Снег, пахнущий медью

Урок Молчания

Среди тех, кто пытался вести обычную жизнь в аду комендантского часа, был Александр Луков. Восемнадцать лет, одиннадцатый «Б» и мечта о побеге, которую он лелеял, как самый ценный реактив. Родители, запершие его в четырех стенах, требовали доказательств его живучести. Ирония судьбы – доказать это можно было лишь рискуя жизнью. Его козырем была химия. В этом предмете он был виртуозом. Лабораторная для него была храмом, а таблица Менделеева – священным писанием. И новым жрецом в этом храме стал Иван Сергеевич Картонов. Мужчина с пронзительным взглядом и слишком уж строгими методами преподавания, появившийся в городе накануне хаоса. Он выделял Сашу из толпы, давал ему особые задания, смотрел на него с одобрением, которое граничило с расчетливостью. Саша ценил это внимание. Он еще не понимал, что некоторые знания могут быть смертельно опасными.Холодный январь. Сугробы вздыбившиеся до окон двухэтажных домов. На улице Воздух был настолько морозным и неподвижным, что звенел в ушах. Ни скрипа снега, ни голосов – только эта оглушительная, давящая тишь, ведь не каждый решается выйти на прогулку в такое время. Где-то вдали можно услышать вой собак, шумы от трактора и маты людей, которые не могут поехать на работу. Раньше даже при таких сугробах люди выходили и чистили снег, могли пойти погулять или поговорить на балконах, но сейчас из-за сугробов выглядывали лишь верхушки фонарных столбов, отбрасывающие длинные, искаженные тени. Казалось, за каждым из этих снежных баррикад кто-то притаился. И от этого леденило душу куда сильнее, чем январский мороз Всему виной был слух, месяц назад отравивший город. Слух, как пятно крови на снегу, стал расползаться по городу. Появилась группировка. Действовали жестко, нагло и метко. Не просто крали – стирали с лица земли: выносили квартиры под чистую, обчищали прохожих так, что те боялись вспоминать, а самые «несговорчивые» исчезали в сугробах без следа. Полиция, разумеется, подняла на уши все отделы. Улицы патрулировали круглосуточно. Но это было похоже на игру в слепую кошмарик – они тыкались в темноту, а в ответ лишь слышали тихий, насмешливый смех. Городская молва, сгущая краски, насчитывала уже семь убитых и троих, кого ограбили так, что те предпочли забыть это как страшный сон. Но все это меркло перед одним фактом – пропал ребенок. И в этом факте таилась самая горькая надежда: раз тела не нашли, значит, есть шанс. Страх поселился в городе так прочно, что его даже узаконили. С шести вечера, едва зимняя тьма накрывала улицы, жизнь в поселке замирала. Жители, словно по команде, запирали двери на все замки и гасили свет, боясь лишним движением привлечь внимание не только бандитов, но и патрулей. Штраф в десять тысяч рублей был жестокой насмешкой. Не то чтобы у людей были эти деньги, но сама мысль, что тебя ограбят дважды – сначала страхом, а потом кошельком, – парализовала сильнее любого оружия. Режим работы всего города пришлось перекраивать под диктат комендантского часа. Магазины закрывались раньше. А школу и вовсе пришлось увести на «удаленку». Официальная причина – эпидемия гриппа. Неофициальная, которую все знали, но боялись произнести вслух: никто не мог поручиться, что ночью кто-то не устроит в спортзале засаду или не подложит бомбу в гардеробной. Рисковать детьми не решался никто.

В один вечер Александр как всегда вышел погулять со своей собакой. 5 часов. Остался ровно час, после придется платить штраф. Ледяные иглы пурги больно кололи лицо, сводя видимость к жалким пяти метрам вокруг фонаря. В такую погоду нормальные люди сидят по домам, укутавшись в пледы с чашкой чего-то горячего. Но Александр был не нормальный. Он был вынужден вытащить себя и своего пса на этот жуткий мороз, в эту слепящую темноту. Он отпустил поводок, надеясь, что у собаки хватит инстинктов не соваться в кромешную тьму за пределами освещенного пятачка. А если и сбежит… Что ж, значит, такова судьба глупого животного. Оставаться ночью на морозе в его поисках он не собирался. Пока песик бегает, можно зайти в магазин и закупиться на следующие вечера. Кто знает, что еще выдумают. Парень зашел в магазин взял 2 пачки мятной жвачки, газированную воду с кусочками апельсина и шоколадку с фундуком. Он подошел к кассе и дождался пока обслужат покупателя перед ним. Наконец, его очередь. Продавщица пробивает его товар.

– Карта магазина есть? – спрашивает толстая женщина за кассой

– Нет.

– Очень плохо, тут товар по скидке. Без карты будет стоить на 50 рублей дороже. – Александр раздраженно вздохнул.

– Значит уберите товар.

– Можно сделать проще. – Девушка достает свою карту магазина, лежавшую около кассы, и пробивает ее. – Не забывайте ее больше. Ну или же оформите ее сейчас.

– Нет, она лежит у меня дома. Сколько с меня?

– 213 рублей. Карта или наличка? – Александр молча протянул свою банковскую карту. Продавщица кивнула. На терминале высветилась цена. Юноша приложил карту. Вылез чек, он забрал его и свои покупки.

– Спасибо за покупку и хорошего вечера! – Крикнула она ему перед выходом. Он даже не обернулся.

Выйдя из магазина, Александр судорожно, почти не глядя, сунул в рот две мятные подушечки. Холодный вкус ударил в мозг. Он свистнул. В ответ – только завывание ветра. Он свистнул громче, вглядываясь в колышущуюся белую пелену. Никакого виляющего хвоста, никакого радостного повизгивания. Только пурга, давящая тишина и предательская стрелка часов, показывающая без десяти шесть. Он решается идти, идти искать своего питомца.

–Рекс! Где ты твою мать! -но собаки нигде не было.

Прошло пару секунд, как тишину разорвал выстрел. Где-то за углом магазина грохнуло – звонко и резко, будто лопнул огромный воздушный шар. Звук был похож на мощную петарду, но Саша почему-то был уверен, что это не она. Пес, секунду назад носившийся по сугробам, мгновенно примчался к хозяину и прижался к его ноге, тихо поскуливая и дрожа всем телом. Александр судорожно пристегнул поводок и, не помня себя, рванул в сторону дома. На полпути он замер. Из-за угла, в стороне, откуда донёсся выстрел, вышли двое мужчин, одетых в черные шубы и шапки. Они уже смотрели на него. В метрах 10 от него. Сквозь пелену снега Саше почудилось, что они видят его насквозь. Холодный ужас сковал ноги. Он ждал второго выстрела. В спину, в грудь, в голову, в Рекса… Но вместо этого один из мужчин медленно, почти театрально, поднёс палец к губам. Жест был кричаще неестественным и оттого ещё более зловещим. А затем так же медленно направил в его сторону руку, сложенную в подобие пистолета. «Бах», – беззвучно шевельнул он губами. И тут же показал пальцем на Сашу, потом на собаку, и снова поднёс палец к губам. Послание было кристально ясно: Молчи. Или умрёте оба. Саша застывше кивнул, едва сдерживая дрожь. Незнакомец в ответ кивнул так, будто только что заключил деловое соглашение, и не спеша развернулся. Они с напарником спокойно скрылись за ближайшим домом, точно растворившись в метели. Только тогда Александр сорвался с места и побежал, не оборачиваясь, чувствуя ледяной ком в животе и спину, ожидающую удара.

Дверь захлопнулась, как щит, отгораживая от внешнего кошмара. Но дома Александра ждал кошмар другого рода. Привычный, затяжный, от которого не спасешься бегством. Воздух в прихожей был спертым и сладковато-горьким – отец снова курил в своей комнате. Оттуда же доносились хриплые крики из телевизора и его собственное ворчание. «Выкину этот твой компьютер на хер!» – донеслось как раз в тот момент, когда Саша снимал ботинки. Пустая угроза, которую он слышал ежедневно вот уже год. В дверном проеме его комнаты мелькнула фигура отца. Изможденный, сгорбленный годами тяжелой работы мужчина в застиранной майке. Его когда-то мощные плечи теперь были скошенными, а лицо покрыто сеткой глубоких морщин, прорезанных усталостью и водкой. Но больше всего бросалась в глаза голова, сплошь заросшая короткой, жесткой, как стальная стружка, сединой. Он молча, с тусклым, ничего не выражающим взглядом, посмотрел на Сашу и, хрипло кашлянув, скрылся в сизой дымке своей комнаты. Сердце все еще бешено колотилось, а в ушах стоял звон. На кухне, не отрываясь от экрана планшета, где шли страсти по-турецки, мама что-то помешивала в кастрюле. Ее русые волосы, собранные в небрежный пучок, поблескивали на свету редкими седыми нитями. На ней был старый, выцветший халат, а на ногах – стоптанные тапочки. Лицо, когда-то мягкое и доброе, теперь обвисло и казалось вечно уставшим, с постоянной тенью тихой обиды в уголках губ. Она даже не обернулась. Из комнаты брата доносились довольные взвизгивания и звуки падающих пластиковых кубиков. Мирная жизнь. Обычный вечер. А ведь раньше, стоило ему вернуться с улицы, его встречали вопросом «Ну как ты?», а по дому пахло чем-то вкусным, и все собирались за одним столом.. Саша, не в силах говорить, прошел в свою комнату. Бардак, как всегда, встречал его как родной: скукоженная на диване груда одежды, поблескивающие на столе пустые банки от энергетиков, ковер из фантиков. Этот хаос был его единственной крепостью. Он сбросил куртку на пол, рухнул в кресло и запустил игру. Знакомый гул системного блока и главная мелодия на мгновение заглушили вой ветра и беззвучный выстрел того пистолета-пальца в его памяти. «Надеюсь, они меня не запомнили. Надеюсь, это был просто случайный выстрел. Надеюсь, завтра они обо мне забудут, и все будет спокойно», – отчаянно, почти молитвенно твердил он про себя, вжимаясь в монитор, пытаясь сбежать от реальности туда, где смерть была виртуальной, а у страха была кнопка перезагрузки.

“Опять утро”

Александр лег поздно ночью и совсем не планировал просыпаться рано, но судьба решила иначе. Мальчик проснулся от настойчивого стука в дверь, надеясь, что ее откроет кто-то из родителей. Но нет. Все спали. «В этом доме хоть кого-то волнует, что к нам в дверь долбятся? А, ну да, кого это волнует: мать на работе, а отец “очень занят”», – пронеслось в голове у Саши.

Недовольно ворча, он с трудом поднялся с кровати, накинул потертый халат, нашел тапки и побрел к двери. Взглянув в глазок, он увидел двух мужчин в форме. Полиция. Хорошо, что не та мафия.

– Вы к кому? – спросил он, все еще не открывая.

– Нужно кое-что уточнить, – прозвучал из-за двери спокойный голос.

Саша щелкнул замком. На пороге стояли двое: один – низкий и толстый, второй – худой и высокий, с блокнотом в руках.

– Здравствуйте, – голос Саши прозвучал сипло.

– Майор полиции Китегорска, Петров Николай Аркадьевич, – представился толстяк, доставая удостоверение. Саша мельком глянул на корочку и кивнул.

– Луков Александр Сергеевич. Что-то хотели?

– Дома есть взрослые? – переспросил майор.

– Из взрослых в трезвом уме только я.

– Хорошо… Тогда будем к вам. Итак, вы вчера выходили на улицу?

– Да, гулял с собакой.

Высокий мужчина за спиной майора тут же достал блокнот и начал что-то строчить.

– Во сколько? Поточнее.

– Без пятнадцати шесть. Минут пятнадцать. Проходил около супермаркета.

Высокий продолжал писать.

– Может, видели что-то подозрительное? Слышали кого? – не отрываясь от блокнота, спросил он.

«Расскажешь – будешь свидетелем. Хочешь в ментовке на выходных торчать?»

– Вроде нет… Услышал взрыв петарды и сразу домой пошел.

– Жаль… – Высокий с резким движением вырвал лист из блокнота и сунул в карман. – А про пропавшего ребенка слышали? Дмитрий Соколов.

– Конечно. Вы же весь поселок на уши поставили. Нашли?

– К сожалению, нет. Ищем всем отделом. Граждане помогают. Будем благодарны, если и вы присоединитесь.

– Пожалуй, откажусь. У меня экзамены. Если вы не нашли, куда уж мне.

– Как знаете. Тогда последнее – передайте это письмо Лукову Сергею Валерьевичу.

Саша взял конверт, молча кивнул. Захлопнул дверь, щелкнув замком на всякий случай, и побрел обратно в комнату и завалился опять в кровать, кинув письмо на пол.

К сожалению, долго он не спал. Его разбудил отец, грохотавший на кухне. Мальчик встал, опять надел тапки с халатом и зашел на кухню, чтобы увидеть, что он там опять роется. За столом сидел седой мужчина, лет пятидесяти, с красными глазами и огромными мешками под глазами. Саня сходил в комнату за письмом и швырнул его на стол перед отцом. Тот взял его, распаковал и начал читать. Мужчина посмотрел на Сашу.

– Кто письмо дал? – спросил он серьезным голосом у мальчика. После прочтения письма он будто отрезвел. Взгляд стал более напуганным, руки начали трястись.

– Приходила полиция, сказала тебе отдать.

– Понятно. – Он бросил письмо на стол, сверху придавив его грязной чашкой. – Что планируешь делать сегодня?

– Как и всегда. Сяду за комп и буду играть, пока мне плохо не станет. У нас же был уговор? Ты бросаешь траву, я бросаю комп. Ты не выполнил, и я тоже не собираюсь.

– Ага. Плевать я хотел на уговор. Твоя жизнь, делай че хочешь. Но придётся тебя прервать от твоего компьютера. Пойдешь искать того пропавшего пацана. Дима или как там его.

– Зачем? Его и так ищут.

– Затем что попросили меня, а у меня есть лодырь сын, который на улицу вообще не выходит. Да и у тебя выбора особо нет. Не пойдешь – я тебя компьютера правда лишу. Выбор за тобой.

Юноша посмотрел на отца. “Твоя жизнь делай че хочешь…Тогда я могу спокойно поехать в другой город, мудак…” – Подумал про себя Саша. Он со зла швырнул его кофе в раковину, так что брызги разлетелись по всей грязной плите, и, хлопнув дверью, ушел в комнату. Найдя свой красный свитер и черные штаны, он напялил их на себя и вышел в коридор. Обуви на привычном месте не оказалось – странно, он точно помнил, что поставил ботинки на полку. «Видимо, мать куда-то засунула», – с раздражением подумал он. Пришлось натянуть старые, стоптанные ботинки отца. Надев шапку, Саша выскочил в подъезд. Стены, испещренные граффити и матерными словами, почернели от копоти недавнего пожара. Повсюду валялся мусор, который не убирали уже второй год. Спускаясь по вонючему пролету, Саша подумал, не сдох ли наконец тот бзиковатый старик с первого этажа. Сразу стало стыдно – думать о покойниках такое… хотя сам старик, кажется, сделал все, чтобы о нем именно так и думали.

На улице он порылся в карманах. Нашел смятые сто рублей, пару запыленных леденцов и потрепанную наклейку – подарок той самой девочки из параллельного класса. Еще до начала всего этого кошмара, в прошлом году. Подругой ее не назвать – так, знакомая. Соседка Андрея, его друга. Они тогда втроем гуляли где то на районе, а после… после они не виделись. Ни с Андреем, ни с девочкой. Да почти никто ни с кем не виделся. Городок вымер. Лишь изредка тишину разрывали крики о помощи. На них никто не отзывался. Рискнуть жизнью ради незнакомца? Слишком дорогая цена. Вспомнилось, как раньше их ватагой в десять человек гуляла до поздна. А после одного случая – того самого, о котором все молчат, – собирались в лучшем случае трое-четверо. Остальные отсиживались по домам. Им было просто лень. Или страшно. Если бы не отец, Саша, брат и мама давно бы сбежал из этой дыры. Но мать твердила, что он их содержит. Содержит! Человека, который не работает и лишь прокуривает последние копейки. Логики в этом не было.

Впереди показался магазин «Орбита». Уродливое зеленое здание с красной крышей и мертвой неоновой вывеской. Вывеска не горела уже года четыре, но название угадывалось: «Орбита. 24/7». Только вот работала она уже совсем не круглосуточно, но все же дольше всех, ровно до 6 вечера. По отцовским рассказам, раньше здесь был ночной клуб. Место, где собиралась вся шпана города, напивалась, танцевала под дурацкий техно, а вечера почти всегда заканчивались массовыми драками. Одну такую, особо жестокую, клуб не пережил. Говорили, тогда полегло человек пять, остальные уехали с переломами. Что именно там случилось, Саша не знал – отец всегда мрачнел и уходил от ответа. А теперь и спрашивать было бесполезно. Его мозги давно выжжены травой и равнодушием.

Саша зашел внутрь и сразу направился к отделу с выпечкой. Воздух, как всегда, был густо замешан на сладком запахе свежей разных булок и пирогов. Этот запах манил Сашу – раньше такие же вкусные булки готовила ему бабушка. Но после смерти деда она не хотела делать абсолютно ничего. Саша взял кусок пирога с сыром, налил чай в пластиковый стаканчик, вскрыл и высыпал в него пакетик сахара. Размешав ложечкой, он оплатил и пристроился за маленьким столиком напротив окна. Здесь каждый мог прийти и поесть, неважно, принес еду из дома или купил на месте. Юноша достал телефон и включил его. Вчера вечером он сел, а Саша забыл поставить его на зарядку. Благо, утром он всё же вспомнил и подключил к сети, перед тем как снова провалиться в сон. Экран ожил, и на Сашу сразу же посыпались пропущенные от друга Андрея. Последнее сообщение гласило: «Ты выйдешь гулять?». Можно было бы, конечно, отказаться и пойти одному. Но Саша не видел Андрея давно. Да и, видимо, тому больше идти было не с кем, раз он написал именно ему, Сашу мало кто раньше звал, всегда он предлагал прогуляться. Саша ответил, что был бы не против пройтись, тем более у него даже есть цель на эту гулянку. Андрей сказал, что будет ждать в «Орбите». Повезло, что Саша уже здесь.

Спустя добрых двадцать минут в дверях магазина возник Андрей. Закутанный в белую болоньевую куртку с надвинутым на лоб капюшоном, он сливался с заснеженной улицей, как призрак.

– О! Сань! – голос Андрея прозвучал громче, чем нужно в тихом магазине. Он резко сдержал себя, но широкая улыбка так и осталась на его лицу. – Так давно не виделись! Я уж думал, ты сгинул в этой своей берлоге. Телефон разрядил?

– Вечно он разряжен, – отмахнулся Саша. – Через комп входить лень.

– А, да и пофиг. Жив – здоров, и ладно. Слушай, а это правда, вчера у тебя под окнами стреляли? Как раз в то время, когда ты с Рексом гулял?

– Ага. Я думал, петарда. «Корсар» какой-нибудь. А оказывается, вон оно как… Повезло, что я другой дорогой пошел.

– Ну, сильно повезло, – Андрей присел рядом на стул около него, его улыбка наконец потухла. – Иначе мы бы сейчас тут не болтали. Говорил, дело есть?

– Есть, – Саша допил чай и отломил половину булки другу. – Отец заставил искать того пропавшего пацана. Диму, вроде.

– Димон? – переспросил Андрей, и его лицо стало серьезным. – Так это ж… троюродный брат мне, кажется. Короче, родня. Тетя Катя за него денег мешок обещала. Все эти добровольцы-поисковики только ради этого и шарятся, лицемеры…

– М-да… Люди испортились. Если честно, я бы и за деньги не искал его. Шанс стать уже девятым в статистике мне как-то не улыбается. Сорян.

– Да нормально, я тебя понимаю. Я и сам не начал бы искать его один. Ладно, забей. Где искать-то будем? Лес?

– Лес полиция уже неделю как оцепила. Гаражи, подвалы, чердаки…

– Гаражи – вариант. Но в одиночку их обползать – месяц работы. А нам еще надо подвалы с чердаками.

– Третий нужен. Один гаражи, другой подвалы, третий чердаки. Может хотя бы к концу Января обыщем все

– Есть у меня одна кандидатура. Но не факт, что согласится.

– Кто? Из наших?

– Не совсем. Но ты ее знаешь.

– Тася? – спросил Саша – Ну, кроме нее и правда некого. Думаешь, вытащишь?

– Попробую за шкирку вытащить.

– Пошли тогда. Быстрее прийдем – быстрее начнем.

Они вышли на улицу, и холодный воздух обжег легкие. По дороге к Сашиному дому они вспоминали школу, прежние гулянки и проделки. Вспоминали, как было раньше. Весело и… безопасно. Жаль, что все это осталось в прошлом.

Наконец ребята добрались до нужной квартиры. Андрей, не мешкая, постучал. Спустя пару минут дверь открыла Тася. Русая, с растрепанными волосами и заспанными, но все такими же ярко-зелеными глазами. На ней была длинная, до колен, черная футболка с надписью полустертой надписью с группой “Nirvana”. Сомнений не оставалось – они ее явно разбудили, ровно как и Александра час назад.

– Опять всю ночь в этих своих стрелялках просидела? Никогда не понимал что интересного в этих играх. Ладно еще сюжетные игры – флегматично поинтересовался Андрей.

Тася посмотрела на него так, словно он только что предложил ей съесть тапок.

– Ты идиот? Я из-за тебя уснуть не могла! – фыркнула она, сердито скрестив руки на груди. – Ты всю ночь по стене долбил! Че вам надо?

– Выйдешь гулять? – перехватил инициативу Саша, выглянув из-за плеча Андрея. – Нас двое, а для дела нужен третий.

– Нет, конечно! Идите к своим, у вас же там целая толпа! – она уже было собралась захлопывать дверь.

– Выйдешь, я, так уж и быть, отдам те двести рублей, – бросил Андрей последний козырь.

– Да плевать, ты мне их все равно когда-нибудь вернешь.

– Ну пошлииии, – заныл Андрей, вставляя ногу в проем двери. – Тебе все равно делать нечего, а так хоть на улицу выйдешь, подышишь перед школой.

Тася закатила глаза, но задумалась. Было видно, что скука и перспектива получить долг потихоньку перевешивают желание вернуться в кровать.

– Ладно, – наконец сдалась она. – Только до трех. Потом в музыкальную школу. Будете заходить или на улице подождете?

– Да на улиц… – начал было Саша, но Андрей его мгновенно перебил.

– Конечно, зайдем! И если не против, я бы поел. А то Саня – жадина, половинкой булки со мной поделился, как с голубем! – с преувеличенным сарказмом заявил он.

Саша молча толкнул его в спину. Он-то потратил последние деньги на эту булку, а этот чертила недоволен.

Со вздохом Тася отступила вглубь коридора, пропуская гостей. Дверь закрылась.

В квартире пахло жареным луком и котлетами – видимо, кто-то уже готовил завтрак…или обед. Прямо напротив входа стоял массивный черно-белый шкаф, его полированная поверхность отражала прихожую, как мутное зеркало. Рядом теснилась этажерка, уставленная флаконами духов, мелкими безделушками и фотографиями в рамках – на них запечатлены улыбающиеся родственники и она сама, помладше. По синему ковру, расстеленному на полу, бесшумно скользил к версии робот-пылесос, а рядом, свернувшись калачиком, спала лысая кошка, не обращая ни на кого внимания.

– На полноценный завтрак не надейся. Может, найду печенье, которое еще с каменного века завалялось, – огрызнулась Тася.

– Да ты что! Не будь жадиной, как Саня! Хотя бы чай налей! – Ноящим голосом потребовал Андрей.

– Посмотрю. Чай, вроде, закончился, а кофе тебе наливать не буду. И на кухню не пущу, – она мотнула головой в сторону зала, – там папа.

За столом сидел мужчина лет сорока. В ушах у него белели наушники, он смотрел какое то видео в телефоне и методично ел рис с котлетами, не обращая на них никакого внимания, и пил кофе из высокой чашки.

– Я быстро, – бросила Тася и скрылась на кухне.

– Ладно, тогда ждем. Может, хоть в комнату нас пустишь? А то мы тут как черти какие то в коридоре стоим! Мы же гости! – Андрей сделал обиженное лицо.

– В комнате бардак, а в зале мать спит. Поэтому нет.

– Ну Тась, ну пожалуйста! Мы же гости! Клянусь, ничего тронуть не посмеем!

Тася посмотрела на него, закатила глаза и тяжело вздохнула, сдаваясь под его напором.

– Ладно… Только если что то тронешь, я тебе пальцы оторву,

– Не волнуйся! Пошли, Сань! – Андрей тут же схватил Сашу за рукав и потащил за собой.

Комната и вправду была похожа на эпицентр стихийного бедствия. Одежда живописными кучками лежала на спинке дивана, на кровати и даже за ней. На столе горой возвышались фантики от батончиков, обертки от конфет и пустые пачки от жвачки. Саша осторожно присел на край дивана, накрытого мягким серым пледом. Андрей же сразу подошел к окну и раздвинул шторы, впуская в комнату тусклый зимний свет. Их сразу же окутал странный, но приятный запах. Не котлет из кухни, а чего-то свежего и холодного. Мяты. Воздух был густо пропитан мятным ароматом. Саша проследил за Андреем: тот уже совал в рот жвачку из пачки, лежавшей на столе. Видимо, угрозы Таси его нисколько не волновали.

Источник запаха был очевиден – весь подоконник был заставлен горшками с пышными кустами мяты. Стекло было идеально чистым, растения ухоженными. Среди зелени виднелись еще пара незнакомых Саше цветов. И только в самом углу, в тени, скромно стоял одинокий горшок с хищной мухоловкой. Этот ухоженный зеленый островок резко контрастировал с творческим хаосом, царившим в остальной части комнаты.

– Какие предметы будешь сдавать? – развел затихший было разговор Андрей.

– Общество, историю. Хочу в юристы. Буду защищать тех, у кого дохрена денег и проблем с законом. Хотят свободы – пускай платят, – пожал плечами Саша. – А вообще хотел врачом стать, но… Кровь, смерти… Слишком ответственно за чужую жизнь браться. Ты кем?

– Химию и биологию. Тоже хочу помогать, но бесплатно. Пусть зарплата будет маленькая, зато люди здоровы. – Андрей посмотрел на Сашу с внезапной идеей. – Слушай, а давай вместе? И учиться вместе поедем, и квартиру снимать дешевле будет. Я – лечу, ты – отмазываешь. Команда! Надо будет и Тасю к себе привлечь, куда она денется.