Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Глава 1

Сатана в Стэнфорде

В 11 вечера 12 октября 1974 года утопающий в пышной зелени кампус Стэнфордского университета гремел звуками субботних вечеринок. Бурные всплески музыки, хохота и раскатистого «вум-вум-вум» бас-гитар доносились из окон и дверей общежитий, пока студенты расслаблялись после недели занятий, домашних заданий и футбольной лихорадки.

Университет, многие годы известный прежде всего как оплот академических знаний, переживал приступ любви к большому спорту. 1 января 1971 года вынырнувшая словно из ниоткуда и казавшаяся ничем не примечательной команда «Стэнфорд Индианс» под руководством Джима Планкетта потрясла мир, завоевав кубок «Роуз Боула» [3]. Четыре сезона спустя воспоминания об этом по-прежнему внушали гордость, а привычный для осенних суббот пыл еще не угас.

И, хотя была уже середина октября, День Колумба [4] – в северных районах страны это время тлеющих сухих листьев и созревающих тыкв, – в Пало-Альто стоял ясный, приятный вечер. Легкий ветерок мягко шелестел ветвями эвкалиптов и пальм, усеивавших кампус, и разносил музыкальное веселье по всем уголкам сияющего комплекса.

В благоприятном климате калифорнийской Кремниевой долины, расположенной примерно в сорока милях к юго-востоку от Сан-Франциско, подобных ночей было много. Наименование долины, как и весь округ Санта-Клара, где она находилась, кричали о завтрашнем дне, прогрессе и достатке.

В окрестностях Пало-Альто, включая близлежащий город Сан-Хосе, размещалось множество высокотехнологичных корпораций, подобных IBM, которые создавали лаборатории и центры разработки для производства передовых компьютерных компонентов. Кремний – это неметалл, имеющий решающее значение для производства полупроводников, отсюда и название Долины.

И раз уж выпускники Стэнфорда год за годом пополняли ряды сотрудников корпораций, осевших в этом регионе, университет представлял собой неотъемлемую часть здешнего сообщества, ориентированного на академическую науку, дающего пристанище многим процветающим людям и успешно служащего анклавом как ученых, так и прагматичных бизнесменов. Хотя Стэнфорд и прочие местные образовательные учреждения считались символом философии либерализма, сама Долина служила прибежищем консервативных нравов и политических пристрастий – что было особенно заметно в сравнении с ее шумным северным соседом Сан-Франциско и шипящей бочкой с гадюками по прозванию Лос-Анджелес, удаленной на менее угрожающее расстояние в 350 миль к югу.

Жители Долины воспринимали близлежащий Фриско как средоточие идей «Лета любви» 1967 года и приют гей-сообщества, детей-цветов, хиппи, чокнутых байкеров и психоделического рока группы Jefferson Airplane. Город был рассадником оккультных нравов и сатанизма, а также пристанищем печально известного района Норт-Бич, где Кэрол Дода [5] и ее коллеги каждый вечер трясли буферами и прочими прелестями на потных сценах клубов «У Большого Эла» и «Кондор».

Для девятнадцатилетнего Брюса Перри, посвятившего тот октябрьский вечер учебным занятиям у себя в общежитии, подобные развлечения были столь же непонятны, как латынь, которую ему предстояло освоить в качестве прилежного студента второго курса медфака.

Долетающие снаружи субботние звуки казались ему лишь слабыми отголосками ветра и почти не привлекали внимание. Брюс Перри был предан учебе, и выходные, проведенные с Гиппократом, считал ничуть не хуже вечеров с Led Zeppelin [6], предпочитаемых его менее трудолюбивыми коллегами по кампусу.

Не то чтобы Брюс был настолько серьезен всегда. Порой и он мог наслаждаться моментом. Однако в ближайшем будущем подобные радости казались ему столь же далекими и недоступными, как и его родной город Бисмарк в Северной Дакоте.

Брюс Перри во всех отношениях был стопроцентно американским мальчиком из стопроцентно американского городка, чья семья воспитывала его в духе картин Нормана Роквелла [7]. Будучи сыном успешного дантиста Дункана Перри, кудрявый красавец Брюс в Бисмарке блистал как в учебе, так и в спорте. Его дни в старшей школе протекали насыщенно и оживленно.

В 1973 году он окончил школу, имея в активе несколько престижных легкоатлетических наград, включая главный приз соревнования штата по бегу на четверть мили. И в школе, и в летних лагерях он пользовался популярностью, был глубоко религиозен и состоял в Братстве христианских спортсменов. Короче говоря, Брюс имел все основания стать успешным в этом мире. Более того, с 17 августа 1974 года Брюс был женат.

Его юная белокурая невеста, урожденная Арлис Дайкема, тоже девятнадцатилетняя, также из Бисмарка и в той же степени погруженная в религиозные дела, была его возлюбленной со школы. Пока Брюс в ту октябрьскую ночь трудился над домашним заданием, Арлис занималась своими делами в их небольшой, но уютной угловой квартирке на втором этаже университетского Квиллен-холла, предназначенного для размещения женатых студентов.

В районе половины двенадцатого Арлис собрала несколько писем, адресованных семье и друзьям в Бисмарке, и сказала Брюсу, что собирается их отправить. Брюс поначалу никак на это не отреагировал, но затем и сам решил прервать занятия, чтобы ненадолго выйти на улицу. Он понял, что Арлис чем-то обеспокоена, а сам он не предпринял ничего, чтобы скрасить ей вечер.

Для Брюса брак все еще был в новинку. Женитьба была идеей его родителей, сам же он испытывал по этому поводу все большие сомнения. Не то чтобы он не любил Арлис. Ему нравилось ее общество, и вместе они пережили немало счастливых моментов. Во многих отношениях они дополняли друг друга. Однако Брюс сожалел о том, как мало он видел свою нареченную на протяжении последнего года. Пока Арлис оставалась в Бисмарке, работала там со своими религиозными друзьями, училась в местном колледже и копила деньги на свадьбу, он жил в Стэнфорде один.

На протяжении месяцев разлуки пара поддерживала регулярную связь, но это было вовсе не то же самое, что постоянно быть вместе. За год после окончания школы люди могут повзрослеть по-разному.

Брюс принимал идею традиционного брака близко к сердцу, иного ему бы не позволила религиозность. По его убеждению, Арлис должна была чувствовать то же самое. Брюс считал, что настоящая жизнь семьи начинается с детьми и уютным домом. Однако для начала следовало пережить учебу в Стэнфорде и справиться со всеми трудностями становления начинающего медика или дантиста. Брюс понимал, что впереди у него непростой путь, но был полон оптимизма, пребывая в уверенности, что у него все получится, а всегда готовая ему помочь Арлис будет рядом.

Сама Арлис, с обывательской точки зрения, являла собой типичную представительницу американского среднего класса. Прилежная ученица, все три года учебы в старшей школе Бисмарка сочетавшая занятия с увлечением чирлидингом. Истовая христианка, преисполненная религиозным пылом, нехарактерным для США 1974 года.

Симпатичная, худенькая, почти хрупкого телосложения Арлис дружила со многими, но близко сходилась лишь с некоторыми. Улыбчивая, любознательная и пытливая натура, наделенная всепоглощающей страстью к учению Господа.

Привыкшая всегда быть в движении, свободные часы в Стэнфорде она посвящала частым долгим прогулкам по кампусу, иногда бегала, чтобы сбросить накопившуюся энергию. У нее были волнистые светлые волосы до плеч, она носила очки и – все мы имеем право на ошибки – порой выставляла себя непогрешимой, что выводило из себя тех, кто был увлечен Святым Писанием в меньшей степени, чем она. Религия, казалось, доминировала над всем остальным в ее жизни.

В Бисмарке Арлис, как и ее будущий муж, состояла в Братстве христианских спортсменов. Она также вступила в «Юную жизнь», студенческое евангелическое общество, члены которого преподавали в воскресной школе, изучали Библию и стремились донести Благую весть до широких масс. Среди этих широких масс были и люди, принадлежавшие к наркокультуре Северной Дакоты.

И поскольку Арлис в делах, касающихся веры, никогда ничего не делала наполовину, свою роль миссионерки она исполняла повсеместно и настойчиво.

Возможно, именно тогда этой значимой частью своей личности она разозлила дьявола.

Друзья признают, что до Брюса в жизни Арлис был еще один парень, но они мало что о нем рассказывают. Разве что называют это детской влюбленностью – с сердечками и цветочками, которые трепетно хранились в тетрадках задолго до того, как девушка начала встречаться с Брюсом.

Их связь основывалась на религии. Сближались они медленно, но потом романтика набрала обороты. Период свиданий и ухаживаний, год после помолвки, когда отношения поддерживались на расстоянии, пока Брюс грыз гранит науки во время первого года в Стэнфорде, и, наконец, альбом со свадебными фотографиями, запечатлевшими церемонию в Бисмаркской реформатской церкви 17 августа 1974 года.

После недельного медового месяца в деревенском домике, принадлежавшем родителям Арлис, пришла пора вернуться к занятиям, и в начале сентября новоиспеченные мистер и миссис Перри переехали на запад и поселились в своей калифорнийской квартире.

Одна из главных проблем пары разрешилась несколько недель спустя, 1 октября, когда Арлис устроилась на работу секретарем в приемную юридической фирмы в Пало-Альто, представив рекомендации из бисмаркского стоматологического кабинета Дункана Перри, где она работала неполный день.

Дополнительный доход улучшил финансовое положение семьи, и Арлис также было чем заняться, пока Брюс посещал занятия. В свободное время она продолжала исследовать обширный кампус и часто заходила помолиться в Стэнфордскую мемориальную церковь – большое, богато украшенное здание на главной площади университета. Брюс, когда ему позволял график, сопровождал ее туда.

Сложно сказать, тяготилась ли Арлис такой жизнью. Но она точно скучала по семье и друзьям в Бисмарке. Она была молода, не привыкла находиться вдали от дома, а обязанности Брюса, включавшие, помимо прочего, обучение первокурсников математике, отнимали большую часть его времени.

В одном из писем в Северную Дакоту она посетовала: «Здесь трудно найти друзей. Сколько раз мне хотелось пойти по домам с вопросом, не нужен ли кому-нибудь друг. Но, думаю, мы должны просто ценить своих близких и доверять Господу в том, что касается новых друзей».

Арлис также отмечала явные различия в образе жизни в Дакоте и Калифорнии. «Никто [здесь] не проявляет участия к другим, – писала она. – Они даже не поздороваются с тобой при встрече в лифте».

Арлис во всех смыслах оказалась вдали от дома.

Северная и Южная Дакоты прекрасны в своей простоте и провинциальности. Однако, хотя эта удаленность от центра помогает сохранить низкий уровень преступности, она также, по иронии судьбы, служит благодатной почвой для характерных правонарушений. Молодые люди балуются наркотиками и алкоголем повсеместно, но в Северной Дакоте подобные эксперименты порой затягиваются, поскольку в такого рода штатах отсутствуют развлечения, доступные в более густонаселенных регионах с крупными столичными центрами. Проще говоря, некоторых тяготит слишком близкое и долгое знакомство с «бескрайними просторами».

С другой стороны, Дакоты избавлены от невероятного количества преступлений, захватывающих большие города, где районы с низким уровнем дохода и промышленные зоны потворствуют всем видам беспредела – торговле тяжелыми наркотиками, убийствам, изнасилованиям и уличным грабежам.

Этот новый, стремительно меняющийся мир ошеломил Арлис, как и многих до нее, и девушка внезапно ощутила себя мелкой рыбешкой в большом пруду. Брюс Перри понимал, как ей тяжело, ведь он сам пережил подобное годом раньше. Поэтому, уловив ее настроение в тот субботний вечер, он решил присоединиться к ней во время прогулки к почтовому ящику.

Около 23:30 молодая пара, явно в хорошем настроении, вышла из кампусного многоэтажного жилого дома. Увлеченные разговором, они медленно шли по территории университета и вдруг заспорили. Повод был незначительным, даже смехотворным, если только в тот момент они не держали в уме нечто иное. Одно из колес их автомобиля постоянно спускало, и каждый считал, что именно другой должен был его подкачать.

На горизонте показалась Мемориальная церковь, и они продолжали ссориться всю дорогу до нее. Было около 23:40.

Якобы обидевшись на Брюса, Арлис резко остановилась, повернулась к нему лицом и решительно заявила, что хочет побыть одна. Она сказала мужу, что собирается зайти в церковь и увидится с ним позже, когда вернется в квартиру, расположенную примерно в полумиле от этого места.