- -
- 100%
- +
Я снова огляделась вокруг и наконец поняла, что мы прибыли. Мы на Веруме, и проект уже начался. Сделав несколько вдохов, я попыталась успокоить разгоняющееся сердцебиение. Так все это реально? Все, что сейчас происходит, правда?
Мне до последнего казалось, что я просто ввязалась в неприятности, доверившись руководству. Согласилась на странный эксперимент, обменяв свою безопасность на перспективу благополучия для семьи… А теперь, очутившись здесь, я на самом деле стала частью чего-то грандиозного!
– Я помогу тебе одеться. – Он вытащил белую атласную ткань из большой коробки на стеклянном столе, который стоял рядом с нами. – Как ты себя чувствуешь? – спросил он, накидывая ткань странной формы мне на плечи.
– Хорошо, – удивившись вопросу, медленно проговорила я. – Почему у той девушки есть зеркало, а у меня нет? – Кивнув в сторону, я была намерена избежать его пристального взгляда на свою фигуру.
– Это правда то, что волнует тебя сейчас больше всего? – скептически спросил он, когда принялся затягивать на моей талии корсет из белых перьев. – Подними ногу.
Он присел и, жестом повторяя просьбу, похлопал по моему бедру. Я не успела сообразить, что происходит, как он уже продел красный кружевной лоскуток через одну мою ногу, а после и через другую. Жар принялся щипать лицо, когда, медленно продвигая ткань все выше по бедрам, он аккуратно прикрыл все самое сокровенное. Я почувствовала странное непреодолимое веселье вперемешку с жутким стыдом.
– Не смотри на меня так. Да, сегодня это моя работа, – скупо подметил он.
Казалось, происходящее его нисколько не интересовало.
Экстравагантный мужчина в возрасте все еще пытался успокоить неугомонную бунтарку.
– Что ее так напугало? – Я задала вопрос вслух.
– Атанасия, меня зовут Лириадор. Запомни. Мы видимся не в последний раз. Я буду сопровождать тебя на протяжении всего проекта. – Он приоткрыл рот, чтобы сказать что-то еще, но, передумав, решил ответить на мой вопрос: – Это обычная реакция землянок на межпланетное путешествие.
Глядя на Лириадора сверху вниз, я искренне недоумевала – неужели и такие огромные мужчины могут ухаживать столь деликатно? Пока он был занят моими гольфами, я потянулась к нему и провела пальцем по его брови.
Он поднял на меня резкий, полный недоумения взгляд, а мне захотелось прикоснуться к его волосам.
– Что ты делаешь?
– Не знаю. – Я растерянно посмотрела на свою ладонь.
– Ты все еще отходишь от наркоза, – сделал заключение он, обувая меня в красные сапоги до колен. Алые кристаллы украшали их голенища и ярко блестели на солнце. – Но тебе нужно собраться. Сегодня важный день. – Выпрямившись, он заслонил спиной солнце. – Вот твое зеркало.
Он нажал на что-то внутри коробки, где раньше лежал мой наряд, и на ее дне, щелкнув механизмом, появилось зеркало.
Я осмотрела себя. Белая туника, что была перекинута через плечи, составляла основной элемент наряда. Вырезы по бокам демонстрировали оголенные бедра. Ажурные гольфы и красные сапоги прекрасно дополняли образ. Перьевой корсет подчеркивал талию и грудь.
Я сдвинула края туники с ключиц, чтобы поправить грудь в корсете. Ткань аккуратно легла на предплечья поверх красных рукавов, которые почти касались пола.
– Оставь так, – строго сказал Лириадор.
Он достал из небольшого кейса красные кристаллы. Застегнув их ожерельем вокруг моей шеи, он закрепил их за корсет, а после сделал шаг назад.
– Нет задач, с которыми мне не справиться, – гордо заявил он.
И тут я кое-что поняла.
– Хорошо, что вы говорите на нашем языке. Иначе было бы крайне неудобно, не правда ли? – спросила я, не отрывая взгляда от своего отражения.
– Именно Верум инициировал соглашение, устанавливающее использование единого языка для всех стран Земли. Поэтому это не мы говорим на вашем языке, а вы на нашем, – поучительно произнес Лириадор.
– На Земле единый язык? Чушь. Я видела заграничные товары, лекарства, оригинальные надписи на которых понять невозможно.
– Значит, тебе повезло, – подытожил Лириадор, не собираясь вдаваться в подробности. – И остальным двадцати девяти землянкам. Какое совпадение.
Своим образом я осталась довольна. Смущали меня только ресницы. Без привычной туши они придавали лицу болезненный и невзрачный вид. Мысли все еще путались, но про ресницы я не забыла бы даже во сне.
– Могу я звать тебя коротко, Лир? – вежливо спросила я, вглядываясь в его равнодушное лицо.
Он кивнул, и я продолжила:
– У вас есть тушь для ресниц?
Я пыталась сосредоточиться на понятных и простых вещах, чтобы не сойти с ума. Чужая планета, незнакомые лица, странная одежда, непонятные приспособления – все это казалось сном. Мое отражение было единственным, что хоть в какой-то мере доказывало реальность происходящего. Я не могла осознать весь масштаб перемен, которым будто суждено было сбыться. Сколько всего должно было совпасть, чтобы я очнулась здесь?..
– Сегодня все участницы должны предстать перед своими семьями в естественном виде, – ответил Лир, глядя куда-то вдаль, поверх меня.
– Семьями?
Он не успел ответить, потому что мужчина громко объявил, что время на сборы истекло. Когда девушки и их сопровождающие направились вслед за ним, Лир предложил взять его под руку, что сначала даже показалось неудобным. Он был выше меня, поэтому его согнутая рука оказалась на уровне моего плеча.
Остановившись и повернувшись к нам лицом, экстравагантный мужчина с довольной ухмылкой произнес:
– Меня зовут Экстаз. Как вы уже поняли, вы на Веруме. Добро пожаловать!
Затем он обернулся и что-то прошептал в стену, находившуюся прямо за ним.
– Вы – последняя четверка участниц, – сказал он нам, но опять оглянулся на стену. – Оставшиеся двадцать шесть землянок пробыли на Веруме почти неделю. У них было время узнать некие подробности проекта, вы же такой возможности лишены. – Он закашлялся.
Я отпустила руку Лира, обошла его со спины и встала с другой стороны. Пальцы снова непроизвольно вцепились в его локоть. Несмотря на тревогу, что не давала покоя, спокойствие и расслабленность Лира вдруг стали моей опорой. Моим оправданием для того, чтобы сделать вид, что все в порядке. Что все происходящее в абсолютной норме вещей.
– Прости, кажется, я начинаю нервничать, – одними губами произнесла я.
Он оценивающе оглядел меня и, наклонившись ко мне, еле слышно прошептал:
– Это хорошо. Значит, ты приходишь в себя. – Его губы почти касались моего уха. – Соберись. Чтобы тебя выбрала достойная семья, ты должна предстать перед ними в лучшем свете.
Глава 9
Почувствовав дыхание Лира так близко, я сжала губы, чтобы не засмеяться. Мне стало невыносимо щекотно.
Он отстранился, а Экстаз, обращавшийся до этого к стенам, продолжил:
– Сейчас вас будут выкупать разные семьи. Вам не о чем переживать, аукцион носит развлекательный характер. Но помните! – Он выдержал многозначительную паузу. – Сделайте все, чтобы полюбиться зрителям с первого дня. На Земле выбрали именно вас, а значит, вы лучше других знаете свою работу.
Голова все еще немного кружилась, но мысли понемногу прояснялись.
Одна из участниц недовольно хмыкнула, а темнокожая девушка, наряд которой состоял из купальника цвета слоновой кости и коралловых туфель, высоко вздернула подбородок.
– Странности только начинаются, – взволнованно произнесла она.
Стена на мгновение заискрилась, а затем раздвинулась. За ней был небольшой выступ.
– Сейчас мы направляемся туда, где вот уже восемьсот лет проходят всевозможные аукционы, – рассказывал Экстаз, пропуская нас к обрыву и рукой указывая направление. – Во время движения ваша обувь примагнитится к платформе, поэтому переживать о падении не стоит.
Не доверяя своей координации, я прижалась к Лиру, всеми силами цепляясь за него. Другие девушки поступили точно так же, с ужасом осознав, что ограждений на платформе не было. Когда платформа плавно отодвинулась от здания, я попробовала приподнять ногу, чтобы убедиться, что сделать это было невозможно.
– Дорогие участницы, – привлек наше внимание Экстаз. – На проекте есть несколько основных правил, которые вам нельзя нарушать. За нарушение хотя бы одного из них вы будете немедленно дисквалифицированы.
Ветер развевал волосы, платформа набирала скорость. Лир пару раз на меня покосился, видимо отметив мою крепкую хватку. Не скрывая удивления, я стала оглядываться вокруг: белые здания с витиеватыми рельефными террасами, большие озера, усеянные островками инфраструктуры. Здания располагались далеко друг от друга, и повсюду были цветы.
Мы плавно спускались, двигаясь по спирали вокруг здания, на террасе которого я недавно пришла в себя. По поверхности мраморных стен тонкими струйками стекала вода. Из-за отсутствия окон я не могла отделаться от ощущения, будто это сооружение возвели не люди, а сама природа.
– Первое правило: устанавливать отношения, подтверждаемые физической близостью, с кем-либо, кроме холостяков проекта, запрещено. Дисквалификация последует даже за поцелуй вне проекта, – заговорил Экстаз. – Второе: физическое насилие запрещено в любом его проявлении.
Наконец платформа остановилась недалеко от витражного входа небольшой постройки, левитируя над полем с цветами. Экстаз спустился на проявившуюся тропинку и протянул руку пышногрудой участнице.
– Давай, Мирен, смелее.
Девушка отпустила своего сопровождающего и сделала шаг с платформы. Мы все последовали ее примеру. Уже внизу Экстаз выстроил нас перед собой.
Он строго оглядел нас и продолжил:
– И третье: во время испытаний лгать запрещено. – Он хитро подмигнул. – Однако увиливать от ответов, переключать внимание на что-то другое, отвечать вопросом на вопрос можно!
Не сговариваясь, все как одна девушки одновременно выдохнули. Видимо, перспектива во всеуслышание говорить о личном не впечатляла ни одну из нас.
Когда с правилами было покончено, Экстаз спешно повел нас вниз.
Девушки шли впереди, а сопровождающие, не сильно отставая, держались позади. Мы спустились по ступенькам на несколько этажей вниз и какое-то время виляли по многочисленным коридорам.
Остановившись, Экстаз прикоснулся к панели. Под его ладонью появились и распахнулись широкие двери.
– Переведите дух и отдохните. Встретимся чуть позже! – сказал он, прежде чем уйти.
Мы нерешительно прошли в помещение внушительных размеров, по центру которого возвышался четырехуровневый зал ожидания. Фундамент конструкции светился, красуясь в бирюзовой воде. Вокруг острова росли высокие деревья. Складывалось впечатление, что мы были не под землей, а где-то за городом глубокой ночью. Картина открывалась потрясающая.
Сквозь остекление, которое служило скорее для красоты, нежели для защиты от внешних условий, можно было разглядеть участниц, разместившихся на разных этажах. Некоторые, разбившись на группы, разговаривали. Другие, одиноко прогуливаясь, оценивали обстановку. Их сопровождающие держались отдельно. Мужчины веселились и, кажется, замечательно проводили время.
Вошедшие со мной участницы ринулись в зал, обгоняя друг друга.
Когда и наши сопровождающие двинулись с места, я тихо окликнула Лира.
Остановившись, он нехотя перевел на меня взгляд.
– Нет, ничего, – неуверенно произнесла я, махнув рукой.
Он тут же отвернулся и направился к остальным.
Пропустив всех вперед, я заметила, что большинство участниц и их сопровождающих собирались на верхних этажах. Мне же, наоборот, хотелось подойти ближе к воде.
Пройдя мимо двух незнакомых участниц, я поздоровалась, но они даже не обратили на меня внимания. Да, новый коллектив всегда сулил трудности. У нас на работе тоже все соперничали друг с другом, но по мере службы мы все усвоили одно: противостоять обстоятельствам всегда легче вместе. Кто позаботится о нас, если не мы сами?
В надежде найти тех, кто поддержит мой подход, я приняла решение быть дружелюбной со всеми участницами. Увидев двух девушек, сидевших у самого края выступа и спустивших ноги к самой воде, я сказала с улыбкой:
– Привет. Можно к вам?
Они обернулись.
– Конечно! – Мне улыбнулась девушка азиатской внешности, с красными кончиками черных волос. На ней был провокационный брючный костюм, от которого швеи оставили, кажется, не больше трети. Татуировки покрывали все ее тело, не заходя лишь на лицо.
– Меня зовут Чен, я из Навигранция. А это Эмма, она из Рефлектарума. – Она указала на миниатюрную блондинку с живыми цветами в волосах.
Эмма, махнув рукой, улыбнулась. Прозрачное гипюровое платье открывало взору все прелести ее фигуры. Кое-где поблескивали золотые украшения, продетые через маленькие отверстия в ткани.
Я была рада приветливым улыбкам.
– А я Атанасия, из Ясора. Приятно познакомиться, – сказала я, присев между ними. Теперь моя обувь тоже почти задевала воду. – Вы давно на Веруме? Нам сказали, что кто-то из участниц здесь уже почти неделю.
– Я пришла в себя вчера, – задумчиво ответила Эмма.
– А я кисну тут уже четвертый день, – надувшись, сообщила нам Чен.
– Ей здесь не нравится, – прошептала мне Эмма, указав на Чен.
– Почему? Или все-таки слухи не врут и нас на самом деле прислали сюда для экспериментов? – пошутила я, понизив голос до шепота.
Эмма огляделась по сторонам, а Чен весело засмеялась. У нее был потрясающе заразительный и нежный смех.
– Ну, этого я не знаю, – протянула Чен и, опираясь на руки, запрокинула голову. Ее крохотный костюм затрещал по швам. – Судя по всему, все впереди, но в эти четыре дня толком ничего не происходило. Нас поселили по пять участниц и заперли.
– Что, прямо заперли? – уточнила я, глядя на Эмму.
– Была еще общая комната для всех участниц. Но ты видела, какие здесь все милые? Только представь себе целую комнатушку надутых одиноких дур, искоса поглядывающих друг на друга. – Эмма содрогнулась, имитируя дрожь.
Чен согласно кивнула, поправляя свой костюм, а Эмма с любопытством спросила:
– А как тебе твой сопровождающий?
– Думаю, эта работа ему не подходит, – аккуратно подбирая слова, ответила я. – Его раздражает, когда я к нему обращаюсь. И смотрит он на меня как-то хмуро. Не знаю, правильно ли я поняла, но, кажется, сопровождающие должны помогать нам или хотя бы как-то поддерживать…
Эмма облизнула губы.
– Моего зовут Нэо. Он так пристально на меня смотрит. Не отводит взгляд, что бы вокруг ни происходило. Вот бы холостяки проекта были такими же привлекательными, как наши сопровождающие. – Она мечтательно хихикнула.
– А мой странный. Всегда молчит, – сказала Чен. – Мне столько всего хотелось с ним обсудить. Я видела, как другие девушки не переставая болтали со своими сопровождающими, а мой просто игнорирует все вопросы. И, как выяснилось, мы не сможем отделаться от них или поменяться с кем-то, даже когда наши конкурентки начнут покидать проект. Их приставила какая-то Система, якобы для того, чтобы убедиться в честности проекта и соблюдении основных правил. А вот интересно, холостяки тоже должны соблюдать эти правила? Или это только наша обязанность?
Эмма задумчиво хмыкнула.
– Не думаю, что холостяки будут придерживаться каких-то дурацких правил. Знаете, меня еще интересует, можно ли их семьям участвовать в аукционе? Было бы странно жить с кем-то из них в одном доме.
Я вопросительно посмотрела на Чен, так как она точно знала больше меня.
– Судя по разговорам, мы для этих семей всего лишь инструмент. Например, меня выкупает семья «А», а отношения у меня появляются с сыном семьи «Б». Тогда две семьи благодаря нам становятся ближе. – Она нахмурилась. – Но это не точно. Я могу ошибаться…
Сзади послышались шаги. Я обернулась и увидела Лира. Еще двое сопровождающих шли за ним. Видимо, это был Нэо и молчун Чен. Взгляд одного из них намертво приковала Эмма. Точно Нэо. Его длинные черные волосы были собраны на затылке, образуя хвост из множества мелких косичек. Литой черный костюм хорошо подчеркивал фигуру. Приблизившись, он подал Эмме руку, чтобы та могла встать.
Молчун был выше и больше остальных. Он остался у лестницы, прислонившись к стене. Короткая стрижка, внушительное телосложение. Его рельефные мышцы напряглись, когда он сложил руки на груди. В простой белой футболке и черных кожаных штанах он выглядел небрежнее своих сослуживцев.
Чен фыркнула и стала неуклюже подниматься. Глядя на ее высокие каблуки, я на секунду представила, как она падает в воду, поэтому быстро потянулась придержать ее.
Вдруг руки Лира подхватили меня и аккуратно поставили на ноги.
– Пойдем. – Он нетерпеливо кивнул, пропуская меня к лестнице.
Переглянувшись с девочками, я прошла мимо молчуна и направилась наверх. Перед началом аукциона участницы толпились у зеркал, прихорашиваясь. Лир перекинулся парой слов с другими мужчинами и указал мне следовать за ним. Мы вошли в соседнюю комнату, в которой уже никого не было.
– Итак. Я узнал, что у некоторых девушек есть заранее подготовленная стратегия поведения, которой они будут придерживаться на протяжении всего проекта, – быстро выпалил он. – У тебя такая есть? – Он вопросительно на меня посмотрел.
Я понимала, что моя жизнь разделилась на «до» и «после». Здесь легко можно было стать такой, какой мне всегда хотелось быть: свободной, легкой и безрассудной. Из-за дурманящей эйфории при одной такой мысли вся эта затея приобретала очарование мечты, сна или видения… Может, у моих конкуренток и было время все осмыслить, пока они ждали прибытия остальных участниц, но я все еще смотрела на происходящее не иначе как сторонний наблюдатель.
– Нет, – чуть улыбнувшись, ответила я.
– Ну конечно, нет. – Лир провел рукой по волосам. – Слушай, Атанасия, сегодня будут определены фаворитки проекта. Чем больше за тебя заплатят, тем больше у тебя будет преимуществ на вечеринке знакомств. Чем больше у тебя преимуществ, тем легче проходить испытания. Шансы на длительное пребывание в проекте увеличатся. Я понятно объясняю?
Я улыбнулась, поскольку меня забавляла его серьезность. Он был таким хмурым, что мне так и хотелось немного подразнить его.
– Понятно. А тебе-то что?
– Ты – моя работа, Атанасия. А для меня нет задач, с которыми я не сумею справиться, – заявил он. – Придумай что-нибудь. Участники аукциона должны увидеть в тебе потенциал к завоеванию сердец верумианцев. Если ты будешь просто стоять, много за тебя не дадут. – Он выглядел взволнованно и раздраженно. – Пойдем. Ты не должна быть последней.
Глава 10
Следуя за ведущим, мы шли друг за другом по мрачным коридорам подземного лабиринта. Тридцать пар. Справа участницы, слева сопровождающие.
– Мне знаком этот зал, – сказал мужчина позади нас своей подопечной. Я прислушалась. – У входа начинаются две ведущие вниз большие лестницы, которые огибают пространство посередине зала. – Он на мгновение замолчал, видимо дополняя свой рассказ жестикуляцией. – Думаю, вас расставят на ней полукругом, сверху вниз. Мы с тобой идем в центре шеренги, и это хорошо. Скорее всего, ты встанешь ровно посередине лестницы. Там свет падает лучше всего.
– Поняла, – послышался тихий ответ девушки.
Мы остановились, и разговоры прекратились.
Экстаз молча указал на таймер над закрытым входом: «0.59», «0.58», «0.57»…
Лир наклонился ко мне. Плавным, но быстрым движением он коснулся моей шеи и притянул ухо к своим губам. Чтобы никто не услышал, он прошептал:
– Есть вероятность, что испытание начнется прямо сейчас. Все очень расслаблены. Парни уверены, что сегодня состоятся только смотрины, но наше руководство любит устраивать проверки в самый неподходящий момент. – От серьезности его голоса по всему телу побежали мурашки. Он был слишком близко. – Ничего не бойся. Смотри на меня. Я дам знать, если появится какая-то опасность. Договорились?
Он отпустил меня, и я, раскрасневшись, прикрыла лицо руками, сделав вид, что поправляю волосы. Я быстро кивнула, и Лир выпрямился.
«0.32», «0.31», «0.30»…
Он вел свою игру, используя меня ради достижения собственных целей. Но я радовалась, что в итоге мы были на одной стороне. Пусть я ему и не очень нравилась – его единственной целью был мой успех.
Двери перед нами распахнулись, громко заиграла музыка.
После вводного инструктажа пары перед нами стали занимать свои места, спускаясь по обеим сторонам лестницы. Когда очередь дошла и до нас, мы свернули налево. Все было так, как описывал сопровождающий идущей за нами участницы.
Зал впечатлял. Он имел три уровня высоты. Мы вышли со второго и направились вниз к первому. Пол покрывала темная вода, будто помещение затопило, а вместо потолка над головами зияла огромная лунка, через которую можно было увидеть небо.
Казалось, мы были очень глубоко. Природный камень обрамлял стены этой пещеры, а свечи служили декором. К стенам липли кудрявые зеленые стебли, в воде на первом уровне плавали цветы.
Каждая из участниц останавливалась на две ступени выше предыдущей. Я поступила так же.
Лир встал рядом. Только сейчас я обратила внимание на его наряд, идеально подобранный к моему. Я улыбнулась, разглядывая длинные рукава в пол и красные кристаллы на облегающем его фигуру черном костюме.
Музыка стихла. По бурным аплодисментам стало понятно, что последним на лестницу вышел Экстаз.
Яркое солнце не позволяло рассмотреть гостей в тени. Блеск воды ослеплял, и о чьем-то присутствии в глубине зала я могла только догадываться.
– Дамы и господа! Добро пожаловать на шоу «Судьба и Соблазн»!
Экстаз дождался, пока стихнут аплодисменты, и продолжил:
– Представлю вам наших участниц!
Боковым зрением я заметила камешек, упавший с потолка в воду. Его появление в такой торжественный момент казалось неуместным. Но за ним последовал второй, третий, и потолок начал рушиться. Девушки тут же бросились врассыпную. Истошные крики присутствующих парализовали меня, и я в ужасе посмотрела на Лира. Он неспешно кивнул и довольно ухмыльнулся.
Инстинкт самосохранения вопил, что надо бежать, но осознание того, что Лир настроен на исключительно идеально выполненную работу, сбивало с толку. Окаменевшая, я осталась стоять на месте.
Большие куски земли падали в воду, лестница перед нами осыпалась. Девушки плакали, прижимаясь к стенам, в панике забирались на парапеты. Сопровождающие догоняли своих участниц, спотыкаясь о подолы их платьев.
Находиться в этом безумии было страшно, но до абсурда смешно.
Вдруг зал преобразился, и теперь он выглядел целым и невредимым, а Экстаз как ни в чем не бывало продолжил:
– Вернемся же к нашим участницам! А начнем мы с тех, кто не поддался общей панике и выдержал испытание страхом.
Послышались громкие аплодисменты.
Я не могла поверить своим глазам. Из тридцати пар неподвижными остались всего пять, в числе которых были мы с Лиром и Чен со своим молчуном. Других девушек я не знала.
Лир сиял, преисполненный гордости. В этот момент и я им гордилась. Его синдром отличника все-таки пригодился и помог мне выделиться на фоне остальных участниц. Я тихо рассмеялась, высвобождая накопившийся стресс. Руки и ноги тряслись.
– Иллая. Возраст – 19 лет, рост – 183, объемы – 95–60–95. Цвет глаз – черный. Волосы, ресницы, брови – черные. Татуировки – дракон на спине. Родимые пятна отсутствуют. В отношениях не состояла.
Девушка высокомерно улыбнулась, отбросив одну из тяжелых черных кос за спину. Ее воздушное белое платье, пронизанное черными лентами, элегантно подчеркивало выдающуюся грудь, тонкую талию и очень длинные ноги в красных туфлях. Она принялась разглядывать свои ногти, будто происходящее ее вовсе не волновало. Может, это одна из тех тактик поведения, о которых говорил Лир?
– Чен. Возраст – 18 лет, рост – 175, объемы – 90–60–90. Цвет глаз – черный. Волосы, ресницы, брови – черные с красным. Татуировки по всему телу, кроме лица. Родимые пятна отсутствуют. Предыдущие отношения – год в отношениях с мужчиной вдвое старше.
Чен грациозно взобралась на перила, чтобы привлечь к себе как можно больше внимания. Она послала вглубь зала воздушный поцелуй, а после, сделав сальто, встала на прежнее место.
Описание следующих трех девушек я пропустила мимо ушей, ломая голову над тем, что же сделать мне. Просто помахать? Покрутиться?
Ладони вспотели, колени подгибались. Я почувствовала на себе пристальный взгляд Лира. По его глазам я тут же поняла, что у этого ухмыляющегося негодника появился план. Он напролом шел к своей цели. Я была готова рассмеяться, но Экстаз начал зачитывать информацию обо мне:
– Атанасия. Возраст – 24 года, рост – 165, объемы – 90–60–90…
Лир подхватил меня под бедра и приподнял перед собой. Разрезы на тунике раскрылись до самой талии, а грудь вздымалась от частого, сбивчивого дыхания.