Вселенная. Ведьма

– Как дела, док? – поинтересовалась коротко стриженая и вечно улыбчивая блондинка Келли, являющаяся младшим научным сотрудником NASA.

– Невероятно, но, кажется, дело наконец сдвинулось с мёртвой точки! – не отрываясь от электронного микроскопа, воскликнул Томас Митчелл, являющийся ведущим астроботаником и по совместительству главой первой в мире колонии на Марсе.

И хотя идея долететь до Красной планеты и организовать там научную лабораторию возникла уже более ста лет назад, была отнюдь не нова. Тем не менее за всё это время реализовать её по разному ряду причин, ни одной стране мира так и не удалось. Одним из камней преткновения как это ни странно являлось финансирование, которого для такого проекта требовалось несказанно больше, чем могло позволить себе любое государство, и даже целые их альянсы. Техническая сторона вопроса так же требовала гораздо более продвинутой и современной аппаратуры, что опять же выливалось в баснословный бюджет, который по мнению многих аналитиков попросту был не окупаемый. Превращаясь в так называемые безвозвратные инвестиции. В которые, разумеется, никто не спешил вкладываться, отчего эта идея и пребывала долгое время в анабиозном состоянии…

О проекте вновь задумались в тот момент, когда вопрос о перенаселении планеты стал словно кость, поперек горла у всего человечества. Перебрав великое множество предложений, было решено остановиться на постройке самого грандиознейшего и амбициозного проекта DarkBridge, собравшего наибольшее количество сторонников по всему миру. В ходе строительства которого приняли участие более ста сорока стран. Проект должен был стать ключом в решении животрепещущей проблемы перенаселения, а также множества других сопутствующих, но далеко немаловажных задач. Таких как добыча минеральных ресурсов, редкоземельных металлов, и возможность экспансии. Способного перевернуть общечеловеческое сознание и мироустройство. Задав новое положение человека в безграничной Вселенной.

Первые десять астронавтов отправленные на Красную планету, высадились на ней в 2063 году, пробыв в космическом пространстве 179 дней. Вопреки всем ожиданиям, они не находились в анабиозе, как зачастую показывают нам в фантастических фильмах. Возможно, потому что подобные технологии ещё не были открыты… В любом случае у космонавтов было немало работы, а научно-исследовательские испытания занимали большую часть их рабочего времени. К запланированной дате посадки, на Марсе уже имелось всё необходимое оборудование, включая и различные модули, которыми был укомплектован грузовой беспилотный аппарат. В это же самое время работа не на минуту не прекращалась и на Земле. В Габоне, полным ходом шло строительство DarkBridge. Потребовались годы усердной работы высококвалифицированных специалистов, чтобы развернуть и установить, как земную приёмо-стартовую площадку, так и марсианскую. Но тяжелее всего пришлось астронавтам, так как стандартный экипаж в десять человек работал крайне медленно, а увеличить его численность по техническим, а, самое главное, по причинам безопасности было невозможно. Отчего работа вахтовым методом продолжалось довольно долго. Полгода пути на Марс, затем три месяца работы на нём, а после прилетал новый экипаж, сменяя старый, который отправлялся на Землю. И хотя за проведённые пятнадцать месяцев вне материнской планеты, здоровье астронавтов не претерпело критических изменений, а в теории они могли бы пробыть там значительно дольше, пока никто не рисковал оставить человека дольше рекомендованного ММК1. Хотя такие предложения и поступали как от учёных с Земли, так и от самих добровольцев с Красной планеты. Но мнение совета директоров, курирующих вопросы безопасности, переменилось в одночасье, когда им на стол лег первый отчёт о проделанных первичных испытаниях. В результате которых двух галлонные кислородные баллоны смогли наконец беспрепятственно переместить с Земли на Марс, на это потребовалась лишь одна Планковская2 единица времени. Даже несмотря на то, что в ходе эксперимента телепортировалась лишь по одному баллону за раз, целая их дюжина добралась до адресата в целости и сохранности. И пока что всё шло относительно гладко, как говорится, без сучка и задоринки. Если не брать во внимание того, что перемещение крупных объектов никак не удавалось. А вот сравнительно небольшие устройства массой до десяти-пятнадцати килограммов перебрасывались на ура. Это и стало главным аргументом в пользу того, что количество сотрудников, одновременно пребывающих на Красной планете, может быть увеличено. А также немалую роль сыграло и то, что весь пребывающий на тот момент экипаж высказал пожелание остаться.

Первоочередной задачей являлась не только установка и запуск жилых модулей, но и максимальная их защита от внешних факторов, в особенности от солнечного и космического ветра, а также от разного рода ионизирующего излучения. Так как первичное расположение жилых модулей хоть и было тщательно продумано и находилось в неглубоком кратере, что позволяло разместить верхнюю часть корпуса модуля чуть ниже уровня марсианской поверхности, это давало возможность вручную насыпать сверху пару десятков сантиметров грунта, служащего дополнительной защитой. Конечно, в идеале, было бы лучше заглубиться на пару метров, ниже уровня поверхности, но подобную строительную технику, адаптированную для работы вне земного пространства, было бы крайне затруднительно создать. Тем более перебросить маленькими частями, которые затем должны были собрать и к тому же освоить космонавты. Гораздо более простой вариант был построить некое подобие черепашьего панциря над каждым модулем. Создав, таким образом, надёжную защиту, выдерживающую небольшую метеоритную бомбардировку.

Пластины размером десять на десять сантиметров состоящие из многокомпозитных материалов, среди которых находилась, свинцовая прослойка. Покрытие представляло из себя высокопрочное углеводородное волокно, а все части собирались словно конструктор, при этом каждое такое изделие весило чуть более тринадцати килограмм. И поскольку эти пластины приходилось телепортировать поштучно, а общее потребное их количество превышало несколько десятков тысяч, вот тут-то учёные и заметили первые аномалии… Примерно каждый тысячный такой элемент, не доходил до адресата на приёмной площадке Красной планеты…

Как такое могло быть? И куда терялась деталь? Учёные не знали и лишь беспомощно разводили руками, теряясь в догадках и гипотезах. Пеняя на то, что данная область науки ещё слабо изучена… Но, несмотря на трудности, работы по укреплению всех модулей удалось благополучно завершить. Оказалось, что содержание небольшой и постоянно пополняющейся колонии имеет свои неоспоримые преимущества. Так, первопроходцы проделывали огромное количество научных исследований, опережая ранее разработанный график на годы вперёд. Наблюдался лучший психологический климат в коллективе, что тоже благоприятно влияло на ход проводимых работ. И даже несмотря на то, что рейсовость вновь прибывающих вахт снизилась втрое, а некоторые космонавты всё же выражали желание вернуться на Землю, штат учёных, проживающих на Марсе, постоянно увеличивался и уже насчитывал ни много ни мало сто семнадцать человек. Поначалу, конечно, никто не хотел держать на Красной планете разом такое количество научных светил, и подразумевалось, что экипажи в десять человек будут работать вахтовым методом, поочередно сменяя друг друга, как это реализовано на МКС. Но телепорт показал довольно стабильную работу. А вкупе с тем, что переброска, одного, девяти литрового баллона воды или сжатого кислорода почти не затрачивала энергии, было решено, что с каждой последующей экспедицией на Красную планету часть экипажа будет оставаться, так как необходимых запасов провизии, кислорода и прочего удалось сформировать аж на целых два года вперёд…

Ботаник Томас Митчелл был на грани одного из величайших открытий в истории человечества. Он собственноручно изобрёл и спроектировал целую экосистему бактерий, позволяющих буквально «Оживить» марсианскую почву. Сделав её пригодной для садоводческих нужд. Ведь огромное количество потенциально токсичных химических веществ, которые повсеместно находились в почве, буквально убивало любое растение на корню. Сводя все усилия учёных на нет. При этом, было совершенно не важно, сколько добавлять удобрений или гумуса в марсианскую почву, результат был всегда один и тот же. Жизнь на Красной планете упорно не хотела зарождаться. С другими же неблагоприятными факторами – такими, как: тонкая атмосфера, бедная азотом; резкие перепады температур и отсутствие влажности, удалось искусственно справиться…

Келли, несмотря на то, что была облачена в спецкостюм несколько схожий с ВКК3 который носили земные лётчики-истребители, лёгким и быстрым шагом приблизилась в Митчеллу, застывшему словно изваяние, уставившись в электронный микроскоп. Казалось, он даже не дышал, до того был погружён в работу.

– Вы хотите сказать, что образцы выжили? – дрожащий голос выдавал её, будто она сама не верила в это.

– Вот! Можете убедиться сами! – выдержав паузу, ответил ботаник, одновременно отодвигаясь в сторону и демонстрируя удивительные процессы транслирующийся на дисплее электронного микроскопа.

Не прошло и часа, как грандиознейшая новость уже вовсю разлетелась по маленькому марсианскому посёлку. И стала настоящей сенсацией, обсуждаемой всеми. Открытие Митчелла непременно должно было вызвать настоящий фурор и на Земле. Его удивительная и крайне хрупкая эко система могла в обозримом бедующем буквально захватить Красную планету и через сотню лет сделать из неё зелёную. Конечно, о настоящих лесах и сочных животрепещущих полях было говорить ещё очень и очень рано. Это дело необозримого будущего, и не факт, что такое получится у далёких потомков через несколько веков. Но как известно большие дела, начинаются с малого. И сейчас, первые робкие шажочки к терраформации Марса непременно должны были войти в историю.

Митчелл с трудом сдерживал переполняющие его эмоции. Вспоминая всё те годы кропотливого труда, которые наконец-таки дали первые плоды! За такое открытие нобелевская премия была обеспечена, а вместе с тем его имя должно было стать на одну строчку с величайшими умами человечества, навечно впечатав себя в истории. Разве учёный может мечтать о бóльшем? Но даже это ни в какое сравнение не шло с тем, что он может стать основоположником зарождения крупного мегаполиса, построенного вне Земли. Все эти мысли будоражили сознание, отчего он пребывал в приподнятом настроении с нетерпением ожидая «Прямой» связи с «Центром» которая осуществлялась только раз в марсианский сол. Да и то, потому что он практически совпадал с земными сутками. Обычно устойчивая связь поддерживалась в районе получаса. После чего эклиптика планет смещалась, а спутники выходили на закритические углы работы, отчего связь прерывалась. Поэтому вещание в режиме «Прямой» трансляции было возможно только единожды в сол. Именно этого момента ведущий ботаник, окружённый командой, так с нетерпением ждали.

Но воодушевление и приподнятое настроение астронавтов быстро погасло. Как только они узнали последние новости не из «Центра» как обычно, а от НИИ расположенном в десяти колиметрах от DarkBridge. Главного оператора почему-то тоже не оказалось перед экраном, а вместо него трансляцию вёл сам замдиректора. Чего ранее никогда не случалось. И хотя каждый астронавт прекрасно знал его в лицо, но в таком взъерошенном и нервном виде им довелось увидеть его впервые. Замдиректора поначалу начал разговор на английском, так как это был один из двух официальных языков, вторым же считался русский, точно так же, как и на МКС, однако уже через минуту он спонтанно перешёл на русский язык. И частично обрисовал картину произошедшего.

Тридцать пять минут прямой видеотрансляции сопровождаемой всего лишь трёхминутной задержкой пролетели так, словно прошли на одном вздохе. Никто из астронавтов не успел что-либо спросить или уточнить. Все слушали затаив дыхание. По всему выходило что на DarkBridge произошла серьёзнейшая авария, о последствиях которой пока ещё очень сложно судить. Сотрудники сверхсекретного объекта на связь не выходят, как, впрочем, и спасатели, которые уже должны были несколько раз отчитаться о проделанной работе. Властями принято решение об эвакуации города Либревиль. О запланированной транспортировке грузов через телепорт и речи быть не могло, это откладывалось на неопределённое время. Зато старт, назначенный через три недели с Гвианского космического центра космодрома Куру, выполнят в срок. Только, скорее всего, отправят минимальный экипаж, с максимальным количеством первоочередных вещей. Тем самым назад на Землю они смогут забрать большее количество жителей марсианского посёлка.

Ситуация хоть и не была критичной, но складывалась далеко не лучшим образом. Ведь созданных запасов продовольствия и кислорода было запасено на два года, с учётом того, что в посёлке проживало сто семнадцать человек. В любом случае замдиректора указал на то, что нужно ввести экономию ресурсов, а также снизить число научных экспериментов и опытов, особенно тех, которые являются энергоемкими, или затратными с точки зрения воды и кислорода. Так как ни того, ни другого им получить на Красной планете было попросту неоткуда. Оставалось только надеяться, что последствия аварии удастся устранить, и переброска с Земли возобновится в прежнем режиме…

Глава 2. Коронер. 10.02.2074 г.

Как быстро летит время! Вот уже три месяца прошло с тех пор, как Олег со своей небольшой группой, пытались остановить «Чудовище», устроив на него облаву. Да только ничего из этого не вышло, а он сам – единственный, кто сумел чудом выжить в том побоище. Без сомнения, он остался бы лежать там же где и его сослуживцы, будучи тяжелораненым и истекая кровью, если бы на шум не сбежались соседи. Большую прыть из которых проявил некто Валерий, живший напротив, именно он выскочил из дома, и по счастью привлёк внимание одного из полицейских патрулей. Которые, выслушав его немедленно среагировали. И поднявшись аж на тридцать седьмой этаж оказали Олегу первую медицинскую помощь, а потом и доставили его в больницу. Все остальные участники облавы уже не подавали признаков жизни на тот момент, а проклятое «Чудовище» сумело скрыться…

Вот уже третий месяц для бывшего следователя родным домом стала тридцать пятая городская больница, находящаяся на Республиканской улице. Которая являлась, по сути, стратегическим объектом, охраняемая остатками полицейских и войсковых подразделений.

Поначалу его поместили в палату на двенадцать койко-мест, но в первую же неделю главврачу поступило одиннадцать жалоб от того, что Олег по ночам во сне истошно орёт и скрежещет зубами, да так сильно, что остальные пациенты боятся находиться рядом. А речи о спокойном сне вообще не идёт. Полтавченко и сам понимал, что ему снятся кошмары, в которых он то в атаку идёт, то его рвут на части какие-то твари, отчего под утро он просыпался в холодном поту. Поэтому для него не стало неожиданностью, когда его перевели в другую больничную палату, на этот раз на два места. Да и то соседом его стал какой-то глуховатый дедок, с которым толком не поговоришь. Вот и приходилось бить целыми днями баклуши поплёвывая в потолок. От чего накатывала такая тоска, что впору было вешаться. Вместо привычной униформы, к которой он привык, теперь приходилось носить больничных халат и тапочки сорок седьмого размера, которые едва нашлись на складе в количестве всего двух пар. И хотя за последние месяцы, проведённые по большей части в относительном покое, по рекомендации врачей, Олег несколько подсдал, растеряв толику своей богатырской силы, не это стало самым тягостным испытанием, выворачивающим душу наизнанку. Пожалуй, единой причины этому апатичному настроению, которое не покидало его ни разу с тех пор, как он поселился тут, не существовало. Хуже всего пришлось в первый месяц. Когда он даже встать не мог с больничной койки, сильно мучаясь пролежнями. Будучи прикованный аппаратом Илизарова так как его нога оказалась сломана сразу в трёх местах.

Потом было долгое и утомительное восстановление, во время которого он передвигался исключительно на костылях. Сейчас же он более-менее мог ходить на своих двоих. Разве что врачи запрещали долгие прогулки. Отдушиной стали самые банальные вещи, такие как приёмы пищи и процедуры, во время которых приходила очаровательная девушка Маша, с бирюзовыми глазами. Всегда улыбчивая, добродушная, она то и приносила с собой последние новости, и за то недолгое время пока находилась в палате успевала перекинуться с майором десятком фраз. Что было для него своеобразной отрадой.

Не проходило и дня, чтобы он не думал о своих товарищах, которые погибли по его вине в той бойне. И в глубине души понимал, что было бы лучше, если бы он тогда вместе с ними сложил и свою голову, завершив таким образом жизненный путь. Но судьба распорядилась иначе.

Его несколько раз навещал полковник Лебянский, правда, второй раз он уже пришёл с погонами генерал-майора, чем вызвал немалое удивление Олега. И поведал, что, мол, за проявленные заслуги перед отечеством, высшее руководство наградило, не только его, но и майора, Олега Викторовича. Впрочем, эта новость отнюдь не порадовала его, а, скорее, наоборот, явилась очередной ложкой дегтя. Хотя внешне майор никак не выразил недовольства по этому поводу, он отчётливо понимал, что в теперешнее время всё перевернулось, встав с ног на голову. Если раньше за потерю личного состава его подвели бы под трибунал, с позором выгнав из органов, то сейчас поощряют… Хотя не оставляет сомнений, что тут не обошлось без ходатайства Лебянского. И после выписки, которая должна была состояться уже через три недели, ему было заготовлено место. Со слов самого генерала: – «Мол и должность есть, для толкового человека», коих сейчас дефицит. Вот только такой уверенности теперь не было у самого Олега, словно её из него выбили. Но самой чёрной и прескверной мыслью было сознание того, что самому ему попросту не хватит сил, чтобы поймать и прикончить «Тварь» в одиночку. А брать людей на такое дело, даже если они и сами согласятся, он ни за что не станет. Вот и получается, что он был вынужден признать собственное бессилие, и оставить данное когда-то давно себе слово «Наказать душегуба», не сдержанным. Правда, тогда он ещё не знал, что это не человек…

Вдобавок ко всему вечно пасмурное небо, сплошь затянутое тёмно-серыми облаками без единого солнечного просвета, постоянно давило на психику и так уже порядком измотанную.

Началась эта погодная аномалия ещё с начала декабря, когда ясное солнечное небо, постепенно стало затягиваться тонкими перистыми облачками. И уже через пару тройку недель, весь небосвод затянуло, да так, словно толстой светомаскировочной сетью накрыли. Это послужило причиной, или нет, но зима в этом году выдалась особенно суровая. С такими морозами Олег встречался только раз в жизни, когда был в командировке на севере страны, и если в декабре столбик термометра показывал ещё не критичные минус двадцать два градуса по Цельсию, то в январе опустился уже до минус двадцати девяти, а к началу февраля преодолел отметку в минус тридцать два градуса. Что было совершенно не типично для этого региона.

Ещё когда Полтавченко лежал в общей палате, то краем уха слышал разговор, на эту тему. В полтона беседовали две женщины, тоже лежащие в палате, причём одна из них, как он узнал из того же разговора, проработала метеорологом в городском аэропорту больше двадцати лет. Суть беседы сводилась к тому, что наступившая погодная аномалия напрямую связана с этими удивительными и странными верхнеярусными облаками. Якобы такое она никогда прежде не встречала. Наверняка можно было узнать и больше от неё, да только его перевели, а шастать по палатам, врачами настрого воспрещалось. Да и вообще больница по уровню дисциплины более походила на показательную войсковую часть, каких-нибудь «кремлевских войск». Ни тебе свободного перемещения по огромной территории больницы, прогулки только в отведённые часы, выходить за периметр и вовсе воспрещалось. Но вот это, как раз хотя бы было понятно. Кто же в здравом уме рискнёт выйти на улицы города? Разве что самоубийца. Слухи о том, что творилось за периметром, витали самые разные; начинающиеся от рядовых повсеместных бесчинств и самоуправств, до совсем мистических. Чему верить, а чему нет, толком никто не знал, поговаривали, якобы теперь территорию мегаполиса поделили вооружённые группировки и банды, и одинокий путник для них, это лёгкая добыча. Вроде как одна из группировок объявила себя каннибалами… В общем, в безумии людей Олег и никогда не сомневался, а в нынешнее времена и подавно. Когда рухнули шаткие законы и пала бюрократия старого мира, много кому на этом фоне «Сорвало башню». Что только усугубило всевозрастающий хаос. Впрочем, не только простые граждане были виноваты в сложившейся ситуации. Не стоит снимать ответственность с чиновников, политиков, и других уполномоченных лиц, которые узнав о случившейся катастрофе на DarkBridge первым делом поспешили укрыться в своих убежищах и загородных особняках, ставших крепостями. И уже оттуда пытаться руководить громадной страной. Точнее сказать, умело создавали иллюзию такового, на деле же пытаясь выжать максимум из тонущего корабля под названием государство.

Единственной положительной новостью оставалось то, что «Туман» отступил обратно на юг, и смертоносный бактериофаг, опять же по слухам, не представлял опасности. Информация скупыми крохами передавалась через радиовещание и наземное телевидение, которое более-менее сносно функционировало. Но, по существу, там говорили мало, лишь вскользь освещая сложившуюся ситуацию.

Как-то раз после утренних процедур, его сосед по палате глуховатый старичок, неспеша собрался и коротко попрощавшись ушёл, оставив Олега в одиночестве. Позднее следователь узнал, что всех выписавшихся отправляют в северо-западный район города, так как там появились так называемые «Зоны безопасности».

«Хоть кому-то повезло выписаться!» – промелькнула мысль, но долго скучать ему не дали, и вечером того же дня к нему подселили невысокого коренастого мужчину лет пятидесяти. Тот был одет в военный бушлат с полковничьими погонами, круглолицый и солидными короткострижеными усами. Как позже выяснилось он был комбатом одной из частей базирующихся неподалёку. На деле оказался очень общительным, добродушным мужиком, не прочим потрепаться. Так вечер незаметно перешёл в ночь за разговорами о том о сем. И майор, пожалуй, впервые за долгие месяцы забылся крепким, спокойным сном.

Не прошло и пары дней, как они сдружились, а прознав про то, что в больнице большие проблемы с куревом, его попросту негде было достать, комбат вручил Олегу две пачки сигарет. И хотя тот поначалу наотрез отказался их брать, сетуя на то, что они и у него самого скоро кончатся, товарищ полковник заверил: всё в порядке, и у него на КПП есть свой человек, который в случае надобности достанет ещё.

Последний раз бывший следователь курил две недели назад, и вот сейчас глубоко затягивался, сидя на лавочке, расположенной на крыше третьего этажа, ставшей единственной площадкой, открытой для свободного посещения, во время прогулок. В местном парке Олег не любил бывать. Зато отсюда открывался какой никакой вид на город. И хотя на улицах давно не ходил общественный транспорт, а в близлежащих домах не горел свет, майора словно магнитом притягивало на это место.

– Если так пойдёт и дальше, и лютые холода не прекратятся, то прямо не знаю, что и делать.