Хроники Спектра. Том 2. Отпуск духов

Глава 1 Мне скучно

В Комнате не было ни окон, ни дверей в привычном понимании. Она существовала на стыке реальностей, и её обстановка менялась в зависимости от настроения хозяина. Сегодня это было нечто среднее между готическим кабинетом с бесконечными стеллажами пыльных фолиантов и современной квартирой-студией с тёмными стенами и приглушённым светом. В углу, нарушая всякую стилистику, стоял огромный плазма-телевизор, в котором беззвучно мелькали кадры чужих кошмаров.

На диване из сгущённой тени похожий на гигантскую летучую мышь, раскинулся Брат. Он не восседал на троне, а буквально лежал в позе уставшего после работы офисного клерка, уставившись в потолок, где вместо люстры плавало бледное, светящееся подобие медузы.

– Ску-у-учно… – протянул он, и слово повисло в воздухе, обрастая кристалликами инея.

На полу, посреди ковра, сотканного из застывших детских страхов, сидела Лилия. Она была в своём классическом белом платье с розовыми лентами, но вместо того, чтобы строить лабиринты или пугать жертв, она просто перебирала пальцами бахрому ковра. Её куклы – бледные, безжизненные существа – были аккуратно расставлены в ряд и пылились.

– Мне тоже, – отозвалась она без интонации, подняв на Брата свои пустые глаза. – Никто не хочет играть. Все просто… спят. Или смотрят в стены. Это глупо.

Она пнула ногой одну из кукол. Та бесшумно упала набок.

– Я хочу веселья.

В дальнем углу, в кресле-коконе, свитом из серых простыней, сидела Сомнамбула. Её длинные чёрные волосы скрывали лицо. Она не двигалась, но от неё исходила лёгкая вибрация, словно она проигрывала в голове один и тот же неудачный сон на повторе.

– Ей вообще всё равно, – буркнула Лилия, кивнув в её сторону. – Она может сидеть так вечность.

Брат с неохотой поднялся с дивана. Его тёмное пальто, обычно развевающееся с драматическим эффектом, бесформенно обвисло.

– Что ты предлагаешь? Устроить нашествие на мир людей? Устроить вечеринку с призраками? – он зевнул, и в воздухе на мгновение запахло озоном и старыми книгами. – Мы всё это уже проходили. Это предсказуемо. Надоело.

– Я не знаю, что я хочу! – Лилия встала, и её платье колыхнулось. – Но я хочу чего-то нового. Не страшного. Не злого. Просто… другого.

Она подошла к телевизору и ткнула пальцем в экран, где как раз промелькнул образ счастливой семьи на солнечном пляже.

– Вот! Они все такие… яркие. И шумные. И они куда-то едут. Они называют это… «отпуском».

Брат посмотрел на экран с таким видом, будто наблюдал за жизнью инопланетных насекомых.

– Отпуск? – он произнёс это слово с лёгким отвращением и недоумением. – Это когда они добровольно покидают свои уютные норки, чтобы отправиться в другие норки, но с пальмами? Чтобы лежать под раскалённым шаром и… обгорать?

– Да! – в голосе Лилии впервые прозвучал энтузиазм. – Именно! Это звучит… идиотски. А значит, это не может быть скучным. Давай попробуем!

Брат задумался. Его пальцы медленно постукивали по подлокотнику дивана. Скука была настолько всепоглощающей, что даже эта безумная идея начала казаться привлекательной.

– Хорошо, – наконец сказал он, и в его глазах вспыхнула искорка давно забытого азарта. – Почему бы и нет? Устроим… отпуск. – Он посмотрел на неподвижную Сомнамбулу. – И мы берём её с собой. Ей явно не помешает сменить обстановку.

Лилия хлопнула в ладоши – беззвучно, но воздух вокруг дрогнул от всплеска энергии.

– Ура! Так куда мы поедем?

Брат ухмыльнулся. Это была не та улыбка, от которой стынет кровь. Это была улыбка заговорщика, готового на глупость.

– Куда? – он сделал паузу для драматизма. – В самое страшное и непредсказуемое место из всех возможных. Туда, куда не сунется ни один уважающий себя дух. Мы поедем… на обычный человеческий курорт.

В Комнате повисла тишина, полная нового, странного ожидания. Скука отступила, уступив место абсурдной и грандиозной авантюре. Даже Сомнамбула, казалось, на мгновение замерла чуть менее неподвижно.

Идея, казалось, витала в воздухе, наполняя Комнату несвойственной ей энергией. Но почти сразу же возникла первая, совершенно неожиданная проблема.

– Итак, – Брат щёлкнул пальцами, ожидая, что рядом с ними материализуются чемоданы, набитые подходящим гардеробом. Ничего не произошло. Он нахмурился и щёлкнул ещё раз, уже с раздражением. – Почему не работает?

Лилия, которая уже мысленно представляла себе платье с ракушками, обвела взглядом Комнату. Её пустой взгляд упал на её собственное платье – вечное, неизменное, сшитое из страха и ностальгии.

– Потому что у нас нет вещей, – констатировала она с присущей ей безжалостной честностью. – У нас есть только это. – Она дёрнула за розовую ленту на своём платье.

Брат замер. Эта мысль казалась ему столь же дикой, как и сама идея отпуска.

– Вещей… нет, – произнёс он, как будто впервые осознавая этот факт. В его распоряжении были силы тьмы, манипуляции реальностью и целое царство кошмаров, но пары шорт и майки у него не было.

Он посмотрел на Сомнамбулу, всё так же неподвижную в своём кресле. На её вечных тёмных штанах и туфлях.

– У неё… тоже.

В Комнате повисло недоумённое молчание. Величие обернулось бытовой беспомощностью.

– Значит, нужно их купить, – снова проявила практицизм Лилия. – Как они.

– Купить? – Брат поморщился, словно от дурного запаха. – Иметь дело с их… экономикой? Обменивать эти цветные бумажки на тряпки?

– А как иначе? – пожала плечами Лилия.

Брат тяжко вздохнул. Скука уже казалась куда более привлекательной перспективой. Но отступать было не в его правилах.

– Хорошо. Но мы не можем пойти туда… в таком виде, – он с отвращением указал на себя и на её платье. – Нас примут за… не знаю, за театральную труппу. Или хуже того – за оригиналом.

Он сосредоточился. Воздух вокруг него затрепетал. Его высокий силуэт в длинном пальто начал съёживаться, становиться… проще. Пальто превратилось в тёмную толстовку с капюшоном, под ней – простая чёрная футболка. Исчезла давящая аура власти, сменившись лёгкой, немного отстранённой угрюмостью. Теперь он выглядел как замкнутый, но вполне себе симпатичный парень лет двадцати.

– Ну? – спросил он, и его голос тоже стал… обычным. Немного низким, но лишённым сверхъестественного резонанса.

Лилия с интересом оглядела его.

– Скучно.

Затем она посмотрела на своё платье. Оно медленно начало меняться. Белая ткань стала цвета хаки, превратившись в шорты. Верх платья перекроился в простую белую майку. Розовые ленты исчезли из одежды, но одна осталась, чтобы перехватывать её теперь уже каштановые волосы в высокий хвост. Она выглядела как миниатюрная, очень серьёзная девочка-подросток.

Они оба повернулись к Сомнамбуле. Та не шелохнулась.

– Ей тоже нужно… – начала Лилия.

– Я знаю, – Брат махнул рукой в её сторону.

Воздух вокруг Сомнамбулы дрогнул. Её длинные чёрные волосы укоротились до плеч. Вечные штаны превратились в джинсы-скинни, а туфли – в кеды. Она выглядела как бледная, молчаливая девушка, одетая во всё тёмное, что, в общем-то, не так уж сильно отличалось от её привычного облика. Но теперь она казалась просто пасмурной, а не потусторонней.

Она медленно подняла голову, и в её пустых глазах мелькнуло что-то вроде вопроса.

– Не спрашивай, – коротко бросил ей Брат. – Пойдём. – Он сделал шаг вперёд, и стена Комнаты разошлась, образуя проход не в лабиринт кошмаров, а в грязный, пахнущий бензином и пиццей переулок где-то на окраине человеческого города.

– Куда? – уточнила Лилия, с любопытством разглядывая пролетающую мимо машину.

– В самое гиблое место их мира, – с мрачным сарказмом произнёс Брат. – В торговый центр.

Они вышли из переулка, и оглушительный гул города, яркий солнечный свет и толпа людей обрушились на них. Брат поморщился. Лилия зажмурилась. Сомнамбула просто замерла, как система, получившая несовместимые данные.

Их великий и ужасный отпуск начался с самого унизительного квеста – похода по магазинам.

Они стояли перед громадой торгового центра, ослеплённые бликами солнца на стеклянных стенах и оглушённые рёвом моторов и сотен голосов. Для существ, чьей средой обитания была вечная, звенящая тишина или шёпот забытых страхов, это был настоящий сенсорный перегруз тела.

– Так… – Брат, привыкший, что пространство подчиняется ему, с недоумением взирал на автоматические стеклянные двери. – А где… вход?

Двери разъехались перед парой подростков. Брат сделал шаг – и они тут же начали закрываться прямо у него перед носом. Он отпрянул.

– Непредсказуемо, – пробормотал он с раздражением.

– Смотри! – Лилия потянула его за рукав, указывая на вращающуюся стеклянную карусель. – Там крутится! Похоже на карусель, но для входа!

Они подошли к турникету. Брат, решив, что это какая-то форма приветствия, попытался перешагнуть через него. Раздался резкий, недовольный звуковой сигнал. Он отскочил, как от удара током, а сзади на него тут же налетел какой-то мужчина с полными пакетами.

– Эй, проходи, не задерживай! – буркнул тот, протискиваясь мимо.

Брат, впервые в жизни столкнувшийся с грубостью, которая не была порождением тьмы, а была просто… человеческой суетой, остолбенел от возмущения.

– Что это было? – прошипел он.

Тем временем Лилия, увидев, как люди заходят в карусель и выталкиваются ею с другой стороны, решила попробовать. Она рванула вперёд, но её маленький рост сыграл с ней злую шутку. Отсек, в который она зашла, провернулся, но её зажало между движущейся стенкой и неподвижным корпусом.

– А-а-а! – её беззвучный в обычном мире крик был скорее криком удивления, чем страха. – Помогите! Придавили!

Она болталась в стеклянной ловушке, как пойманная бабочка, её ноги не доставали до пола. Её серьёзное выражение лица сменилось на комично-обиженное.

Сомнамбула, стоявшая в стороне, наблюдала за этой суматохой с тем же каменным лицом, но, казалось, её пальцы слегка пошевелились – возможно, в ней впервые за долгое время проснулся инстинкт не охоты, а простого человеческого любопытства.

Брат, отбросив величие, подскочил к карусели и с силой, достаточной, чтобы сдвинуть с места легковую машину, дёрнул створку. Раздался неприятный скрежет. Карусель заклинило. Лилия вывалилась из неё, отряхиваясь.

– Фу, – выдохнула она, поправляя свою единственную розовую заколку. – Их игры очень неудобные.

В этот момент мимо них, ловко лавируя в заклинившей карусели, прошла пожилая женщина с тележкой, бросив на них осуждающий взгляд.

– Молодёжь… и с детьми, – покачала она головой.

Брат побагровел от ярости и унижения. Он, повелитель теней, только что был публично унижен старушкой и механизмом для входа в магазин.

– Ладно, – он схватил Лилию за руку и кивнул Сомнамбуле, жестом приказывая следовать за ними. Они проскользнули в образовавшийся проём. – Мы внутри. Теперь найдём эту… «одежду» и покинем это гиблое место как можно скорее.

Они стояли в огромном, ярко освещённом атриуме, залитые музыкой и рекламными слоганами. Первый этап их миссии был выполнен. Ценой потери достоинства.

Они стояли в эпицентре человеческого муравейника – огромном атриуме торгового центра. Звук эскалаторов, гул голосов, назойливая фоновая музыка и мельтешение рекламных баннеров создавали идеальный шторм для дезориентации. Брат на секунду отвел взгляд, чтобы проследить за особенно крикливой вывеской, призывающей купить «всё со скидкой 50%».

Когда он обернулся назад, его сердце (или то, что его заменяло) на мгновение замерло.

Перед ним была незнакомая толпа. Десятки, сотни людей. Высоких, низких, в ярких куртках и тёмных худи.

Но среди них не было двух очень конкретных фигур.

– Лилли? – его голос, лишённый сверхъестественной мощи, прозвучал слишком тихо и затерялся в общем гуле. Он резко повернулся, сканируя пространство. – Сомна? Ты где?

Ответа не было. Только равнодушные взгляды спешащих по своим делам покупателей.

Паника, холодная и острая, уколола его. Это было не чувство опасности – с ним они бы справились. Это было чувство полной, абсурдной беспомощности.

– Я что… потерялся? – он прошептал это самому себе с таким же недоумением, как ранее говорил об отпуске. – Как? Мы же все вместе стояли.

Он мысленно прокручивал последние секунды. Лилия, увлечённо разглядывавшая гигантского плюшевого мишку в витрине игрушечного магазина. Сомнамбула, которая, казалось, замерла, наблюдая за бегущими по эскалаторам людьми, как за гипнотизирующим узором.

Он сделал шаг в сторону игрушек. Потом к эскалатору. Толпа сомкнулась вокруг него, безжалостно разделяя их. Он был могущественным духом, способным искажать реальность, но здесь, в этом царстве человеческой логистики, он оказался беспомощным, как ребёнок.

Всего в двадцати метрах от него, у того самого плюшевого мишки, стояла Лилия. Она обернулась, чтобы что-то сказать Брату, и обнаружила, что говорит в пустоту.

– Брат? – её голосок был тихим. Она покрутилась на месте, её серьёзное личико сморщилось от концентрации. Она не боялась. Она была озадачена. Как игра, в которой внезапно изменились правила. Она попыталась почувствовать его присутствие, его знакомую, холодную ауру, но её «зрение» в этом человеческом обличье было притуплено. Всё, что она чувствовала, – это какофония чужих эмоций, запахов и мыслей.

А Сомнамбула так и осталась стоять у подножия эскалатора. Люди обтекали её, как воду вокруг камня. Она даже не сразу поняла, что осталась одна. Её сознание, вечно блуждавшее в мире снов, с трудом фокусировалось на настоящем. Она видела, как Брат куда-то пошёл. Видела, как за Лилией свернула за угол группа подростков. И… всё. Она была одна в самом шумном и бодрствующем месте, которое только можно представить.

Брат впервые за тысячелетия почувствовал что-то очень близкое к человеческой панике. Он не просто потерял своих сестёр. Он потерял их в торговом центре. Это был новый уровень унижения. Он сжал кулаки, с трудом сдерживая порыв просто разорвать реальность и найти их силой. Но это нарушило бы все «правила» их отпуска.

Пришлось играть по-человечески. Он встал на цыпочки, пытаясь выглянуть над головами толпы.

– Лилия! Сомнамбула! – на этот раз он крикнул громче.

На него оглянулись несколько человек. Кто-то фыркнул. Кто-то пробормотал: «Пьяный уже утром».

Великий Брат, повелитель кошмаров, покраснел от стыда и в бессильной ярости продолжил пробираться сквозь толпу, чувствуя себя полным идиотом. Их отпуск начался с самого страшного приключения – необходимости найти друг друга в «Ашане».

Чувство беспомощности и унижения достигло в Брате точки кипения. Эти жалкие, суетливые создания с их пакетами и телефонами, это оглушительное стадо – всё это было хуже любого сражения с ангелом или изгнания. Здесь не работала сила, здесь работали какие-то непонятные, идиотские правила.

Сдержанность лопнула.

– Хватит, – его голос прозвучал уже не как крик, а как низкий, опасный гул, заставивший стеклянные витрины поблизости слегка задрожать.

Он перестал лавировать. Он пошёл напролом.

Не отталкивая людей в прямом смысле, он просто шёл вперёд, а толпа инстинктивно расступалась, как вода перед ледоколом. Люди пошатывались, натыкаясь на невидимый, упругий барьер, который двигался перед ним. На него сыпались возмущённые возгласы, но он их не слышал. Его взгляд, снова обретший ледяную остроту, сканировал пространство, выискивая знакомые силуэты.

– Лилия! – его рык прокатился по этажу, и на мгновение даже заглушил фоновую музыку.

В это время на другом конце торгового центра, в зоне с массажными креслами, стоявшими в ряд, происходило нечто невообразимое. Сомнамбула, доведённая до предела сенсорной перегрузкой, нашла своё спасение.

Она подошла к одному из кресел, в котором кто-то только что закончил сеанс. Механизм тихо гудел. Она смотрела на него с тем же безразличием, с которым смотрела на всё в этом мире. Затем медленно, почти ритуально, легла в него.

Кресло, сработав от датчика веса, ожило. Вибрация прошла по её спине.

И тут случилось чудо. Постоянный гул толпы, музыка, скрежет эскалаторов – всё это вдруг отступило на второй план, уступив место монотонному, убаюкивающему звуку моторов и ритмичному давлению роликов.

Её веки медленно сомкнулись. Её дыхание, которого она, казалось, и не имела, выровнялось. Она не спала. Она просто… отключилась. Впервые за долгое время её сознание не металась в чужих кошмарах, а пребывало в состоянии блаженного, механического покоя. Она нашла свой личный рай в аду человеческого потребительства.

Брат, тем временем, расталкивая невидимую стеной толпу, вышел на открытое пространство фуд-корта. Его взгляд пронзил всю площадку и упёрся в ту самую зону с креслами. И он увидел её.

Его сестра. Ловец снов. Ночная мара. Лежала в массажном кресле, как довольная кошка на солнышке, с абсолютно отрешённым и спокойным выражением лица.

Ярость Брата сменилась на секунду таким глубоким, таким всепоглощающим недоумением, что он просто замер на месте.

– Ты… что… делаешь? – он пробормотал, подходя ближе.

Сомнамбула не ответила. Она лишь издала тихий, почти мурлыкающий звук, когда ролики прошли по её плечам.

Брат смотрел на неё, потом на рекламную табличку «Антистресс-массаж. 100 рублей/5 минут», потом снова на неё. Он провёл рукой по лицу. Война с ангелами, покорение измерений, создание армии кошмаров… Ничто не подготовило его к этому зрелищу.

– Ладно, – он сдался. – Хорошо. Сиди. Отдыхай. – Он потянулся к карману, осознав, что у него нет этих самых «рублей», и махнул рукой, создав иллюзию купюры в платежном терминале. – Я… я найду Лилли. Не уходи.

Сомнамбула, погружённая в нирвану, даже не кивнула.

Брат развернулся и с новыми силами, но уже с чувством глубокой экзистенциальной усталости, продолжил поиски. Теперь ему нужно было найти одну потерявшуюся девочку-духа в гигантском магазине. Пока вторая наслаждалась массажем. Это был самый странный день в его бесконечной жизни.

Терпение Брата лопнуло окончательно. Поиски вслепую, толчея, а теперь ещё и Сомнамбула, предавшая их ради механического комфорта… Этому должен был настать конец. Он не собирался больше играть в их жалкие правила.

Он остановился посреди оживлённого прохода, закрыл глаза на долю секунды, игнорируя недоумённые взгляды прохожих, и с силой ткнул ногой об кафельный пол.

Это был не просто удар. Это был сфокусированный импульс, крошечный выброс чистой энергии, который, не причинив вреда материальному миру, пронёсся сквозь него, как эхолокационная волна. Он искал не тепло и не звук. Он искал её уникальную, леденящую душу сигнатуру – энергетический отпечаток Лилии.

И он нашёл её. Чёткий, яркий след вёл куда-то наверх, в дальний угол торгового центра. И оттуда доносились… взрывы, гул моторов и ликующие электронные мелодии. Игровая зона.

Брат рванул к эскалатору, на сей раз не обращая внимания на толпу. Люди инстинктивно шарахались от него, чувствуя исходящую от него волну абсолютного, сконцентрированного раздражения.

Он поднялся на следующий уровень и увидел её. За стеклянной стеной, в царстве мигающих огней и грохота, Лилия сидела за рулём гоночного аркадного автомата. Её лицо, обычно пустое, сейчас было искажено напряжённой концентрацией. Она яростно крутила руль, её пальцы впивались в пластик, а на экране её виртуальная машина на бешеной скорости врезалась в отбойник, взрывалась, и тут же возрождалась вновь. Казалось, её меньше интересовала победа, а больше – сам процесс тотального, безнаказанного разрушения.

Брат направился ко входу, но путь ему преградил турникет и сурового вида женщина-контролёр.

– Проход платный, – сухо изрекла она, указывая на табличку с ценами. – И за девочку тоже. Сначала оплатите в терминале.

«ПЛАТНЫЙ».

Это слово стало последней каплей. Брат медленно повернулся от неё и обвёл взглядом толпу. Его глаза, в которых снова вспыхнули огоньки холодного синего света, встретились с парнем-подростком, который как раз доставал из кармана пачку купюр.

Брат не произнёс ни слова. Он просто посмотрел. Взгляд был тяжёлым, бездонным, полным немого приказа, исходящего из самой глубины мироздания.

Подросток замер. Его рука сама собой протянулась вперёд, и он молча вложил несколько банкнот в руку Брата. Его глаза были остекленевшими.

Не отрывая взгляда, Брат перевёл его на женщину средних лет с кошельком в руке. Та, побледнев, быстрым движением достала оттуда деньги и сунула ему.

Он не гипнотизировал их. Он просто на секунду приоткрыл завесу, показав ту пустоту, тот абсолютный холод, что стоял за его человеческой оболочкой. И древний инстинкт самосохранения делал всё остальное.

Минуту спустя Брат молча протянул контролёру внушительную пачку купюр, собранную с десятка ничего не понимающих людей, которые теперь поспешно ретировались, испуганно оглядываясь.

– За неё, – бросил он и прошёл внутрь, не дожидаясь сдачи.

Он подошёл к Лилии, которая как раз в очередной раз устроила виртуальное ДТП с тремя грузовиками.

– Нашла себе развлечение? – его голос был плоским.

Лилия обернулась, и в её глазах горел непривычный восторг.

– Смотри! Они дают вторую жизнь! Можно всё ломать, и ничего за это не будет! Это лучше, чем наши игры!

Брат вздохнул, глядя на экран, залитый пиксельным огнём. Он потратил остатки своего могущества, чтобы найти её, и чуть не устроил массовую истерику, чтобы заплатить за вход. И всё ради того, чтобы наблюдать, как его сестра, древний дух, радуется видеоигре.

– Да, – устало согласился он. – Поразительно. Теперь иди сюда. Мы уходим. Нам ещё нужно найти… – он с отвращением кивнул в сторону выхода, – …массажный салон.

– Массажный салон? – Лилия скривила носик, с неохотой отрываясь от гоночного трека. Её виртуальная машина, оставшаяся без управления, с грохотом врезалась в стену.

Брат с нескрываемым раздражением провёл рукой по лицу.

– Да, Лилия, массажный салон. Твоей «сестре» нужно её кресло. – Он произнёс это слово с таким презрением, будто говорил о троне из гнилой плоти. – И я его получу, чтобы мы наконец-то могли купить эту дурацкую одежду и пойти нормально веселиться, а не теряться в этом… – он замялся, подбирая уничижительное слово, – …в этом ТЦ.

Он вытащил её из-за руля, игнорируя протестующий писк автомата. Лилия потянулась к джойстику.

– Но я ещё не доиграла!

– Ты будешь «доигрывать» следующие сто лет, если мы сейчас не свалим отсюда, – прошипел Брат, влача её за собой через зал игровых автоматов к выходу.

Они вернулись к зоне массажных кресел. Картина не изменилась. Сомнамбула лежала в том же кресле, погружённая в нирвану. Рядом на табло мигал отсчёт времени, подходя к концу. Брат подошёл к платежному терминалу, готовый повторить свой трюк с «добровольными пожертвованиями» прохожих.

Но Лилия опередила его. Подойдя к креслу, она внимательно посмотрела на довольное, отрешённое лицо Сомнамбулы. Затем её взгляд упал на соседнее кресло, которое как раз освободилось.

– Подожди, – сказала она Брату. Её глаза блеснули озорным, знакомым ему огоньком – тем самым, что обычно предвещал появление нового лабиринта в особняке.

Прежде чем Брат успел что-то сказать, Лилия подошла к мужчине, который уже собирался занять свободное кресло. Она не стала смотреть ему в глаза, как Брат. Она просто улыбнулась. Это была не детская улыбка. Это было быстрое, леденящее обнажение чего-то пустого и безвозрастного, что пряталось за её маской девочки.

Мужчина замер на полпути, его лицо побледнело. Он бессознательно отшатнулся, бормоча что-то невнятное про «переполненный желудок», развернулся и почти побежал прочь.

– Вот, – Лилия удовлетворённо указала на пустое кресло. – Теперь оно твоё. Сиди с сестрой.

Я скоро.

Брат смотрел на неё с новым, странным уважением. Она использовала свою природу не как дух, а как… инструмент. Без лишнего шума и энергозатрат.

– Ладно, – кивнул он, подходя к терминалу и снова создав иллюзию платёжной карты. Он продлил сеанс для Сомнамбулы и оплатил второе кресло для себя.

Он тяжело опустился в кресло. Вибрация прошла по его спине. Это было… терпимо. Он закрыл глаза, впервые с момента прибытия в это проклятое место чувствуя не ярость, а глубочайшую, всепоглощающую усталость.