Ключ Гидеона

© Торн А., 2025

© ООО «Издательство «АСТ», 2025

Часть 1. Шкатулка

8 июня 1866 года,

замок Бюро-64 в Риаде

– Через несколько недель нашу резиденцию в Авентине намерен посетить генерал-губернатор нескольких префектур на юге Мейстрии, – сказала мисс Шеридан. – Его визит будет проходить в тайне от его же правительства. Нужно позаботиться о том, чтобы доставить его превосходительство на виллу и увезти оттуда так, чтобы никто ничего не заметил.

– Да, миледи, – кивнул Элио, шурша карандашом в блокноте.

– Разумеется, самому генерал-губернатору тоже не следует знать, куда его везут.

– Конечно, миледи.

– И последнее. Прибыли новые рекруты. Мистер Бреннон должен произнести перед ними речь.

– Да, миледи.

– Мистер Бреннон очень не любит произносить речи.

– Да, миледи, – вздохнул Элио.

– В прошлый раз он исчез на неделю по делам Бюро в Эсмеране.

– Я позабочусь о том, чтобы этого больше не произошло.

– Благодарю, – мисс Шеридан откинулась на спинку кресла. – Запланируйте его речь на двенадцатое число. На этом все.

– Я могу идти, миледи?

Она задумчиво смотрела на юношу из-под ресниц. Временами Элио ловил себя на мысли, что миледи, способная в одиночку устрашить целый Орден бартолемитов, выглядит почти как обычная девушка двадцати лет – совсем ненамного старше, чем сам Элио или Шарль Мируэ. Но это ощущение быстро исчезало, стоило всмотреться в ее лицо попристальнее.

– Вам нравятся занятия с мистером Редферном? – вдруг спросила она.

– Да, миледи, – поспешно ответил Романте.

– Он, знаете ли, может иногда увлекаться, – со смешком заметила мисс Шеридан, – и производить несколько пугающее впечатление.

– О нет, миледи, все в полном порядке.

– Энджел весьма высоко отзывается о ваших способностях. Вы бы не хотели увеличить число уроков до двух?

Элио сглотнул. Ему и одного раза в неделю вполне хватало для острых ощущений.

– Я бы пока остановился на одном, миледи, чтобы мои обязанности как секретаря не понесли ущерб.

Мисс Шеридан хмыкнула и жестом отпустила юношу. Он уже взялся за дверную ручку, как вдруг руководительница Бюро спросила:

– Вас беспокоит кольцо?[1]

– Никак нет, миледи.

– Энджел говорил, вы жаловались на странные сны.

– Да. Но он дал мне зелье, которое я иногда принимаю на ночь, поэтому сны меня больше не беспокоят.

– Хорошо. Можете идти.

Элио с облегчением покинул ее кабинет. Миледи внушала страх не только бартолемитам. Некоторые рекруты боялись наступать даже на ее тень. Романте был бы рад, если бы она нашла себе собственного секретаря, но она предпочитала пользоваться его услугами; к счастью, редко.

Кабинет миледи находился на вершине одной из башен, и из приемной был выход на крепостную стену. Элио прошел по ней, вдыхая аромат хвойного леса, разогретого летним солнцем. Его рабочий день уже кончился, и он мог наконец предаться безделью, но юноша решил нанести шефу удар перед выходными, поэтому вернулся в его приемную и постучался.

– Да! Почему ты еще здесь? – удивленно спросил Бреннон, когда Элио вошел.

– Нам необходимо внести коррективы в ваш график на следующую неделю, сир. Двенадцатого числа вам нужно будет произнести речь перед новыми рекрутами.

– Речь? – вздрогнул Бреннон. – Опять?! Я же уже произносил!

– Двадцать третьего сентября, – сухо ответил джилах. – Прошлого года.

– Проклятие! Неужели без этого никак не обойтись?

– Миледи настаивает и будет очень недовольна, если вы уклонитесь.

– Недовольна, ах ты боже мой! – фыркнул шеф. – Почему бы ей самой с ними не поболтать?

Видя, что угрозы не действуют и начальство упрямится, Элио перешел к уговорам:

– Это важно для престижа Бюро. Вы выкажете уважение к рекрутам и внушите им почтение и трепет перед нашими принципами. В конце концов, эти люди решились пожертвовать жизнью ради целей Бюро.

– Ох, ладно, ладно, – проворчал шеф. – Набросай там про это все, что ты сказал. Принесешь в понедельник, почитаю.

– Слушаюсь, сир.

Элио вернулся в приемную и задумался было, не написать ли тезисы к речи прямо сейчас, но тихое, настойчивое бурчание в желудке намекало, что пора бы уже закончить с полезным трудом и отправиться в столовую. Юноша обвел взглядом приемную, поправил несколько папок и, довольный идеальным порядком, в котором он оставлял рабочее место, устремился навстречу еде.

Перед столовой была комната отдыха, куда ежедневно доставляли свежую прессу со всех концов континента, и Элио прихватил с собой иларскую газету. Хотя ему нравилась жизнь в замке, он все равно скучал по Иларе, по братьям-инквизиторам и по его высокопреосвященству и жалел, что весь отпуск пришлось посвятить расследованию и он не успел навестить их.

Элио криво улыбнулся. Все равно ничего хорошего из этой затеи с расследованием не вышло.

В столовой уже становилось людно, поэтому Романте поспешил к раздаче, нагрузил едой два подноса и успел занять самый удобный стол в укромном уголке между двумя окнами. По соседству сидел мистер Двайер, который помахал юноше рукой. Элио почтительно склонил голову.

– Шеф у себя? – спросил бывший полицейский.

– Да, сэр, все еще работает.

– Зайду к нему, – проворчал Двайер. – Есть кое-какие новости с юга.

Романте расставил подносы, и тут в столовую гурьбой ввалились рекруты. Они ринулись к раздаче, словно стая саранчи – все, кроме одного. Шарль Мируэ бросил на соседний стул сумку с книгами, плюхнулся за стол и жадно придвинул к себе поднос.

– Привет! А почему пюре, печеной картошки не было?

– Нет. Всю съели. Хочешь, поменяемся? Я взял лапшу.

Но его благородный порыв пропал втуне – рекрут, оголодавший от умственных усилий, набросился на ужин еще до того, как Элио договорил. Джилах хмыкнул, развернул газету и шепнул заклинание. Газета с легким шелестом взмыла над столом.

– Скучаешь по ним? – спросил Шарль, кивнув на газету, когда утолил первый голод.

– Да. Я не успел съездить в Романту из-за этого всего, – юноша с досадой взглянул на руку с кольцом.

– Хочешь, я посмотрю на него? – вдруг предложил Шарль.

– Нет, спасибо. Оно меня почти не беспокоит.

– Дед сказал про твои сны. Может, лучше посмотреть? Вдруг она что-то замышляет там внутри. [2] Нельзя же всю жизнь пить зелья, в конце-то концов.

– Я не буду всю жизнь, найду какой-нибудь провал на ту сторону и брошу туда.

– Ну как знаешь. Мое дело предложить.

Элио неуверенно улыбнулся. Его до сих пор удивляло то, как они все готовы заботиться о нем.

– Спасибо, – еще раз сказал он и быстро спросил, чтобы не продолжать смущающий его разговор: – А ты скучаешь по дому?

– По дому? – удивленно переспросил Шарль. – По тюрьме не скучают, даже если там хорошо кормили.

– А по отцу? – помолчав, спросил Элио.

– Ну… может, лет через двадцать-тридцать я и заскучаю. Но не уверен. Этот тип не то чтобы способен внушить кому-то теплые чувства. Уж точно не мне.

Романте тихо вздохнул. Ему этого было не понять. Он бы все отдал, лишь бы вернуть тех, кого у него отняли, пусть даже их лица он помнил все более смутно с каждым годом.

– Кстати, – вдруг оживился Мируэ, – а вы нашли наконец эту штуку, которая делала то, что мы увидели в доме в Эсмин?

– Нет, – с досадой сказал Элио. – Во-первых, это не так-то просто. Во-вторых, весь прошлый месяц к нам приставал с расспросами правитель халифата, но так и не смог решить, готов ли он сотрудничать с неверными. А теперь ему и вовсе не до нас, потому что его брат поднял против него восстание.

– Тьфу ты, чушь какая – верные, неверные! Какая разница, нечисть жрет всех независимо от веры. Но ведь теперь-то вы наконец сможете заняться поисками?

– Ну, кто-нибудь сможет. Кому шеф поручит.

– Как это – кому поручит? – вытаращился на него Мируэ. – А ты?! Ты же все это раскопал, это справедливо, чтобы тебе и поручить!

– Мне?! Да ни за что! – вздрогнул Элио. – Я ни к какому расследованию больше и палкой не прикоснусь! Это из-за меня…

– И вовсе не из-за тебя!

– Я не хочу это обсуждать.

– Ох, ну ладно, ладно, – пробурчал Шарль. – Но разве тебе самому не интересно, что это была за штука, запечатавшая провал на ту сторону так, что даже нечисть не смогла его вскрыть?

Романте поджал губы. Вообще-то он и сам был бы не прочь узнать, но шеф строго запретил ему даже приближаться к расследованиям, и Элио в глубине души был этому только рад. Он уже один раз напортачил.

– Можно было бы пойти в библиотеку, поискать там какие-нибудь упоминания про такие запечатывающие штуки…

– Вовсе не это надо искать! – фыркнул секретарь. – Искать надо того, кто владел этим заклятием – Мишеля Агьеррина, точнее, Арье.

– Ну вот и предложил бы шефу помощь в поисках. Ведь Арье – джилах, а другие джилахи скорее станут общаться с тобой, чем с какими-то непонятными для них агентами. К тому же это вовсе и не расследование, – добавил Шарль. – Это так, консультативная помощь с перепиской.

Элио задумчиво на него посмотрел. Звучало вроде бы здраво, но у него возникло чувство, что его подбивают на нарушение правил и прямого запрета шефа. Однако очковый змий-искуситель выглядел совершенно невинно, поедая капустный салат и баранью отбивную.

– Не думаю, что шефу понравится, если я буду лезть к нему с консультациями по вопросу, о котором меня не спрашивали.

– Ну как хочешь, – фыркнул Мируэ. – Ты у нас скромный, как барышня, хотя я бы так и предложил.

– К счастью, я – не ты, – с холодком ответил Элио.

Положение Шарля у них особо не обсуждалось, но помимо уникальных способностей он был еще и родственником Редфернов. Так что ему-то точно было позволено больше, чем другим рекрутам – хотя, к чести Мируэ, он этим не пользовался.

«Ну по крайней мере сознательно», – хмыкнул джилах.

– Куда пойдем? – спросил Мируэ. – В фехтовальный зал? В тир?

– На пикник, – ответил Элио. – Пока погода хорошая. Можем спуститься к реке.

– Ты же не плаваешь.

Романте слегка покраснел. Вообще он умел плавать, только предпочитал делать это без свидетелей. Вот если бы изобрели какой-нибудь полностью скрывающий тело, широкий плавательный костюм, например, из кожи носорога…

– Зато там свежо и вид с обрыва красивый.

– И комары. Но в целом я не против проветриться, а то уже мозг в кучку от этих уроков. Куплю булок в буфете и пойдем.

Однако реализовать свой план они не успели. Едва молодые люди покончили с ужином, как на их стол упала широкая тень бывшего детектива Двайера.

– Шеф хочет тебя видеть, – сообщил он секретарю, нависая над ним, как скала.

– Я пойду с тобой! – тут же вскинулся Мируэ, как будто Элио нуждался в защите от шефа.

– Да все в порядке, он скорее всего хочет обсудить насчет своей речи, которую миледи велела ему произнести перед рекрутами, – сказал Романте. – Купи лучше булок с орехами, пока все не разобрали, и встретимся у южных дверей, где тигры.

Шеф и впрямь пребывал в благодушном настроении. Стожок подписанных приказов высился по правую руку, по левую стояла тарелка с беконом, который Бреннон скармливал Кусачу, дымя сигарой. Свежий вечерний ветерок уносил дым в окно.

– Вот что, Элио, – сказал шеф, – пока нас снова не начал беспокоить халиф Салах Второй с вопросами веры, займись-ка поиском этого Мишеля Агьеррина, о котором ты мне докладывал.

Глаза юноши широко распахнулись, но он тут же понял, в чем, точнее, в ком причина такой прозорливости, и бросил негодующий взгляд на детектива Двайера.

– Слушаюсь, сир. Будут ли еще указания?

– Надеюсь, это ты впредь будешь оказывать благотворное влияние на рекрута Мируэ. А не наоборот, – веско проронил Бреннон.

– Я приложу все усилия, сир, – уверил его Романте.

– …Молодежь, сэр, – пробасил Двайер, когда секретарь покинул кабинет. – Сил много, мыслей мало.

– Ну насчет мыслей ты не прав, – сказал экс-комиссар. – Как раз мысли Элио по нашей проблеме верны. Однако пусть он лучше занимается этим с нашего ведома и под твоим присмотром, пока ты здесь, чем самостоятельно, по-партизански.

– За ним-то, может, и не нужен присмотр, а вот за тем, другим – глаз да глаз.

– И то верно, – вздохнул Бреннон.

Похоже, за те пятнадцать лет, что Шарло провел в башне, в нем скопилось слишком много редферновской энергии, и он бы просто лопнул, если бы не выплескивал ее на окружающих. А куда ее канализировать – экс-комиссар пока еще не придумал.

9 июня 1866 года,

замок Бюро-64 в Риаде

Элио лежал в постели и смотрел в потолок. Задача, которую дал ему шеф, была не из простых – написать двадцать речей для встречи рекрутов было проще, чем понять, откуда начинать поиски Арье, он же Мишель Агьеррин. Этот человек не оставил после себя практически никаких следов – неизвестен был даже его возраст. Единственное, что Элио мог сказать с уверенностью – Агьеррину должно быть больше двадцати трех лет на момент событий в Эсмин Танн, потому что начинать обучение на звание элаима можно было не ранее восемнадцати лет, и длилось оно как минимум пять лет, а то и семь. С другой стороны, Цемах не отметил, что к ним прибыл очень молодой человек с дипломом элаима… впрочем, Цемах не написал об Агьеррине почти ничего, так что это мог быть и зрелый мужчина, и почтенный старец.[3]

Элио нахмурился. Если предположить, что Агьеррин прибыл из Мейстрии, то можно написать в самые крупные общины и в дома мудрости, вот только под каким предлогом? Поразмыслив, юноша нашел предлог – но он не хотел им пользоваться без ведома и разрешения почтенного Мерхаива, элаима общины в Эсмин Танн.

Прикрыв глаза, Элио зашевелил губами, составляя про себя письмо элаиму. Нужно было уместить все на одном листе, не забывая о правилах почтительности. Когда текст ему понравился, юноша вскочил, подбежал к столу и макнул перо в симпатические чернила. Ими он начертал невидимые знаки на полях письма, вытер перо и уже обычными черными чернилами написал на джилахском:

«Доброго дня, достопочтенный Мерхаим! Вас осмелился побеспокоить Элийу из Романты; вы оказали мне честь, когда приняли в своем доме в мае этого года. Надеюсь, вы и тетушка Голда пребываете в добром здравии и все ваши дела идут благополучно.

Я же пишу вам потому, что у меня появился вопрос или, точнее, просьба. Я бы мог предпринять попытку отыскать Арье (Мишеля Агьеррина), если вам будет угодно. Он сделал для общины немало, хотя и оценить его действия можно неоднозначно. Тем не менее, если бы вы мне позволили, я бы написал от имени общины в наши сообщества в Мейстии, а также в дома мудрости, где, возможно, обучался Арье.

Если вы даете мне согласие, напишите ответ до двенадцати часов ночи сего дня на оборотной стороне листа. Письмо попадет ко мне само.

С уважением и наилучшими пожеланиями

Почтительный сын

Элио».

Затем юноша пробормотал заклинание. Невидимые знаки сверкнули, и письмо исчезло. Довольный первым шагом, джилах принялся за обычные утренние упражнения перед душем и завтраком.

После плотного завтрака и бодрящего душа Романте приступил к делу, удовольствие от которого предвкушал всю рабочую неделю. Он собрал все свое оружие на столе у окна и вокруг стола, обложился пыжами, шомполами, ружейными смазками, полировочными пастами для металла, воском для дерева и принялся чистить все свои пистолеты, револьверы, ружья, насвистывая иларскую песенку и с вожделением поглядывая на новенькую снайперскую винтовку «Редберд». Она будет венцом его усилий!

Еще, конечно, оставались ножи и кастеты, но ими Элио решил заняться завтра, чтобы растянуть наслаждение процессом.

Однако, едва он успел дочистить первый из трех револьверов, стреляющих «архангелами», как в дверь постучали. Удивленный (потому, что для Шарля это было слишком рано, у него еще шли занятия), Элио пошел открывать и обнаружил на пороге Диего Уикхема, в длинном запыленном кожаном плаще и дорожной одежде.

– Привет, – с улыбкой сказал оборотень, заполняя собой весь дверной проем. – Не помешаю?

– Диего! – радостно выдохнул Элио. – Входи, конечно!

Уикхемы почти три недели назад отправились с миссией в Эсмерану, и юноша уже успел соскучиться. Он поспешно придвинул к окну самое большое кресло, столик, налил оборотню лимонада и принес оставшиеся после завтрака бисквиты. Диего повесил плащ и шляпу на вешалку у двери и с удовольствием вытянулся в кресле.

– А где Диана? – спросил Элио.

– Пошла к озеру. Она сломала руку.

– Во время охоты? – встревожился юноша.

– Нет. Поскользнулась на мокром полу. Мне надо бы разобрать вещи, но так неохота этим заниматься! Так что я лучше у тебя посижу.

– Сиди, – усмехнулся Элио. – Только она все равно тебя найдет и заставит.

– Ну не сразу же. Что делаешь?

– Навожу порядок, – юноша снова придвинул к себе пистолет и флакон смазки. – Как ваша миссия?

– Неплохо, хотя местный поп изо всех сил вставлял нам палки в колеса и чуть не подбил народ на аутодафе. Но потом его сожрала нежить, и дело пошло полегче.

– Расскажи!

Оборотень подкрепил свои силы бисквитом и приступил к рассказу, запивая самые острые подробности лимонадом. Элио слушал с жадным интересом – хоть шеф и справедливо запретил ему заниматься расследованиями, слушать о них было можно и к тому же это так чертовски увлекательно! Особенно когда сам не принимаешь в них участие и тебе ничего не грозит. Да и ответственность лежит на рассказчике.

Однако захватывающее повествование минут через десять неожиданно прервал шелест, и из воздуха на горку использованных пыжей упал аккуратно сложенный лист бумаги.

– И собственно после этого мы… что это? – с любопытством спросил Диего.

Романте вскочил и развернул лист.

«Дорогой Элио! – писал элаим. – Мы очень рады получить от вас весточку. Мы находимся в добром здравии и надеемся, что если дела когда-нибудь снова приведут вас в Эсмин Танн, вы вспомните о том, что мы всегда рады принять вас.

Что касается вашего вопроса – то я сомневаюсь, что вам удастся найти Арье. Мирац-аит тщательно скрывают свои знания и обычно ничем себя не выдают. Однако, если вы попытаетесь, я буду вам благодарен. В конце концов, Алье защищал нашу общину, хоть для этого в итоге и потребовалась большая жертва. Вы также можете написать в Эсмерану, поскольку, как я понял из ваших рассказов, Арье встретил семью Флери именно там.

Буду ждать от вас вестей. Прилагаю список всех известных мне домов мудрости в Мейстрии и Эсмеране.

Благополучия и процветания.

С ув. Мерхаив».

– О! О! – возбужденно прошептал Элио и закружил по комнате, пытаясь уложить в голове целый вихрь мыслей, который пробудило письмо элаима. В самом деле, как он мог забыть об Эсмеране! Но сколько придется разослать корреспонденции! В письмо Мерхаив вложил длинный список на обеих сторонах листа с комментариями. Он, как оказалось, состоял в переписке со множеством элаимов с континента и оставил Элио их адреса.

– Что случилось? – снова спросил Диего.

– Мне ответил Мерхаив!

– Ого. У него все хорошо?

– Да, да! – нетерпеливо вскричал Элио. – Слушай! Шеф поручил мне отыскать Мишеля Агьеррина, и…

– Ничего себе! – присвистнул оборотень. – Но как же ты это сделаешь? Проще иголку в стоге…

– Не перебивай! – грозно потребовал юноша, и Диего с улыбкой замолчал и отсалютовал ему стаканом с лимонадом, как бы призывая продолжать.

– Так вот, я спросил разрешения у элаима написать от имени общины в мейстрийские дихаби ит элаи, чтобы узнать…

– Куда?

– В дома мудрости, где обучают элаимов. Агьеррин был элаимом, может, так удастся напасть на след. В дихаби всегда ведут списки учеников и выпускников.

– Ты бы не окрылялся. В Мейстрии тоже, знаешь ли, была революция, наверняка кучу архивов пожгли. Но что ты будешь делать с этими сведениями, даже если их получишь?

– Отдам шефу, – несколько удивленно ответил Элио. – Он назначит агентов на расследование, и они будут искать Агьеррина.

– Гм. Назначит. Черт побери, может, даже и нас, – задумчиво сказал Диего. – А что, если ты ему намекнешь, что мы бы взялись за это дело? Чтоб уж наверняка.

– Ну, я могу сказать, что ты хочешь им заняться. Но почему?

– Потому что, во-первых, чем важнее дело – тем выше статус агента, – наставительно сказал Диего. – Во-вторых, мы уже начали это дело в Эсмин, и было бы логично, если бы мы его и продолжили. А в-третьих, вряд ли в поиске старого элаима будет что-то опасное. Очень хочется для разнообразия поработать спокойно, без участия всяких магелот и стаи никтаморфов.

На миг в разуме Элио шевельнулась бунтарская мысль насчет того, что раз даже Диего не считает это опасным расследованием, то, может быть… но джилах тут же ее отогнал.

– А ты не хочешь сперва поискать его в какой-нибудь общине возле Флери, откуда родом Финнелы? – поинтересовался Уикхем.

– Можно, но я не уверен, что он именно оттуда. По показаниям Эстель Финнел, то есть Сибиллы Флери, с Арье они встретились уже в изгнании, в Эсмеране.

– Так почему бы тебе не сходить к ней и к ее братцу и не потолковать с ними насчет этого Арье?

– Мне?! – шокированно вскричал Элио; соблазн тут же замаячил перед ним с удвоенной силой. – Но я не могу!

– Почему? Ты же прочитал брошюру по ведению допроса.

– Ну да, – с горечью ответил юноша. – Из нее я понял, что мне этому никогда не научиться. К тому же шеф мне запретил расследовать.

– Подумаешь, запретил. Как запретил, так и разрешит.

– Сомневаюсь. А ты, – вдруг ухватился Элио, – ты же можешь их допрашивать!

– Подбиваешь меня лезть к особо опасным заключенным без ведома начальства? – прищурился оборотень.

Элио покрылся легким румянцем и парировал:

– Если ты так хочешь расследовать это дело, то я, конечно, скажу шефу, но как ты собираешься этим заниматься, если боишься заключенных?

– Я их не боюсь, – возразил Диего. – Я говорил о том, что сперва надо получить разрешение шефа.

– Хорошо, я его добуду. Если мне ответит кто-нибудь из них, – Элио помахал списком, который составил Мерхаив.

13 июня 1866 года,

замок Бюро-64 в Риаде

Элио опустился на стул за своим рабочим столом в приемной Бреннона и устало откинулся на спинку, без особого энтузиазма глядя на гору корреспонденции, что высилась на столике рядом.

Вчера шеф все-таки произнес речь перед рекрутами, и юноша устал так, словно в одиночку выкопал котлован под кафедральный собор. Шеф не любил говорить речи, и заставить его выполнить сей долг становилось все сложнее и сложнее – он мастерски изобретал способы увильнуть от этой обязанности.

Но все-таки корреспонденцию надо было разобрать и к приходу Бреннона рассортировать на кучки. Обычно это занятие доставляло Элио массу удовольствия – это была одна из самых приятных его обязанностей, создавать порядок из хаоса. Джилах выпил чаю и нырнул в гору писем.

Через полтора часа он с большим волнением перечитывал письмо на изысканном джилахском, которое пришло из Мейстрии, из города под названием Арно. Там находился один из крупнейших на континенте дихаб ит элаи – Авилат, названый так в честь мученика Ави Левши.

Элио возбужденно перечитывал письмо уже в третий раз, когда в приемную наконец вошел Бреннон. Он вернулся с прогулки (инспекции замка) в сопровождении Кусача, который, как обычно, помахивая хвостом, подошел к юноше за порцией поглаживания.

– Сир, – сказал джилах, выполнив долг перед псом, – я получил очень интересный ответ на одно из писем, которые разослал в общины и дихаби на континенте.

– Уже? Быстро они, однако. Ладно, давай его сюда.

– Он на джилахском, сир. Я переведу и принесу.

– Можешь прочесть его с листа?

– Да.

– Тогда приступим, как только я выпью кофе. Кусач! Ветчина!

Пес радостно встрепенулся и устремился в кабинет следом за хозяином.

«Интересно, какая она на вкус, раз даже собаке нравится?» – подумал Элио.

Он ни разу в жизни не пробовал ни ветчину в частности, ни свинину в общем.

Но, видимо, шефу не терпелось узнать, что же им ответили из дихаба, потому он пригласил Элио к себе еще до того, как закончил с утренней чашкой кофе. Юноша передал ему конверт с печатями дихаба, показал подпись тигута (то есть руководителя дихаба) и начал читать, переводя с листа:

– Приветствую вас, достопочтенный Мерхаив! Мы получили письмо от вашего имени, написанное Элио из Романты, и можем сообщить некоторые сведения относительно вашего вопроса. Молодой человек по имени Арье из Монденьи, среди идатов[4] – Мишель Арьгеррин, поступил в наш дихаб в семь тысяч… – Элио запнулся, быстро перевел дату из джилахского исчисления в христианское и продолжил: – В тысяча восемьсот одиннадцатом году. Согласно выписке из книги его общины, ему было девятнадцать лет. Он успешно и очень быстро прошел наш курс обучения, и в тысяча восемьсот пятнадцатом году совет из семи элаимов присвоил ему сие почетное звание, о чем мы выдали ему свидетельство за подписями всех достопочтенных элаимов, заверенное также подписью нашего предшественника на посту тигута. К сожалению, мы не можем сообщить вам, куда направился юный Арье – знаем только, что он не вернулся в Монденьи, поскольку там уже был элаим. Но спустя много лет, когда мы уже заняли пост тигута, мы получили от Арье необычную весть. В тысяча восемьсот шестьдесят третьем году он прислал нам посылку и очень короткую записку, в которой сообщал, что вверяет нам некую ценную вещь. Это оказалась шкатулка. Он просил нас сохранить ее в целости, что мы и сделали. Однако нам хотелось бы по ряду причин все же передать ее наследникам Арье или, если таковых не имеется, его друзьям. Мы будем очень рады увидеть вас, достопочтенный Мерхаив, или вашего помощника (родственника?) Элио из Романты, дабы поскорее вручить вам шкатулку Арье и записку с его, возможно, последней волей. С радостью примем вас в стенах нашего дихаба, но просим прибыть до начала июля, если сие возможно, поскольку в июле мы уезжаем в паломничество к Святому Камню. Ждем встречи или ответа на наше письмо. Желаем благополучия и процветания, Элех бен Авнир (Эльяс Монар), – закончил Элио.