Лед Апокалипсиса

Глава 5. Доктор Марина

Некоторые парни полагают,

здесь у нас тут ясельки для новорождённых.

Так вот. Это не так. Понятно?

«Космический десант» Р. Хайнлайн

День седьмой. Минус пятнадцать. Идёт снег.

Рейд. На рассвете поднялся, разбудил бравых парней (пока таковыми могу считать только Дениса и Кабыра, остальные ещё мне не знакомы). Наскоро позавтракали, глотнули кофе, экипировались, нацепили белые маскхалаты, бессовестно похищенные у прапорщика. Опробуем новую зиловскую волокушу. Кинули туда алюминиевую снеговую лопату.

Нужны лекарства для Алика. А то выглядел он не очень. Проверим аптеку. На выходе с Завода натолкнулись на цепочку следов, уходящих в сторону частного сектора.

– Кабыр, прости за нескромность, ты не следопыт?

– Я в Жезказгане родился, это центральный Казахстан, а не в тундре. Отец на горно – добывающем работает. Так что по скальным породам могу подсказать.

– А по следам этим?

– Четверо-пятёро, мужские, шли быстро, на запад. – Засопел Хакас, слегка раздосадованный моим нежеланием понимать намеки.

– Ладно, пойдем, аптеку проверим, благо она в другой стороне.

Кругом только снега и «небелых» объектов становится всё меньше. Откуда вообще может возникнуть столько снега? Местами его навалило метра три-четыре. Надо Библиотекаря помучать, если придёт ещё.

Геопозиции некоторых объектов показывали «яндекс. карты». Сейчас интересовала некая «социальная аптека». Откопали вход. Так. Окно выбито. Пролезли внутрь, включили фонари.

Сомнений нет, аптека уже разгромлена. Разбиты витрины, потоптаны коробки, насрано в углу. Ублюдки, ещё и раздавили. Благодаря морозу запах не чувствовался. Дебилы. Зачем им аптека? Наркотики искали? Подозреваю, что в обычной аптеке их и не бывает.

Однако многое и осталось. Никто из нас в лекарствах был откровенно не силён, разве что на Базе, девушка Дениса учится на провизора. Поэтому, для простоты забирали вообще всё. В ближайшее время новых поставок не ожидается, любое медицинское добро бесценно. Я внизу, подаю. Парни наверху. Аккуратно, ящик за ящиком, беру абсолютно всё. Работаю скрупулёзно. Бинты, жгуты, детские прибамбасы, соски, памперсы, шприцы всех размеров, гематоген, непонятные мне устройства на батарейках, коробок градусников, витаминки, презервативы, БАДы, ортопедические стельки, костыль, неизвестные антибиотики.

– Нам некуда грузить.

Блять. Поднялся наверх думая, что переложу, уплотню, но парни сработали грамотно. Стопка высотой полтора метра, коробочка к коробочке, как в тетрисе, по всем правилам такелажа, прихвачена тросом.

– Там внизу по меньшей мере столько же. Жалко бросать. Ладно, сделаем два рейса.

Двинули. По Монтажников шёл, слегка покачиваясь на ходу, какой-то мужик. На плече палка или лом. Мы почти поравнялись, двигались насколько возможно быстро, но волокуша была слишком тяжела.

Немолодой мужик, с резкими потемневшими чертами лица. Одетый в простую чёрную шубу и поношенную шапку искусственного меха. На мгновение я увидел его глаза. Полные безумия. Такой человек убьёт и не поймёт, что сделал.

Откатили в сторону волокушу, парни чуть сзади от неё. Встал на колено, оружие наизготовку, приклад к плечу, досылаю патрон, переводчик огня на одиночную стрельбу. На моём АК теперь новая тряпочка, белая, маленькая, защита от снега, прижатая всё той же резинкой для волос. Как показывает практика, она не мешала стрелять, однако я неторопливо её отцепил и сунул в карман.

Мужик остановился шагах в пяти и долго глядел на нас, повернувшись боком. Стрелять, если подойдёт? Может он безобидный псих? Или нет? Предмет на плече -здоровенный потёртый лом.

Минута. Две. Ветер дует, несет снег. Наконец он развернул голову и побрёл дальше, на запад. Отстал от нас.

Зато за эти пару минут навстречу нам из снегопада стали появляться фигуры. Одна, две, восемь. Шесть мужчин – пинками гнали двух женщин, со связанными руками.

В некотором отдалении от нас, их впередиидущий свистнул, махнул психу.

– Огоньку не найдётся? Есть сигарета, малой? – вальяжно подошёл. Походка расслабленная, спокойная.

Мужик смотрел на него с осмысленностью золотой рыбки. Впрочем, для гопника, а это был без сомнения он, это не имело значения. Резким движением парень извлёк что-то из кармана и ткнул мужика в грудь. Отскочил с проворностью воробья, ворующего хлеб у уток. Не надо быть пророком Исайя, чтобы понять, что это укол ножом или заточкой в район сердца.

Псих как стоял, так и завалился на спину. Как стопка ящиков.

– Эй. Он вас напугал? Смотрите, я вас защитил.

Главный гопник (мысленно окрестил его так) повернулся к нам. Я оглядывал их компанию поверх автомата «на изготовку» и не спешил отвечать. Хладнокровно оценивал, молчал, перемещал во рту леденец «холлс», прихваченный в аптеке. Шестеро. От восемнадцати до тридцати. Двое, включая главного, даже на вид уголовники-рецидивисты, причем лидер весьма молод. Но и остальные – зверьё. Одеты разномастно, некоторые шмотки выглядят неестественно дорого. Женщины разных возрастов, прятали лица, не рассмотреть. Одна ниже среднего роста. Веревки разноцветные.

– Как насчет благодарности, не хотите поделиться своим хабаром, земляки? – вывел меня из задумчивости главный гопник.

– Не подходи, стреляю!

– Ну, зачем так грубо с добрыми людьми.

И шагнул навстречу, показывая пустые руки. Расстояние метров двадцать.

– Не гоношись. Мы уходим, малой, – продолжил свою мысль гопник. – Будем считать, что ты мне должен.

Они двинулись и стали медленно огибать нас по большой дуге.

Что мне делать? Кажется, постою так пару минут, и они уйдут. Мы в безопасности? Однако, что-то щелкнуло в голове. Женщины в плену. Это не дело. Гопники дограбят аптеку. А ещё они поймут, откуда мы, как выглядим. Нет. Не один собачий хрен отсюда не уйдет. Страх. Боялся ли я? Наверняка – космически боялся. Но. Страх плохой мотиватор для свободного человека. Ситуация была слишком опасной чтобы страх имел в ней право голоса. Он заперт в какой-то дальней комнатушке сознания и не может достучаться до меня.

Всё это время целился в середину силуэта главного гопника. Режим – на одиночный огонь. Надо отдать должное его крутости, он разговаривал уверенно и как хозяин положения, хотя был под прицелом.

Хотелось кашлять. Руки голые, мёрзнут. Я больше не думаю. Плавное нажатие, автомат ударил в плечо сквозь утеплитель комбеза. Моя мишень ощутимо дернулась. В военном деле не говорят «стрелять в людей», правильно – «поражать живую силу противника».

– Охуел? – успел сказать один из их банды, растерянно глядя на своего вожака. Тот ещё не упал. Стоял, словно задумался.

Перевел прицел. Выстрел во второго. Бфуум. Промазал. Чуть сдвинул прицел, ещё один. Бфуум. Попал. Торопиться нельзя, патроны расстреляю, а запасного магазина с собой нет.

Второй подстреленный в банде вывел оставшихся из оцепенения.

Побежали на нас. Молча, зловеще шурша снегом. Я посередине. Двое ломятся на меня, ещё по одному на парней.

Денис вооружён травматом. Подпустив поближе, любовно охватив травматический пистолет двумя руками, резкими хлопками стрелял в лицо своему «бегуну». Тот замедлил бег, закрывась руками, отбросив нечто вроде меча или шашки.

Кабыр вооружён «осой», но к ней даже не притронулся. Ещё у него была изготовленное силами Иваныча копьё (он вообще кустарную оружейную мастерскую развернул после моего топора, постоянно что-то изготавливал). Натуральное такое, не очень длинное. Вчера вечером увидел и не стал шутить про «память крови», типа как его предки в каменном веке валили оленей, тюленей или последних мамонтов. Напротив, копьё штука практичная, не требует перезарядки, всегда готово к бою и способно «продавить» тёплую одежду.

Хакас, всё так же хладнокровно сощурил свои глаза, подпустил противника поближе, переместил копьё из-за спины, чуть присел, крепко перехватил и без всяких фокусов вонзил противнику в живот. Тот даже успел удивиться и схватиться за древко. Кабыр сделал шаг вперёд и насадил поглубже. Глаза его блеснули гневом.

Всё это пролетело за мгновение.

В последний момент я выстрелил в одного из бегущих на меня, правого, вроде бы попал, хотя ствол слегка вильнул. Вскочил с колена и махнул прикладом во второго. Он намеревался рубануть меня чем-то вроде меча с длинной ручкой, но от моего взмаха отскочил. Что-что, а инстинкты и реакции у этих славных ребят работают здорово. Выручил меня Хакас. Поскольку гопник своё внимание обратил на меня, то не заметил, как Кабыр подкрался и смачно ткнул копьём ему в ногу.

Раздалось злое «ах». Я рванул вперёд, сократил дистанцию, когда он махнул мечом, блокировал автоматом. Слишком близко.

Боднул головой в лицо, до хруста сжал тесак и вонзил злодею в брюхо. Отскочил. Хакас, как заправский охотник, с маниакальной деловитостью, без тени эмоций обогнул «плохого парня» и с силой ткнул его в спину. Готов!

У Дениса дела обстояли сложнее. Расстреляв пистолет, он схватился с врагом в рукопашную. Лупили друг друга по корпусу, по лицу. Однако игрок нашей команды не так прост. Резко вломив лбом в лицо, повалил, достал нож и размашисто ударил. Снова. Снова. Снова. Сел сверху, зарычал как дикий зверь, лицо перекошено, взялся за клинок двумя руками и основательно всадил в грудь поверженного врага.

– Первый пошёл! – удовлетворенно и громко провозгласил я. И неожиданно расхохотался. Нервы, наверное.

Отсмеявшись, попросил Хакаса меня прикрывать и пошёл проверять трупы (в первую очередь, что они являются таковым, мне тут недобитки не нужны).

Тот, кто бежал ко мне, оказался ещё живой. Ненадолго, под черной шубой огромная лужа тёмной крови.

– Ты жив ещё, собака Калин?

– Петушара. Сука. Это не честно. Падла гнилая. Мусор.

Он попытался в меня плюнуть, но «харчок» повис на нижней губе.

– Попизди мне тут. Тебя зовут никто и фамилия твоя никак. Андестенд? Колись, полупидор, сколько вас, кто главный, где база?

– Нас много, все ровные пацаны и мы теперь закон. Придём за тобой, шкура. Скоро. Ж…

Он был ранен в «мякоть» верхней части ноги, кровотечение сумасшедшее. Поскольку мне не понравились его слова, саданул в рану берцем.

– Аааааа.

– Хуй на!!! В чем проблема, болезный? Не отвлекайся. Зачем похитили женщин? Что вы знаете про Завод?

Он бессвязно орал. Кровь двинулась толчками, пачкая его дорогую норковую шубейку с женского плеча. Из крика один раз послышалось слово «докторша», больше ничего осмысленного. Крики затихали, перемежаясь со всхлипами. Он синел. Не стоило даже тратить на него пулю или пачкать копьё.

– Денис, ты отдышался? Вместе с Кабыром проверьте остальных, чтоб точно были покойниками. Тест – тычок копьем в ребра. Не дергается, значит, трупешник.

Подошёл к женщинам. Одна оказалась совсем ребенок, подросток. Обе прятали лица, жались друг к другу.

– Меня зовут Антон. Мы хорошие парни. Сейчас трупы обыщем, оттащим волокушу и проводим вас домой.

– Нет.

– Что «нет»?

– Дома нет. Сожгли. – Старшая беззвучно плакала. Не всхлипывала, но слезы текли по щекам. – Искали меня, сказали я «паханку» обидела и теперь должна отработать, зашивая ровных пацанов и раздвигая ноги. Что сейчас правила такие. Искали. Соседа выволокли, били. Застрелили. Звери. Светка меня выдала. Я её не виню. Но наш дом подожгли, на наших глазах. Так страшно, Антон, так страшно.

– Можете пойти к нам. Откровенно говоря, нам очень доктор нужен. Человек ранен. Мы не подонки, насильно не тянем, у нас что-то вроде лагеря беженцев. Пара минут вам в себя прийти. Если не хотите, проводим куда скажете, дальше сами. Ещё раз. Я не настаиваю. Вы смотрите на меня испугано и осуждающе, боитесь, что раз ваших обидчиков убил, то и сам не лучше их.

– Я. Ну. Антон. Простите.

– Не надо из себя давить. Пара минут на осмысление.

Вместе с бравыми парнями принялись технично обыскивать покойников, ибо мародерство наше всё. Последний, умерший от ран был вооружён битой, утыканной гвоздями, как из игр про зомби. Ещё катана, неяркая, но похожая на настоящую, кастеты, ножи, заточки, удавка, самодельный меч, у главаря неожиданно – пистолет неопознанной модели. Почему не воспользовался? Боялся, что, если достанет, я выстрелю? Значит, и правда, собирался уйти?

Снимали обувь, одежду, которая показалась ценной, включая шубу в крови. Псих был «пустой», не считая полных карманов перловой каши и лома (забрали, в хозяйстве пригодится). С покойников мне достались действующие цифровые-стрелочные часы «кварц» в черном цвете, ещё теплые от предыдущего владельца. Собрали всё ценное на волокушу. Трупы чуть оттаскивали в сторону и бросали в снегу. Их сразу же стало слегка заносить. Пара часов и не найти. Такое вот упрощённое погребение.

Доктора звали Марина, было ей двадцать девять, она была молодым хирургом и решила идти с нами. По дороге причитала, пытаясь угадать, кого успела обидеть и чем навлекла на себя беду. Эдакие мысли вслух (мы даже не старались её слушать). Второй была Вероника, двенадцати лет от роду, младшая сестра. Родителей у них не было. Откровенно говоря, меня их истории слабо волновали. Вылечит Алика, уже хорошо. Только пришли, передал их на руки Лизе. Больше интересовало как Денис переживает своего первого убитого. Крайне желательно чтобы он не поехал крышей, всё же мы пока ещё «остаточно-цивилизованные» люди и не очень рассчитаны на аннигиляцию ближнего своего (Кабыр оказался крепкий малый). Ден вздохнул и побожился что держится.

Не давали покоя слова Марины о второй группе отморозков (с учетом минусовых температур, это слово заиграло новыми красками), попавшуюся им навстречу. Шли в частный сектор, значит – грабить его жителей. Не нравятся мне такие рейдеровские группы.

– Аяз, вы пришли в гости? Рад вас видеть.

– Мир вашему дому, Антон.

Аяз пил чай с Иванычем, который параллельно что-то ремонтировал. Инструменты разбросаны по всем поверхностям.

– Покой нам только снится! Аяз, Иваныч, у нас проблемы. Две группы отморозков. Одну положили, где-то гуляет вторая. Вернуться, примутся искать корешей, а на полпути только наша база.

– Придется и этих валить, – пожал плечами Аяз. – Что известно, боец?

Мне начинал нравится этот мужик. Коротко и по делу обрисовал вводные.

– Мы трое берём их в засаду. Бандиты люди беспечные, привыкли мирных убивать. Мрази. Остальных отправляй в аптеку, чтоб под ногами не путались. Что по оружию?

– АК, две старые винтовки, ТТ, не известно в каком состоянии. Ещё сегодня получил трофейный пистолет неизвестной мне марки.

Иваныч с Аязом осмотрели ствол, но не распознали.

Позвал копателей.

– Болезные. Попробуйте идентифицировать ствол, – озадачил их.

– Меня зовут Юра, – поправил очки старший из них. – Будет здорово если вы это выучите. Нам тут и так трудно, студенты держаться вместе, мы особняком. Стараемся быть полезными. Только мы помогаем Ивану Ивановичу в технически сложных вопросах. Гм. Так вот. Это «Вальтер Пэ Девяносто Девять». Отменное немецкое оружие. Современное, надежное, убойное. Рассчитано на питание от патрона НАТО-парабеллум. А, нет, странно. Этот на «макаровский» девять-восемнадцать. Мы вам патроны подберем, есть немного.

– Чистить и ухаживать научишь, Юрий?

Вздохнул, проверил своих парней. Отправил Дениса с Кабыром сопровождать студентов. Аяз вооружился своим охотничьим ружьем, Иваныч АК, я «на новом пистолете» и обрезе. И вынул из замачивания топор. Мой Топор Войны. Пора охотиться.

Снег валит и валит.

Направление простое, раз нет других следов, значит, эти – искомые. Вторая партия гопников ушли по тропе от Монтажников на запад, в тот же частный сектор, где живёт доктор Марина и ещё куча народа. Сказала, что их было четверо. Пойдём поищем.

Идем быстро, молча, сосредоточенно. Я первым. Пригорок. Поднимаемся. В какой-то момент Иваныч без лишних слов валит меня в сугроб, так что только зубами клацнул.

Идут. Пятеро. Мда. Вроде же четверо было. Не похоже, чтобы были пленные.

План у нас жутковатый.

Аяз рассказал, что, когда в Войну у фашистов появились танки «Тигр II», непобедимая техника, обгоняющая время, наши её серьезно опасались и на неё охотились. В войсках это называлось «Охота на тигра».

Один танк, допустим «Т-34-85» гонял по окрестностям и лупил по «тигру» без особых шансов причинить урон. А второй, например «ИС-2», сидел в стоге сена и хладнокровно ждал пока немец в азарте боя проедет рядом, максимально близко и подставит борта или корму. И бил на поражение. Безжалостно. Логика воинов, не берущих в расчет собственную жизнь, а только одну лишь победу.

В общем. Когда гопники подошли к замерзшей водонапорной башне я стал на колено, прицелился и выстрелил во впередиидущего. И бросился наутёк. Зная, что они будут стрелять в спину.

Наученный Аязом, дёргаясь зигзагами (один шаг прямо, резко вправо, ещё один прямо, резко влево и так далее, быстрее чем способно прицелиться человекоподобное чудовище, которое пытается тебя завалить как последнего оленя), припустил метров двадцать и нырнул за сугроб по левой стороне. Мы всё отрепетировали, в том числе и правильность бега, я дважды успел побегать. Место тут такое, ложбинка, быстро двигаться можно только по тропе. В мой сугроб успели ударить пара ружейных выстрелов, когда заговорил товарищ автомат Калашникова (выживу, поставлю Михал Тимофеевичу памятник ростовой в колонии) и охотничий карабин.

Я должен быть чуть в стороне от линии огня, а мои преследователи как на ладони и в одну линию.

Выглянул. Один ещё стоял и стрелял в сторону башни.