Европа после Второй Мировой. 1945-2005 гг. Полная история

С точки зрения современников, последствия войны измерялись не показателями промышленных прибылей и убытков или чистой стоимостью национальных активов в 1945 году по сравнению с 1938 годом, а скорее видимыми повреждениями, нанесенными им самим и их непосредственному окружению. Именно с этих повреждений мы должны начать, если хотим понять травму, которая скрывается за образами запустения и безнадежности, привлекавших внимание наблюдателей в 1945 году.

Очень немногие европейские города разного размера вышли из войны невредимыми. По неформальному соглашению или счастливой случайности древние и относящиеся к раннему Новому времени центры нескольких знаменитых европейских городов (Рим, Венеция, Прага, Париж, Оксфорд) никогда не подвергались ударам. Но уже в первый год войны немецкие бомбардировщики сровняли с землей Роттердам и перешли к разрушению английского промышленного города Ковентри. Вермахт уничтожил множество небольших городов на пути вторжения в Польше, а позднее в Югославии и СССР. Целые районы в центре Лондона, особенно более бедные кварталы вокруг доков в Ист-Энде, стали жертвами блицкрига Люфтваффе в ходе войны.

Но самый большой материальный ущерб был нанесен беспрецедентными бомбардировками западных союзников в 1944 и 1945 годах и неустанным наступлением Красной армии от Сталинграда до Праги. Французские прибрежные города Руайан, Гавр и Кан были выпотрошены воздушными силами США. Гамбург, Кёльн, Дюссельдорф, Дрезден и десятки других немецких городов оказались опустошены ковровыми бомбардировками британских и американских самолетов. На востоке белорусский город Минск был разрушен к концу войны на 80 %. Киев на Украине представлял собой тлеющие руины. А в это время отступающие немецкие войска осенью 1944 года систематически жгли и взрывали столицу Польши, Варшаву, дом за домом, улицу за улицей. Когда война в Европе закончилась, когда Берлин пал под натиском Красной армии в мае 1945 года, после того как за последние две недели на него истратили 40 000 тонн боеприпасов, немецкая столица превратилась в дымящиеся холмы щебня и искореженного металла. 75 % берлинских зданий были непригодны для жилья.

Разрушенные города стали самым очевидным и фотогеничным свидетельством опустошения и общим визуальным символом страданий, вызываемых войной. Поскольку большая часть ущерба была нанесена жилым домам и многоквартирным зданиям, многие люди остались без крова (приблизительно 25 миллионов человек в Советском Союзе, еще 20 миллионов в Германии, 500 000 из них в одном только Гамбурге). Усеянный обломками городской пейзаж был самым непосредственным напоминанием о только что закончившейся войне. Но не единственным напоминанием. В Западной Европе серьезно пострадали транспорт и связь. Из 12 000 железнодорожных локомотивов, имевшихся в довоенной Франции, к моменту капитуляции Германии в строю находилось всего 2800 единиц. Многие дороги, железнодорожные пути и мосты взорвали отступающие немцы, наступающие союзники или французское Сопротивление. Две трети французского торгового флота были потоплены. Только в 1944–1945 годах Франция потеряла 500 000 жилых помещений.

Но французам, как и англичанам, бельгийцам, голландцам (потерявшим к 1945 году 219 000 гектаров земли, затопленной немцами, и 60 % довоенного железнодорожного, автомобильного и водного транспорта), датчанам, норвежцам (которые потеряли 14 % довоенного национального богатства страны в ходе немецкой оккупации) и даже итальянцам относительно повезло, хотя они и не знали об этом. Настоящие ужасы войны испытали жители территорий, расположенных восточнее. Нацисты относились к западным европейцам с некоторым уважением, при условии, что те поддавались эксплуатации, а западные европейцы в ответ на это не прилагали особых усилий для того, чтобы мешать или противостоять военным усилиям немцев. В Восточной и Юго-Восточной Европе немцы-оккупанты были беспощадны, и не только потому, что местные партизаны в Греции, Югославии и особенно на Украине вели безжалостную, хотя и безнадежную борьбу против них[29].

Таким образом, материальные последствия немецкой оккупации, советского наступления и партизанской борьбы на востоке кардинально отличались от военного опыта на западе. В Советском Союзе во время войны было разрушено 70 000 деревень и 1700 городов, 32 000 заводов и 40 000 миль рельсового пути. В Греции были утрачены две трети жизненно важного торгового флота страны, уничтожена треть лесов и тысячи деревень стерты с лица земли. Одновременно в стране началась гиперинфляция, из-за того что немецкая политика назначения оккупационных выплат определялась военными нуждами Германии, а не платежеспособностью Греции.

Югославия потеряла 25 % своих виноградников, 50 % домашнего скота, 60 % дорог, 75 % пахотной техники и железнодорожных мостов, каждое пятое довоенное жилище и треть ограниченного промышленного потенциала, а также – 10 % довоенного населения. В Польше три четверти железнодорожных путей стандартной колеи вышли из строя и каждая шестая ферма пришла в негодность. Большинство городов страны практически не функционировали (правда, только Варшава была полностью разрушена).

Но даже эти цифры, какими бы поразительными они ни были, позволяют увидеть лишь часть картины, мрачный вещественный фон. Огромный материальный ущерб, понесенный европейцами в ходе войны, не идет ни в какое сравнение с человеческими потерями. Подсчитано, что около 36,5 миллионов европейцев погибло в период с 1939 по 1945 годы по причинам, связанным с войной (равно населению Франции перед началом войны). Этот показатель не включает естественную смертность, а также какую-либо оценку количества детей, не зачатых или не родившихся тогда или позже из-за войны.

Общее число смертей ошеломляет (цифры, приведенные здесь, не включают погибших из Японии, США или других неевропейских стран). Оно затмевает показатели смертности Первой мировой войны 1914–1918 годов, хотя те цифры тоже были ужасны. Ни один другой конфликт в известной нам истории не повлек за собой гибель такого множества людей за столь короткий срок. Но больше всего поражает количество мирных жителей среди погибших: как минимум – 19 миллионов или более половины всех жертв. Число погибших мирных жителей превысило военные потери в СССР, Венгрии, Польше, Югославии, Греции, Франции, Нидерландах, Бельгии и Норвегии. Только в Великобритании и Германии военные потери значительно превысили гражданские.

Оценки потерь мирного населения на территории Советского Союза сильно разнятся, хотя наиболее вероятная цифра превышает 16 миллионов человек (примерно вдвое больше, чем потери советских войск, которые только в битве за Берлин потеряли 78 000 человек)[30]. Гражданские потери на территории довоенной Польши достигают 5 миллионов, в Югославии 1,4 миллиона, в Греции 430 000, во Франции 350 000, в Венгрии 270 000, в Нидерландах 204 000, в Румынии 200 000. К этим цифрам относятся примерно 5,7 миллиона евреев (составивших особенно большой процент в Польше, Нидерландах и Венгрии), а также 221 000 цыган (рома).

Причины гибели мирных жителей включают в себя массовое истребление (в лагерях смерти и на расстрельных полигонах от Одессы до Балтики), болезни, истощение и голод (искусственно созданный и не только), расстрел и сожжение заложников вермахтом, ■■■■■■■ ■■■■■■[31] и партизанами разного рода, репрессии против гражданских лиц, последствия бомбежек, обстрелов и пехотных боев в полях и городах (на Восточном фронте на протяжении всей войны и на западе от высадки в Нормандии в июне 1944 года до поражения Гитлера в мае следующего года), преднамеренный обстрел колонн беженцев и смерть от тяжелых работ в условиях рабского труда на объектах военной промышленности и в лагерях для военнопленных.

Наибольшие военные потери понесли Советский Союз (как полагают, погибло 8,6 миллиона мобилизованных мужчин и женщин), затем Германия с четырьмя миллионами, Италия, потерявшая 400 000 солдат сухопутных войск, моряков и летчиков, и Румыния, которая потеряла 300 000 военнослужащих, в основном в боях на стороне «о́си»[32] на Восточном фронте. Однако относительно численности населения наибольшие военные потери понесли австрийцы, венгры, албанцы и югославы. С учетом всех потерь, гражданских и военных, Польша, Югославия, СССР и Греция пострадали больше всего. Польша потеряла примерно одну пятую довоенного населения, включая очень высокий процент образованных людей, преднамеренно уничтожавшихся нацистами[33]. Югославия потеряла одну восьмую довоенного населения страны, в СССР погиб каждый одиннадцатый, в Греции каждый четырнадцатый. Чтобы подчеркнуть контраст, нужно отметить, что Германия понесла потери в размере 1 к 15, Франция 1 к 77, Великобритания 1 к 125.

Советские потери включают в том числе военнопленных. Немцы захватили в ходе войны около пяти с половиной миллионов советских солдат, три четверти из которых в первые семь месяцев после нападения на СССР в июне 1941 года. Из них 3,3 миллиона умерли от голода, холода и жестокого обращения в плену. В лагерях для военнопленных в 1941–1945 годах погибло больше русских, чем во всей Первой мировой войне. Из 750 000 советских солдат, взятых в плен немцами при захвате Киева в сентябре 1941 года[34], всего 22 000 человек дожили до поражения Германии. Советы, в свою очередь, захватили три с половиной миллиона военнопленных (в основном немцев, австрийцев, румын и венгров). Большинство из них после войны вернулись домой.

С учетом этих цифр неудивительно, что послевоенная Европа, особенно Центральная и Восточная, испытывала острую нехватку мужчин. В Советском Союзе число женщин превысило количество мужчин на 20 миллионов. Для исправления этого дисбаланса потребовалось более одного поколения. Советская аграрная экономика теперь сильно зависела от женского труда любого рода. Не было не только мужчин, но и лошадей. В Югославии, где немцы во время акций возмездия расстреливали всех мужчин старше 15 лет, во многих деревнях вообще не осталось взрослых мужчин. В самой Германии каждые двое из трех мужчин 1918 года рождения не пережили гитлеровскую войну. В берлинском пригороде Трептов, по которому у нас есть подробные данные, в феврале 1946 года среди взрослых в возрасте 19–21 года на 1105 женщин приходился всего 181 мужчина.

Такое преобладание женщин имело большие последствия, особенно в послевоенной Германии. Из суперменов лощеной гитлеровской армии мужчины превратились в оборванную колонну пленных, которые вернулись с большим опозданием и с удивлением обнаружили поколение закаленных женщин, волей-неволей научившихся выживать и обходиться без них. Униженный, жалкий статус немецких мужчин не вымысел (канцлер Германии Герхард Шрёдер – лишь один из многих тысяч немецких детей, выросших без отца[35]). Райнер Фассбиндер эффектно использовал этот образ послевоенной немецкой женщины в фильме «Замужество Марии Браун» (1979 год). Главная героиня выгодно пользуется своей внешностью и энергичным цинизмом, несмотря на мольбы матери не делать ничего, «что может навредить ее душе». Однако Мария Фассбиндера несла бремя обиды и разочарования более позднего поколения, в то время как невымышленные женщины Германии 1945 года сталкивались с более насущными трудностями.

■ ■■■■■■■■■ ■■■■■■ ■■■■■, ■■■■■ ■■■■■■■■■ ■■■■■■ ■■■■■■■■■■■■ ■■ ■■■■■, ■ ■■■■■■■■■■■ ■■■■■■ ■ ■■■■■■■■■ ■■■■■■■, ■■■■■■■■ ■■■■■■ ■■■■■■■, ■ ■■■■■■■■ ■■■■■, ■■■■■■ ■■ ■■■. ■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■ ■■■■■■ ■■■■■■ ■■■■■ ■■■■■ ■ ■■■■■■■■: «■■■■■■■■■■, ■■■■■■■■■ ■■■■ ■■■■■ ■ ■■■■■■ ■■■■■■■■■ ■■■■■, ■■ ■■■■■ ■■■■■■■■ ■ ■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■. ■■■■ ■■ ■■■■ ■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■■■■ ■■■■ ■■ ■■■■■■■, ■■■■■■■ ■■■ ■■■■■■■ ■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■■ ■ ■■■■■ ■■■■■ ■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■ ■■■■■… ■■■■■■■… ■■■■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■ ■■■ ■■■■■■■■■ ■■■■■».

■■■■■■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■■ (■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■■) ■ ■■■■■■■ ■■■■■■ ■■■■■■■■. ■■ ■■■■■■■■■■ ■■■■■■ ■ ■■■■■■, ■■■■■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■■ ■ ■■■■ ■■ ■■■ ■■■■■■ ■ ■■■■■■■ ■■■■ ■■■■■■ ■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■ ■ ■■■■■. ■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■■■■ ■■■■■■ ■ ■■■■■■■ ■■■■ ■■■■■■■■■■■■ ■■ ■■■■■ ■■■■■■■■■■ ■■■■■ ■■ ■■■■■, ■■■■■■■■■■■ ■■ ■■■ ■ ■■■■■■■ ■■■■■■ ■■ ■ ■■ ■ ■■■, ■■■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■. ■■■■■■■■■■, ■■■ ■■■ ■■■■■ ■■■■■■■■ ■ ■■ ■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■ ■■ ■■■■■■ ■ ■■■■■ ■ ■■■■■■■, ■■■■■■■■■■■■ ■■ ■■■■ ■■■■■■■■■ ■■■■■ ■■ ■■■■■ ■■■■■■■■■■■ ■■ ■■■■■■■ ■ ■■■■■■■■ ■■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■.

■■■■■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■ ■■ ■■■■ ■■■■■■■■. ■■■■■■■ ■■■■■■, ■■■■■■■ ■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■ ■ ■ ■■ ■■■■■ ■■■■ ■■■■■■■■■, ■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■ ■■■■■■ ■■■■■ ■■■■■ ■■■■■■■■. ■■■■■ ■■■■■■■■■, ■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■, ■■■■■■■■■■■: «■■■■■■■■ ■■ ■■■■■■■, ■■■■■■■ ■■■ ■■■■■■■■, ■■■ ■■■■■ ■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■ ■ ■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■? ■■■■■ ■■ ■■■■■ ■■ ■■■■■■ ■■■■■■■, ■■■■■■■ ■■■■■■ ■■■■■ ■■■■■, ■■■■■ ■ ■■■■■■, ■■■■ ■■■ ■■■■■■■■■■■ ■ ■■■■■■■■ ■■■ ■■■■■■■ ■■■■■-■■■■■■ ■■■■■■■■■■?»

■ ■■■■■ ■■■■■■■■■■ ■■■■■■ ■■■■■■ ■■■ ■■■■■■■ ■■ ■■■■■■. ■ ■■■■■■■■■ ■■■■■ ■■ ■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■■■. ■■■■■■ ■■■■■■■■■ ■ ■■■■■■■■ ■■■ ■■■■■■■■ ■■■■ ■■■■■■■■■■■ ■■■■■ ■■■■■■■■■■■ ■■■■■■ ■■■■ ■ ■■■■■■■ ■■ ■■■■■ ■■■■, ■■■■■ ■■■■■■ ■ ■■■■■■■. ■ ■■■■■■■■■■■ ■■■ ■■■■■■ ■ ■■■■■■■ ■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■■. ■■■■■■■■■ ■■■■■■■■ ■ ■■■■■■■■■■■■■■, ■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■, ■■■■■■■■■■■ ■ ■■■■■■ ■■ ■■■■■, ■■■ ■■■■■■■■■ ■■ ■■■■, ■■■■■■■ ■■ ■■■■■ ■■■■■■ ■■■■■ ■■ ■■■■■ ■ ■■ ■■■■■■■■■ ■ ■■■■■■ ■ ■■■■■■■■■■, ■■■■■ ■■■ ■■■■■■■, ■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■, ■■■■■■■■ ■■■■ ■■ ■■■■■ ■ ■ ■■■■■ ■■■■■.

■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■, ■■■■■■■, ■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■ ■■■■■■, ■■ ■■■■■■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■ ■ ■■■■■■ ■■■■■. ■■■■■■■■ ■■■■■ ■■■■■■■ ■ ■■■■■■■ ■■■■■■ ■■■ ■■■■■■■■■■■■. ■■■■ ■■■■■■■■■ ■ ■■■■■, ■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■, ■■■ ■■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■. ■ ■■ ■■■■■ ■■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■■■ ■■■ ■■■■■■. ■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■ ■■■■■■■ ■ ■■■■■■ ■■ ■■■■■■■, ■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■, ■■■ ■■ ■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■ ■■■■■ ■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■ ■■ ■■■■■ ■■■■■■ ■■ ■■■■■■■ ■■■■■■ ■■■■■■■■■. ■■■■■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■ ■■■■■ ■■■■■■■, ■■■■■■■■■■■■■, ■■■ ■ ■■■■■■, ■■■■■■■■■ ■ ■■■■■■■ ■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■, ■■■■■■■■■■ ■■■■■ ■■■■■■ ■ ■■■■■. ■■■■■■■■ ■ ■■■ ■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■, ■■■■■■ ■■■■, ■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■ ■■■■■■■. ■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■ ■ ■■■■■■. ■■■■■■ ■■■■■■ ■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■■. ■■■■■ ■■■■ ■■■■■ ■■ ■■■■■■■■■ ■ ■■ ■■■■■■. ■ ■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■ ■■■■■■■ ■ ■■■■■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■■■ ■■■■■■ ■■■ ■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■.

■■■■■■■■■■■ ■■ ■■■■■, ■■■■■■■ ■■■■■ ■■■■■■■■■■ ■ ■■■■■■■ (■■■■■ ■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■) ■ ■■■■■■■, ■■■■■■■, ■■■■■■■■ ■ ■■■■■■■■■. ■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■. ■■ ■■■ ■■■ ■■ ■■■ ■■■ «■■■■■■■ ■■■■■■■■■» ■■■■■■■■ ■ ■■■■–■■■■ ■■■■■ ■■ ■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■, ■■■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■ ■■■■■■. ■■■ ■■■■■ ■■ ■■■■■■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■ ■■■■■■■, ■ ■■■■■■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■ ■■■■■■ ■■■■■■ ■ ■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■. ■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■ ■■■■■■■■■■■■■■ ■ ■■■■■■■■■ ■■■■■ ■■■■■ ■ ■■■■■■■■■ – ■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■[36].

В одном только Берлине к концу 1945 года насчитывалось примерно 53 000 брошенных детей. Квиринальские сады в Риме ненадолго приобрели печальную известность как место сбора тысяч искалеченных, изуродованных и брошенных детей Италии. В освобожденной Чехословакии было 49 000 детей-сирот, в Нидерландах 60 000, в Польше ориентировочно 200 000 сирот, в Югославии, возможно, 300 000. Среди детей младшего возраста было немного евреев – пережили погромы и истребления военных лет в основном подростки. Во время освобождения Бухенвальда нашли живыми 800 детей, в Берген-Бельзен всего 500 человек, некоторые из них даже пережили марш смерти из Освенцима.

Одно дело – пережить войну, другое – пережить мир. Благодаря раннему и эффективному вмешательству вновь созданной Администрации помощи и восстановления Объединенных Наций (UNRRA)[37] и оккупационных армий союзников удалось избежать широкомасштабных эпидемий и неконтролируемого распространения инфекционных заболеваний. Память об азиатском гриппе, прокатившемся по Европе после Первой мировой войны, была еще свежа[38]. Но ситуация оставалась достаточно мрачной. Большая часть населения Вены 1945 года обходилась дневным пайком в 800 калорий, в Будапеште в декабре того же года паек официально составлял всего 556 калорий в день (дети в яслях получали 800). Во время голодной зимы 1944–1945 годов в Нидерландах (когда части страны уже были освобождены) калорийность недельного рациона в некоторых регионах упала ниже дневной нормы, рекомендованной экспедиционными силами союзников для солдат. Погибло 16 000 голландских граждан, в основном старики и дети.

В Германии, где средний рацион взрослого составлял 2445 калорий в день в 1940–1941 годах и 2078 калорий в 1943 году, он сократился до 1412 калорий в день в 1945–1946 годах. Но это всего лишь средний показатель. В июне 1945 года в американской зоне оккупации официальный дневной рацион «обычных» немецких потребителей (исключая привилегированные категории работников) составлял всего 860 калорий. Эти цифры придали печальное значение немецкой шутке военного времени: «Наслаждайся войной, мир будет ужасен». Ситуация была ненамного лучше в большей части Италии и несколько хуже в некоторых районах Югославии и Греции[39].

Проблема заключалась частично в уничтоженных фермах, частично в нарушении коммуникаций и главным образом в огромном количестве беспомощных, недееспособных иждивенцев, которых надо было кормить. Там, где европейские фермеры могли выращивать продукты питания, они не хотели их поставлять в города. Большинство европейских валют обесценились, и даже если бы были средства, чтобы платить крестьянам за продукты в твердой валюте, она их мало привлекала, так как покупать было нечего. Поэтому продукты появились на черном рынке, но по ценам, доступным только преступникам, богачам и оккупантам.

Люди голодали и заболевали. Одна треть населения греческого Пирея в 1945 году страдала трахомой[40] из-за острого дефицита витаминов. Во время вспышки дизентерии в Берлине в июле 1945 года, произошедшей из-за повреждения канализации и загрязнения воды, умирали 66 из 100 новорожденных. Политический советник США по Германии Роберт Мерфи сообщил в октябре 1945 года, что на железнодорожном вокзале Лертер в Берлине от истощения, недоедания и болезней ежедневно умирает в среднем десять человек. В британской зоне Берлина в декабре 1945 года смертность детей в возрасте до года составляла одну четверть. Кроме того, в том же месяце было зарегистрировано 1023 новых случая брюшного тифа и 2193 случая дифтерии.

Летом 1945 года, на протяжении многих недель после окончания войны, особенно в Берлине, существовала серьезная опасность вспышек заболеваний, вызванных разлагающимися трупами. В Варшаве каждый пятый болел туберкулезом. Этой болезнью, по сообщению властей Чехословакии, в январе 1946 года заразилась половина из 700 000 нуждающихся детей в стране. Дети по всей Европе страдали от «болезней бедняков», особенно от туберкулеза и рахита, а также пеллагры[41], дизентерии и лишая. Обратиться за помощью им было некуда. На 90 000 детей в освобожденной Варшаве приходилась всего одна больница на пятьдесят коек. Здоровые в целом дети умирали от нехватки молока (миллионы голов европейского скота были забиты во время боев в Южной и Восточной Европе в 1944–1945 годах), большинство хронически недоедали. Младенческая смертность в Вене летом 1945 года была почти в четыре раза выше, чем в 1938 году. Даже на относительно благополучных улицах западных городов дети голодали, а еда была строго нормирована.

Проблема питания, жилья, одежды и ухода осложнялась и усугублялась для пострадавшего гражданского населения Европы (и миллионов пленных солдат бывших стран «оси») уникальным масштабом кризиса беженцев. Это было что-то новое для Европы. Все войны меняют жизнь мирных жителей, уничтожая их земли и дома, нарушая коммуникации, забирая и убивая мужей, отцов, сыновей. Но во время Второй мировой войны государственная политика нанесла больший ущерб, чем вооруженный конфликт.

Сталин продолжал довоенную практику переселения целых народов на другой край Советской империи. С 1939 по 1941 год более миллиона человек депортировали на восток из занятой Советским Союзом Польши, Западной Украины и Прибалтики. В те же годы нацисты изгнали 750 000 польских крестьян на восток из Западной Польши, предлагая освободившиеся земли Volksdeutsche, этническим немцам из оккупированной Восточной Европы, которых пригласили «вернуться домой» в недавно расширившийся рейх. Это предложение привлекло около 120 000 балтийских немцев, еще 136 000 из занятой Советским Союзом Польши, 200 000 из Румынии и множество из других стран. Через несколько лет их всех также ожидала высылка. Таким образом, гитлеровскую политику расовых перемещений и геноцида на завоеванных Германией восточных землях следует понимать в прямой связи с проектом нацистов по возвращению в рейх всех немецких сообществ, широко разбросанных по Европе со времен Средневековья, и расселению их на территориях, отнятых у жертв. Немцы избавлялись от славян, истребляли евреев и привозили трудовых рабов с запада и востока.

■■■■■■ ■ ■■■■■■ ■■■■■■■■■■, ■■■■■■■■■■, ■■■■■■■, ■■■■■■■■■■■■■ ■ ■■■■■■■■ ■■■■■ ■■ ■■■■■■■■■ ■■■■■■■ ■ ■■■■–■■■■ ■■■■■[42]. С отступлением армий «оси» процесс пошел вспять. Недавно переселенные немцы вместе с миллионами жителей старых немецких общин по всей Восточной Европе спасались бегством от Красной армии. К тем, кто смог благополучно добраться до Германии, присоединились несметные толпы других перемещенных лиц. Офицер британской армии Уильям Байфорд-Джонс так описал ситуацию в 1945 году:

«Обломки кораблекрушения! Женщины, лишившиеся мужей и детей, мужчины, лишившиеся жен, мужчины и женщины, лишившиеся домов и детей, семьи, потерявшие обширные фермы и поместья, магазины, винокурни, фабрики, мельницы, особняки. Там были и маленькие дети, которые шли сами по себе, неся какие-то узелки с жалкими бирками. Они каким-то образом потеряли матерей, или их матери умерли и были похоронены другими переселенцами где-то на обочине».

С востока шли прибалты, поляки, украинцы, казаки, венгры, румыны и другие. Кто-то просто бежал от ужасов войны, кто-то хотел скрыться на Западе от правления коммунистов. Репортер «Нью-Йорк Таймс» описал колонну из 24 000 казаков и их семей, двигавшуюся через Южную Австрию: «Они ничем принципиально не отличались от того, что художник мог бы изобразить во время Наполеоновских войн».

С Балкан прибыли не только этнические немцы, но и более 100 000 хорватов, осколки павшего фашистского режима Анте Павелича военного времени. Они спасались от гнева партизан Тито[43]. В Германии и Австрии, в дополнение к миллионам солдат вермахта, удерживаемых союзниками, и союзным солдатам, освобожденным из немецких лагерей для военнопленных, находилось много не-немцев, воевавших против союзников вместе с немцами или под немецким командованием. Среди них русские, украинцы и другие солдаты антисоветской армии генерала Андрея Власова, добровольцы Ваффен-СС из Норвегии, Нидерландов, Бельгии и Франции, бойцы немецких вспомогательных формирований, охранники концлагерей и другие, завербованные в Латвии, Хорватии, на Украине и повсюду. Все они имели веские причины бежать от советского возмездия.

Также здесь были только что освобожденные мужчины и женщины, завербованные нацистами для работы в Германии. Привезенные на немецкие фермы и фабрики со всего континента, они исчислялись миллионами, были разбросаны по всей Германии и аннексированным ею территориям, составляя в 1945 году самую крупную группу перемещенных нацистами лиц. Таким образом, вынужденная экономическая миграция была основным опытом Второй мировой войны для многих европейских граждан, в том числе для 280 000 итальянцев, насильственно переселенных в Германию их бывшим союзником после капитуляции Италии в сентябре 1943 года.

Большинство иностранных рабочих доставляли в Германию против воли, но не всех. Некоторые, застигнутые поражением Германии в мае 1945 года, находились там по собственной воле, подобно тем безработным голландцам, которые приняли предложения работать в нацистской Германии ранее 1939 года и остались там[44]. Даже смехотворная заработная плата немецких работодателей военного времени позволяла мужчинам и женщинам из Восточной Европы, с Балкан, из Франции и стран Бенилюкса жить лучше, чем дома. А советские рабочие (которых было свыше двух миллионов в Германии к сентябрю 1944 года), даже вывезенные в Германию насильно, не обязательно сожалели о своем положении. Например, одна из них, Елена Скрябина, вспоминала после войны: «Никто из них не жалуется на то, как немцы отправили их работать на немецкую промышленность. Для всех это была единственная возможность покинуть Советский Союз»[45].

Другая группа перемещенных лиц (выжившие в концлагерях) чувствовала себя совсем иначе. Их «преступления» были разнообразны: политическая или религиозная оппозиция нацизму или фашизму, вооруженное сопротивление, коллективное наказание за нападения на солдат или объекты вермахта, незначительные нарушения правил оккупации, настоящие или вымышленные преступные действия, нарушение нацистских расовых законов. Они выжили в лагерях, которые к концу войны были переполнены трупами и где кишели всевозможные болезни: дизентерия, туберкулез, дифтерия, брюшной тиф, сыпной тиф, бронхопневмония, гастроэнтерит, гангрена и многие другие. Но даже этим уцелевшим жилось лучше, чем евреям, которых систематически и массово уничтожали.