Глава 1
Дилан спустился в подземный тоннель за вокзалом – старое кишкообразное нутро города, забытое всеми, кроме тех, кому больше некуда было идти. Здесь не пахло человеческой жизнью – только плесенью, гнилью, старым жиром и засохшей мочой, въевшейся в потрескавшийся бетон. Стены были покрыты слизистой чёрной копотью, а с потолка вечно капало то водой, то, чем похуже. Слева, вдоль тоннеля, протянулась толстая ржавая труба, от которой всегда шёл пар. Иногда она шипела, иногда гудела, как будто вот-вот лопнет. Но пока она пыхтела и грела – значит, можно было оставаться тут жить. Дилан знал: если труба остынет, ему придётся искать новое место для существования, чтобы не сдохнуть.
Это было самое дно. Ниже – только могила под землёй, которую ему всё равно никто не выкопает.
Тусклая аварийная лампочка на стене мигала, грозясь потухнуть на совсем в любой момент. Света было недостаточно, он освещал лишь порванный, заляпанный грязными пятнами старый матрас возле трубы, на котором сейчас кто-то лежал, свернувшись клубком.
Дилан сунул руку в карман брюк и нащупал там ржавый, тупой нож. Подкрался ближе, резко схватил лежащее тело за плечо и развернул к себе лицом.
Было очевидно, что это девчонка. Но, к удивлению Дилана, она даже не вздрогнула и не испугалась от неожиданности. Просто посмотрела на него заспанными, мутными глазами. Веки опухли, губа была разбита, из-под капюшона выбивались светлые пряди, прилипшие к засохшей крови на щеках.
– Кто ты, мать твою? – спросил он, продолжая крепко удерживать девушку за плечо.
– А ты что, хозяин этого богатого и уютного жилища? – прохрипела она.
– Это мой угол. Я тут с осени живу.
– А я тут погостить решила.
– Значит, ты плохо выбрала район.
Она попыталась приподняться, но тут же села обратно, прижавшись спиной к трубе. Её лицо исказилось от боли.
– Если собрался меня вышвырнуть – давай. Только по лицу не пинай, и так уже всё болит.
Дилан уставился на неё. За всё то время, что жил на улице он навидался всяких – бездомных, таких же, как он, торчков, полных отморозков. Но эта… она выбивалась из общей массы. Явно не пьяная, не под кайфом. На ней был почти новый спортивный костюм и свежая зимняя куртка. Не та одежда, которую тащат с помойки. И поехавшей она не выглядела. Просто… как будто ей было абсолютно похрен. На него. На то, где она сейчас находилась. На саму себя.
– Имя? – коротко спросил он.
– Сара. А ты?
– Не твоё дело.
– Ну и пошёл ты, «не твоё дело».
Он хмыкнул. Лампа снова мигнула, а где-то в глубине канализационной трубы что-то зашипело, нарушая повисшую между ними тишину. Дилан опустился рядом, не касаясь девушки, но достаточно близко, чтобы заставить её насторожиться и напрячься. Медленно, без лишней суеты, он вытащил из-за спины ржавый нож.
– Я сказал – вали отсюда, – произнёс он, проводя большим пальцем по острию лезвия.
– А я сказала – иди нахер.
– Последний раз повторяю, девочка.
Сара посмотрела на него, не моргая. Потом медленно стянула капюшон. Тусклый свет упал на её лицо – светлые, спутанные волосы, пухлые щёки, синяк на скуле. Не красавица. Но в её взгляде было что-то такое, что цепляло. Будто она не боялась угроз, а сама бросала вызов.
– Чего пялишься? – просила Сара, заметив его явный интерес к ней. – Давно таких красоток как я не видел?
– Ничего особенного.
– Взаимно, – бросила она.
Он поднял нож к лицу Сары.
– Хотя. Знаешь, я передумал тебя отпускать так сразу. Раздевайся.
Он сам не был уверен, зачем сказал это – может, хотел почувствовать, что у него есть власть. Хоть над кем-то. Просто привык, что на улице всё берут, а не просят. А тут девчонка, которая смотрит прямо в глаза, как будто не боится.