1
Дракон глядел на меня, и в его вытянутых вертикальных зрачках разгоралось пламя страсти. На моей талии сжались сильные пальцы, дыхание мужчины потяжелело. И моё сердце замерло в предвкушении долгожданного поцелуя. Казалось, Роберт сейчас опрокинет меня на спину, задерёт юбки и овладеет. Страстно, неистово. Прямо здесь, на пронизанной ветром палубе яхты под призрачным светом звёзд, разгоревшихся на небе, поддавшись давно сдерживаемому желанию, потому что я сама ему это только что предложила.
Горячие ладони мужчины по-хозяйски огладили плечи, и контраст исходившего от Роберта жара и холода океана, шумевшего в метре под нами, заставил тело задрожать. Все чувства обострились, и я стала будто оголившимся нервом, по которому пропустили электрический ток.
– Лер-р-ра, ты сводишь меня с ума, – выдохнул мне в губы дракон, окутывая чарующим ароматом далёких вересковых холмов, в котором я мечтала раствориться.
Очень скоро. Сейчас.
Мой разум одурманили вино и близость дорогого мне мужчины. И я сжала пальцами ткань его рубашки на плечах, бросив мимолётный взгляд на короб, в котором лежало зеркальце – связующий с Валери артефакт.
Мне, наверное, показалось, что я слышала голос погибшей принцессы. Эта странная фраза, раздавшаяся в голове и растворившаяся в плеске волн. Последовавшие за ней долгие минуты гробовой тишины, нарушаемые только нашим распалённым дыханием…
Да. Мне совершенно точно показалось.
Однако сердце точило беспокойство. А что если Эскорт ошибся, и Валери жива?! Тогда у меня есть шанс вернуться домой, и мне ни в коем случае нельзя быть с её мужем. Любить его. И подтверждать с ним брак.
– Ты взволнована? – бархатом пророкотал Роберт, проведя по моему лицу тёплыми шероховатыми подушечками пальцев.
– Немного, – прошептала, продолжая с силой впиваться ногтями ему в сильные плечи, как кошка, которая боится, что её опустят в воду.
Роберт крепко прижал меня и жадно погладил по спине горячими ладонями. Мы оба задыхались от стискивающей грудь страсти. Но оба медлили, не решаясь предаться большему.
– Лера, я думаю, ты сейчас не в себе… – хрипло проскрежетал Роберт, обдавая жарким дыханием чувствительную мочку уха. – Ты тянешься ко мне, потому что устала. Я не могу этим воспользоваться… И ты, и я… пожалеем, – рвано шептал он.
– Лера, я тебя прокляну в посмертии, если ты переспишь с моим мужем! – рявкнул голос из короба, резкий и выразительный. И продолжил громко и пылко выражаться.
Теперь у меня не осталось сомнений, что это никакой не глюк. Это Валери! Она действительно жива!
Я отстранилась от дракона, глядя ему в глаза. Он её не слышит? Только я слышу всю эту лютую спесь? Такую радостную для меня! Расцеловала бы принцессу прямо сейчас, ведь она жива!
– Хочешь ещё вина? – глухо проговорил Роберт, глядя на меня тёмными, как сама ночь, глазами.
– Ты хочешь напоить меня? – стрельнула в него колким взглядом. – Но зачем, если не собираешься меня соблазнить и уложить в постель?
Меня разрывали противоречивые чувства. Я понимала, что раз Валери жива, то нам ни в коем случае нельзя заниматься любовью, но всё равно было чертовски обидно, ведь мне стоило огромных усилий решиться…
– Я хочу, чтобы ты расслабилась и успокоилась. Ты напряжённая, у тебя был тяжёлый день, – он обвил меня руками крепче.
Я скинула с себя властные объятия его светлости и поднялась.
– Лера, куда ты?! – вознегодовал дракон, сверкая молниями во взгляде.
Не нравится, когда отталкивают? А кому это нравится!
– Пойду прилягу! – рявкнула я. – Нужно же как-то снимать напряжение и усталость! И я очень надеюсь, ты не будешь меня беспокоить!
Подхватив плетёный короб со своим котёнком, двинулась босыми ступнями по влажной палубе. Ледяной ветер, гулявший над морем, негостеприимно окатил студёным холодом, и я остро ощутила себя беззащитной. В руках Роберта было до неприличия тепло и уютно. Но не стоит привыкать, глупенькая. Не стоит.
Спустившись по трапу, тускло освещённому одной-единственной масляной лампой, я ворвалась в первую попавшуюся дверь и заперла её на засов.
– Валери! – прошептала я, с надеждой раскрыв зеркальце. – Ты жива!
2
Хотелось всё вокруг крушить, стучать кулаками по стенам и кричать. Как же я злилась!
На Роберта за то, что отправил меня отдыхать, вместо ночи любви! И на Валери, за то что появилась! Какая-то вселенская несправедливость. Только я собралась стать счастливой, как…
– Лера… – просипел тихий голос.
Из зеркальной поверхности карманного зеркальца на меня глядела “я” прежняя. Но узнать меня было совершенно невозможно. Эскорт был прав: я выглядела, как труп. Цвет кожи синюшный, болезненный. Огромные тёмные круги под ввалившимися глазами. И налитые кровью белки полопавшихся от напряжения сосудов.
– Наконец я дозвалась до тебя, Лера… – облегчённо прохрипела принцесса, стараясь отдышаться.
Видно, попытки ей дорогого стоили, и вместо гнева за то, что она влезла в мою жизнь и обменяла нас телами, я испытала неловкость. Я тут наслаждалась романтическими вечерами с шикарным мужчиной, целовалась с ним и хотела отдаться, а она всё это время мучилась моими нечеловеческими страданиям.
От волнения, я сжала подол платья похолодевшими пальцами, стараясь справиться с подступившими слезами и комом, растущим в горле.
– Врачи говорят… – просипела Валери из зеркала, глядя на меня тёмными омутами глаз. – Осталось недолго. Не больше месяца и то под аппаратами. И смерть… Во время операции они ничего не удалили, что хотели, Лера, потому что всё запущено. Меня только что перевели из реанимации, убрали трубку из горла, и я смогла взять наш связующий артефакт… телефон, как тут говорят… Лера, я не хочу умирать! Пожалуйста, – запричитала принцесса, – скажи Филиппу, что пора обменять нас обратно. Обменяй нас, Лера, прошу тебя, пожалуйста! Пожалуйста… Как я хочу обратно, как я хочу к моему Филиппу… Он меня так сильно любит…
Валери сморщилась, заливаясь слезами, и стала похожа на маленькую обиженную малышку. Вот просто крошку. От жалости сжалось сердце.
Я опустилась на стоявшую в каюте узкую койку и погладила мягкого котёнка, мирно спавшего в коробе. Как же трудно сказать принцессе правду о её дружке!
Койка подо мной жалобно скрипнула. Комнатка была узкая, и в ней отчётливо пахло водорослями. Обстановка совсем не походила на королевские покои – как же быстро привыкаешь к хорошему!
– Мой любимый, как узнает правду, сразу же меня вернёт, – проворковала принцесса, сглатывая слёзы. – Пожалуйста, Лера, сообщи ему!
– Филипп тебя не ждёт, Валери! – проговорила я.
Лицо в отражении вытянулось и застыло в гримасе страдания.
– Как это? – прошептала она.
– Он сказал мне, что ты мертва, он отказался от тебя и глазом не моргнул. Поставил на тебе крест.
– Я не верю тебе!
– Придётся поверить…
Лицо Валери сделалось белее прежнего. А у меня в душе поднялось злорадство. Вот пусть теперь почувствует себя хоть немного так, как чувствовала себя я, оказавшись насильно заброшенной в другой мир!
– Но ты же… – растерялась принцесса. – Ты же не оставишь меня здесь, правда?
Всё моё существо сжалось от сложного выбора. Справедливости ради, я не просила обменивать нас телами, и то, что я теперь в здоровом теле, не моя прихоть.
И я молчала.
– Я же умру, Лера, – прошептала едва слышно принцесса, испугавшись того, что я молчу.
Закрою сейчас зеркальце и выброшу в море!
Да разве я смогу жить после этого? Ведь Эскорт запудрил мозги Валери, обманул! Это он должен отвечать, а не мы с ней!
Но даже, если я пойду к Эскорту и расскажу, что Валери жива…
!!!
Да хрен там он обменяет нас телами! Он ясно дал понять, что хочет именно меня. Извращенец!
Я глядела на Валери в отражении, понимая, что гляжу в глаза неотступной смерти. Эскорт всё равно меня сдаст, когда узнает, что я собираюсь оставаться верна Роберту до конца. И раз уж всё равно правда всплывёт, то… почему бы самой не поговорить с инквизитором? Вдруг он сумеет что-то сделать?
Пусть он накажет Эскорта!
К тому же, если тело Валери, в которое Роберт влил свою силу, погибнет, то дракон лишится возможности иметь детей, а корона лишится наследников. Я не хотела для него такой участи, ведь Роберт замечательный мужчина и заслужил счастливую семью. И потому он, как минимум, должен узнать правду! К тому же Адальхарт – временно не инквизитор и, возможно, выслушает меня до конца прежде, чем везти меня в казематы и казнить…
– Лера, ты молчишь? Ты оставишь меня здесь? – прошептала Валери, затаив дыхание.
– Не оставлю, – проговорила я, призывая всю свою волю, всю свою доброту и милосердие. Я не злодейка, из-за меня никто не должен умереть. – Я помогу тебе, Валери.
– Ты там, Лера?! – Роберт решительно постучал в дверь.
3
– Лера! – прорычал Адальхарт, дёрнув ручку, но дверь оказалась заперта. – Отопри мне!
Я чувствовала, что он злится. Воздух сгустился от напряжения, и дыхание моё сделалось судорожным. Ох, не нравилась мне властность этого мужчины. Он привык, что женщина должна повиноваться любому его приказу. Захочет он тобой овладеть – ложись, не захочет – “отдохни, ты устала”.
Сколько мне стоило решиться, а он…
– Я знаю, ты там, – глухо проговорил дракон. – Обиделась?
Не то слово!
И из-за собственной вредности я решила ещё немного посидеть в запертой каюте. И, конечно же, назло ему не заговаривать с ним! Потянуть сладкие мгновения свободы, ведь… ведь, когда предстану перед драконом, придётся ему во всём сознаться!
И только одному богу известно, что он со мной сотворит.
Однако, вино сделало меня смелой!
Но отчего же так трясутся колени?
– Не откроешь? Тогда отойди в сторону, я открою сам, – раздался из-за двери грозный приказ, смысл которого не сразу дошёл до сознания.
– А-а-а! – взвизгнула я от жуткого грохота.
Раздался треск сорванного замка, и дверь, вынесенная с петель, откинулась к стене. В свете тусклых огней появился широкий силуэт Роберта с взъерошенными волосами и в распахнутом мундире.
Он решительно двинулся ко мне, я подскочила с койки и, прижав короб с котёнком, отпрыгнула к дальней стене каюты.
Я уже говорила, что она была маленькая и тесная?
Адальхарт вмиг настиг меня, схватил за плечи, развернув к себе, прижал так крепко, что я не могла дышать. Дракон вырвал у меня из рук пресловутый короб, который я охраняла, словно своего ребёнка. А потом… то, что произошло потом…
Я говорила, что хочу сознаться?
Я забыла об этом в тот миг, когда жаркие губы его светлости накрыли мои. Мои руки, упирающиеся ему в стальную грудь, ослабли, и пальцы жадно вцепились в ткань рубашки, скользя по ней и желая добраться до кусочка горячей кожи в прорези меж пуговиц.
По венам растеклось сладостное тепло, в животе затрепетали бабочки. Ноги ослабели, и голова пошла кругом от того, как упоительно он меня целовал. Яхта билась о волны, пол под нами ходил ходуном, и я бы точно упала, если бы Роберт не держал меня так крепко.
Я забыла, как дышать, и чувствовала себя шестнадцатилетней девочкой в руках опытного мужчины. Губы дракона ненасытно терзали мои, а руки властно прошлись по спине и, когда горячая ладонь накрыла полукружие пониже, я выгнулась и застонала ему в рот от пронзившей тело сладкой истомы.
– Ты сводишь с ума, Лера, – оторвавшись от моих губ, низкой хрипотцой прошептал Роберт. – Своими выходками! Своей непокорностью… – он крепче вжал меня в своё тело, давая почувствовать твёрдое желание. – Я безумно хочу тебя! Дракон внутри меня рвётся к тебе, но сейчас нельзя. Всё будет, но позже. Не обижайся.
Адальхарт крепко прижал меня к своему жаркому, натянутому в напряжении телу, обнял, как самую дорогую ценность.
Моё дыхание срывалось, плечи потряхивало от смеси страха и возбуждения. На краю сознания мелькнула мысль: может, инквизитор не казнит меня, если расскажу ему правду? Может, я ему дорога, именно я, а не принцесса, и он, наплевав на свои законы, действительно мне поможет?
Я порывисто вздохнула, закусив губу. Никак не могла выдавить из себя слова, когда он так глядит: с теплотой, с разливающейся нежностью, освещающей мрак его бездонных чёрных глаз.
– Лера, что вы там делаете? – просипела принцесса из зеркальца, которое я спешно опустила в короб перед тем как ворвался Адальхарт. – Что за чмокающие звуки, я надеюсь, вы не целуетесь?
Валери закряхтела, откашливая мокроту.
Я перевела взгляд на Роберта, убедиться, что он действительно не слышит голос из связующего артефакта. Принцессу слышу только я.
Сдавленные хрипы Валери, доносившиеся из другого мира, вновь придали мне решимости. Пока кончать этот спектакль и признаться.
– Роберт, я должна тебе кое что сказать, – произнесла я, выпустив ткань его рубашки, за которую всё это время крепко держалась.
Мой голос дрожал, и я с трудом его узнавала.
Из зеркала взвизгнули:
– Лера, нет-нет! Он же убьёт тебя!
Неужели догадалась?
Прости, Валери, но у нас нет другого выхода. Эскорт тебя не вернёт, а Роберт обладает властью, которая поможет отыскать артефакт и наказать мерзавца. Я взглянула в глаза Адальхарту и разомкнула пылающие от волнения губы, чтобы, наконец, произнести слова правды.
– Я…
4
Голос предательски сорвался, я закашлялась, и Роберт окинул меня мерцающим в полумраке взглядом.
– Я попад… – начала я.
Адальхарт прижал пальцы к моим губам и строго покачал головой.
– Тс-с-с, помолчи! – приказал он. – Ты замёрзла, вся дрожишь.
Роберт сдёрнул с койки шерстяной плед и накинул мне на плечи.
– Да подожди, Роберт! Дай сказать! – дёрнула я плечом.
Вот вечно он меня перебивает! Как будто специально сказать не даёт. Произнести то, на что я с таким трудом решаюсь! И даже плед скинуть не дал, завернул, как гусеничку.
– Идём, Лера! – Будто глухой, он скользнул ладонью вдоль моей руки и властно сжал кисть. – На море поднялся ветер, я приказал капитану возвращаться к причалу. Заберём Анхора, и я перемещу нас порталом в дом.
– Роберт, да послуша-а-ай-й… – пискнула я, но мне не дали договорить.
Адальхарт решительно потянул меня за собой по ступеням, словно сам был тот самый угрожающий яхте шторм.
Я стушевалась. Решимость, которой я была полна, вдруг смялась под напором дракона. Он неотступно тащил меня вверх на палубу, крепко стискивая ладонь, будто кузнечными тисками. Коробку с пищащим котёнком тоже нёс он, а я куталась в плед от пробирающего холода.
Погода действительно переменилась. Ветер хлестал по парусам, и мои восклицания терялись в грохоте волн, обрушивающихся на борт судна.
– Адальхарт! Стой! Ты должен меня выслушать, или я тебя…
Щедрая гроздь брызг прилетела в лицо, и я взвизгнула.
– Осторожнее, Лера! Что ты там говоришь? – буркнул дракон, не оборачиваясь.
– Или я тебя покусаю! Вот что! – завопила я, дёргая его за руку.
Роберт обернулся и зыркнул на меня так, словно я предложила ему поиграть в брачные игры, а он никогда-никогда в них не играл!
– Я просто хочу с тобой объясниться в спокойной обстановке, – проговорила я, закусив губу.
– Как видишь, обстановка не очень спокойная, – пророкотал Роберт, обдавая горячим дыханием мою беззащитную и очень чувствительную ушную раковину.
По телу пронеслась дрожь, но уже не от страха или холода. А от острого, туго пульсирующего внизу живота желания.
Проклятая драконья привязка! Это всё она. Я не должна ничего такого чувствовать к чужому мужчине, которого знаю третий день!
Но вот он снова смотрел на меня так, будто я была его царица, а он был мой царь. И я желала навечно утонуть в черноте его глаз. Прильнуть губами к влажной от брызг коже и ощутить под пальцами его жаркое сильное тело, с бездонным отчаянием желающее меня.
Но нельзя.
И я, отвернувшись, снова принялась вырываться.
– Анхор, сюда! – рыкнул Роберт, не обращая никакого внимания на мои попытки освободиться от его оков.
Большой мохнатый пёс вынырнул из темноты. Чёрный, как ночь. Как он напугал меня!
И я с очередным испуганным вскриком вжалась в спину Роберту.
Разгорелась красноватая вспышка, и через миг досадные холодные брызги перестали лететь в лицо. Шум ветра и волн стих. Нас окружила оглушительная тишина, в которой было слышно лишь дыхание: моё и Роберта.
Безмолвие нарушил перезвон ошейника Анхора – пёс понёс мокрую мохнатую попу по паркету, изучая новое помещение.
К слову, оно было тёмным, будто в доме никого, кроме нас, нет.
Роберт оторвался от меня на миг, чтобы через секунду снова возникнуть рядом с лампой в руках.
– Справишься, огненная моя?
– Мне за это экзамен автоматом зачтётся? – усмехнулась я, разжигая огненной магией фитиль.
Ну, надо же было как-то разрядить напряжение?
Мягкий свет озарил комнату, похожую на библиотеку или кабинет. Вдоль стен стояли высокие стеллажи с книгами, в центре – большой стол и два кресла, у стены небольшой бар с напитками – всё как Адальхарт любит.
– Если бы я принимал у тебя экзамен, то тебе пришлось бы хорошенько постараться, но ректор уже предупреждён, что ты у меня умница и отличница, – произнёс мягким шёпотом Роберт.
Он взял у меня из рук разгоревшуюся лампу, разместив на столе, а взамен передал котёнка из короба, который давно проснулся от суматохи и робко попискивал, просясь на ручки.
– Иди ко мне, мой хороший, – прижала малыша к груди, пряча под пледом. – Маленький мой, сладкий.
Пушистые ушки щекотнули мне подбородок, и я улыбнулась нежности, распустившейся в сердце.
Роберт загремел стеклом и бокалами.
– Хм, хотел предложить вина, чтобы согреться, но у меня здесь только виски…
– Подойдёт! – проговорила я, шагая вперёд, к “мужу”. – То, что нужно для разговора.
Пора, наконец, со всем разобраться.
Роберт хмуро поглядел на меня через плечо. Радужки его глаз переливались жидким серебром в пляшущих отсветах горящего фитиля.
Я сделала ещё шаг и приняла тяжёлый бокал с янтарным напитком. Покрутила в руке, набираясь храбрости.
– Что же ты хотела сказать мне, дорогая супруга? – хрипло проговорил Роберт.
По телу пробежала дрожь от его холодного, как сталь, взгляда. Наверное, стоило бы сейчас передумать и просто сказать, что взбудоражена морем и необычным вечером. Но тогда оковы, в которых я оказалась, никогда не разрушатся и Валери погибнет.
Я сделала глоток, ощутив как хмельное, вяжущее пламя пожара охватывает язык, горло, разжигает нутро, скидывая ненужные напряжение и робость.
Отставив бокал на стол, я произнесла твёрдо:
– Я не твоя жена, Роберт. Я пришла из другого мира.
5
Айсберг! Адальхарт напомнил мне огромного ледяного истукана в тот миг, когда я призналась ему. Большой, холодный, опасный, с колоссальным напряжением, скрытым внутри. Кажется, я даже слышала, как где-то в глубине него затрещал лёд. Но, как и айсберг, дракон оставался недвижим и грозен и глядел куда-то сквозь меня.
А я тонула, тонула в чернеющей мгле его глаз. Сердце сбивчиво колотилось в груди, дыхание сделалось рваным и частым.
Сейчас задохнусь.
Скажи же что-нибудь, Роберт! Не молчи…
Адальхарт отмер, медленно поднёс бокал к губам и опрокинул в рот содержимое без остатка. Развернулся к столу и опёрся на него кулаками, издав сдавленное рычание.
Отчаянное, разъярённое.
– Я… – Сделала глубокий вдох, решаясь начать рассказ, но в горле вырос ком.
Очень сложно говорить с чужой спиной.
В гнетущей тишине послышался скрип пола и шаркающие шаги за дверью. Через мгновение постучались.
– Лорд Адальхарт, это вы? – раздался тихий заспанный голос женщины.
– Войди, Терин! – грозно приказал дракон.
У меня чуть сердце не остановилось от низкой, будоражущей хрипоты его голоса. Лучше бы на меня прикрикнул, а не на бедную прислугу. Но меня он словно в упор не замечал.
В комнату вошла полноватая женщина лет сорока в скромном тёмном платье и волосами, убранными под чепчик, в руках её горела переносная лампа.
– Доброй ночи, лорд, леди, – присела в почтительном поклоне женщина, подёргивая бровями: явно борясь с желанием зевнуть. – Вы так неожиданно явились, ночью…
Анхор вышел обнюхать гостью, и та потянулась ласковой рукой к его лохматой голове.
– Привет, Анхор! Я тоже рада тебя видеть, – улыбнулась Терин.
А на меня, значит, рычали… Ну-ну, Анхор, возьму я тебя ещё с собой на выезд! Не дождёшься!
– Вам подать ужин, мой лорд? – проговорила женщина, поглаживая пса. – Приготовить купальню? Застелить новое бельё в покоях?
– Приготовь комнату для принцессы Валери и иди спать, Терин, – прозвучал стальной голос Адальхарта.
Комнату для меня?! Значит, сегодня я буду жить! И буду ночевать не в казематах, а в постели – что ж, это прекраснейшая новость! Как мало нужно для счастья женщине.
Волна облегчения прокатилась по нутру, и я потёрлась носом о подрагивающего в безмятежном сне котёнка, который беспечно растянулся у меня на груди.
– Слушаюсь, мой лорд. – Терин поклонилась мне и Роберту и упорхнула за дверь.
Я слышала её удаляющиеся шаги, но вдруг резко всё стихло. Адальхарт сделал короткий взмах рукой, и над головой сгустился купол, сотканный из тьмы. Она клубилась и переливалась, отделив нас с Робертом и его письменным столом от остальной комнаты. Даже Анхор остался снаружи и взволнованно закрутил мохнатыми щеками.
Наступила совершенная тишина, в которой я слышала, как бьётся о рёбра моё измученное сердце, как шумно дышит дракон, и как тугой узел страха со скрежетом сжимает моё нутро.
– Что это? – вздрогнула я.
– Полог тишины. Садись, – Адальхарт указал на кресло.
Голос его прозвучал холоднее стали, и я просто не смогла пошевелиться, медитативно поглаживая пушистые лапки котёнка.
По-хозяйски пройдя за стол, Адальхарт уселся в скрипнувшее под ним кожаное кресло, небрежно вынул из внутреннего кармана мундира сигару и, прикурив от лампы, сунул в рот.
– Надеюсь, ты не против, – хрипло проговорил он и взглядом приказал сесть в кресло.
Я осторожно опустилась на самый краешек и помотала головой:
– Не против.
Роберт пронзил меня налитым густой тьмой взглядом, и я почувствовала себя словно на допросе на пресловутой Лубянке.
– Теперь рассказывай всё, Лера, – проговорил он и выпустил сизый горько-перечный дым, без отрыва глядя мне в глаза.