Детектив за обедом. Убийство подают горячим

Тот взглянул на ключ и без малейших колебаний подтвердил:

– Похоже, что от моей. Но к чему вы клоните, инспектор?

– Что же, тогда будем говорить прямо. Между вами и Ёсимото-сан были настолько серьезные отношения, что вы даже обменялись ключами. И хотя вы утверждаете, что расстались, в действительно вы продолжили встречаться и после ее ухода из компании, не так ли? По этой самой причине ключ от вашей квартиры все еще хранился у нее. Верно?

– Ничего подобного! – Невозмутимый до этого момента Юя Тасиро впервые за время их разговора повысил голос. – Да, мы и в самом деле обменялись ключами, однако мой остался у нее лишь потому, что у меня так и не дошли руки забрать его после нашего расставания. Вот и все. А вообще-то, инспектор, даже если и вообразить на долю секунды, что вы правы и мы с ней не расставались, – ну и что с того? Вы хотите сказать, что это я ее убил?

Вот это «даже если и вообразить на долю секунды» прозвучало слишком внезапно, чтобы не насторожить, зато допрос явно продвигался гораздо быстрее, чем того можно было поначалу ожидать.

– Ну-ну, успокойтесь, мы ведь вас ни в чем не обвиняем, – бросил инспектор Кадзамацури дежурную фразу, обычно использовавшуюся в подобных ситуациях, но уже в следующее мгновение задал действительно важный вопрос: – Кстати говоря, Тасиро-сан, а где вы были вчера вечером?

– Хотите проверить, имеется ли у меня алиби? Ну ладно, отчего бы и нет? На счастье, вчера вечером мы с коллегами ездили на рыбалку – на побережье Сёнан в Хирацуке[10]. Выехали в полдень на машине приятеля и где-то к трем часам дня добрались до одного малолюдного местечка. Там мы и рыбачили до самой ночи.

– Рыбачили до самой ночи, говорите? – В голосе инспектора внезапно зазвучали радостные нотки. – Тогда вечером вам, должно быть, пришлось нелегко. Ведь в Хирацуке весь вечер лил дождь, не так ли?

– Ха-ха, инспектор, не пытайтесь меня подловить, это бесполезно. Да, во вчерашнем прогнозе погоды и правда обещали дождь по всему региону Канто[11], вот только прогноз-то оказался неверным – в Хирацуке даже не капнуло. Да и в Кунитати ведь прошлым вечером дождя не было, разве я не прав? А, инспектор?

– Хм, ну да, точно.

– Вот видите. Я прекрасно провел вчерашний вечер на рыбалке с друзьями, а переночевали мы все вместе в машине. В Кунитати же вернулись сегодня утром. И да, все это время я был не один. Между прочим, инспектор, в котором часу была убита Хитоми Ёсимото? – с видом победителя закончил Юя Тасиро.

Промахнувшийся с догадкой инспектор Кадзамацури молча потягивал кофе, который, судя по выражению его лица, горчил сильнее обычного.

После разговора с Юя Тасиро детективы отправились проверять его показания. Они тщательно опросили его коллег, однако все усилия привели лишь к тому, что алиби мужчины полностью подтвердилось.

Вернувшись в отделение полиции Кунитати уже затемно, Рэйко Хосё и инспектор Кадзамацури молча повалились на стулья. Они оба были истощены, и у них не осталось сил на то, чтобы строить какие-либо еще гипотезы. Спустя некоторое время в тяжелой, застоявшейся тишине раздался усталый голос инспектора:

– Эх, получается, единственное, что нам за сегодня удалось выяснить, так это что наш главный подозреваемый, Юя Тасиро, убийства не совершал. Таким образом, мы вернулись к исходной точке. Что ж, завтра придется начать все с нуля… А, да, Хосё-кун… – Инспектор ослабил галстук и повернулся к Рэйко. – Отправляйся-ка ты домой. Ты ведь и вчера ночевала в участке? От переработок, знаешь ли, портится кожа, одзё-сан.

– Да что же это… – Хотя Рэйко и тронула его забота, обращение «одзё-сан» все-таки резануло слух.

Ну какая она «одзё-сан»? Это ведь совершенно не соответствует действительности. Но Рэйко была настолько измотана, что просто не смогла в который раз поправить инспектора. Что ни говори, а она и правда чувствовала себя выжатой до предела.

– Ну, раз вы настаиваете, я и правда поеду домой.

– Вот и замечательно. Давай тогда я подвезу тебя на своем «ягуаре»…

– Не стоит, спасибо!

Рэйко ответила с такой категоричностью, что инспектор Кадзамацури, уже было приподнявшийся, чтобы последовать за ней, опешил от изумления и прямо-таки рухнул обратно на стул.

Выйдя из полицейского участка, Рэйко Хосё зашагала прочь. Кунитати, славившийся своей благоустроенностью и модной атмосферой, выделялся даже на фоне других городов, расположенных вдоль ветки Тюо. Вот только, честно говоря, большинство его государственных учреждений, включая мэрию, находились вдоль ветки Намбу, поэтому формально Кунитати можно было бы назвать и городом ветки Намбу. Правда, вряд ли сами жители города обрадовались бы такому описанию. Все дело, конечно, в престиже, ну да в любом случае…[12]

Краем глаза взглянув на здание мэрии, Рэйко направилась к станции Яхо ветки Намбу. Холодный ветер Мусасино[13], в котором уже чувствовалось дыхание поздней осени, приятно бодрил уставшее тело, однако мысли Рэйко были полностью поглощены делом.

Раз Юя Тасиро оказался невиновен, то расследование обещало стать сложнее, чем представлялось. Оставались неясными как мотив преступления, так и способ убийства. И вдобавок ко всему вести дело назначили инспектора Кадзамацури.

Кажется, пахнет висяком…

Нет, сказать, что инспектор совсем уж некомпетентен, в общем-то, нельзя. В конце концов, ему ведь даже удалось получить эту должность, несмотря на довольно молодой возраст. А это уже кое о чем говорит. Вот если бы он еще был не так высокомерен, хоть немного прислушивался к своим подчиненным, поддерживал командный дух и проявлял чуть больше осторожности, все дело могло бы пойти иначе.

Ах да, еще бы очень хотелось, чтобы он перестал щеголять своей роскошью и научился воздерживаться от поведения, граничащего с сексуальным домогательством. Ну правда, разве можно обращаться к работающей женщине «одзё-сан»? Это же верх грубости! Ему что, слава Мино Монты[14] не дает покоя?

– Вот я тебя!

Рассвирепев, Рэйко пнула лежавший у обочины камешек, и тот с глухим звоном врезался в бок припаркованного неподалеку черного автомобиля – роскошного лимузина длиною не менее семи метров. Опешив, Рэйко прикрыла рот ладонями:

– Ой, только этого мне сейчас не хватало!

Внезапно отворилась передняя дверь лимузина, и с водительского места поднялся высокий худощавый мужчина, которому на вид можно было дать около тридцати пяти лет. В идеально сидевшем темном костюме, который легко можно было принять за траурный наряд, он выглядел то ли представителем аристократического рода, то ли зазывалой в кабаре. Он коротко взглянул на Рэйко из-под очков с серебристой оправой, а затем, нисколько не меняясь в лице, опустился на одно колено и принялся осматривать поврежденный бок автомобиля.

Рэйко неуверенно приблизилась к мужчине.

– Прошу прощения. – Она виновато склонила голову. – Во сколько может обойтись ремонт?

– Не беспокойтесь, думаю, не больше семисот-восьмисот тысяч, – спокойно ответил мужчина, а затем как ни в чем не бывало поднялся и, вежливо поклонившись Рэйко, добавил: – Всего лишь небольшая царапина, одзё-сама[15].

– Ну и на том спасибо. – Рассматривая лимузин, Рэйко облегченно вздохнула. – Повезло, хоть не чужую машину поцарапала… Кстати говоря, Кагаяма, – обратилась она к мужчине в темном костюме, – ты специально приехал сюда, чтобы меня встретить?

– Именно так. Я подумал, что вам как раз уже пора возвращаться домой.

– Да у тебя прямо чутье. Ты и сам мог бы стать детективом.

– Ну что вы. – Мужчина, которого Рэйко назвала Кагаямой, с преувеличенным усердием помотал головой. – Как мне, простому шоферу и дворецкому семьи Хосё, сравниться со столь одаренной и благородной особой, как вы. Скажете тоже, детективом…

– А ты, как всегда, искусен в лести, – насмешливо заметила Рэйко.

– Ничего, кроме чистой правды. – Кагаяма со смущенным видом поправил очки. – В любом случае прошу вас, одзё-сама, садитесь в машину.

С грацией истинного дворецкого и без единого суетного движения Кагаяма открыл дверь лимузина и подал руку Рэйко, которой, как дочери почтенного семейства, полагалось поблагодарить его изысканным кивком и изящно сесть на заднее сиденье. Однако накопившаяся усталость от напряженной работы последних дней взяла верх, и она буквально повалилась на мягкие подушки.

Все, нет сил даже пошевелиться.

– Послушай, Кагаяма, я немного подремлю, а ты пока просто покатай часок по городу.

И каким бы эгоистичным ни было ее распоряжение, в ответ донеслось лишь спокойное:

– Как пожелаете.

Устраиваясь поудобнее, Рэйко во весь рост растянулась на L-образном сиденье – и при этом там все еще было довольно просторно. Вскоре она почувствовала приятные покачивания движущегося лимузина и прикрыла глаза, а уже через мгновение задремала. Сидевший за рулем Кагаяма, следуя указанию Рэйко, еще час катал ее по ночному городу, пока наконец не остановился у роскошного особняка в западном стиле – семейной резиденции Хосё, которая располагалась в одном из кварталов Кунитати.

Да, именно так: Рэйко Хосё, девушка-детектив из полицейского управления Кунитати, вовсе не была какой-то там «одзё-сан». Нет, она родилась самой настоящей благородной леди, и обращаться к ней следовало не иначе как «одзё-сама».

После легкого ужина, состоявшего из салата с креветками и чечевицей, супа из морепродуктов, томленной в томатном соусе курицы и запеченного с веточками розмарина ягненка, Рэйко удобно расположилась на диване в просторной гостиной с видом на ночной город. Будучи детективом, в своей повседневной жизни Рэйко предпочитала носить строгие брючные костюмы «Бёрберри», которые выглядели так, будто их купили в «Маруи Кокубундзи»[16], и создавали образ скромной и внушающей доверие служащей.

Однако в семейном особняке она частенько проводила часы досуга, облачившись в изящное платье. И если бы в таком виде ее вдруг застал инспектор Кадзамацури, то, вероятнее всего, даже не узнал бы в ней свою подчиненную, с которой виделся практически каждый день. Впрочем, инспектор Кадзамацури не знал и того, что Рэйко была единственной дочерью Сэйтаро Хосё – главы компании «Хосё групп».

– Господин чрезвычайно тревожится о своей благородной дочери, изволившей выбрать детективное поприще, – заметил дворецкий, наливая коллекционное вино в сверкающий, словно драгоценный камень, бокал. – Он беспрестанно переживает, не ведете ли вы в этот самый миг перестрелку с жестоким преступником где-то на набережной реки Тамы[17]. Не бежите ли прямо сейчас по улицам Кунитати, прижимая к себе сумку с выкупом. Не участвуете ли в автомобильной погоне на трассе Футю[18]. Его беспокойство порою достигает таких масштабов, что мешает ему полноценно сосредоточиться на работе.

– Ах, вот как.

Да уж, с такими фантазиями, не имеющими ничего общего с реальностью, о работе и говорить нечего – у отца, пожалуй, и с повседневными делами могут начаться трудности. Хорошо бы ему проконсультироваться по этому поводу с врачом. Бедный папа.

– Передай отцу, что со мной все в порядке, пусть он не беспокоится. Мое нынешнее расследование никак не связано ни с перестрелками, ни с выкупами, ни даже с погонями. Самое что ни на есть обыкновенное убийство… Ну, разве что слегка странноватое.

– Что вы изволите иметь в виду под «слегка странноватым»?

– Дело в том, что жертва была обнаружена в обуви. Ну, то есть если мы, конечно, предположим, что тело переместили уже после смерти, то ничего загадочного в этом нет. Вот только не понимаю, зачем кому-то понадобилось передвигать тело. Да и зачем в принципе кому-то убивать Хитоми Ёсимото, мне тоже не очень понятно… Понимаешь, Кагаяма?

– Нет, совершенно не понимаю. Ваши объяснения, прямо сказать… – Дворецкий покачал головой, всем своим видом демонстрируя, как велико его сожаление, и только глаза за стеклами очков на мгновение ярко блеснули. – Впрочем, если вы соизволите уделить мне немного времени, удостоив более подробным объяснением, то, возможно, я бы осмелился предложить вам свой, пусть и совершенно некомпетентный, взгляд на ситуацию.

Надо сказать, что его ответ несколько удивил Рэйко. Этот молодой дворецкий поступил на службу в особняк Хосё всего около месяца назад, и она еще толком не успела его узнать. Тем не менее он казался живым воплощением сдержанности и безупречной честности. Более того, складывалось впечатление, что Кагаяма намеренно скрывал свои мысли и чувства, не позволяя им отразиться на лице. И уж точно трудно было даже вообразить, что такой человек может предложить «свой, пусть и совершенно некомпетентный, взгляд» на криминальное расследование.

И все же Рэйко решила оказать ему эту милость – исполнить его просьбу и поведать о деле подробнее. Ей стало интересно, какие мысли могут прийти в голову Кагаяме, к тому же, проговаривая детали расследования вслух, она смогла бы лучше разобраться в них сама, а может, даже обнаружить какое-нибудь упущение. Кагаяма же, будучи человеком серьезным и умеющим хранить секреты, казался идеальным собеседником.

– Убийство произошло вчера вечером, примерно в шесть часов, сообщение о нем поступило в семь. Убитая – девушка двадцати пяти лет по имени Хитоми Ёсимото…

Удобно расположившись на диване и время от времени отпивая вино из бокала, Рэйко подробно изложила обстоятельства дела, не утаив ни единой детали. Рассказ ее был довольно долгим, и все это время Кагаяма, как и приличествует истинному дворецкому, внимательно слушал, стоя возле своей госпожи. Добравшись до момента, где алиби Юя Тасиро подтвердилось, а расследование зашло в тупик, Рэйко наконец завершила свой рассказ.

– Ну что, Кагаяма? Есть какие-нибудь замечания? Пусть даже самые незначительные.

– Хм. – Кагаяма поправил кончиками пальцев дужку очков, и на его лице проступила нерешительность. – Могу ли я выразить свое мнение, одзё-сама?

– Ну конечно. – Чтобы подбодрить дворецкого, Рэйко ласково ему улыбнулась. – Выкладывай без стеснения все, что думаешь.

– Вы действительно позволяете мне поделиться тем, что я думаю? – настойчиво переспросил Кагаяма. – Что ж, в таком случае я возьму на себя смелость честно высказать свои мысли. – Отвесив глубокий поклон, он нагнулся над сидевшей на диване Рэйко, так что их лица оказались почти на одном уровне, а затем с поразительной прямотой произнес: – Прошу прощения, одзё-сама… но если вы не в состоянии разобраться в таком элементарном деле, то остается лишь предположить, что вы идиотка.

На несколько мгновений, а может, кто знает, и на несколько минут в комнате повисла гробовая тишина.

Рэйко самолично налила в опустевший бокал еще немного вина, поднялась с дивана и неслышно подошла к окну. С высокого холма, где располагался особняк семьи Хосё, открывался завораживающий вид на ночной город. Дома Кунитати сияли, словно расставленные горящие свечи. Каждый раз, глядя на эту панораму, Рэйко ощущала, как ее сердце наполняется покоем.

Ладно. Все в порядке. Я абсолютно спокойна.

Рэйко сделала небольшой, но глубокий вдох, медленно повернулась к Кагаяме и осторожно приоткрыла рот:

– Уволен! Ты уволен! У-у-у-волен! Окончательно и бесповоротно уволен! У-ВО-ЛЕН!

– Ну-ну, одзё-сама, не стоит так волноваться.

– Да разве можно тут не волноваться?! – Бокал в руке Рэйко дрожал так сильно, что рубиновая жидкость переливалась через край. – Меня, благородную Рэйко Хосё, решил выставить дурой дворецкий?! Да как такое вообще возможно?! Это же просто неслыханно!

– Одзё-сама, поверьте, я вовсе не собирался выставлять вас дурой…

– Ах да, конечно, конечно! – Театрально кивая, Рэйко принялась кружить возле Кагаямы. – Ты ведь и правда не называл меня дурой, нет-нет, ты назвал меня идиоткой! Не дурой, а идиоткой!.. И потому ты уволен! Решено! Сию же минуту убирайся из этого дома. Твои личные вещи я отправлю тебе позже, так что о них можешь не переживать. Все, поторапливайся и убирайся-ка с глаз моих! – Рэйко указала на выход.

– Как пожелаете, одзё-сама. Что ж, позвольте откланяться. – Кагаяма вежливо поклонился, а затем, бесшумно ступая, направился прочь.

Вот только стоило ему уже оказаться у двери, как Рэйко с внезапным волнением в голосе крикнула ему в спину:

– По… подожди!

– Да, одзё-сама? – Кагаяма тут же обернулся, да с такой плавностью, что могло показаться, будто он заранее знал, что его остановят. – У вас остались какие-то еще пожелания?

Вот же бесстыжий паршивец!

– Раз ты назвал меня идиоткой, получается, сам ты догадался, кто убийца?

– Именно так. И позвольте заметить, в этом деле нет совершенно ничего сложного.

– А ты до ужаса самоуверенный. – Рэйко смотрела на дворецкого с кислой миной.

Ее раздирали противоречивые чувства. Благородная наследница семьи Хосё находила подобное поведение абсолютно непростительным, но детектив Рэйко Хосё понимала, что оставить без внимания размышления Кагаямы по поводу расследуемого ею убийства нельзя. В конце концов профессиональное любопытство Рэйко-детектива все же взяло верх над гордостью благородной наследницы.

– Ну что ж, раз ты настолько уверен, то, наверное, мне стоит послушать. Так кто же убийца?

– Прошу меня великодушно простить, но пока я не могу вам этого сказать, – неожиданно ответил Кагаяма. – Боюсь, что, даже если я сию же секунду назову вам убийцу, вы все равно не сможете понять, одзё-сама.

– Что?! – Очередное замечание дворецкого по нахальству вполне могло бы превзойти предыдущее. – Ты хочешь сказать, что, раз мне не удалось догадаться самостоятельно, то ты не станешь называть убийцу? Да уж, я действительно не понимаю. Не понимаю, что у тебя вообще в голове!

Однако, несмотря на все еще кипевшее в ней возмущение, Рэйко произнесла фразу, которая была неимоверно унизительна – как для ее достоинства благородной наследницы, так и для ее профессионального достоинства детектива:

– Прошу тебя, объясни, кто убийца, так, чтобы даже я смогла понять.

Кагаяма, который, казалось, только и ждал этих слов, еле заметно улыбнулся и, согнувшись в глубоком поклоне, ответил:

– Слушаюсь, одзё-сама.

– Мне представляется, что деталь, которая изначально запутывает дело, кроется в показаниях живущего на первом этаже домовладельца Кэнсаку Кавахары.

Рэйко припомнила слова домовладельца: он утверждал, что повстречал Хитоми Ёсимото возле почтовых ящиков, когда та возвращалась домой со станции. Также он добавил, что случилось это около шести часов вечера.

– Да вроде бы ничего странного в его показаниях не было.

– Позвольте мне в таком случае поинтересоваться, – продолжил Кагаяма, – почему Хитоми Ёсимото, проходя мимо почтовых ящиков, не проверила свой? Ведь именно так обычно поступают люди, возвращаясь домой. Не находите ли вы это странным, одзё-сама?

– Ну, это же… – Вопрос Кагаямы застал Рэйко врасплох, поэтому она не сразу нашлась с ответом. – Может, она просто-напросто забыла?

Notes