили баранину. Копченый соус наполнял двор ароматным дымом. Традиционная буза переливалась из рога в рог. Каждый гость произносил тосты. Для тех, кто собирался в поход, Хашир накрыл отдельный стол. За этим столом не было двух девушек, которых он позвал с собой. По нормам адыгского Кодекса Чести, женщинам было неприлично сидеть за столом, где собрались мужчины. Однако, в тот вечер они присутствовали, чтобы выслушать Хашира, который должен был обратиться с речью.
В просторном княжеском доме, озарённом мерцанием сотен свечей, стоял князь Хашир, словно изваяние, высеченное из самой черкесской скалы. Высокий, с плечами, на которых словно отдыхали горы, он возвышался над собравшимися, словно древний дуб над молодой порослью. Его стан, облаченный в тонкую кольчугу, сверкал отблесками огня, а поверх неё, накинута белоснежная бурка.
– Братья мои, дети черкесской земли! Мы стоим на на краю карты, где заканчивается известное и начинается лишь шёпот легенд. Впереди нас – Анатолия, земля древних тайн и забытых богов, край, где солнце восходит над иными горами, а ветра приносят запахи невиданные доселе. Край – наших предков! Но прежде, чем мы ступим на эту неизведанную землю, я хочу развеять главную тревогу, что затаилась в ваших душах. Я слышу невысказанное: "Почему не войско идёт с тобой, князь? Почему не мощь наша обрушится на берега Анатолии?" И я отвечу вам, мои верные. Войско – это наша броня, наш щит, наша несокрушимая воля, закованная в сталь. И броня эта останется здесь, чтобы защитить очаги ваши, чтобы беречь покой детей ваших, чтобы ни один враг не посмел даже взглянуть с завистью на землю нашу. Пусть соседи знают – пока мы ищем новые горизонты, сила наша бдительно охраняет наш дом. Вместо меня, пока мы будем в пути, правление княжеством примет мой дядя Сараждин, брат моего покойного отца, старейшина мудрый и уважаемый во всей черкесской долине. Его опыт – это кладезь знаний, его справедливость – это маяк для народа. Верьте ему, как верили моему отцу, и тогда мир и процветание будут царить в землях наших. А с собой я беру лишь тех, кто в верности мне клялся и кому верю, как самому себе. Тех, в ком горит не жажда завоеваний, а страсть к познанию, к открытию нового. Мы – не захватчики, мы – посланники, мы – искатели истины. Наша цель – не кровь и разрушение, а мудрость и союз. Мы вернемся, обогащенные опытом, умноженные знанием. Мы вернемся, чтобы сделать нашу землю ещё сильнее, ещё мудрее, ещё процветающее. И тогда, братья мои, наши дети будут гордиться нами, как мы гордимся нашими предками. Итак, двинемся же вперёд, с сердцем, полным надежды, и умом, открытым для новых знаний! Адыгэ уей уей!
– Уей Уей! – громко ответили собравшиеся.
– Хашир Уей Уей! – крикнул кто-то из толпы.
– Уей Уей!
ГЛАВА 2
Письмо 11.
Утро в Черкесской долине рождалось неспешно, словно выныривая из глубин векового забытья. Туман, призрачной дымкой, еще кочевал по низинам, цепляясь за склоны, а горные пики уже пылали румянцем первых лучей.
Сакли, прилепившиеся к земле глиняные домики с крутыми кровлями, казались неотъемлемой частью ландшафта, словно изваянные самой природой задолго до людского рода. Из темных зев печных труб вились тонкие нити дыма, сплетаясь в душистый гобелен ароматов: терпкого дымка, свежеиспеченного хлеба и согревающей бузы. Предрассветная тишина звенела в воздухе, лишь изредка нарушаемая робким перекликом птах да приглушенным блеянием овец, доносившимся издалека.
Во дворе, словно пчелка, уже хлопотала Дахэжан. Солнце, еще стыдливо прятавшееся за горизонтом, нежно золотило ее волосы, убранные под цветастый платок. Она щедрой рукой рассыпала зерно перед курами, тихо воркуя с ними на родном языке, словно делясь сокровенными мыслями.
Заучерим вышел из дома. Его взгляд, исполненный мудрости и покоя, окинул окрестности. Он жадно вдохнул прохладный воздух, ощущая, как живительная сила наполняет каждую клеточку тела. Каждое утро здесь было неповторимым, каждое утро – бесценный дар, возможность вновь и вновь восхищаться красотой родной земли, согреваться теплом родного очага.
– Не успел оглянуться, а трава уже по пояс вымахала! – проворчал Заучерим, недовольно качая головой.
Каждое утро понедельника Заучерим принимался за покос. Его коса танцевала в траве с такой грацией и ловкостью, что ни единый стебелек не ускользал от ее острого лезвия.
– Ох уж эти цацы, – ворчал он, – с утра до вечера на пастбище жуют, придут домой – опять жуют. Когда только отдыхают? Дахэжан, скажи на милость, как у них это получается?
– Старый, что ты раскричался на весь двор? – с ухмылкой отозвалась Дахэжан. – Люди подумают, что разум тебя покинул.
Заучерим пользовался огромным уважением в селении. Его знал каждый, от мала до велика. Сколько юношей он воспитал, и не сосчитать.
– Старая! Старая! – вновь воззвал он.
– Слышу, слышу, не кричи, – отозвалась жена, выглядывая из дома.
Сегодня Дахэжан пекла лакумы. Только вчера она приготовила свежий сыр, а коза недавно принесла душистое молоко. Лакумы с сыром, запитые парным молоком, – любимое лакомство Заучерима. Обычно именно это он брал с собой на пастбище.
– Вот скажи мне, Дахэжан, как там сейчас сын наш? – спросил Заучерим, опираясь на вилы.
– Я уверена, что у него все хорошо. Ты готовил его к такой жизни с самого детства.
– Взял ли князь его к себе? Оказал ли ему доверие?
– Да, отец. Доверился.
У калитки стоял вороной жеребец, а в седле красовался Темрюк. Отполированная кольчуга, словно зеркало, отражала солнечные лучи, разгоняя тени, притаившиеся во дворе.
– Сын мой! – вскричала Дахэжан, бросаясь навстречу.
Темрюк крепко обнял родителей и прошел в дом.
– Вижу, принял тебя Хашир на службу, Темрюк? – с гордостью спросил отец.
– Да, отец. Словами не передать, с каким почтением он относится ко мне и к тем, кого отобрал в поход. Князь Хашир – человек, выкованный из стали, телом и духом. А того жеребца целыми годами объездить не могли.
– А мой сын объездил! – с сияющей улыбкой произнесла Дахэжан.
Темрюк поведал родителям, что заехал навестить их перед дальним походом. Завтра князь с избранными воинами выступает в путь ранним утром. Он рассказал им о Древней Анатолии и о том, как прошел смотр. С гордостью вспомнил он и утреннюю беседу с князем.
– Темрюк! – в дом вошел Ахмед. – Как же я рад тебя видеть! Вижу, наш план сработал. Я всегда в тебя верил.
– Заходи, уважаемый Ахмед, – пригласили его к столу.
– Ахмед, дорогой сосед, – поднялся со скамьи Темрюк. – Спасибо тебе за помощь, ведь именно ты раздобыл информацию о походе и протянул руку помощи моей семье.
– Перестань, Темрюк, не стоит благодарностей. Я знаю твою семью много лет. Еще с тех пор, как ты не родился. Заучерим – мой молочный брат. Жизнь отдам за него и за его родных, а тем более за такого славного сына.
– Благодарю тебя, Ахмед, – ответил тронутый Заучерим.
– Легко добиться успеха – главное, захотеть и приложить усилия. Куда сложнее – отказаться от прошлого. Но от прошлого и отказываться не стоит. Эти мгновения остаются с нами на всю жизнь. Используй их, чтобы стать лучше, не забывая о худшем. Помни это, Темрюк. Помни, какой путь тебе пришлось пройти.
Темрюк погостил недолго. Нужно было возвращаться и готовиться к утру. Родители собрали ему все необходимое в дорогу и благословили перед походом.
Темрюк вскочил на коня и вихрем умчался вдаль.
– Пусть твоя дорога будет светлой, сын мой! – тихо прошептала Дахэжан, глядя ему вслед.
Письмо 12.
Князь Темрюк достиг княжеского двора, когда вечерние сумерки окутывали землю прохладой. Двор жил предчувствием похода: воины точили клинки, словно стремясь заострить и собственную решимость, собирались шатры, украшенные родовыми знаменами, кони нетерпеливо били копытами, чуя скорую дорогу. Две молодые черкешенки, приглашенные самим Хаширом, с усердием помогали в сборах. Им было доверено не только снаряжение воинов, но и приготовление пищи в походе, поэтому для них выделили отдельную повозку, доверху наполненную припасами и кухонной утварью.
Простые люди, словно ручейки, стекались ко двору, неся дары своему князю. Почти в каждой семье, как того требовал обычай, резали упитанного барашка, и торжественная процессия направлялась ко двору, где дым жертвенных костров смешивался с запахом трав и земли.
Но князя в тот вечер никто не видел. Лишь шепотком передавались слухи, что видели его, восходящим на хребет, словно он искал встречи с небесами.
– Мало ли что, – рассуждали одни, – пошел, наверное, перед походом надышаться свежим воздухом родной земли, напитаться силой гор. Дело это благородное и богоугодное.
Но, несмотря на все толки, Князя так и не дождались внизу.
На вершине полого холма, словно сотканный из теней и ночи, стоял князь Хашир. Его высокая, статная фигура четко вырисовывалась на фоне усыпанного бриллиантами звездного неба. Черкеска цвета воронова крыла плотно облегала его широкие плечи, а серебряный кинжал у пояса мерцал в слабом лунном свете, словно тая в себе лунные осколки. Он глубоко вдохнул, наполняя легкие прохладным, терпким воздухом родной земли, смешанным с запахом сосновых игл и диких трав. В этом запахе, в этой тишине, в этом виде он черпал силу и решимость перед завтрашним походом, словно древний дуб, корни которого уходили глубоко в землю.
Он не знал, что ждет его впереди, какие испытания уготованы судьбой. Но сейчас, здесь, в этой тихой долине, он чувствовал себя неотъемлемой частью этой земли, связанным с ней невидимыми, но крепкими узами. Под его ногами – песок и камень, помнящие шаги его предков, отцов и дедов, под шепот которых рождались легенды о мужестве и чести, над головой – звезды, безмолвные свидетели вековой славы черкесского народа.
Хашир закрыл глаза, впитывая каждый звук, шум листвы, шепот ветра, каждый запах, каждый оттенок ночи. Он запоминал эту ночь, эту тишину, эту красоту, чтобы пронести ее в своем сердце через все предстоящие испытания. Этот воздух родной земли, этот образ родной черкесской долины, станет его оберегом, его надеждой, его источником силы в грядущей битве. Он откроет глаза, и в его взгляде будет сталь и решимость, готовность к предстоящей борьбе за свободу и будущее своего народа. Он – князь Хашир, и он – часть этой земли, и эта земля будет жить в нем, пока бьется его сердце.
– Я знала, что ты здесь, – промолвил нежный голос за спиной князя, словно тихий перезвон колокольчика.
– Гуашнох! Как ты поднялась так высоко? – удивился Хашир, обернувшись.
– Если ради тебя я не могу покорить этот небольшой холмик, как мне тогда смотреть в глаза человеку, который покорил Эльбрус ради меня? – с улыбкой ответила Гуашнох, приблизившись к нему.
Князь улыбнулся, вспоминая прошлое.
– Помню тот день, – задумчиво произнес он. – Помню, как мне сообщил один странник, что на склонах Эльбруса, весной, расцветает диковинный цветок – рододендрон. Где бы ни бывал я, в каких чужих землях ни гостил, нигде не видел подобного чуда. Только наш могучий Эльбрус смог взлелеять такую красоту.
– Вот за ним ты тогда и отправился, – кивнула Гуашнох. – Молодой, полон сил и безудержной решимости!
– А сейчас уже нет? – усмехнулся князь.
– Сейчас ты полон мудрости, – ответила она, прикоснувшись к его щеке. – Мудрости, с которой не сравнится ни один человек из ныне живущих.
– Может, оставить этот поход и рвануть к Двуглавому за цветком? – в шутку предложил Хашир.
– Нет, – смеясь ответила Гуашнох. – Эльбрус подождет. По дороге домой привезешь мне этот чудный цветок.
– Считай, что он уже у тебя, – ответил князь, приобняв ее. – А пока готовь к моему приезду клумбу, достойную этого чуда. Спустимся обратно, надо мне зайти к самой прекрасной женщине в черкесской долине.
– К прекрасной матери твоей! – лукаво добавила княгиня.
В просторной сакле царил теплый и уютный полумрак. Огонь в очаге весело потрескивал, отбрасывая причудливые тени на стены, увешанные коврами ручной работы и боевым оружием. В центре комнаты, на мягких подушках, устроилась Зурьят – мать князя Хашира.
Зурьят была редкой красоты женщиной, и даже в зрелом возрасте сохранила остатки былого великолепия. Тонкие черты лица, высокий лоб, гордый изгиб красивого носа – в ней безошибочно чувствовалась княжеская порода и врожденное достоинство. Сегодня этот строгий облик был смягчен ласковой улыбкой, обращенной к внукам, которые, затаив дыхание, слушали ее очередную сказку.
– И вот, дорогие мои, – говорила Зурьят, и ее голос, мягкий и мелодичный, наполнял комнату теплом и уютом, – когда нарт Сосруко услышал стон раненого тура, он не оставил его в беде. Он снял с плеча свой острый кинжал, положил его на землю, и бросился на помощь к бедному созданию, и вдруг…
В этот момент дверь тихо приоткрылась, и в комнату вошел Хашир. На фоне ночной темноты снаружи он казался еще более высоким и могучим. Его взгляд, обычно суровый и сосредоточенный, смягчился, когда он увидел мать и внуков, собравшихся вокруг нее.
– Простите, что прерываю, – произнес Хашир, и его голос, обычно властный и громкий, звучал сейчас тихо и уважительно. Он прикрыл за собой дверь и направился к очагу, здороваясь кивком головы с детьми. Дети вскочили и робко встали у двери, а затем, дождавшись очередного кивка отца, тихонько вышли из комнаты.
На лице Зурьят расцвела любящая улыбка.
– Хашир, сын мой! Как хорошо, что ты зашел, – промолвила она. – Иди сюда, присядь у огня, согрейся. Расскажи, как идут приготовления к походу?
– Все идет своим чередом, матушка, – ответил Хашир, присаживаясь рядом. – Завтра утром отправляемся в путь.
– Я верна твоим планам и мыслям. Чувствую сердцем, что этот поход подарит тебе много нового и важного. А за красивым и уютным очагом нашей семьи, приглядим мы с Гуашнох. Не тревожься, сынок.
– Благодарю тебя за все, матушка, – произнес Хашир, наклоняясь и крепко обнимая родную мать.
Письмо 13.
Раннее утро окутало черкесскую долину дымкой, словно пытаясь скрыть отступающую ночь. Хашир поднял руку, давая сигнал к отправлению. Воины стройными рядами двинулись в путь, оставляя позади родные земли. Звуки копыт отдавались эхом в тишине утра, словно отсчитывая последние мгновения прощания.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.