000
ОтложитьЧитал
Часть 1.
– Тридцать вторая, тридцать третья, тридцать… – Вслух озвучивая ступени, я поднимался на свой третий этаж. Лифта в пятиэтажке, в которой я живу, нет. А возраст у меня более чем почтенный, в следующем месяце, Бог даст, будет восемьдесят. Наконец знакомая дверь. – шестьдесят девятая, все. Пришел.
Провернув ключ в замке, ввалился в свою квартиру и, скинув верхнюю одежду и разувшись, прошел в проявочную комнату. Снял висевшие на нити фотографии и сложил их стопкой на столе. Отснятое сегодня буду проявлять не раньше чем завтра. Слишком устал. Накинув на плечи свой плед, я сделал несколько шагов и оказался прямиком в своем любимом кресле качалке возле окна. На часах уже почти шесть вечера. Темнеет рано, поэтому, чтобы хоть что-то было видно за стеклом, пришлось снова подняться и выключить свет в комнате.
Любовь к фотографии привил мне мой отец в еще юном возрасте. Мы часто отправлялись с ним в лес неподалеку от нашего дома в поисках красивых пейзажей или возможности запечатлеть какую нибудь живность. А на сегодняшний день это, пожалуй, единственное, что заставляет меня находить в себе силы покидать жилье и выходить на улицу. Фотография – последнее из оставшихся в моей жизни увлечений.
Высоченная новогодняя елка, установленная в самом центре нашего двора, сияла и переливалась разноцветными огнями. Дети как тараканы носились вокруг нее и по двору. Предновогодняя суета ощущалась в полном объеме, даже из моей пустой и одинокой квартиры.
Тиканье настенных часов, вместе с навалившейся на меня смертельной усталостью, тяжестью осели на моих веках, от чего те закрылись и я, без возможности сопротивляться провалился в сон.
Но прежде чем начать эту историю, берущую свое начало более шестидесяти лет назад, позволь, дорогой читатель, рассказать немного о себе. Меня зовут Вадим. Правда последний человек, который так меня называл, была моя, ныне покойная супруга. Для всех я, ввиду почтенного возраста, Вадим Викторович. Живу один в двухкомнатной квартире старого пятиэтажного дома типа сталинка в Москве. Детей у меня нет и никогда не было, и единственный мой оставшийся спутник – кот Наполеон. Такой-же старый как и я, по кошачьим меркам разумеется. Слава Богу здоровье у меня пока еще позволяет заботиться и о себе и о Наполеоне.
Историю, которую собираюсь поведать, берет свое начало, когда мне было еще 12 лет. Находились мы с семьей в маленьком городке под названием Волхов, про который ты, вероятно, никогда ничего и не слышал. В то время там функционировал первый в России алюминиевый завод. Мой отец, в прошлом военный, там работал стропальщиком. Жили мы в выданной ему от завода небольшой двухкомнатной квартире. Мать в то время работала уборщицей в школе, в которой я учился в шестом классе. Жили мы вчетвером: отец, мать, я и наша собака Ника породы эрдельтерьер. Нику я помню очень хорошо по той причине, что моя история имеет к ней непосредственное отношение.
Отец был довольно строгим человеком и все обязанности по квартире и быту были строго распределены. Утром, когда я находился в школе, собаку выгуливала моя мать. Вечером же ответственность за выгул Ники лежала на мне.
В тот злополучный снежный зимний вечер я сидел на подоконнике и, от безделья, вырисовывал странные узоры на запотевшем окне. Отец занимался своими делами, а мамы дома не было. На улице крупными хлопьями валил снег, заметая и пряча под собой мелкие голые ветки кустов, скамейки, и даже детскую песочницу. Лишь разветвляющаяся к подъездам тропинка, протаптываемая редкими прохожими, не успевала целиком покрыться слоем снега. Однако, чем позднее становилось, тем людей становилось все меньше и меньше и скоро тропинка слилась с общим белым фоном, поблескивающим в лучах фонарного столба.
В нашем дворе освещалась лишь дорога ведущая в сторону остановки, а остальная часть двора оказывалась погруженная во тьму. В темной части улицы, где находилось какое-то кирпичное небольшое строение, я уже не вспомню что именно это было, я и заметил его. Силуэт, словно выглядывавший из-за этой постройки.
Не знаю почему он привлек мое внимание, потому как силуэт, по началу, был неподвижен. Я решил, что это, возможно, просто куст или часть строения. Однако, ввиду детской любопытности, я знал каждую деталь своего двора, так как зимой я часто проводил вечера сидя на подоконнике. Силуэт меня заинтересовал и я какое-то время просто сидел вглядываясь и пытаясь понять что-же это такое. Но по настоящему меня разобрало любопытство, когда силуэт качнулся и сделал шаг в сторону, оказавшись в желтом свете целиком.
