- -
- 100%
- +
© Игорь Терехов, 2018
ISBN 978-5-4490-6825-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПРАЗДНИК МЁРТВОЙ ЛИСТВЫ
В стране шла перестройка. Со всех трибун звучали призывы к ускорению, гласности и демократизации. Людям казалось, что если навести порядок в экономике и сломить всесилие партийного аппарата, то появится свет в конце туннеля и жизнь советского общества войдет в русло ленинской утопии. Никто не подозревал, что карнавальная атмосфера этих лет вскоре завершится развалом первого в мире социалистического государства.
У входа в ресторан пьяный уговаривал швейцара:
– Батя, один флакон, и адью!
– Сказано: всё закрыто!
– Батя, ты человек или прапорщик?
– Сейчас как дам – узнаешь, где правда.
– А ты агрессор, батя. Блок НАТО!
– Глаза бы мои вас не видели, пьянь распутную, – швейцар сделал попытку закрыть дверь, но вставленная в дверной проём нога помешала ему.
Швейцар со всей силой надавил на дверь. Пьяница неожиданно ловко воспротивился.
– Пусти, гад! Милицию крикну.
– Ладно, батя, вот тебе «чирик», организуй пойло.
– Пусти дверь.
– Прибавляю червонец. У нас в Алма-Ате за такие бабки еще приятного аппетита желают.
– Вот и ехай в свою Алма-Ата, чурка, – раскрасневшийся швейцар продолжал давить на дверь.
– Сам чурка! – Обиделся пьяный и отпустил дверь.
Швейцар от неожиданности ударился лбом в толстое стекло. Пьяный гражданин махнул рукой и поплелся восвояси.
В актовом зале готовилась группа захвата. Оперативники надевали легкие бронежилеты, проверяли оружие, согласовывали переговорные устройства и позывные.
Старшие групп, склонившись над огромной картой-схемой, в последний раз обговаривали маршруты движения и пути подхода к объекту.
– Ты с нами, командир? – Спросил у Сергея лысый оперативник.
– Нет, в машине управления, с Павликом. – Сергей посмотрел по сторонам, ища Павлика, и, обнаружив его на скамье у стены, жестом показал, что пора.
Павлик моментально вскочил, поправил кобуру под мышкой и застегнул молнию на куртке чуть ли не до ушей.
– Начнете по моему сигналу, – сказал Сергей командирам групп.
– Естественно, – отозвался за всех лысый.
Сергей расстегнул молнию у подошедшего Павлика и поправил на нем куртку, после чего тот приобрел вполне пижонистый вид, и только после этого сказал всем:
– Оружие применять только в крайнем случае. Желаю успеха и счастья в личной жизни!
– К черту! – Ответил за всех лысый.
Сергей сделал рукой знак «рот фронта» и подтолкнул Павлика к выходу.
Они спустились по лестнице, прошли серым коридором и оказались перед прапорщиком на вахте. Сергей кивнул ему, тог нажал невидимую кнопку, и входная дверь отворилась.
Они перешли во внутренний двор. Там стояли несколько микроавтобусов, черных «Волг» и разномастных «Жигулей».
Они пересекли двор и вошли в другое здание. Прошли освещенным коридором, увешанным фотографиями передовиков производства, графическими гимнами перестройке и объявлениями местного комитета.
Выйдя на оживленную ночную улицу, Павлик невольно бросил взгляд на вывеску у входа. На ней значилось нечто вроде «Крайагропромснабсбыт».
Сергей же распахнул у припаркованных к тротуару «Жигулей» дверцу со стороны водителя, а сам обошел машину и уселся в пассажирское кресло рядом.
Машина мчалась по ночному городу. За окнами мелькали деревья, памятники Ленину, газетные киоски, дома, краны в порту, девушки на остановках.
– Как артериальное давление? – Спросил Сергей у Павлика, сидевшего за рулем.
– Как у космонавта, Сергей Георгиевич.
– При старте?
– Нет. При получении путевки в Крым.
– Это хорошо. В нашем деле, как ты понимаешь, по-всякому бывает. Наблюдай за мной. Если что, знак подам.
– Тайный знак Зорро?
– Нет, наш обычный. Франкмасонский.
– Схвачено, командир.
Тем временем бойцы группы захвата рассаживалась в микроавтобусы.
Когда Павлик вырулил на площадь перед рестораном «Кавказ», Сергей показал ему, где поставить машину – под деревьями, подальше от света.
После того как «Жигули» замерли, Сергей взял с заднего сидения бинокль ночного видения и направил его на вход в ресторан. Перед рестораном остановилась «Волга», из нее вышли двое представительных мужчин, поднялись на крыльцо.
Тотчас перед ними услужливо распахнулись двери. Швейцар от усердия даже снял фуражку.
В машине у Сергея засигналило переговорное устройство.
– 17-й на связи, – сказал Сергей.
– Объекты в здании, – сообщил голос.
– Видел.
– Добавка. Справа от тебя желтая «шестерка», номерной знак 85—91. С боевиками. Полный комплект.
Сергей повел биноклем:
– Одна машина?
– Вторая, красная «девятка», патрулирует квартал. Тоже четверо.
– Понял. Всем готовность!
Сергей взял микрофон:
– 30-й! Изменения в программе! «Алмаз» и «Мурат» берут «девятку». Дай им координаты и картинку.
Когда пьяный гражданин снова постучался в двери ресторана «Кавказ», из-за занавески выглянул разгневанный швейцар.
– Батя, отворяй ворота! Гулять будем до утра!
Швейцар исчез.
– А я говорю: отворяй, халдей! – Пьяный постучал в стекло с силой, явно угрожающей его целостности.
В окошке снова появился злой швейцар,
– Открывай, жопа, а то в пух разнесу твою конуру! – Бушевал пьяный.
Швейцар распахнул дверь, но не успел произнести ни слова.
На площадь выскочили «Жигули» и мощный военный грузовик с погашенными фарами. Грузовик с ходу врезался в стоящую неподалеку желтую «шестерку». И сразу из «Жигулей» и фургона грузовика выскочили люди. Они по двое бросились к дверцам «шестерки», распахнули их и выдернули пассажиров. Связали им руки и поставили «буквой зю» вокруг побитого автомобиля.
Наблюдавший все это швейцар подался было назад, но пьяный неожиданно ловко свалил его подсечкой и защелкнул на руке наручники.
– Не будь дураком, батя, – совершенно трезво проговорил он и втолкнул швейцара внутрь помещения.
А в ресторан уже вбегали вооруженные люди в штатском.
Сергей с Павликом вышли из машины, когда группа захвата уже выполнила свою задачу.
У входа в ресторан стояли два сотрудника с автоматами наизготовку, а на площадь съезжались оперативные машины.
– Чего ты возишься с этим старым козлом? – Бросил на ходу Сергей сотруднику, изображавшему пьяного, который все еще держал швейцара.
– Привык к нему. Как к отцу родному. – Со смехом ответил тот и, пристегнув «цербера» наручниками к батарее, бросился вслед за Сергеем и Павликом по лестнице.
В обеденном зале ресторана задержанных обыскивали и разводили по сторонам.
Десяток гостей с поднятыми руками стояли лицом к стене. Обслуга под прицелом автоматов сидела на сцене в два ряда, спиной друг к другу.
На покрытых зелеными скатертями столах были разбросаны карты, фишки, деньги, горели свечи в старинных подсвечниках.
– Есть что-нибудь любопытное? – Спросил Сергей старшего группы захвата, знакомого нам лысого оперативника.
– Погляди, – тот протянул ему кейс.
Сергей открыл портфель: плотные пачки стодолларовых банкнот.
– Неплохо, – он защелкнул кейс и возвратил его лысому. – Что еще?
– Изъято оружие.
– Сколько?
– Четыре ствола. Не считая взятого у боевиков.
Сергей подошел к задержанным, все еще стоявшим с поднятыми руками.
– Опустите руки. Подсчет голосов закончен!
Прошел вдоль ряда, составленного из спин. Постучал по плечу высокого блондина, одетого в кожаную куртку и голубые джинсы. Тот повернулся, увидел Сергея, хотел что-то сказать, но передумал.
– У этого что было? – Спросил Сергей.
– «Марголин», – сказал старший группы захвата.
Сергей молча протянул руку. Оперативник вложил в нее пистолет. Сергей засунул его за пояс. Жестом показал задержанному повернуться к стене.
Выдернув следующего, Сергей всплеснул руками:
– Всеволод Савельевич! Какая неожиданная и радостная встреча! Не правда ли?
– У вас есть санкция прокурора? – Брезгливо спросил пожилой джентльмен.
– А как же! В рамках закона!
– В таком случае вам должно быть известно, что я обладаю депутатской неприкосновенностью.
– Разумеется! Вам будет предоставлена отдельная камера. Для депутатов! – Сергей повернулся к лысому оперативнику. – Давайте закругляться.
– Следователи еще не закончили с понятыми…
Сергей подошел к Павлику, все это время не сводившему с него глаз. Протянул пистолет, обнаруженный у задержанного.
– Мне бы не хотелось, чтобы с этим парнем что-нибудь случилось в ближайшее время.
– Схвачено на лету, командир. – Павлик засунул пистолет себе за пояс тем же жестом, что и Сергей.
Задержанных выводили из ресторана и рассаживали по машинам.
Павлик сопровождал мужчину в кожаной куртке, того самого, чей пистолет нес за поясом.
Сергей стоял возле своих «Жигулей», наблюдая за завершением операции. Когда Павлик с задержанным проходил мимо него, он чуть заметно склонил голову набок. Этот знак одновременно поймали и Павлик, и сопровождаемый им мужчина.
При посадке в автомобиль Павлик оступился, причем так неловко, что заслонил на миг задержанного от стоящего рядом оперативника с автоматом. Этого мгновения хватило задержанному, чтобы броситься в сторону.
Оперативник схватился за автомат, но ему мешала спина Павлика. Он сделал пару шагов влево, но Павлик, выхватив из-под мышки пистолет, умудрился так присесть перед ним на колено, что опять закрыл сектор обстрела. Оперативник выругался и бросился в темень за беглецом.
– Стой! Стрелять буду! – По всем правилам крикнул Павлик и только после этого произвел два выстрела.
И непонятно было, в кого он стрелял: в беглеца или преследователя. Но не попал, судя по всему, ни в того, ни в другого.
Остальные сотрудники действовали согласно инструкции: быстро заталкивали задержанных в автомобили, заводили двигатели, усиливали охрану и т. д.
– «Алмаз» организует погоню. «Мурат» блокирует район. Остальные завершают работу, – скомандовал Сергей.
Сотрудники групп «Алмаз» и «Мурат» бросились выполнять приказание.
Сергей подошел к Павлику, всем своим видом изображавшему раскаяние.
– Как же так?
– Оступился, товарищ майор…
– Растяпа!
– Виноват.
– Ладно. Утром разберемся.
Человек в разодранной кожаной куртке и замызганных джинсах, которого мы видели убегающим от Павлика, – Александр Лысенко с трудом преодолевал лестничные пролеты в старом, просторном доме.
Остановился на последней площадке. Прислушался и только после этого нажал кнопку звонка.
Дверь открыла яркая молодая женщина в холщовой рубахе поверх заляпанных краской домашних брюк. Ее черные волосы были стянуты повязкой, проходившей через лоб. Это была художница Нила Белан.
– Боже! Что с тобой? – Всплеснула она руками.
– Пустяки! Немного покорябался.
– Ты опять подрался! – Сказала Нила, пропуская его в мастерскую. – Их много было?
– Не успел сосчитать.
– Надеюсь, ты им всем дал?
– Некоторые не захотели брать…
– Но ты их накажешь, правда, милый? – Нила поцеловала его. – Зло не должно оставаться неоплаченным!
– Конечно. – Поморщился от боли Лысенко.
– О, бедный мой гладиатор! Сейчас я тебе помогу. – Нила отстранилась от друга. – Пойду, сделаю ванну. Да здравствует Цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя!
В кабинете начальника управления генерала Донского проходил разбор проведенной операции. По обеим сторонам длинного стола расположились офицеры. Сам генерал – кряжистый человек в штатском, с детскими голубыми глазами – сидел за своим столом, расположенным перпендикулярно общему.
Говорил полковник Навалишин, начальник Сергея:
– Установить личность беглеца пока не представляется возможным. Отпечатки пальцев на оружии сильно затерты пальцами наших сотрудников: Усольцева, – кивок в сторону лысого командира группы захвата, – Путилина, – в сторону Сергея, – Мамонтова, – на Павлика.
Павлик глубоко вздохнул, показывая, как тяжело переживает допущенную оплошность.
– По фрагментам дактилоскопии, которые удалось снять, в картотеке не проходит…
– Как же так, Сергей Георгиевич? – Спросил генерал у Путилина.
– И на старуху бывает проруха, – развел руками Сергей.
– У нас прорух не должно быть, как говорится. А если считаешь себя старым, то мы можем и на пенсионное обеспечение проводить, ага.
– Ему еще до пенсии, как медному котелку, трубить, – вставил Усольцев, командир группы захвата.
– А вот адвокатов нам не требуется! – Возмутился Донской. – У самого рыльце, как говорится, в пуху. По пояс! Проведешь со своими дополнительные занятия по стрелковой подготовке, ага.
– Есть, – кротко произнес Усольцев и сделал пометку в блокноте.
– А тебе, Путилин, поставим на вид, учитывая, и все такое прочее. Что же касается старшего лейтенанта Мамонтова, – Павлик вскочил с места, стал по стойке «смирно». – Первый раз ограничимся строгачом по первое число. А если и это не поможет, будем гнать взашей, каленой метлой, ага. Но я вас, кажется, перебил, пожалуйста, – это уже Навалишину.
Навалишин продолжил:
– Судя по показаниям обслуживающего персонала, беглец – личность случайная. К интересующей нас разработке не причастен. Скорее всего, его привело туда стремление получить валюту. Для идентификации личности думаю подключить милицейских. А по нашей линии предлагаются следующие мероприятия…
В спортзале комплекса «Геркулес» молодые и не очень молодые люди в белых кимоно занимались каратэ. В зале стоял шум от глухих ударов по макиварам и телам.
Несколько человек разучивали связки. Две лары работали в спарринге.
Между атлетами разгуливал крепыш с седыми усами – инструктор – и указывал на ошибки при исполнении приемов. Впрочем, особого вмешательства в данном случае не требовалось – ребята знали свое дело.
Отворилась дверь, и появился Лысенко в черном кимоно.
– Смирно! – Рявкнул инструктор. – В шеренгу по два становись!
Всего несколько секунд понадобилось разбросанным по всему залу молодцам, чтобы занять места в строю.
Инструктор парадным шагом направился к Лысенко:
– Товарищ председатель, военно-спортивная секция «Фланг» проводит занятия по физической подготовке!
– Здравствуйте, товарищи спортсмены! – Поздоровался Лысенко.
– Здра… жела… това… датель! – Дружно выдохнули товарищи спортсмены.
«Жигули» мчались по веселому дневному городу. За рулем был Путилин, Павлик сидел рядом, выставив в окно локоть.
– Мой старшина в армии говорил: «Когда солдата ругают, он должен встать и покраснеть», – сказал Сергей.
– Наш был попроще. Любимая поговорка: «Нас дерут, а мы крепчаем!» – отозвался Павлик.
– Серьезно к этому относиться не стоит. Выговоры заносят и выносят. Как покойников. А жизнь идет…
– Вы меня, что, совсем за лоха держите, Сергей Георгиевич?
– Хочу, Паша, чтобы ты осознал: мы втянулись в довольно рискованную историю. Обратного пути нет.
– Догадываюсь…
– Только вперед. Шаг влево, вправо – погорим.
– Я понимаю.
Сергей резко затормозил машину. От неожиданности Павлик чуть не влетел в лобовое стекло, но вовремя сгруппировался.
– Что ты понимаешь? – Повернулся к нему Сергей.
– Все понимаю. Не совсем же идиот.
– Ты, Паша, умный, способный мальчик. – Сергей ткнул его пальцем в грудь. – И ты будешь делать с этой минуты только то, что я скажу. А если кто-нибудь будет задавать лишние вопросы, сразу скажешь мне.
– Слушаюсь, Сергей Георгиевич.
– Мы связаны одной цепью. Если она порвется, худо будет обоим.
– С моей стороны обрыва не будет.
– Ну и славно. Поехали дальше. – Сергей тронул машину с места.
Некоторое время ехали молча.
– Итак, Батуев. Что о нем известно? – Первым нарушил тишину Сергей.
Павлик оторвался от заоконных пейзажей и на память четко произнес:
– Батуев Константин Петрович, 51 год, русский, образование – высшее. Руководитель объединения «Сельхозтехника». Молва приписывает ему поговорку: «В мире существует три системы – капитализма, социализма и сельхозтехники». Семейное положение – разведен. Старший сын – юрист. Только за счет связей отца можно отнести его стремительную карьеру в органах прокуратуры. Сам же Батуев-старший слывет крепким хозяйственником. Держится независимо, часто оказывает важные услуги местным руководителям. Увлечения два: рыбалка и женщины. Последняя сердечная привязанность – артистка Жанна Самарина.
– Хорошо. Установишь «уши» у него в кабинете и на даче. На даче будет труднее, придется организовать поломку телефонной линии.
– Сергей Георгиевич! Опять учите, – протянул Павлик.
– Раз такой умный, дальше пойдешь пешком. – Сергей притормозил возле автобусной остановки.
– До завтра! – Павлик вылез из машины.
Сергей оставил машину на стоянке, а сам пересек улицу и поднялся по ступенькам к главному подъезду гостиницы «Россия».
В холле с равнодушным видом осмотрел выложенные на прилавок галантерейные безделушки, купил газету «Советский спорт» и, не заметив ничего подозрительного, подошел к дежурной администраторше.
– Салам алейкум, Ангелина Федоровна! Вы прямо на глазах хорошеете!
– Ну, ты скажешь, Вадик! – Потянулась всем телом дебелая женщина. – Отшумели мои поезда!
– Зато остались верными транзитные пассажиры, – подмигнул ей Сергей, принимая ключ от номера.
– Ох, и баловник, этот Вадик, – произнесла вслед ему администраторша.
Его агента звали Артур. Немногим за двадцать, одет во все фирменно-вареное, сигареты – только «Мальборо», зажигалка – «Ронсон».
Развалившись в гостиничном кресле, он рассказывал:
– Сырье по документам идет как переработанное на скатерти. По прейскуранту – пять шестьдесят. А на самом деле из него изготавливаю, допустим, две майки. Каждая – 35—40 рваных. Естественно, деньги вносятся в кассу. Вообще, накладные, отчеты, квитанции у меня, как прикид на хорошей телке: безукоризненны.
– А обэхаэсэсникам сколько отстегиваешь? – Спросил Сергей.
– Видите ли, Вадим Георгиевич, здесь другое дело. Они ко мне не сунутся.
– Почему же?
– И хлопотно, и боязно, и мама не велит. Вдруг, их на наличке накроют…
– Кто?
– Да, хоть бы и вы.
– Как же рассчитываетесь?
– Как вам хорошо известно, я реализую товар в промышленных центрах Поволжья. Население там очень демократичное и просто обожает наши майки с перестроечной символикой, – улыбнулся Артур. – Там, в одном из городов, меня поджидает бригада ОБХСС из нашего управления. С ордером на арест. Подписанным прокурором!
– Батуевым-младшим?
– Вадим Георгиевич! – Развел руками Артур. – Мы же условились – без имен.
– Ладно. Продолжай.
– А чего продолжать? Дальше все просто, как хозяйственное мыло. Я им – башли, они при мне уничтожают все документы. Я снова свободен и счастлив!
– Сколько сейчас стоит счастье?
– Двести пятьдесят – триста штук. Зависит от количества товара.
– А товара ты, значит, везешь на…
– Вадим Георгиевич! У меня должны быть коммерческие тайны! Иначе, какой я бизнесмен?
– Лады. Но ты мне должен помочь в одном деле.
– Для вас – всё, что в моих силах.
– Узнай, кто из наших людей сидит на прикупе у Батуева-старшего?
– Ого! За такое голову запросто могут свинтить!
– Не спорю, дело не простое. Поэтому и обращаюсь к тебе.
– Крайнего нашли, что ли?
– Нужен умный, рисковый парень. Как ты.
– Не все мне доступно…
– Не прибедняйся, Артур. Ты не последний человек!
Артур вытер со лба пот. Немного подумал:
– Можно, конечно, попробовать…
Дежурный по спорткомплексу «Геркулес» в пятнистой десантной форме, без знаков различия, заступил дорогу Путилину.
– Что вы хотели?
– Физо покачать!
– У нас закрытый спорткомплекс.
– Спецобслуживание?
– Вроде того.
– А где же работягам нормы ГТО сдавать?
– Какие нормы?
– Обыкновенные! На значок «Готов к труду и обороне»! Работягам!
– А я при чем?
– Интересно получается, – наступал Сергей на дежурного полной грудью. – Сам в форме! Нормы сдал! А работяг, значит, по боку? Завод «Красный компрессор». – Сергей помахал перед носом дежурного бумагой. – Ленинский райком направил. Это «Геркулес»?
– Ну, – протянул сбитый с толку дежурный.
– Баранки гну! – Передразнил его Сергей. – Ленинский райком постановление вынес. Нормы ГТО сдавать! Понял?
– Нет, – честно признался дежурный.
– После поймешь. К начальству сюда? – Сергей показал на пожарный выход.
– Нет, сюда. А потом налево.
– Найду. Завод «Красный компрессор» не пропадет! – Сергей уверенно толкнул дверь в коридор.
Когда Путилин вошел в кабинет Лысенко, тот проверял расчетные ведомости. Увидев Сергея, отложил в сторону калькулятор, усмехнулся:
– Брать пришел?
– Невежливый ты человек, Шурик, – проговорил Путилин, усаживаясь на стул и закидывая ногу за ногу. – К тебе приходит гость, а ты даже не поздороваешься. Не красиво!
– Здравствуй, дорогой! Давно не виделись! Ордер покажи!
– Боишься? Так и скажи…
– Давно забыл, что это такое. Ты прекрасно знаешь, Серж.
– Тогда чего мандражируешь? Захотел бы, из ресторана тебя не выпустил.
– А куда бы ты делся? Когда ты там засветился, я успокоился: пронесло.
– Ну, а стрелял бы лейтенант на поражение?
– Труп тоже полноценный свидетель. А тебе свидетели не нужны. Вернее, я – как свидетель.
– Скажи, пожалуйста, все рассчитал!
– А ты как думал? Нас за так не возьмешь, мы с оттяжкой драны!
Путилин обвел взглядом кабинет.
– Хорошо устроился.
– Не жалуюсь.
– Как князь живешь!
– Ну, уж…
– Или как восточный шейх? Гаремчик, говорят, содержишь?
– Ты, легавый! – Вскочил с места Лысенко. – Чего тебе надо? Чего сюда пришел?
– Увидеться, поговорить, – спокойно произнес Путилин. – Не совсем чужие все-таки.
– Считай: поговорили. – Лысенко подошел к Путилину, протянул руку. – Прощай!
Путилин поднялся со стула, но вместо рукопожатия сделал замах, будто собирается нанести удар. Лысенко вовремя поставил блок, однако Сергей только сымитировал удар и тут же «нанес» новый. Лысенко «отбил» и этот и сам перешел в наступление. Пришел черед «защищаться» Путилину. Так они и обменивались «ударами», наращивая темп и мощность программы. Силы были равны.
– Ну, все. Брэк! – Путилин остановился.
– Держишь форму, – сказал Лысенко. – Надо будет с тобой поработать в спарринге.
– Мы уже работаем, Шурик! – Путилин похлопал его по плечу и быстро вышел из кабинета.
В комнате для допросов следственного изолятора сидел на табурете пожилой респектабельный джентльмен, задержанный во время операции в ресторане. Конечно, время, проведенное в камере, не могло не отразиться на его внешнем виде, но повлиять на манеры и осанку было бессильно.
В комнату вошел Сергей Путилин.
– Ну что, Всеволод Савельевич, пойдете по этапу, а?
– Это уж как судьба распорядится.
– Пойдете! – Сергей остановился возле подследственного Жолобова. – И попадете в такую зону, что небо с овчинку покажется! Станете «шестеркой», уголовники о вас ноги будут вытирать. Долго ли так протянете, Всеволод Савельевич?
– Не надо меня запугивать, Сергей Георгиевич. Пуганы-с!
– Неужели? – Ласково спросил Сергей.
И неожиданно замахнулся, словно намеревался ребром ладони рассечь переносицу Жолобову. Тот в ужасе закрыл лицо руками.
Сергей бить не стал. Схватил за волосы, потянул кверху.
– Гнида! Сейчас дам бумагу, и ты напишешь все, что знаешь о Батуеве. Собственноручно!
– Ничего не знаю! – Прокричал Жолобов.
– Даю тебе последний шанс! Решайся, ну!
– Что вы меня мучаете?
– Пиши! Потом будет поздно!
– Оставьте меня в покое!
– Покой тебе теперь долго будет сниться, – Сергей со всей силой опустил голову Жолобова на свое колено.
Подследственный взвыл.
– Что здесь происходит? – На пороге комнаты возник следователь Калмыков.
– Ничего особенного. – Сергей поправил прическу Жолобову. – Беседуем с Всеволодом Савельевичем.
– К вам применялось физическое воздействие? – Спросил Калмыков у Жолобова.
– Ну что вы, – возразил тот. – Разве в наших тюрьмах бьют?
– А почему слезы на глазах?
– А это, знаете ли, всё – Сергей Георгиевич! Забавный собеседник. – Жолобов изобразил на лице нечто вроде улыбки. – Такого порасскажет, от смеха помрешь.