Чертог драконов

– Пока ты обжираешься здесь, твой товарищ скоро свершит то, что задумал, и ты ему будешь не нужен. Он избавится от тебя. Ты ему потом будешь только мешать.

– Кто здесь? – вздрогнул Чернолик, и спелая черешня высыпалась из его руки.

– Не важно кто я! Спасай себя! Или будет поздно! Иди не наверх, а вниз, там хранилище запечатанных сосудов, хранящих тайны Серебряных Драконов.

Голос умолк. Чернолик вскочил, и ринулся к винтовой лестнице ведущей к нижним помещениям чертога.

**************************************

В это время, на самой окраине Москвы, из пустоты возникла фигура человека. Немного постояв и оглядевшись, человек направился в старый, давно заброшенный, почти полностью развалившийся дом. В него уже опасно было заходить. В любую минуту он мог окончательно обрушится, и похоронить всех, кто осмелится его посетить. Внутри развалин грязно, сыро и мрачно. Здесь нет даже бездомных кошек. Нет никого вообще. Только ветер шуршит ошмётками старых, грязных газет, гоняет туда-сюда, накопившийся мусор, да ещё Луна, появляясь в просветах тучек, кажется очень нехотя, слегка рассеивает мрак. И то, лишь там, куда может пробиться её бледный свет. Уже давно никому не было никакого дела до этой развалины, поэтому никто и не видел, как невысокая фигура, одетая во всё чёрное, скрывая лицо под капюшоном, неслышно проскользнула в эти руины. Оказавшись в полной темноте, некто в чёрном, что-то быстро сказал, и в руке тотчас оказалась большая, жёлтая свеча с довольно ярким светом, совсем несвойственным простым свечам. Странность была ещё и в том, что находясь близко от человека, державшего эту свечу, сам он оставался совершенно не освещённым. И лишь его путь, и всё, что его окружало, теперь было хорошо видно. Человек уверенно двигался среди этих руин. Ни обо что не спотыкаясь, не производя ни малейшего шума. Подойдя к одной из уцелевших стен, человек остановился, и поднёс свечу ближе к стене. На ней каким-то неизвестным, доморощенным художником была нарисована преисподняя. Ад! Это, конечно было весьма далеко от картины Сандро Боттичелли с его кругами ада, но всё-таки, по-своему впечатляло. На красной, как будто измазанной кровью, стене был изображён демон, дышащий пламенем. С горящими, страшными глазами, и с вилами в когтистой, мохнатой лапе. На зубьях вил, были нанизаны грешники. Они истекали кровью, извивались и корчились от боли. А страшный демон ухмылялся, явно наслаждаясь их мучениями. Человек в чёрном, подошёл к нарисованному демону, и что-то шепнул ему в ухо. И демон ожил! Не нарисованным, а живым огнём, горели теперь его глаза. Настоящее пламя вырывалось из пасти при его дыхании. Демон повернул голову, и посмотрел на оживившего его человека: «Чего ты хочешь?» – властно спросил он.

– Мне надо видеть главного из дома Мракобов – скрывая лицо капюшоном, и стараясь изменить голос, ответил человек.

– Зачем ты прячешься? Я знаю кто ты.

– Я прячусь не от вас. Не хочу, чтобы меня рассмотрели оком колдуна. Для меня это нежелательно…

– А что тебе нужно от главного Мракоба? Он ждёт тебя? Хочет увидеться с тобой?

– Нет, он не знает о том, что я здесь. Скажите ему, что у меня есть золото. И если мы договоримся, это золото будет его.

– Золото. Это всегда интересно. Входи! – сказал демон, и стена отодвинулась, пропуская человека в узкий, закопчённый проход, ведущий куда-то вниз. Человек вошёл, и стена за ним сразу закрылась. А демон снова стал лишь рисунком на стене. Едва вход закрылся, вспыхнули багровым светом факелы, прикреплённые к стенам массивными железными кольцами, похожими на извивающееся тело змеи. Откуда-то из полумрака вынырнул, и завертелся мелким бесом несуразный коротышка с безобразным, кривым лицом лжеца и прохвоста, фальшиво изображая на лице радость.

– О! Кто к нам пожаловал! – противно-высоким голосом начал он.

– Не трудись, Злоб. Не расточай напрасно фальшивых радостей. Проводи меня сразу к главе вашего дома. —несколько надменно попросил человек.

– Я хоть и младший в семье, но тоже Мракоб! И не я к тебе пришёл в дом, а ты к нам. Уважай всех, кто тут живёт! – взвизгнул коротышка Злоб.

– Нам не обязательно уважать друг друга. Достаточно иметь взаимовыгодные дела. Именно такое дело у меня к твоему деду. Проведи меня к нему. К тебе у меня дел нет. Поэтому тебе не стоит меня задерживать. Время не ждёт.

– Иди за мной! – злобно приказал Злоб, и быстро юркнул в один из входов.

Не прошло и нескольких секунд, как они оказались в просторном, холодном зале, как будто высеченном в середине огромного айсберга, почему-то чёрного цвета. Высокие, гладкие стены, с отливом цвета воронова крыла, поднимались, казалось, к самому небу. Так высоко, что не видно было, где они сходились, где был потолок. Там, в вышине, клубились чёрные грозовые тучи, в которых, время от времени пробегали змейки-молнии, но без грома. Они бесшумно освещали своими вспышками этот мрачный зал. Пол был из чёрного гранита с узкими, красноватыми прожилками. А посреди зала возвышался огромный, величественный трон из чёрного обсидиана. Но на нём сейчас никто не сидел.

– Жди здесь! – приказал коротышка, и мгновенно исчез.

Сверху, из грозовых туч, ударила яркая молния. От неё отделился сгусток, и полетел к трону. Большая шаровая молния малинового цвета, зависла над троном, пульсируя и вращаясь. И тут же на троне появилось странное существо. Вроде бы, и человек, но уж очень страшный. С лицом больше напоминающем пасть гиены с неправильным прикусом. Нижние зубы выпирали над верхними, по бокам подпирая узкие губы большими клыками. Глаза маленькие, злобные, и невероятно пронзительные. Кожа серая, в красных наростах, и сизых шишках. А волосы как шерсть дикого кабана на загривке, только кроваво – красная. Существо не торопилось начинать разговор. Пришедший первый прервал молчание, поклонился и произнёс:

– Повелевать тебе вечно! Я к тебе по делу…

– Знаю. Ко мне без дела не приходят. Люди, это же подлейшие существа. Как только нас ни клянут, как только ни ругают. А как надо чего, от нашей помощи не отказываются. И даже просят её у нас. Заискивают. Лебезят… Мерзавцы! – ухмылялся сидящий на троне. И резко сменил тон.– Я помню тебя. Ты была у меня лет шесть назад, и просила продать тебе собак. Так ведь?

– Да, так и было. Но не самих собак, а чтобы они сделали одно важное для меня дело. – ответил пришелец. – Только я прошу не обращаться ко мне как к женщине…

– А почему? Ты же женщина. Зачем это скрывать?

– Я могу выглядеть кем угодно. Могу женщиной, могу мужчиной. Как мне нужно будет, такой и стану. Или собакой или кошкой, я могу принять любой облик.

– Твоё дело, мне всё равно. Так что, не понравилось тебе как мои собаки тебе послужили? Не справились? Может быть, они были недостаточно злы?

– Они превосходны! Даже злее, свирепее, чем можно было ожидать! Они сделали всё, что мне было нужно.

– Ещё бы! Это потомство от самого Цербера! Они тебе понадобились снова? В прошлый раз они были сильно искалечены, и изранены сражаясь с львицей, и не быстро смогли излечится. Поэтому сейчас их услуги стоят дороже. Да и собачки стали гораздо злее. Милейшие существа! – он захохотал так, что трон под ним затрясся, и гулкое эхо набатным громом ударило по нервам и ушам пришедшего, так, что он их закрыл руками, и склонился. Но быстро выпрямился и сказал:

– Нет. Сейчас другое. Надо сделать так, чтобы погибла одна девчонка. Я кое – что уже предпринял, но знаю, остро предчувствую, что это уже не сработает.

– Ты говоришь о девочке из рода колдунов Сереброкрылов? О ней?

– Да. О ней. Это внучка Анны…

– Вот именно! Анна великая колдунья! И становится её кровным врагом нашему дому небезопасно. Мы сражаемся друг с другом очень давно! Но наше поле битвы – люди! Детей друг друга мы не трогаем, не убиваем. Иначе поднимется такая волна ярости, что уничтожит оба наших дома! Мы не сможем простить, если будут убивать наших детей! Ни она, ни я! Ты напрасно пришла ко мне с этим! Уходи!

– Я всё прекрасно понимаю. Я не прошу убить открыто – нет! Но у нас есть столько всяческих уловок, хитростей… Кто лучше вас сможет так убить, чтобы остаться незаметным?

– Да, в этом мы лучше всех! Верно! Но и Анна лучше всех из Белых колдунов! Кто знает, вдруг, она сможет разглядеть своим колдовским оком, кто был виновен в… даже вслух произносить не хочу… Да и зачем это нам? Риск неоправдан!

– Разве золото не достойное оправдание риска? Много золота! – человек в чёрном, отстегнул от пояса мешочек, и раскрыв его, показал поблескивающие там золотые монеты, – Это ещё не все. Только задаток…

– А сколько будет? – очень заинтересовался хозяин дома.

– А сколько вы хотите за работу? – заискивающе спросил гость.

– Десять таких мешочков!

– Хорошо! Договорились. Но только после того, как дело будет сделано.

– Ты очень хитрая тварь. – засмеялся Мракоб.– И ты редкая штучка! Может быть, единственная в своём роде! Ну, да ладно… Этот мешочек с золотом оставь, как задаток. Остальные принесёшь в тот же день, как дело будет сделано. Мне сейчас нужно золото. Иначе бы не согласился…

– Я знаю. В прошлый раз, вы тоже не хотели давать собак. Но увидели золото, и согласились. Вас, чёрных колдунов, золото просто сводит с ума.

– Да. Золото даёт нам силу! И вообще, мы его очень любим. Должны же мы хоть что-то любить! – Мракоб захохотал, и сделал жест рукой, чтобы его гость уходил, – Иди! Мы всё решили.

– Да. И надеюсь, что расстаёмся мы не на долго.– опуская мешочек с золотом у ног Мракоба, и пятясь к выходу, проговорил гость.

– Думаю, что через месяц – другой, тебе придётся принести мне остальные девять мешочков. И смотри, не вздумай схитрить, или заставить меня ждать! Я этого не терплю!

– Нет! Нет! Как можно! Золото уже приготовлено для вас! – с этими словами, гость поклонился и поспешно покинул зал.

*************************************

С того дня, как Оля простилась с Анной Ростиславовной прошло почти два месяца, приближался Новый год, и весь приют был занят подготовкой к празднику. Дети готовили праздничный концерт, мастерили себе карнавальные костюмы и маски. Но самым главным событием к Новому году был задуманный спектакль. Спектакль-сказка назывался «Снегурочка и Баба Яга». На роль Снегурочки пригласили Олю, по общему мнению, она была самой красивой и обаятельной девочкой, и больше других подходила на эту роль.

Оля была на уроке пения, и ничего не знала. Но, едва лишь она шагнула за порог класса, на неё с разбегу налетела Таня. Радостно обняла и сообщила ей новость.

– Ольга, пляши! Тебя выбрали Снегурочкой!

– Куда? – несколько ошарашенно спросила Оля.

– Как куда? Ты что с Луны свалилась?! Мы же будем делать спектакль! А там главная героиня, как и положено в новогодней сказке, Снегурочка.

– Правда! – обрадовалась Оля. – И меня выбрали?!

– Ну конечно тебя. Кого же ещё? Ты у нас красавица!

– А когда репетиция?

– Завтра, после уроков.

– А долго это? – радость в голосе Оли сменилась неуверенностью.

– Долго, не долго – какая разница? – удивилась такой перемене настроения Таня. – Главное, ты будешь играть главную роль, как настоящая актриса! Тебе же все девчонки завидуют!

– Но тогда я не буду успевать делать домашние задания. Тань, ты же знаешь, как долго я все учу. У меня память плохая. Мне и без репетиций на уроки времени не хватает. Может кого-нибудь другого на Снегурочку возьмёте, а мне – что попроще: снежинку какую-нибудь. И хорошо бы без слов. Покружиться, покружиться, и улететь…

– Ты чего, Олька? Как можно от такого отказываться? Это может только раз в жизни будет! А снежинок у нас в спектакле вообще нет. Вот что, ты не дури, от роли не отказывайся, а с уроками мы тебе все поможем, справишься!

– Ну ладно, попробую. Это, конечно, жутко интересно! Таня, а ты кого будешь играть?

– У меня самая шкодная роль – я Кикимора лесная, злюка и вредина!

– Ты мне расскажи поподробнее об этой сказке.

– Да чего рассказывать, вот у меня пьеса с собой, сама все прочитаешь. Это будет твой экземпляр. Будешь роль учить, – вдруг заважничала Таня. – У тебя много слов, так что начинай учить прямо сегодня.

Таня деловито отдала подруге пьесу и, сказав несколько ободряющих слов, понеслась по своим делам. Оля должна была идти на урок танца, но сегодня она решила его пропустить и, вернувшись в свою комнату, с головой ушла в чтение пьесы. Сказка ей очень понравилась. Сюжет был незатейливый – Снегурочку похитила баба Яга, а Кикимора решила её освободить. И совсем не потому, что ей жалко было детей, у которых будет испорчен праздник, а потому, что Кикимора была на бабу Ягу обижена, и таким образом решила ей отомстить. Но когда Кикимора привела Снегурочку к детям на праздник, то все её стали так благодарить и хвалить, что у Кикиморы от всего этого растаяло сердце, и она превратилась в добрую девочку. В лес она возвращаться уже не захотела, а осталась с детьми и была очень счастлива. Роль Снегурочки была очень большая, даже, пожалуй, слишком большая. Девятиклассник Игорь Стаев, написавший эту сказку, был одним из лучших учеников, и особенно ему удавались сочинения по литературе. Но, как показалось Оле, в его сказке было много лишнего разговора, много повторяющихся слов и фраз. Оле так хотелось взять карандаш, и повычеркивать все лишнее, но она знала, что так делать нельзя. Игорь Стаев на неё обидится, и остальные ребята не поймут. Оля немного повздыхала и принялась учить свою роль. Но ничего не запоминалось. Стоило только заучить первую фразу, и начать учить вторую, как первая тут же вылетала из головы.

– Наверно я очень устала, и голова отказывается запоминать, – вздохнула Оля. – А мне ещё уроки делать. Как я все успею? Наверно, я слишком много на себя взяла. Может витаминов у медсестры попросить? – эта мысль показалась ей здравой, и Ольга, отложив пьесу, побежала в кабинет медсестры Надежды Петровны. Кабинет оказался закрытым, но, пробегающие мимо дети, крикнули, что медсестра стоит на крыльце, вышла на минутку подышать свежим воздухом. На улице было холодно, а подниматься в свою комнату, чтобы одеться, Оле не хотелось, и она решила подождать медсестру в вестибюле. Время тянулось медленно, и Оля уже с нетерпением поглядывала на дверь, как вдруг двери распахнулись, и вошла ещё довольно молодая, красивая женщина в дорогой шубке, осыпанной лёгким снежком.

Женщина осмотрелась, и встретилась глазами с Олей. Несколько секунд они молча рассматривали друг друга, затем женщина осторожно спросила:

– Оля? Ты Медуницина Оля?

– Да, это я, – тихо ответила девочка, не отрывая глаз от незнакомой женщины.

– Да, конечно, это ты. Я знала, что найду тебя. – Женщина подошла ближе и с большим интересом стала рассматривать Олю.

– А вы кто? – робко спросила девочка.

– Меня зовут Инесса Николаевна. Видишь ли, я хочу тебя удочерить.

***********************************************

В Чертоге Серебряных Драконов разворачивались свои события.

Чернолик, обследовал нижние помещения чертога, но не нашёл там Фрота, а только следы его пребывания: перевёрнутые и раскрытые короба, из которых было высыпано всё содержимое, от посуды из золота и фарфора, до всевозможных украшений, дорогих, расшитых золотом и серебром скатертей и постельного белья, множество изящных статуэток и золотых канделябров. Всё старинное, использовавшееся в очень давние – предавние века, а теперь хранившееся просто как память о давно ушедших предках. В помещениях, где хранились удивительной красоты ковры, было вообще не зайти. Ковры лежали холмиками, какие-то раскрученные совсем, другие лишь наполовину, видимо Фрот смотрел, не завёрнуто ли в ковры то, что он искал. В другом помещении хранились магические травы, коренья и камни, и тут тоже было всё перевёрнуто и рассыпано. И наконец Чернолик нашёл и самого виновника этого беспорядка, Фрота. В самом большом помещении со стеллажами до самого потолка, на широких, дубовых полках стояли каменные и серебряные большие сосуды. Их было много. Очень много! Просто огромное количество! Самых разных по форме и величине. Сосуды из серебра часто имели вытянутое горло, и письмена на них были либо выгравированы, либо сделаны серебряной филигранью. Сосуды из камня были разного цвета: чёрного, красного, зелёного и синего. Чаще всего это были сосуды из мрамора, но встречались и из других камней, самым красивым был сосуд из сердолика. И внутри его полупрозрачной, красной оболочки что-то мерцало. Фрот находился посреди помещения, и с изумлением взирал на многообразие сосудов, что-то явно обдумывая. Потом проскользил к нижней полке, и попробовал сдвинуть самый маленький сосуд стоящий там. При всех усилий его корней – щупалец, серебряный сосуд не сдвинулся ни на миллиметр.

– Похоже, тебе без меня и тут не обойтись.– ухмыляясь сказал Чернолик.– Но я не стану тебе помогать, пока ты не расскажешь мне всё! И только правду! Если я почувствую, что ты врёшь, то просто вышвырну тебя отсюда, и сам осмотрю эти сосуды!

– Ты не можешь так со мной поступить! – взвизгнул Фрот, – Если бы не я, ты бы никогда не попал сюда! И не обжирался тут всякими вкусностями, под пение соловьёв, вдыхая аромат цветов! Ты обязан мне!

– Чего?! – протянул Чернолик с нотками угрозы, – Это ещё кто кому обязан! Это я тащил тебя по всем узким протокам! Борясь с течением до боли в руках и во всём теле! А мог бы бросить тебя, и мне было бы легче и быстрее добраться сюда! И хватит об этом! Говори, что ты ищешь?!

– Мне необходим магический сосуд…

– Что в том сосуде?

– Когда мы превратились в то, что есть сейчас, наша колдовская сила не исчезла, она была помещена и запечатана в сосуде.

– Пока ты говоришь правду. Но и я хочу найти свой сосуд, со своей колдовской силой, и вернуть её себе! Почему только ты, без меня, решил этим воспользоваться? Что ты пытаешься утаить от меня?

Фрот молчал. Тяжело молчал. Долго. Наконец Чернолик не выдержал, глаза его загорелись злостью, он взревел, схватил Фрота, оторвал от пола, размахнулся, чтобы вышвырнуть Фрота из помещения, и тогда Фрот закричал:

– Не надо! Я всё тебе скажу! Только поклянись, что ты не причинишь мне зла!

Чернолик бросил Фрота на пол, и впился в него глазами.

– Что? Поклясться?! Тебе?! Никаких клятв! Это я могу делать что хочу, а что можешь ты, пень ничтожный?! Условие он мне ставит. Говори!

– Я не знаю в каком сосуде находится твоя сила. Сосуды запечатаны, и не подписаны, только несколько зашифрованных знаков и слов…

– Да, я это знал когда-то… Тогда, когда был Серебряным Драконом и колдуном. Я начинаю вспоминать… Я же сам запечатывал некоторые из этих сосудов… И твой! Фрот, и твой тоже! И я вспомнил как эти сосуды можно распечатать! Но я сейчас не могу. Я лишён своей колдовской силы…

– Но ты можешь её обрести… – тихо, вкрадчиво проговорил Фрот. – Потом, после меня. А сейчас и тех сил, что у тебя есть, будет достаточно, чтобы снять печать вот с этого серебряного сосуда. – и Фрот указал своим корнем на тот самый маленький сосуд, который он пытался сдвинуть. – Это мой! На нём моё прежнее имя Сереброкрас. Я сумел прочесть его!

– Если я открою твой сосуд, то что потом будет со мной? Ты знаешь? У меня какое-то тревожное предчувствие… Не могу объяснить, не могу вспомнить…

– После того, как ты освободишь мою суть из этого сосуда, к тебе вернётся вся твоя колдовская сила! Но подробностей я не знаю…

– Врёшь! – заорал Чернолик, – Всё будет не так! И ты знаешь! Но тебе наплевать на то, что потом придётся испытать мне! Внутри меня, крик опасности просто бьёт в набат!!!

– А тебе, разве не наплевать, что будет со мной? Что сейчас со мной? Не наплевать было, когда ты запечатывал сосуд с моими колдовскими силами? Разве ты пожалел меня? Сделал хоть что-то, чтобы тогда облегчить мою участь?

– Священное Дерево, убитое тобой, решило твою судьбу, а завершили драконы на совете главнейших! Я только исполнил их решение. Не я, так кто-нибудь другой это сделал бы всё равно. Но сейчас речь не о давно прошедшем. И ты мне расскажешь, что должно случится дальше. Говори!

Фрот молчал. И тут снова раздался шипящий, змеиный голос, непонятно откуда доносившийся.

– Как только сосуд Фрота будет распечатан, и он обретёт утраченное им колдовское могущество и прежний вид, опустевший сосуд должен быть снова заполнен. Он не может оставаться пустым, если его вскрывает не дракон – колдун! Таково заклятье данное Серебряными Драконами. Чтобы не допускать самоуправства.

– И чем же его заполнить? – спросил Чернолик.

– Ни чем, а кем! Тобой, Чернолик! Бывший Сереброликий. Как же ты отупел долго живя на болотах… – шипящий голос произнёс это с явной издёвкой, и умолк.

Ошарашенный Чернолик тоже молчал, уставясь горящим взглядом в потупленные глаза Фрота. Тот тоже молчал, и кажется боялся даже дышать.

– Прежде чем я что-то решу, ты расскажешь мне всё! С самого начала! – медленно, с расстановкой произнёс Чернолик. Ухватил за корень Фрота, подтащил ближе к себе, и не выпуская его, приказал, – Говори!

Фрот тяжело вздохнул, и начал рассказывать.

****************************************

В приюте, где жила Оля, продолжался её разговор с Инессой Николаевной. Собственно, говорила только она, Инесса. Торопливо, стараясь быть убедительной, и время от времени, скрашивая свою сбивчивую речь, улыбками, которые почему-то не очень украшали её лицо. Инесса Николаевна положила свою ладонь на Олино плечо:

– Оля, я надеюсь, ты не будешь против стать моей дочкой. У меня большая квартира, есть дача и машина. У меня есть все, что нужно для хорошей жизни. Если захочешь, мы заведём собаку. Ты хочешь собаку? – говорила она, стараясь, чтобы голос звучал ласково, при этом пристально изучала Олино лицо.

– Странно. Мы с вами видимся в первый раз, и вы сразу говорите мне, что вы меня искали, и что вы хотите меня удочерить. Но почему?

– Потому что ты очень красивая девочка, а я всегда мечтала о красивой дочери. Мне рассказала о тебе одна нянечка из детской больницы. Она тебя запомнила именно потому, что ты была очень красивым ребёнком. А сейчас ты стала ещё красивее.

– И вам совсем не интересно, какой у меня характер, как я учусь, здорова ли я? – не скрывая своего удивления, спросила Оля.

– А что, ты больна? – обеспокоилась Инесса Николаевна.

– Нет, я здорова, но странно, что вы об этом не догадались спросить.

– Я была так очарована тобой, что совсем все забыла. Да это и не так важно – здоровье, учёба – все поправимо. Главное, что у тебя будет семья. Я буду твоя мама, а мой муж, он очень хороший человек, будет твой папа, и все у нас будет хорошо, и просто прекрасно!

Оля смотрела на женщину широко открытыми глазами и не знала что сказать. Мысли путались, радость, недоумение, страх – все было одновременно, и каждое из этих чувств кричало ей что-то своё. Пауза так затянулась, что стало совсем невыносимо, и Оля, взяв себя в руки, постаралась успокоиться и сказала:

– Я не знаю, что вам сказать… Надежда Фоминична, это наш директор, часто говорит, что ребёнок не щенок, мало того, чтобы он нравился внешне, надо чтобы было душевное притяжение, и притом взаимное.

– То есть, как это надо понимать? – озадаченно спросила женщина. Было видно, что она никак не ожидала услышать от маленькой девочки такие серьёзные доводы. – То есть ты отказываешься что ли?

– Мне кажется, вам лучше поискать другую красивую девочку. У нас в стране много красивых детей. Наверняка вы найдёте намного красивее, чем я.

Оля хотела уйти, эта женщина вызывала в ней неприязнь, и чем дольше она разговаривала с ней, тем сильнее было отталкивающее чувство. Но женщина крепко схватила её за руку.

– Подожди, подожди, не уходи. Мне не нужна другая девочка, мне нужна только ты, и больше никто! – быстро и взволнованно заговорила Инесса Николаевна. Оле даже показалось, что в её глазах мелькнул испуг.

– Не понимаю я вас. Почему именно я? – Оля попыталась высвободить руку, но это ей не удалось, хватка у Инессы Николаевны была железной.

– Это трудно объяснить, но поверь, что это именно так! Не отказывайся, прошу тебя, умоляю! У тебя будет сказочная жизнь! Я певица. Не буду скромничать, я великая певица! Величайшая! И мы будем ездить с тобой по всему миру, я буду давать концерты, а ты учиться музыке. Ты увидишь, и узнаешь много всего прекрасного: лучших музыкантов, лучшие музеи мира, удивительную архитектуру и природу других стран! Восхитительные курорты, роскошные отели, дорогие модные наряды – все, о чем и мечтать не смеют многие люди, я дам тебе на блюдечке!

– Я… Я не знаю… – от таких перспектив голова у Оли пошла кругом. Да уж не снится ли ей все это? Тогда надо просыпаться, а то от всего этого может и разум помутиться.

– Оленька, милая, давай ты согласишься, а? Я уже собрала нужные документы, осталось только все оформить, но для этого нужно твоё согласие. И если мы все быстренько сделаем, то Новый год ты будешь встречать с новой семьёй, со своей семьёй, с нами. Мы поедем на каникулы в Финляндию. У нас с мужем такая традиция – мы на Новый год едем в Финляндию, а в этот раз поедем втроём, – продолжала напирать Инесса Николаевна на все больше теряющуюся Олю. – А если ты против Финляндии, то поедем куда захочешь. Хочешь в Индию? Я, когда была такой маленькой как ты, очень хотела в Индию, насмотрелась индийских фильмов с песнями и танцами, – она захихикала. – Ну, скажи, чего ты хочешь? Я все тебе могу обещать…