- -
- 100%
- +
I
Что скрывают окна?
В ожидании приезда полиции я посмотрела на балкон деда снизу, и это скопище мух, летающее возле балкона, только подтвердило мои опасения: видимо, умер. Бабушка съехала от него двадцать три года назад, когда они сильно рассорились. С тех пор дед жил тут один. Я ни разу не была у него в квартире после переезда бабушки, только изредка наслаждалась короткими встречами с ним в кафе. Но каждую неделю он звонил мне или маме, делился своими гениальными идеями, которых у него всегда было много, рассказывал, как его дела, спрашивал, как наши дела. А тут уже десять дней не звонит. На звонки не отвечает, дверь закрыта. Неизвестность мучила меня, сжимая сердце. Вот я и вызвала полицию.
Чтобы хоть как-то отвлечься, я стала разглядывать все подряд, избегая взглядом злополучный балкон. Взгляд упал на окна соседней квартиры. Это загадка из моего детства: в эту квартиру нет дверей. Мы выяснили это с моим другом Вовкой, когда я была у него в гостях.
– Вам хорошоооо, – протяжно, в свойственной ему манере речи, говорил Вовка. – У вас вооона какая большая квартира. А у нас всего одна комната.
– Так и у нас одна, – ответила я.
– Подождииии.… А окна тогда чьи?
В поисках ответа мы выбежали на улицу. Я показала на два голубых окна:
– Вот эти два – наши.
Мы побежали к торцу дома. Вовка показал на два евроокна:
– А вот эээти – наши.
Странно: между этими окнами было еще два чужих. Мы вернулись в подъезд и стали простукивать свободное пространство между нашими дверями в поисках пустот: тщетно. Мы бы выяснили, что скрывают эти окна. Обязательно бы выяснили, но я переехала на другой конец города.
Вой сирены оповестил о приезде полиции. Я объяснила ситуацию и показала паспорт с пропиской. Представитель полиции вскрыл замок, дверь открылась, и нас обдал зловонный поток воздуха.
«Видимо, все», – пронеслось у меня в голове, и я, стараясь не потерять сознание, зашла в квартиру деда.
Ужасное месиво, некогда бывшее человеческим телом, лежало посреди комнаты. Дед, видимо, пытался доползти до телефона, но не добрался. Рядом с дедом лежал разбитый стеклянный пузырек с булькающей (в уцелевшей его части) жидкостью ядовито-зеленого цвета. Полицейские вышли в коридор вызывать труповозку, а я наклонилась, чтобы прочитать надпись на пузырьке. Жидкость, находящаяся на открытом воздухе уже видимо несколько дней, неожиданно стала испаряться только сейчас. Не успев задержать дыхание, я вдохнула пары такого же ядовито-зеленого цвета. Пытаясь подавить рвотный позыв, я облокотилась на часть стены, свободной от мебели и … провалилась. Провалилась в какую-то непроглядную темень. Упала на пол, едва успев подставить руки под спину, но копчик и кисти рук все равно ушибла. Тишину темного помещения нарушало только частое биение моего сердца. Я резко встала и поспешила покинуть это место. Оказавшись в зале дедовской квартиры, я еще минуту постояла, как истукан, вглядываясь в темноту потайной комнаты, и только потом решилась закрыть дверь, сообразив все же не открывать эту тайну полицейским.
Дальнейшие события этого вечера я запомнила плохо. Воспоминания туманные, больше похожие на глухонемое черно-белое кино. Запомнила, что приехали мама с бабушкой (бывшей женой деда). Запомнила, как бабушка плакала, а мама ее успокаивала. Запомнила, как увозили труп в черном полиэтиленовом мешке. И как бабушка отвезла меня домой. Запомнила, как обрадовалась, что этот день наконец-то закончился, и закрыла глаза.
II
Потеря мотивации
На следующий день были похороны и поминки. Пришедшие как один вспоминали деда добрыми словами.
Дед был этаким вечным весельчаком, с легкостью преодолевающим любые жизненные преграды. Полненький, низенький. Верхняя половина головы лысая, задняя кудрявая. Всегда ходил в очках, к дужкам которых была привязана веревка. И еще он очень любил жизнь. Ходил в разные походы по неизведанным местам, лазил по штольням. Когда я была в гостях у бабушки с дедушкой, волшебными вечерами они показывали мне диафильмы, и это было лучшее время в моей жизни. Не помню, чтобы он где-то работал. Чаще всего он писал какие-то бумаги за журнальным столиком.
После поминального обеда бабушка осталась у нас в гостях. Вечером следующего дня, когда я отдыхала после работы, она зашла ко мне в комнату и с прищуром уставилась на меня, не скрывая недовольства:
– Все лежишь?
Я отвлеклась на минуту от просмотра милого видео с котиком в инстаграмме.
– Ба, ты че?
Она присела на кровать.
– Сколько тебя помню, ты все лежишь. Дай-ка сюда! – она мягко и непринужденно вытащила из моих рук телефон, листая ленту. – Вот! Марина летает на параплане. Разве ты так не хочешь? Или вот: у Димы первое место по бегу на стометровку.
Я закатила глаза к потолку.
– А вот не хочу. Зачем, ба? Маринка вот говорит, что нисколечко это не страшно, да и не прикольный вид сверху на город. У Димы сегодня–первое место, а год назад–вывих колена. Спорт до добра не доводит.
– Тьфу ты! – не выдержала бабушка. А лежать на кровати это безопасно и безумно красиво, да? В старости, что вспоминать будешь? Да ну тебя!
Тут она встала и вышла, сердито хлопнув дверью. Я продолжила лежать на кровати, включив телевизор. Но что-то внутри меня стало гложить. Может, и впрямь выйти хоть погулять с Маринкой? Глядишь, и познакомимся с кем-нибудь, отношения построим. Я задумчиво уставилась в окно. Да зачем? Чтобы потом плакать в подушку от того, что он меня предал? Я вспомнила, как плакала мама, когда папа ушел из семьи. Она ничего не ела и почти не спала. Через две недели на ее лице слишком сильно выступали скулы, а под глазами чернели вспухшие кожаные мешки. На меня она за эти две недели вовсе не обращала внимания. Брр! Да ну их, эти отношения!
По телевизору же сообщили страшную весть – умер Федор Иванович Хрусталев, директор благотворительного фонда «Помощь детям». Я почувствовала, как глаза мгновенно закрыла пелена слез. Это же лучший друг дедушки! Перед глазами под песню «Слышу голос из прекрасного далека» поплыли счастливые детские воспоминания. Вот я, деда и дядя Федя идем на прослушивание в кружок пения. Я исполняю песню, руководитель кружка довольно улыбается, а дядя Федя и деда долго рукоплещут. А вот я прихожу к деду и показываю пятерку в дневнике, а дядя Федя, гостивший у деда, из-за моего уха достает конфетку. Такой он был добрый, как волшебник. Вернувшись из воспоминаний, я подняла глаза и увидела бабушку в моей комнате, она тоже смотрела репортаж. Нежные бабушкины руки обняли меня, и мы обе расплакались, переживая боль от потери друга.
На следующий день мама отправила меня в квартиру деда за документами. Поборов лень, я оделась и побрела туда, еле переставляя ноги. Возле подъезда деда я заметила, что развязались шнурки. Села завязывать, и вдруг услышала интересный разговор двух женщин:
–…и Петровы слегли. Ладно бы Кривалевы одни. Так за ними третьего числа Конюхов свалился. А теперь вот Петровы. Вся семья. Прям как в 99-ом.
И тут я вспомнила 99-ий год. Тогда мне было пять лет. Дед и бабушка все ругали меня, отмечая редкую немотивированность: я могла целыми днями лежать на диване и смотреть мультики. Бабуля часто начинала на этом фоне скандал, но дед всегда прекращал его и отводил ее на кухню. Каково же было мое удивление, когда я за неделю обрела целую толпу единомышленников из подъезда. Дети приходили ко мне, и мы толпой смотрели киношку. Не гуляли, не рисовали. Только смотрели мультики, облепив дедов диван. Бабушка пыхтела, но терпела. А потом приехал дед, и все разом выздоровели. Дед! Точно. В ту болезную неделю дед уезжал из города.
Женщины у подъезда продолжали разговор. Вторая собеседница затараторила:
–В смысле, у Петровых все что ли? То есть вот прям все?
Женщина в красной шапочке, смотрясь в карманное зеркальце и поправляя помаду на губах, отвечала:
– А я тебе о чем! Вся семья. На работу не ходят. Дочка в школу не пошла. Да я даже зашла к ним, проведать. Те же симптомы, что и у Кривалевых. Один к одному. Потеря интереса к жизни.
– То есть вот заболевают сначала лучшие из лучших? У Кривалевых вся семья – спортсмены. В смысле эти вот…лыжники, с медалями. То есть вот у Петровых Машка – отличница, мать и отец – начальники. Да…похоже на 99-ый.
Я стала анализировать услышанное. Все три семьи живут в подъезде моего деда. Каждый страдает потерей интереса к жизни. Все лежат на диванах и ничего не делают. Самое странное, что у первого заболевшего все началось в день похорон деда.
Я зашла в подъезд, остановилась у окна, задумалась. Одинаковые симптомы – это ладно. Странное совпадение по месту жительства объяснить уже сложнее. Но вот факт, что дата возникновения болезни совпадает с датой похорон деда.… Подсказывает мне моя способность головы чуять попой (интуиция), что в потайной комнате есть для меня ответы на все эти странные совпадения.
III
Друг детства
В раздумьях я стала подниматься до четвертого этажа, где жил дед. Сверху кто-то спускался молодой летящей подходкой. Я зашла в вотс ап ответить на сообщение, но вдруг острая боль пронзила локтевой нерв.
– Ай! – закричала я на весь подъезд, держась за ударенный локоть.
– Простите, – тихо и скромно ответил обидчик.
Мы встретились глазами.
– Вовка! Ты?
От избытка эмоций я сжала его в крепких объятьях. Он ответил мне тем же, воскликнув:
– Алиииинка…
Мы зашли в квартиру к деду, и Вовка со свойственной ему простотой стал рассказывать о своей жизни. Я смотрела на него и возвращалась в то состояние, которое любила в детстве: мысли вдруг успокоились, встали в строго правильном порядке, появилось чувство защищенности и покоя. Его ярко-голубые глаза выражали весь спектр передаваемых мне эмоций. Он все так же протяжно говорил, при этом богато жестикулируя руками. Но больше всего в этот момент мне был мил его выбившийся на затылке чуб. Признаться честно, за размышлениями и воспоминаниями я упустила какую-то часть его повествования. Он тем временем, оказывается, рассказывал что-то важное:
– …я заметил это еще года два назад.
– Что? – наконец оторвалась я от созерцания друга и от смущения отвела глаза.
– Ты меня слууушаешь? Что все наши соседи – успеееешные люди.
Я выпучила нижнюю губу и сморщила лоб, демонстрируя, что не понимаю, о чем идет речь. А когда стала анализировать, тут же убрала эту гримасу с лица. Точно! Надо же! В каждой квартире – успешные люди. На нашем этаже живут дипломат и директор строительного магазина. На четвертом Кривалевы – известные лыжники, у Петровых – мать и отец начальники, дочка – отличница. А еще на третьем живет бабка – в прошлом известная фигуристка.
– А изучаааать причину столь удивиииительных совпадений я начал тогдаааа, когда к нам переехала моя двоюродная сестраааа Олека. Она была настолько бестолковой, что я стал переживаааать, что она не выживет в условиях города-миллионника. И что удивииительно! После первой же проведенной у нас ночи она сказала:
– Дедушка в моем сне сказал, что я красиво одеваюсь. Ты как думаешь?
Тогда я посмотрел на нее, припомнил, как она одевается в разных случаях и понял:
– Действительно: красиво, стииильно.
А после второй ночи она заявила:
– Я буду показывать людям, как хорошо можно выглядеть, если правильно подобрать одежду.
Тут Вовка хлопнул ладонью по своему бедру:
– И ведь сбылоооось! Олека стала востреееебованным стилистом с высоким доходом.
Но самое интересное – это ее сны…
Вовка стал рассказывать мне о снах Олеки. Сны, приходившие к молодой девушке три дня подряд, сплетались в удивительные узоры. В одном сне девушка видела, как правильно подобранный наряд преображает человека. В другом сне она плела новые оттенки из основных цветов радуги, мешая один цвет с другим в разных пропорциях. Вовка терпеливо переписывал ее сны в тетрадочку, и без устали наблюдал изменения в глазах и поведении Олеки. С каждым днем ее глаза блестели все ярче. У Олеки появился смысл жизни, и она упорно шла к нему: записалась на курсы стилистов, на курсы художественного мастерства, на курсы самопродвижения. И добилась – стала лучшим стилистом города.
Услышанное потребовало осознания. Я распрощалась с Вовкой и пошла домой, отложив посещение тайной комнаты до завтра.
Удивительное дело – сны! Мама рассказывала мне парочку своих снов. В одном она летала, в другом видела нашу умершую тетю. А я не видела сны никогда. Маринка говорит, что я их видела, просто не запоминала.
Я думала об этом перед сном. Об этом и о странных совпадениях между нынешними событиями и событиями 99-го года. Думала об этом, пока в голове не возникла чертовски умная мысль: что мне до чужих людей, потерявших смысл жизни и мотивацию? Собственно, с такими мыслями я и уснула.
IV
Тайна деда
А завтра случился выходной. И я поняла, что имею право просто отдохнуть. Все эти потайные комнаты, заболевшие бывшие соседи и странные сны подождут. Не последний же день я живу. Я свернулась калачиком на диване и включила телевизор. «Ну вот», – скорчила я недовольную гримасу: бабушка снова оставила первый канал. Я хотела уже переключить, потянувшись к пульту. Но от услышанного замерла.
– В доме номер 15 по Островскому шоссе предотвращено самоубийство тридцатидвухлетней женщины – известной в нашем городе лыжницы Кривалевой Алены Николаевны. Женщина утверждает, что жизнь более не имеет для нее смысла и оттого можно с ней распрощаться. Следствие обнаружило, что на грани смерти находятся также ее муж и двое детей. Причины психологической болезни не известны. Мы поговорили с тренером бывшей спортсменки Иваном Петровичем…
Я выключила телевизор и стала измерять комнату огромными шагами. Попытка самоубийства. Ужас! Кошмар! Связаны ли эти события со смертью деда? В любом случае мне надо сделать все, что от меня зависит. Возможно, я могу спасти кому-то жизнь.
Я надела куртку и спешно выбежала на улицу, не забыв все же договориться с Вовкой о встрече.
– Что у тебя стряслооось? Почему так срооочно? – вместо приветствия спросил испуганный Вовка.
Я выпалила ему о своих догадках, о связи современных событий и событий 99-го, и в самом конце монолога раскрыла тайну о семи печатях: рассказала о потайной комнате.
И вот мы с Вовкой (ну прямо как в детстве) стоим у истоков какой-то тайны. Стоим возле участка белой стены, свободной от мебели, боимся лишний раз выдохнуть. Будто шум нашего дыхания спугнет все таинственное. Я облокачиваюсь на стену, и скрытая дверь отворяется, открывая нашему взору темное помещение. Тишина и запах спертого воздуха говорят о том, что мы в этом помещении одни. Пока я стою, разинув рот, Вовка зачем-то гладит двумя руками стену. Раздается щелчок и включается свет.
– Ай да Вовка! Ай, да молодееец! – довольно улыбается друг-герой, стряхивая с костюма всю собранную со стен пыль. – Да это же кабинет! – добавляет Вовка, оглядывая помещение. – Клянусь моим новеньким айфоном, мы найдем здесь что-то интересное!
Я молчу, потому что от волнения и ощущения близости тайны не могу говорить и думать.
В потайной комнате мы видим два шкафа, стол со множеством колбочек и ящичков, абажур и два окна (о принадлежности которых мы гадали в детстве). Один шкаф абсолютно пустой, но при первом же его осмотре мы обнаружили в нем кодовый замок. Второй шкаф забит папками. Мы насчитали ровно 20 папок, каждая из которых названа по номерам квартир в нашем подъезде. Есть все квартиры, даже наши. Трясущимися от волнения руками мы открыли папку с названием «Квартира 20». В папке четыре файла (по одному на члена семьи Кривалевых) и один рукописный документ.
«Алена и Юра отличаются хорошей физической подготовкой, упорством и правильным эмоциональным настроем. Дети их также в хорошей форме. Поговорив с Арсением, я выяснил, что они еще и закаляются всей семьей. Так что предполагаю, что этой семье подойдет какой-нибудь зимний вид спорта, например, лыжный». Тут же была записана формула: «первый полет (файл с описанием сна прикреплен) + чайная ложка смелости (ингредиент №103)».
Я воскликнула: «Вовка! Это почерк деда. Точно тебе говорю».
В полном молчании мы открыли папку «Квартира 19». Пропустив файлы на каждого члена семьи, сразу приступили к изучению рукописного документа.
«Удивительно, но каждый человек в этой семье имеет ярко выраженные лидерские качества. Маша, например, на детской площадке организует целые концерты. А ее мама помимо работы успевает на эти концерты готовить всем костюмы. Плюс к этому – семья интеллигентная. Думаю, лучшей стезей для них будет дорога руководства».
«Смотри-ка! Здесь подпись и печать», – воскликнул Вовка.
Мы поднесли лист к источнику света. При ярком свете было видно две почти стершихся подписи. На одной строке было выведено: даритель снов – Богатырев С.И. Я недоуменно поглядела на Вовку, медленно и тихо прочитав вслух, чтобы быстрее принять этот факт:
– Да-ри-тель снов!
– Офиииигеть! – ответил Вовка и прочитал вторую строчку, – белый маг – Хрусталев Ф.И.
Печать же гласила: «Одобрено. Мастерская успеха».
«Бо-га-ты-рев.… Это же мой дед!» – хлопнула я себя по лбу, и недоверчиво повторила: «Даритель снов». Потом стремительно подошла к абажуру, дернула за нитку, выключив его, взяла Вовку за руку и потащила его к выходу. Выключила свет в комнате и закрыла дверь. Надела куртку, бросила Вовке: «До завтра! На сегодня с меня хватит!» – и пошла домой.
Вовка, давно уже привыкший к моим манерам поведения, спокойно ответил: «Пока!» – и ушел к себе.
V
Предатель?
Пытаясь внимать старинной народной мудрости «утро вечера мудренее», я выключила ночник и легла спать, стараясь ни о чем не думать. Но мысли возникали сами собой.
Так что же это получается? К успеху каждого жителя нашего подъезда причастен дед? Мой дед, с которым я провела лучшие моменты моего детства?
Да хоть бы и так. Мне что с того? Надо поспать.
Бедная-бедная тетя Алена! Она чуть не покончила жизнь самоубийством. А если это с ней не пройдет? А что если они все дойдут до точки? Завтра. Все завтра.
Но новая мысль уколола меня в самое сердце: «А что если болезнь коснется Вовки?». От жутких фантазий сон вместе с усталостью ушли на задний план. Остаток ночи я провела с открытыми глазами, устремив глаза в потолок. А с утра сразу помчалась в квартиру деда.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.