Чертог драконов

Ольга

Среди таинственного леса, где от густых крон деревьев всегда сумрачно и сыро, где ветви тянутся к небу, как измождённые руки молящие о пощаде, возвышается неприступная скала. В тёмном, мрачном лесу никогда не слышно пение птиц, не порхают тут нарядные бабочки, лишь иногда горящие злобой глаза неведомых существ, вспыхивают во мраке, и тут же исчезают. На ядовитых, заболоченных участках леса, фосфорицирующие огромные грибы, светят зелёным, жёлтым и оранжевым светом, но не могут рассеять мглу. Там, среди тесно прижавшихся друг к другу вековых чёрных дубов, на высокой скале, стоит Чертог Серебряных Драконов. Огромный, тянущийся ввысь своими башнями замок, так высок, что кажется пронзает шпилями звёзды. Тёмен и мрачен он. Не горит огонь в его сводчатых окнах. Нет движения жизни. И кажется, что он необитаем. Но так не всегда. Несколько раз в году, по особому знаку, понятному только хозяевам чертога, сюда слетаются драконы, и замок вмиг преображается. Яркими огнями светятся окна, на шпилях вспыхивают особые колдовские знаки, которые своим светом и сиянием превращают ночь в день. И преображается весь замок. Серебром сверкает этот чертог, и в отражении отполированного как зеркало серебра, появляются удивительные картины из старинной жизни, самых прекрасных мест на нашей планете, которые были когда-то, но исчезли с лица земли. У подножья чертога расцветают необыкновенные, прекрасные цветы, наполняя своим благоуханием всё вокруг. Стебли цветов тянутся, переплетаются причудливыми узорами, цепляются за стены чертога, и вскоре обвивают, как будто обнимают замок своими нежными зелёными руками, выбрасывая из своих стеблей, всё новые, прекрасные бутоны всех цветов и оттенков.

Вот и настало время. Ожил чертог. Засверкал, заискрился, вспыхнул, и заиграл огнями. Гремит гром. Но это не предвестник грозы, это слетаются обитатели чертога, драконы. Гибкими, сверкающими телами, они плавно извиваются в воздухе, и слегка сложив крылья, влетают в огромные окна замка. В главный зал, украшенный самыми прекрасными самоцветами, вставленными в оправы из ажурного серебра. Пол сияет мрамором, самых разных цветов и оттенков, в основном: розово – фиолетового, сине – голубого, и изредка, чёрного с широкими серебристыми прожилками. На обширной стене зала, во всю ширину и высоту, удивительной красоты картина: среди цветущих деревьев и кустов, прекрасных цветов, райских бабочек и птиц, во весь рост стоят, взявшись за руки, король и королева. Они молоды, невероятно красивы, и солнце счастья просто льётся из их глаз, ярче, чем сияние, и переливы их алмазных корон, что украшают их благородные головы. В руках у королевы прекрасный цветок, в руках короля жезл повелителя. Солнце на картине не видно, но его щедрые лучи, освещают всё вокруг. И с самой картины льётся солнечный свет. Эта картина живая! Король и королева, то смотрят с нежностью и любовью друг на друга, то поворачиваются и смотрят в зал, и разомкнув руки, приветливо машут собравшимся в зале. От картины исходит не только свет, но и льются приятные звуки: щебет и пение птиц, шум листвы на лёгком ветерке, и изредка, голоса короля и королевы, и все это на фоне тихой, нежной музыки, ласкающей слух.

Влетевшие в зал драконы, опустившись на гладкий, блестящий пол, занимают своё место в зале. У каждого здесь своё ложе из алого бархата с вышитым серебром особым знаком. Всего их тринадцать. Не всегда все места заняты, чаще всего половина пустует. В этот раз прилетели, и разместились на своих ложах, только четыре дракона. Самый крупный дракон белый с серебряной головой и спиной, лёг на ложе на котором было вышито его изображение с серебряной короной на голове. Все остальные драконы были менее крупными, чем первый, и примерно одного размера, только отличались по цветам. Второй был синим с серебряными когтями на мощных лапах, и серебряным животом. На вышивке был он сам, держащим в клыкастой пасти водяную, озёрную лилию. Третий дракон, зелёный, скорее цвета морской волны, с серебряным гребнем на спине, с серебряными перепончатыми лапами и жабрами. Его символом была морская раковина. Четвёртый дракон фиолетового цвета, имел серебряные бока, грудь и хвост, оканчивающийся как наконечник пики. Его знак тоже пика, которую держал вышитый дракон в своей мощной лапе. Драконы, все разом, низко склонили в поклоне свои могучие головы перед картиной с королём и королевой. Им с картины поклонились тоже, но лишь немного склонив венценосные головы. После этого, драконы неспешно улеглись на свои бархатные ложа, подняли массивные головы, изогнули шеи, и выдохнули языки огня. Пламя из их пастей, устремившись в центр зала, встретилось, закрутилось в огненный смерч, загудело. И в этом смерче показалась женщина в платье древних славян, с распущенными белоснежными волосами, такими длинными и густыми, что казалось что её голова, плечи и спина покрыты толстым слоем свежего снега, который ещё и простирается за ней серебристым шлейфом. На груди женщины был вышит алый дракон с серебряными крыльями, и широкой серебряной извивающейся линией от лба до кончика длинного хвоста. Серебряный дуб простирал над драконом свои могучие ветви. Платье, стоящей в огненном смерче женщины, было заткано серебряными дубовыми листьями. На спине, как крылья, развевался серебристый старинный плащ. Женщина вздохнула, подняла своё молодое, строгое лицо, и посмотрела на драконов. Они тоже смотрели на неё. Все молчали. Женщина заговорила первой. Голос её, чистый и строгий, как звук удара дамасских, клинка о клинок, волной прошёл по залу, отразился от мраморных стен, и эхом остался звучать в зале.

– Приветствую вас, братья и сёстры! Возможно я собрала вас сегодня в последний раз… Но вижу, не все сегодня собрались… Жаль…

– Приветствуем тебя, наша сестра! – ответил белый дракон. Остальные драконы только склонили в приветственном поклоне головы.

– Да, не все собрались… – немного помедлив, продолжил белый дракон, – Но здесь самые главные, и сильнейшие из нас. Остальные поддержат любое наше решение. Как всегда. Надо признать, что наши младшие собратья, стали терять силу, да, если уж совсем честно, и желание, посещать наш таинственный мир.

– Ничего удивительного. – подал голос фиолетовый дракон, – У них хорошая, интересная жизнь, зачем им что-то менять, если их и так всё устраивает.

– Но сущность не изменить, хотят они, или не хотят… – усмехнулся зелёный дракон, неожиданно мягким, женским голосом.

– Не будем о том, что мы и так слишком хорошо знаем! – резко перебил синий дракон, хоть и женским, но резким голосом, – Но и наша сестра, глава рода Серебряных Крыльев, сегодня не прилетела в образе дракона, как мы, а предпочла явиться человеком. Да и то, только своим изображением. Оставаясь при этом в своём доме.

– У меня нет сил. Я всю себя истратила. Мне не долететь… – ответила женщина с белыми волосами.

– Я это чувствую. – угрюмо сказал белый дракон, – Ты, сестра, на грани самоуничтожения. Раньше это считалось бы преступлением, но у тебя веский повод. Так с чем ты пришла в этот раз? И почему этот твой визит может оказаться последним?

– Я слабею всё больше и больше, но не могу остановиться, и прекратить свои поиски.

Все драконы согласно закивали головами, и из их приоткрытых пастей, стали выбиваться язычки пламени и дым.

– Я не знаю когда, и как я прекращу своё существование. Но самое главное, я не знаю кому передать главенство нашего дома. Нет в моём доме достойных, принять эту тяжёлую ношу, и огромную ответственность. К тому же они не очень сильны, и не удержат такую власть. И если Мракобы почувствуют слабость нашего дома, то смогут завоевать его, и подчинить своей воле. И тогда случится самое страшное…

– Да, это возможно… – мрачно согласился белый дракон. – И что ты предлагаешь?

– Пока не знаю… – призналась женщина. – Те дома колдунов- драконов, которые прекратили своё существование, они просто рассыпались в прах, чтобы не доставаться никому. И с тех пор их ложа опустели навсегда. – женщина кивнула на четыре ложа, на которые были накинуты широкие, чёрные траурные ленты.– Мы скорбим о них. Но они изначально были очень слабы. Не то, что наш дом. Мы очень сильные колдуны! Мы не можем так просто исчезнуть, рассыпавшись в пыль. Но можем быть порабощены, и нашими колдовскими силами могут воспользоваться во зло.

– Наверное, самое правильное решение, – начал фиолетовый дракон, очень осторожно подбирая слова, – Если так случится, что передать главенство дома будет некому, то оставшихся колдунов, могут разобрать другие дома. Мы же родные, не обидим.

– Я тоже думала об этом. Но как же серебряный дуб? Кто останется с ним? – ответила женщина.

Повисло тяжёлое молчание. И оно затянулось. Все смотрели на белого дракона, но он тоже молчал. Наконец он начал говорить.

– Здесь скоро невозможно будет дышать. Мы волнуемся, и просто пышем гнём и дымом. Давайте превращаться в людей!

– Нам тяжело в нашем чертоге быть людьми – отозвался фиолетовый дракон.

– Я не задержу вас надолго! – поспешно сказала женщина.

– Ничего, потерпим. Превращаемся! – зелёный дракон хлестнул об пол своим мощным хвостом, и тут же начал превращение.

За ним последовали все остальные. Не быстро, с трудом, все четыре дракона приняли облик людей. Все они были молоды, хорошо сложены, красивы, с белыми лицами и белоснежными волосами. Одежда на всех была как в Древней Руси, только на мужчинах, прежде бывших белым и фиолетовым драконами, были ещё и серебристые, сияющие кольчуги. А женщины, бывшие ранее зелёным и синим драконами, были красиво украшены, одна водяными, озёрными цветами, кувшинками, лотосами и водяными лилиями. Другая жемчугом и ракушками. Ложа их поднялись, превращаясь в роскошные троны, и все расселись по своим местам.

– Как приятно видеть и ощущать себя таким молодым, каким был более, чем сто лет назад.– сказал тот, что был прежним белым драконом, самый старший из всех.

– Давайте вернёмся к нашему обсуждению.– предложил витязь с суровым выражением лица, тот, кто прежде был фиолетовым драконом. – Может нам спросить совета у короля и королевы, наших прародителях? – и он кивнул головой в сторону картины на которой теперь король и королева грустно смотрели на присутствующих.

– Мы, к сожалению, не знаем как вам помочь. – ответил король.– Наша помощь возможна лишь в решении внутрисемейных дел, и тем, кто нам родные по крови.

– Там, где задействовано чужое колдовство, мы теперь бессильны. – печалоьно подтверила королева с портрета. И оба они, король и королева скорбно опустили головы. И сразу померкли все краски на картине, как будто солнце закрыла туча.

Воцарилось тягостное молчание. Какое-то чувство вины довлело над всеми. Женщины тяжело вздохнули. Мужчины опустили глаза.

– Я пока не вижу никакого решения. Дуб бросать нельзя! Но и в ваших домах, хоть и есть тот, кто примет главенство вашего дома, но он единственный. Двух очень сильных нет ни у кого.– продолжила женщина в вихре огня. – Что вы думаете?

– У нас есть ещё один год.– задумчиво проговорила женщина в водяных цветах. Может не будем слишком торопиться? За целый год многое может произойти. И ты, сестра, – обратилась она к женщине в вихре огня, – Должна щадить себя! Обязана просто! Подумай о тех, кто зависит от тебя! Рассчитывай силы!

– Давайте, пока решим так, подумаем пока, поищем решение, но оставим себе время ещё на пол года. За это время, или всё решится само собой, или мы придумаем как нам поступить. – женщина в жемчугах отчеканила каждое слово, и стала переводить взгляд с одного присутствующего на другого. По её лицу было видно, что она была убеждена в правильности своего мнения, и теперь нетерпеливо ждала, что скажут остальные. Но все молчали…

******************************************

А в это время, в другом измерении, в другом мире, текла обычная земная жизнь. Но не для всех. Под непроницаемой для большинства людей маской человека, про которого говорили, что он простой, как и все, находились такие, которых и людьми-то называть сложно. Нет, они конечно были люди. Но не простые. Они были колдунами. И их колдовская жизнь была совсем особенной.

Но иногда происходило что-то совсем непонятное и странное, даже для самих колдунов. Хотя, на первый взгляд, ничего такого особенного и не было… И начиналось с совершеннейшего пустяка…

****************************

Муха жужжала над ухом и не давала покоя. Она, то садилась на нос, то щекоча лапками, пробегала по щеке, и не было от неё никакого спасения. Она назойливо приставала, игнорируя все попытки её отогнать.

– Вот пристала, – подумала Оля. – Конец сентября уже, а эти мухи все никак не уснут. Прибить её надо! И как будто услышав её мысли, муха отстала, села на стол, и начала потирать лапки. Оле показалось, что муха смотрит ей прямо в глаза. Пристально! И от этого стало как-то тревожно. «Не может такого быть» – успокаивала себя Оля – «Мне просто кажется…» «Может!» – раздалось в ответ, голосом шершавым и глухим, похожим на шорох жёстких крыльев жуков. Оля вздрогнула и отшатнулась. Муха на столе начала расти! Её глаза, были не сетчатые, как у других мух, а как у человека, но страшные, красные, как горящие угли. Они в упор, зло сверлили взглядом Олино лицо. Лицо мухи медленно преображалось, всё больше приобретая человеческие черты, страшные, уродливые. Передние лапки, которыми муха только что потирала, как будто в предвкушении чего-то вкусного, теперь начали тянуться к Оле. К горлу. На кончиках лапок появилось нечто напоминающее пальцы. Они двигались! Оля застыла от ужаса. «Что это?! Что это!» – билось в её голове, и не находило ответа. «Твоя участь такая. Ты взрослеешь, и можешь нам помешать.» – ответила муха, и её голова стала превращаться в голову человека, не понятно, мужчины или женщины, что-то среднее и жуткое. – «Не сопротивляйся, а то будет намного больнее. Я просто тебя укушу, и ты заснёшь. А когда проснёшься, то станешь совсем другой. Нам не опасной.» «Какой другой?! Кто вы?!» – закричала испуганно Оля. Но ответа не последовало. А лапки, покрытые мерзкими чёрными щетинками, с шевелящимися отростками уже совсем близко. Почти у горла! Оля, усилием воли, сбросила с себя оцепенение, и бросилась бежать не разбирая дороги. Потом резко остановилась – а где я?! Огляделась, мухи нигде нет. Никого нет! Но место знакомое. Оля в школьной раздевалке. Как же так? Что происходит?! Где все? Полумрак. На вешалке одиноко висит Олина розовая курточка, с засунутым в рукав белым шарфиком. Да ещё, кем-то потерянная перчатка, воткнутая между крючков, призывала поднятой пятерней обратить на неё внимание. В полумраке ряды тёмных вешалок, с их крюками напоминали таинственный лес с уже осыпавшейся листвой. Жутковато и непонятно… Но не до размышлений. Надо поскорее одеться и бежать! Скорее туда, в свою комнату! Где тепло, светло и безопасно! Оля быстро сняла с вешалки курточку и, не надевая, поспешила с ней на более освещённое место, к зеркалу. Вдруг она почувствовала, что кто-то держит её за жилетку сзади. Оля дёрнулась, но её не отпускали. Стало страшно – кто же это там спрятался, и не даёт ей уйти?! Оля почувствовала, как страх сковывает её тело. Судорожно прижав к себе куртку, девочка попыталась вырваться ещё раз, и тут на её плечо опустилась чья-то рука. Оля взвизгнула, крутанулась, и рванулась со всей силы. Её отпустили. Она быстро обернулась, но никого не увидела. В раздевалке не было ни души.

– Так что же это было? – трясясь от страха, подумала Оля.

И тут она заметила, что перчатка лежит на полу, а на одном из крючков вешалки остался клок серой шерсти, явно из её жилетки. Так, значит, она просто зацепилась жилеткой за этот крючок, а оттого, что несколько раз дёрнула вешалку, и кем-то воткнутая наверху вешалки перчатка вывалилась, и упала ей на плечо. А уж она-то испугалась! Померещилось черт знает что. Если бы сейчас рядом были девчонки, то они над этим происшествием весело бы посмеялись, причём, громче всех хохотала бы сама Оля. Но никого рядом не было, а одной Оле было совсем не смешно. Она быстро оделась и выбежала из школы. На улице царила тьма, даже из окон домов, расположенных поблизости, не лился как раньше тёплый жёлтый свет. Только полная луна бледно освещала каким-то мертвенным светом все вокруг. Оказалось, что на улице ещё страшнее, и Оля решила вернуться. Раз уж так получилось, что ж поделаешь, можно пересидеть ночь и в школе. Страшно такой беспросветной теменью идти одной. Теперь даже мрачная раздевалка не казалась ей такой зловещей, и Оля решительно потянула на себя дверь. Но дверь не открылась. Оля дёрнула сильнее, но и тогда дверь не поддалась. Испуганная девочка стала дёргать её изо всех сил, барабанить по ней кулаками, и даже осмелилась закричать, чтобы её впустили, но дверь не открылась, и её крик никто не услышал.

На улице было не очень холодно, но иногда порывы ледяного ветра пробирали до дрожи. Оля поплотнее закуталась в свою тонкую осеннюю курточку, и несколько раз обмотала шарфом горло. Но это не помогло. Налетел очень сильный порыв ветра, и деревья под его напором как будто ожили, горестно сгибаясь и трепеща листьями, они заскрипели, зашелестели, зашептали что-то предостерегающее на своём непонятном многоголосом языке. Иногда Оле казалось, что она разбирает некоторые слова. «Беги! Спасайся!» – шептали ей листья, бьющиеся на ветру. И, казалось, в отместку за это предупреждение, злой ветер рвал листья и швырял их во все стороны, разбрасывая, размётывая по всему двору. «Никому не будет пощады!» – как будто говорил он. Страх вернулся к Оле с новой силой. Надо было бежать отсюда, и как можно скорей! Она бросилась по знакомой дорожке, ведущей к небольшому уютному скверику, пройдя который, сразу выходишь к воротам приюта в котором она жила. От школы до него было совсем близко, минут семь, или пять если идти быстрым шагом, а если бежать, то получится ещё меньше. Оля припустила со всех ног, но ей всё равно казалось, что продвигается она очень медленно. Пугающие тени падали от деревьев. И оттого, что деревья качались на ветру, казалось, что тени от ветвей оживают, змеятся на дорожках, хотят подползти, схватить. Вырванные ветром листья, кружась, опускались на землю, и в свете луны они казались ночными птицами или летучими мышами, пикирующими с воздуха на свою добычу.

*******************************

А в Чертоге Серебряных Драконов был поздний ужин. За круглым столом из белого мрамора сидели драконы-колдуны в своих человеческих обличиях. Перед ними на серебряных, красивых блюдах было разложено много всевозможных кушаний, на столе множество разнообразных напитков в серебряных и стеклянных кувшинах. Все ели молча. Атмосфера была тяжёлой, давящей. Наконец, самый старший из них, встал, и сказал:

– Тяжело тут находится. И еда не в радость. Я, пожалуй, отправлюсь к себе. Если я тут никому не нужен, конечно. – он посмотрел на каждого, кто сидел за столом. Все промолчали, лишь кивнули головами.

– Я тоже! – вскочил витязь в фиолетовых одеяниях. – Отправлюсь к себе. Здесь уже делать нечего.

Две молодые женщины, тоже встали из-за стола, бросили салфетки, и ничего не сказав, только кивнули головами и вздохнули.

Превращение в драконов произошло стремительно. И вот, один за другим, все четверо драконов покинули чертог. И сразу замок начал мрачнеть, гаснуть. Картина на стене с королём и королевой погасла. Теперь была еле различима. Без солнца, музыки и пения птиц. Король и королева, взявшись за руки просто исчезли. И на картине наступила непроглядная ночь.

И тут, непонятно откуда появилась чёрная тень высокого, очень худого человека, и у этой тени были глаза. Глаза обвели взглядом пустой зал, и остановившись на столе, с почти нетронутой изысканной едой, тень тихо засмеялась. Смех был странным, шипящим, как будто смеялась большая змея:

– Что, аппетит пропал у драконов? Стали силы терять… Ничего, скоро вы всё потеряете. Всё! Пока вы очень заняты своими личными делами, я один дом за другим прибираю к своим рукам… Да, пока это не очень значительные дома, и их силы… Но совсем скоро, я заполучу один из самых сильных ваших домов! И он не рассыплется в прах! Растяпы, вы потеряли бдительность! А я, в тайне от вас, приобрёл очень много! И приобрету ещё больше! Алмазная корона короля, будет моей! Я снова смогу летать!

**************************

А в земной жизни, девочка Оля, так и не дошла до своего приюта. То ли от холода, то ли от страха, Олю начало трясти, и чтобы хоть как-то себя успокоить, она постаралась отвлечь себя думая о том, что вот скоро она преодолеет этот короткий путь, и снова окажется в своём приюте, в знакомой комнате среди девчонок. Там, наверное, уже переполох, все бегают и спрашивают друг у друга: «Где Оля? Куда девалась Оля?» Все волнуются, переживают. А больше всех, конечно, её лучшая подруга Таня. Да, по сути, сестра.

– Ах, Танюха, как мне стало бы спокойно и легко, если бы ты, вдруг, оказалась рядом, – с тоской подумала Оля, и стала думать о своих подругах, так было легче. Казалось, что когда о них думаешь, то сами они где-то рядом, только их не видно, а только ощущается их присутствие. Оле, почему то вспомнилось, как однажды к ним в класс пришла молодая учительница – практикантка и, увидев сидящих рядом за партой Олю и Таню, спросила: «Девочки, вы, наверное, сестры?» Дело в том, что обе они были рыжеволосыми, только у Оли волосы были более светлыми, золотистыми, а у Тани потемнее, цветом ближе к меди, да ещё прямыми, а не вьющимися из локона в локон, как у Оли. Девочки засмеялись, а учительница подошла поближе, рассмотрела их, и с улыбкой сказала: «Нет, нет, вы, наверное, не сестры». Девочки действительно были совсем не похожи друг на друга. Оля, круглолицая, с широко распахнутыми фиалковыми глазами, маленьким, вздёрнутым носиком, и, небольшим ртом. У Тани глаза светло-карие, носик – длинноватый, любопытно-остренький, а рот такой широкий и улыбчивый, что придавал Тане сходство с Буратино. Таня была и ростом выше, и намного тоньше Оли. Что их действительно делало похожими, так это весёлый, озорной блеск глаз, нежный румянец, и всегдашняя готовность похохотать и подурачиться. Девочки тогда ответили: «И всё-таки мы сестры. Мы детдомовские – все друг другу сестры и братья, другой родни у нас нет». Услышав такой ответ, глаза учительницы стали печальными, она ничего не сказала, отошла к доске и стала продолжать урок. Вспомнив этот случай, Оля подумала, что надо было тогда сказать, что и Марина с Кирой их сестры, хотя уж у них-то во внешности вообще нет ничего общего. Марина коротко стриженая, русоволосая и сероглазая, с миловидным, серьёзным лицом, вечно уткнувшимся в книжку. А Кира, яркая, смуглая южанка, с чёрными, блестящими глазами, и тяжёлой смоляной косой, закинутой на плечо. Мысли о подругах согревали, и путь уже не казался таким опасным и страшным. Неожиданно Оля вспомнила, что в этом скверике раньше было много ярко горевших фонарей. Зимой рано темнеет, в пять часов уже ночь, и тогда весь сквер был ярко освещён. Тогда почему фонари не горят сейчас? Оля остановилась, и попыталась рассмотреть – где же эти фонари? Их не было! И деревья стали огромными, высоченными, и теснее прижимались друг к другу. Сердце испуганно сжималось от неясного предчувствия чего-то непонятного и страшного. Но надо было продолжать путь, не стоять же здесь до утра. Оля шла по дорожке, озираясь по сторонам, и вдруг отчётливо поняла, что это вовсе не тот знакомый скверик, а какое-то совсем другое место. Совсем чужое, незнакомое… – Надо возвращаться – подумала Оля, – я как-то ухитрилась заблудиться. Но как это могло случиться? Эту дорогу от школы до приюта все дети знали как свои пять пальцев. Оля развернулась, чтобы идти назад, и тут увидела такое, что от страха просто застыла на месте. За её спиной никакой дороги не было вообще, а плотной стеной стоял лес, непроходимая чащоба.

– Ольга, дорогу надо искать, – неожиданно раздался громкий властный голос.– Тебе нужно сюда! – Оля увидела древнего старика очень странного вида, стоящего недалеко от неё, и пристально глядящего ей прямо в глаза. Он показал рукой куда-то вверх, и Оля увидела, что среди тёмного, почти чёрного, страшного леса, возвышается высокая скала, на которой стоит весь чёрный замок.

– Кто вы? – испуганно прошептала девочка, – откуда вы меня знаете?

– Я твой пращур. Твоя жизнь скоро изменится. Всё вернётся на круги своя, и займёт своё место. Я нашёл тебя, значит найдут и другие… – ответил старик.

Оле очень хотелось спросить, кто такой пращур, но она постеснялась. Да и страх перед этим странным стариком сковывал её, но она всё-таки постаралась побороть это чувство.

– А зачем вы меня искали? – спросила она.