Вселенная. Маффей

Человек в возрасте носился по кабинету как ошпаренный, пытаясь найти единственно ценную вещь; пожалуй, самую ценную, которая могла сейчас быть в его жизни… Со стороны сцена показалась бы нелепой. Любой, кто хоть малость знал Аркадия Павловича, не поверил бы своим глазам. Всегда внешне спокойный, вдумчивый, привыкший подходить к делу основательно, просчитывая все за и против любого вопроса, прежде чем браться за него; добившийся больших высот в карьере, в связи с чем и сколотил немалое состояние. Впрочем, ни оно, ни огромный особняк, окружённый личной и вневедомственной охраной, ни куча разных заместителей и помощников не могли ему помочь. Сторонний наблюдатель наверняка бы решил: либо местный олигарх сошёл с ума, либо, мучаясь астмой, ищет драгоценный ингалятор, при этом попутно переворачивая всё вверх дном в личном кабинете.

На самом же деле Аркадий Павлович не страдал ни тем, ни другим. Дело в том, что несколько минут назад он получил некую информацию, которой сейчас обладали единицы во всём мире. И она в обозримом будущем грозит стать достоянием общественности и войти в историю. Глубокая залысина на голове литолигарха1 покрылась крупными каплями пота. От его беспорядочных и резких движений очки так и норовили слететь с лица, а на полу уже валялась приличная кипа различных бумаг – документов на разную недвижимость, бизнес, личный вертолёт, аэромобили и многое другое, что сейчас уже не имело никакой ценности для Аркадия. Самым дорогим ресурсом, существовавшим на данный момент, являлось время. Хотя в эту самую минуту люди продолжали работать и зарабатывать, откладывая на различные бытовые – и не только – безделушки, которые очень скоро должны были стать абсолютно бесполезными, а ведь всего-навсего литолигарха от всего остального человечества отделяла лишь крупица информации, не более…

«Чёрт… да где же он?..» – чертыхнулся литолигарх, переворачивая очередную папку с документами, скрупулёзно просматривая и швыряя на пол файл за файлом в попытках найти такую вожделенную сейчас вещь, которая вот уже несколько лет лежала ненужным куском прочипованного пластика.

«Так, возьми себя в руки! Главное сейчас – успокоиться», – подумал он, потому что сердце стучало на предельных оборотах, и его гул уже отдавался в барабанных перепонках. Совсем некстати вспомнились слова личного терапевта Аркадия Павловича «из-за избыточного веса и аритмии у вас имеется серьёзный риск сердечного приступа, и любое нервное потрясение может стать последним». Личный врач уже не раз советовал прооперировать больное сердце, но у Аркадия, как всегда, находилась весомая причина отложить операцию. По правде сказать, он до жути боялся лечь на стол хирурга и тихо-мирно заснуть под наркозом, чтобы уже никогда не проснуться.

Нужно выделить несколько бесценных мгновений, чтобы собраться, привести мысли в порядок, успокоить сердце и, чёрт возьми, наконец вспомнить, куда положил эту трижды проклятую электронную ключ-карту. Эта самая пластиковая карта выполнена в трёх экземплярах, лежащих в одном месте, а точнее, в файле какой-то из папок… Вероятность случившегося, – а скорее чему ещё предстояло случиться, – была настолько мизерной, что в это просто не верилось, однако информатор – слишком надёжный человек, чтобы хоть немного пришлось сомневаться в его словах. А значит, сейчас время решительных действий. Рефлектирование, анализ ситуации и прогнозы потом; если, конечно, настанет это «потом»…

Ключ-карта являлась одним из самых главных ключей, способным открыть массивные бронированные двери в бункер, где располагалось убежище семьи Аркадия Павловича, его коллег и некоторых приближённых особ. Данная модель бункера – относительно небольшая и вмещала в себя не более четырёхсот человек. На случай длительного пребывания в бункере имелось всё жизненно необходимое начиная от регулярно сменяемых запасов провианта и заканчивая сложной разветвлённой сетью различных коммуникаций. Но даже, казалось бы, не слишком большой бункер построить литолигарх сам никак не мог. Это невероятно сложное конструктивное сооружение требовало поистине космических вложений. Поэтому Аркадий Павлович состоял лишь в скромном долевом участии небольших апартаментов, предназначенных для семьи и самых близких родственников.

Литолигарх взглянул на часы: прошло уже двадцать минут с тех пор, как он получил, пожалуй, самую страшную информацию в своей жизни. Всеобъемлющий ужас от полученной информации пока не укладывался у него в голове. Но осмысление обязательно придёт позже… Сейчас настало время решительных действий. За эти двадцать минут он будто постарел на много лет. И лишь благодаря тому, что обладал поистине волевой решимостью, просто запретил себе эмоции, оставив их где-то на задворках сознания.

А время неумолимо продолжало свой ход. И сейчас, как ему показалось, начало ускоряться в такт стучащему сердцу, как бы намекая на беспомощность человека в этом мире, возомнившем о себе, что он царь и бог. Ведь на самом деле, что такое время? Наверное, этим вопросом задаётся почти каждый человек, однако дать полноценный исчерпывающий (а, самое главное, – понятный) ответ удаётся далеко не каждому…

Потроша очередной стеллаж, он облегчённо выдохнул: три серебряные пластиковые карты лежали в прозрачном файле. Тучной рукой с закатанным рукавом литолигарх стряхнул капли пота со лба и поправив очки, достал портативную рацию для внутренних переговоров с начальником охраны. Двадцать две минуты тому назад Аркадием Павловичем была дана команда на немедленный сбор всех членов семьи, а также начальник охраны Александр получил приказ подготовить вертолёт с несколькими сопровождающими на борту.

– Аркадий Павлович, пилот и двое сопровождающих из вашей личной охраны готовы. Вертолёт готов к взлёту, разрешение на выполнение полётов ожидается… Какие будут дальнейшие указания? – отрапортовал Александр.

– К чёрту эти разрешения на использование воздушного пространства! Сейчас не до формальностей! – А про себя подумал: «Пускай ему присылают любые штрафы. Совсем скоро они уже не будут иметь никакого смысла, как и многое вокруг». – Вы нашли Мишку?

– Мы не смогли ему дозвониться. Но его девушка сообщила нам его местоположение, машину за ним уже отправили.

– Поторопитесь. Привезите его как можно быстрее!

– Эх Михаил, Михаил!.. – выдохнул Аркадий. Он уже давно стал далеко не самым примерным сыном.

О гордости за отрока не могло быть и речи. Михаил, – или, правильнее, Михаил Аркадьевич, – второй ребёнок в семье литолигарха. Первенцем же была любимая дочь Ксения, оказавшаяся очень талантливым топ-менеджером крупной фармакологической фирмы. Она подавала большие надежды.

От Михаила же за последнее время становилось всё больше и больше хлопот. Едва доучившись в университете по специальности «Государственное и муниципальное управление» и то с папиной подачи, он, как это ни странно, устроился к нему вторым заместителем. Поначалу Михаил Аркадьевич старался соответствовать занимаемой должности: приходил на работу вовремя, всегда в выглаженном костюме и начищенных до блеска туфлях. В силу своих малых знаний, – а точнее, их отсутствия, – и ещё меньшего опыта больше был на побегушках у родителя. А по прошествии времени Михаил Аркадьевич, как бы это повежливее сказать, и вовсе стал не в меру борзеть. То опоздает на работу, притом не на пять минут, а на два часа. То придёт с красными глазами и не выспавшийся, да к тому же с приличным выхлопом после очередной бурной ночи. И, конечно же, ему многое прощалось… Но, как известно, то, что имеет начало, имеет и конец.

И таковым послужил случай, изрядно пошатнувший репутацию Аркадия Павловича. А именно: за полчаса до окончания рабочего времени после очередного совещания директоров, на котором освещались перспективы дальнейшего развития фирмы, вымотанный Аркадий с несколькими коллегами по цеху решил не ехать домой, как намеревался, а зайти в свой кабинет, дабы обсудить шероховатости всех представленных ранее перспективных проектов. Секретарши на рабочем месте не обнаружилось. А войдя в свой кабинет, он и вовсе остолбенел, так и оставшись стоять в дверном проёме. Секретутка-то2 никуда и не ушла. И, судя по тому, чем они с Михаилом занимались на его рабочем столе, – совсем не собиралась домой. Невольными свидетелями вульгарной сцены стали, первый заместитель на пару с исполнительным директором, округлившие глаза. Впрочем, надолго не задержавшиеся, и после непродолжительно неловкой паузы кто-то из них тактично кашлянул в кулак и, коротко простившись, оба поспешили уйти.

Впрочем, Аркадий Павлович мгновенно позабыл о делах фирмы, оставив без внимания своих подчинённых. Вся его сущность негодовала от вопиющего проступка его отрока. И, едва удерживая свои эмоции, чтобы не сорваться и пинками не выгнать воркующую парочку со своего рабочего стола, лишь проревел: «Во-он-н-н!».

После этого случая Михаил, опасаясь гнева отца, несколько дней не появлялся ни дома, ни на работе. Хотя там его и не ждали: после такого его вместе с секретаршей с позором уволили. Причём у этой бывшей сотрудницы в трудовой книжке появились такие соответствующие записи, с которыми ни один уважающий себя работодатель не рискнёт бы взять её на работу.

На третий день Михаил всё же приехал. Как это частенько бывало, мать до последнего покрывала и выгораживала сына. Ну, мол, «с кем не бывает», и «кто по молодости не делал глупостей». Вот и сейчас она всеми правдами и неправдами пыталась выгораживать его, хотя и сама понимала, что всю жизнь этого делать не сможет. Настанет момент, когда рядом не будет ни её, ни отца, и юному, беспечному выходцу из так называемой «золотой молодёжи» придётся самому принимать решения, от которых многое будет зависеть в собственной дальнейшей судьбе. Многие скажут: разве тут вообще можно волноваться, о чём разговор? Ведь вступив в многомиллионное наследство Михаил будет как сыр в масле кататься: до конца дней ездить на дорогих аэромобилях, жить в родительском особняке и загорать на лучших пляжах мира в компании фитнес—моделей, которые непременно будут влюбляться в него с первого взгляда, как это всегда и бывает, едва они только успеют узнать его финансовые возможности.

Те же, кто понимает, о чём речь, представляет подводные камни столь юного возраста и баснословного капитала, который может вскружить голову кому угодно, когда хочется всего и сразу… Всё попробовать, везде побывать, и совсем не важно, какие будут последствия, ведь живём всего один раз…

Порой маме Михаила снились ужасные сны, где юный отпрыск, оставшись на этом свете один, непременно подсаживался на иглу, затем спивался и очень тихо-мирно умирал от передозировки. Это обязательно происходило в пасмурный дождливый день. Впрочем, своими сновидениями она предпочитала никогда и ни с кем не делиться, мало ли чего. Ведь мысли имеют тенденцию материализоваться…

Глава 2. Геолог. 24.10.2073 г.

Первый день после выходных… думаю, это чувство знакомо многим: впереди ещё вся рабочая неделя, а сил уже с утра нет. Не без труда Максим встал с кровати, потёр затекшую за ночь шею. Казалось бы, обычный день самой обычной рабочей недели уже вовсю начался, солнце пробивалось через неплотно прикрытые жалюзи. Максим, он же молодой специалист, работающий в небольшой геологической компании, занимающейся поиском и проектированием разработки месторождений разного рода полезных ископаемых, коим в основном была нефть. Столь важный и невероятно значимый ресурс для каждой развитой страны имел баснословную цену, и не только потому, что его стоимость повышалась из года в год, а ещё и потому, что количество нефти в подземных природных хранилищах таяло во всех уголках планеты. Уже наступал конец октября 2073 года, население Земли неутомимо росло, но далеко не во всех странах. И тому были небезосновательные причины.

Сделав все утренние дела и – по традиции – завтракая перед телевизором, просматривал новостной канал и краем уха услышал о каком-то серийном маньяке, блуждающим по ночам и так далее, и тому подобное. «Будьте бдительны и осторожны!» – вещал диктор с экрана. Макс совсем забыл, что именно сегодня ему предстоит оформлять командировку и к вечеру лететь в Африку – в Конго. От этой «неожиданной» мысли Максим аж сэндвичем поперхнулся. «Нужно было разведать новую область, потенциально таящая залежи нефти. Что, в свою очередь, сулило немалый доход компании, которая получала жирный процент за нахождение месторождения».

Быстро собравшись, молодой геолог вышел на улицу и увидел уже привычную дымку, которая все последние годы постоянно висела над улицами мегаполиса. За прошедшие десятилетия экология в целом пошатнулась, и если зимы стали приятно теплее, то летом, напротив, стало невыносимо жарко: воцарялся полуденный палящий зной, от которого местами плавился асфальт. Случайно наступив на него, можно было обнаружить, что в том месте нога незадачливого пешехода уходит вниз, как будто он наступил в тягучее желе. Также стало нормой, что большие города погрузились в пелену смога, и горожане были вынуждены ходить в масках, фильтрующими воздух. Несомненно, городские службы и администрации пытались с этим бороться, ставя различные ветровые и очистительные системы, прежде всего улучшая мыслимые или немыслимые фильтрующие системы на различных предприятиях и заводах, особенно в опасной ядерно-химической промышленности. Хотя большинство всех этих стараний, к сожалению, осталось только на бумаге, и не более… Огромные небоскрёбы уходили ввысь настолько, что верхняя их часть утопала в серой пелене облаков. А в одном из таких зеркально-стеклянных зданий и располагался главный офис корпорации, где и работал Максим.

Войдя внутрь, увидел на своём посту скучающего охранника лет сорока в спецовке, мерно переводящего взгляд с одного монитора на другой. Несмотря на то, что большое количество профессий заменили роботы, – что, в свою очередь, вызвало нескончаемую череду массовых сокращений, – профессию охранника почему-то не заменили куском бездушного высоко компьютеризированного железа. Пройдя стандартную процедуру дактилоскопии, – прислонив пальцы к сенсорному экрану, – Максим прошёл пост охраны и поднялся в лифте на этаж своего отдела.

Высокий крупный мужчина лет шестидесяти стоял спиной к Максу прямо посредине опенспейс-офиса, занимающего весь этаж. Это был начальник отдела геологии, считавшийся весьма требовательным. Он общался с одной из сотрудниц. Характер его зачастую зависел от настроения. И подчас казалось: за самую незначительную провинность с ходу мог влепить выговор, при этом сорвавшись на сотрудника так, что тот был ни жив ни мёртв и мечтал провалиться сквозь землю. А мог и за значительный проступок вызвать к себе в кабинет и спокойно и рассудительно поговорить, притом без последствий в виде замечаний и выговоров. Своенравный, одним словом. С таким всегда нужно держать ухо вострó: ведь никогда не знаешь, чего ожидать.

Внезапное появление Максима заставило их обернуться. И, пройдя вперёд и на ходу протягивая руку для рукопожатия. Лида, едва улыбнувшись одними кончиками губ ответила: «Привет!», а Сергей Иванович машинально протянул свою пухлую руку:

– Так, Максим, ты случайно не забыл, что сегодня летишь в Конго?

При этом лицо его оставалось чуть напряжённым.

– Полностью готов, Сергей Иванович! – на одном дыхании выпалил Макс.

– Отлично! Тогда можешь идти готовиться к вылету, через неделю жду с подробным отчётом!

На что молодой геолог кивнул и направился к своему рабочему месту. Следовало собрать все необходимые документы. И уже через час необходимое уже аккуратной стопкой лежало в «дипломате». Осталось только заехать домой, чтобы проститься с Машей, и можно отправляться в аэропорт. Командировка обещала стать самой тривиальной: ничего сверхъестественного от молодого геолога не требовалось, и он был счастлив хоть ненадолго оторваться от офисной бумажной работы и посмотреть другую страну, где ему ещё не доводилось бывать.

Выйдя из офиса, он вдохнул уже порядком прогревшийся воздух через заранее надетую фильтрующую маску. Город по-прежнему окутывала серо-свинцовая дымка. Огромные массы народа словно муравьи торопились туда-сюда, и не было этому потоку ни конца ни края. Это всегда умиляло Максима. Он искренне не понимал: куда все эти люди постоянно торопятся и бегут, обгоняя друг друга, в бесконечном потоке?.. Вечная спешка, толкотня… понятно, что это часть ритма, часть жизни мегаполиса. Дело в том, что уже довольно давно, ещё до его рождения, часть людского труда стали заменять машинным. И этот процесс столь понравился коммерсантам, бизнесменам, да и более масштабным корпорациям, что неумолимо продолжался по сей день. Рабочие места постоянно сокращались, роботы заняли большое количество различных профессий, но пока далеко не все. По правде сказать, теперь любая, – абсолютно любая работа, – очень ценилась и весьма недурно оплачивалась независимо от рода деятельности. Хотя понятие «недурно» было относительным, поскольку большинству требовалось немного. Лишь набить брюхо да иметь мало-мальски сносное жильё и просматривать вечерами разного рода отупляюще-увеселительные шоу.

Максиму очень повезло: после окончания института он наравне с остальными выпускниками должен был встать на учёт на бирже труда и начать получать льготное пособие по безработице. И, если быть до конца откровенным, как и все остальные, – а это около 60% трудоспособного населения, – так и прожить до самой старости всю жизнь, не проработав ни единого дня. Он где-то слышал или читал, что раньше по достижении определённого возраста государство выплачивало пенсию: это что-то навроде небольшого пособия, которого едва-едва хватало, чтобы свести концы с концами. Но это навсегда осталось в анналах истории, и сейчас об этом мало кто знал.

Незадолго до выпускного отец Максима сумел-таки через старого знакомого однокашника, с которым они вместе учились, выбить ему рабочее место в крупной корпорации. Позже молодой геолог познакомился с очень милой девушкой. Её звали Мария, – или просто Маня, как он любил её называть. Она уже два года как стояла в очереди на бирже труда и получала минимальное пособие, которого только и хватало, чтобы не помереть с голоду. Она частенько проходила разного рода собеседования, но пока что безрезультатно.

Подойдя к дому, Максим прислонил персональный ДВоЧ к сенсорной панели парадной двери, и та, мгновенно считав информацию, открылась. Если честно, то он не помнил, как точно расшифровывается «ДвоЧ». ДВоЧ представлял из себя пластиковую карту из прочного негнущегося пластика, которая была подобием персональной базы документов и включала в себя возможные и невозможные документы, различные данные, рабочие характеристики, прописку, группу крови и так далее.

После чего молодой геолог прошёл в лифт и поднялся на свой 37-й этаж. В квартире было пусто, это и неудивительно: он сегодня рано приехал с работы. И Маша только должна вернуться с какого-нибудь очередного собеседования. Собрав вещи в командировку, дабы та обещала быть недолгой, по новой проверил документы, – собственно, только ДВоЧ, на котором помимо всех персональных данных уже имелись купленные билеты в оба конца и служебное задание. Он набрал номер Мани, хотя, наверное, это был чистой воды атавизм, потому что сложно назвать телефоном то, что в действительности представлял собой современный гаджет: наручный браслет, оснащённый голограммным проектором, выводящим картинку прямо перед пользователем, а последние модели девайса ещё и обладали функцией «хамелеон», что позволяло полностью им принимать любую расцветку или становиться абсолютно невидимыми на руке, а при желании и вовсе имитировать любые часы, браслеты или элементы одежды.

Она пришла ровно за полчаса до времени выхода Максим из дома. Деловой пиджак-платье как нельзя выразительно подчёркивали её статную фигуру. В золотой стандарт 90-60-90, могла, пожалуй, вписаться только талия, остальное внушительно превосходило стандартные значения. Маша ещё не успела снять фильтрующую маску, поэтому на лице виднелись только большие бирюзовые глаза; нет, это не были цветные линзы или другие косметические новомодные гаджеты, коих в последнее время на рынке моды существовало бессчётное количество. Эти глаза всегда завораживали Максима с самого первого дня знакомства. Когда он впервые увидел её, сердце, ёкнув, сбилось с привычного ритма, во рту пересохло, а мысли спутались, превратившись в мешанину. Он не мог связать и пары слов для знакомства.

Её лёгкий поцелуй в губы вывел его из короткого ступора, прервав далёкое воспоминание.

– Ты собрался? Я провожу тебя, – сказала она, нежно глядя ему прямо в глаза.

– Даже не думай: в час пик народу столько, что не протолкнуться. Оставайся дома, как доберусь – я сразу тебе позвоню!

Он обнял её. Прижимая крепко-крепко, словно в последний раз, их губы встретились в долгом томном поцелуе. Ещё сам того не ведая, он видел её в последний раз, да и возможно ли такое знать? Никто и никогда в здравом уме ни при каких обстоятельствах не оставил бы любимого человека.

Перешагнув порог, он сказал самое банальное, самое первое, что пришло ему в голову: «Я люблю тебя». Хотел добавить что-то ещё, но не нашёл нужных слов, будто все остальные слова вдруг потеряли всякий смысл. На душе вдруг стало как-то тоскливо, тяжко, неприятно кольнуло где-то под ложечкой…

Несмотря на то, что во всём разгаре была осень, этого совсем не чувствовалось. Напротив: столбик термометра показывал +26° С, на улице стояла жара, уже такая привычная для жителей мегаполиса. Некоторые из горожан ходили без фильтрующих масок, наплевав на меры предосторожности. Честно сказать, молодому геологу тоже хотелось сорвать с себя этот «намордник», чтобы ничего не мешало дышать полной грудью, однако он понимал: этого по многим причинам делать не следует. Помнится, по первому или второму телеканалу постоянно крутили передачи про здоровый образ жизни. И в них врачи настоятельно рекомендовали ни в коем случае не снимать маску, даже если возникло чувство паники и вам кажется, что вы не можете полноценно вдохнуть и задыхаетесь. Не поддавайтесь этому чувству, твердили они. Но, как бы то ни было, Максим довольно редко смотрел телевизор и ещё реже верил тому, что там говорят.

Кстати сказать, ассортимент фильтрующих масок в магазинах города поражал своим многообразием: и самые простые, одноразового использования; также продавали маски более продвинутой конструкции, со сменными фильтрующими картриджами, самые современные модели имели электронную начинку с кучей разных функции – таких, как: встроенный голографический проигрыватель, позволяющий воспроизводить любые видеофильмы с функцией полного погружения. А ещё они оснащались внутренним переговорным устройством, не искажающим голос. Особо экстремальные модели включали в себя встраиваемые миниатюрные цилиндрические баллоны со сжатым воздухом, который давал пользователю всего-то полчаса времени в безвоздушном пространстве, после чего система автоматически переключалась на штатный встроенный фильтр. На этом количество функций не заканчивалось. А разнообразие ассортимента поражало воображение.

Ещё на подъезде к аэропорту увидел форменное безумие: бесконечный поток транспорта застывший подобно изваянию. Со всех сторон наперебой, раздавался гневный рёв клаксонов. Водители аэроавтобусов под натиском взбешённых пассажиров, не побеспокоившихся заблаговременно прибыть в аэропорт, были вынуждены высаживать их в некотором удалении от остановочных пунктов, что создавало ещё большую суматоху. Потому что люди с багажом перемещались к своим терминалам между плотными рядами аэромобилей.

Внутри аэропорта творилось нечто невообразимое: яблоку негде упасть. Народу – почти столько же, сколько в китайском метрополитене в час пик. Кое-как протиснувшись к середине здания, где располагалось огромное информационное табло, почти от пола до самого потолка, и для удобства пассажиров размещённое таким образом, чтобы информацию по рейсам можно было прочесть с любого места, молодой геолог увидел причину столпотворения: справа в строках об вылетающих рейсах горели большие красные надписи «DELAYED». Почти все рейсы были либо задержаны, либо отменены. Найдя информацию о нужном ему, он удостоверился, что данный рейс тоже задержан на неопределённый срок. Переведя взгляд на справочное окно, тяжело выдохнул: при всём желании к нему не протиснуться. Как бы то ни было, и так понятно, что никто толком ничего не знает и объяснить причины задержки не может. В таких ситуациях остаётся только одно: ждать…