Благословение небожителей. Том 2
- -
- 100%
- +
– Всё в порядке, я попозже зайду тебя проведать.
Хуа Чэн покачал головой:
– Успокойся, посиди. Незачем за ним ходить. Надумаешь что спросить – я развяжу ему язык.
Прозвучало это весьма пугающе, и Се Лянь поспешил отказаться:
– Не стоит. Если он не может пока говорить, не надо заставлять. Время у нас есть.
Хуа Чэн присел рядом и спросил:
– Что ты собираешься с ним делать?
Принц задумался.
– Заберу с собой, а там видно будет.
– Мальчишка не человек. Не лучше ли ему будет среди призраков? Пусть остаётся, он меня не объест.
– Спасибо тебе большое, Саньлан, – неуверенно ответил Се Лянь. – Но… дело не только в том, что надо его содержать!
Здесь все подчинялись Хуа Чэну; никто бы не осмелился обидеть паренька, возьми глава города его под защиту, да и голодным бы тот явно не остался. Однако куда важнее было помочь мальчику восстановить речь и вернуть ясность мышления. В Призрачном городе весело, порой через край – едва ли общество всевозможных подозрительных личностей пойдёт парню на пользу. Вдобавок Се Лянь не был уверен, хватит ли у кого-то другого терпения заниматься с калекой, и потому сказал:
– Спасибо, что отыскал его. Ты мне очень помог! Но я не хочу доставлять тебе ещё больше хлопот.
Хуа Чэн, похоже, был с этим не особо-то согласен, но возражать не стал.
– Какие хлопоты! – воскликнул он. – Проси чего угодно, для тебя все двери открыты.
Внезапно Се Лянь заметил странное движение. С ятаганом, что висел у Хуа Чэна на поясе, было что-то неладно… Принц опустил взгляд и поразился: на рукояти был вырезан серебряный глаз – набросан в несколько линий. Несмотря на эту простоту, выглядел он совсем как настоящий. Се Лянь не замечал его раньше, а теперь, когда серебряные веки раскрылись, из-под них показалось алое, похожее на рубин око.
Хуа Чэн тоже заметил это и тихо сказал:
– Гэгэ, я отойду на минутку, скоро вернусь.
– Что-то стряслось? – Он испугался, что Повелителя Ветра и Цяньцю таки раскрыли в Призрачном городе, и поспешно крикнул: – Я с тобой!
Се Лянь хотел было встать, но Хуа Чэн усадил его обратно на кушетку:
– Не переживай, это не его высочество Тайхуа. Подожди пока здесь.
Принцу было неловко настаивать, и Хуа Чэн, развернувшись, пошёл к выходу. Взмах рукой – и жемчужные занавеси сами раздвинулись перед ним, а затем со звоном сомкнулись за его спиной.
Се Лянь посидел немного на кушетке, а потом вспомнил о цели своего визита. Он встал, открыл дверцу, через которую недавно вышли девушки, и взору его предстал сад, пересекаемый ярко-красными галереями. Там не было ни души.
Се Лянь стоял и размышлял, куда направиться, и вдруг заметил, как неподалёку мелькнула чёрная тень – Посланник Убывающей Луны! Мысль о проклятой канге на его запястье не давала принцу покоя; он прижался к стене и осторожно заглянул за угол. Посланник вёл себя странно: шёл чрезвычайно быстро, при этом то и дело опасливо оглядывался по сторонам, как будто боялся, что его могут застукать. «Странно, – подумал Се Лянь. – Он ведь работает на Хуа Чэна. От кого ему здесь прятаться?»
Заподозрив, что дело нечисто, Се Лянь тайком последовал за Посланником. Тот отчаянно петлял, но принц упорно крался за ним затаив дыхание и старался не отставать дальше чем на три-четыре чжана[1].
Они свернули в длинную галерею, в конце которой виднелись роскошно украшенные двери. Посланник Убывающей Луны замедлил шаг, и Се Лянь подумал: «Если он обернётся, мне негде будет прятаться». В тот же миг мужчина остановился и посмотрел назад.
Действовать надо было срочно. Принц взмахнул лентой Жое; она обмоталась вокруг верхней балки и подняла его высоко вверх, буквально приклеив к потолку. На его счастье, Посланник Убывающей Луны не догадался задрать голову. Окинув взглядом галерею, он подумал, что там никого нет, и спокойно продолжил путь.
Се Лянь решил не рисковать – тесно прижался к потолку и бесшумно пополз вперёд, напоминая себе в этот момент какого-нибудь геккона. У двери Посланник остановился, и принц тоже замер в ожидании.
В конце галереи стояло изящное каменное изваяние – со своего места Се Лянь отчётливо видел голову девушки и круглый нефритовый поднос в её руке. Посланник Убывающей Луны неспешно повернулся к статуе и бросил что-то на поднос. Раздался звонкий стук. «Неужто кости?» – догадался Се Лянь. Этот звук он слышал сегодня множество раз и вряд ли бы теперь с чем-то спутал. И действительно: когда Посланник отвёл руку, на подносе осталось два игральных кубика – оба ярко-алыми шестёрками вверх.
Замок оказался не заперт, так что мужчина забрал кости и просто вошёл в здание, небрежно захлопнув за собой дверь, – Се Лянь не уловил ни скрежета ключа, ни лязга засова. Подождав ещё мгновение, принц спланировал на землю, словно лист бумаги, сложил руки на груди и принялся внимательно изучать дверной проём.
Домик был невелик, и, по идее, снаружи можно было расслышать всё, что в нём происходит, но сейчас оттуда не доносилось ни звука. Се Лянь решительно толкнул дверь и шагнул вперёд. Внутри никого не оказалось: пустая комната, совершенно обычная. Всё её роскошное убранство было как на ладони – едва ли где-то мог таиться секретный проход.
Се Лянь вернулся в галерею и задумался. Он посмотрел на каменную статую женщины и поднос в её руках. Похоже, здесь и крылась разгадка: дверь была закрыта, вот только не на обычный замок, а на магический – тут требовался ключ или пароль.
Чтобы узнать, что скрывается внутри, следовало выкинуть две шестёрки, но Се Ляню с его везением на это нечего было и рассчитывать. Он снова посмотрел на домик, повздыхал, потоптался у порога, а потом развернулся и пошёл назад. Пройдя немного, принц вдруг резко остановился: ему навстречу двигалась фигура в длинных красных одеждах, а на поясе у неё блестел серебряный ятаган.
Скрестив перед собой руки, Хуа Чэн воскликнул:
– Да уж, гэгэ, заставил ты меня побегать!
Он выглядел почти так же, как перед уходом, но ятаган теперь покачивался рядом с ножнами, чуть позвякивая при каждом движении. Вид при этом у демона был весьма вызывающий.
Се Лянь беспечно ответил:
– Я искал мальчика, но твой дворец такой огромный – немудрено заблудиться.
Сначала он собирался рассказать Хуа Чэну об увиденном, но благоразумно прикусил язык. Он прибыл в Призрачный город с конкретной целью: отыскать пропавшего небесного чиновника. Не стоило упускать ни единого шанса – вдруг исчезнувшего небожителя держат как раз в том домике? Сперва надо было как-то узнать, что скрывается за запертыми дверьми. Если никакой связи с расследованием нет, он расскажет хозяину о странном поведении подчинённого. Ну а если есть…
Хуа Чэн повёл принца назад, приговаривая:
– Если захочешь его увидеть, я за ним пошлю, нечего одному бродить.
Чувствуя, что немного виноват перед Хуа Чэном, Се Лянь решил похвалить его:
– Надо же, ты так быстро управился!
В ответ тот презрительно фыркнул:
– Много чести – время тратить на этих ничтожеств!
Знакомый тон.
– Зелёный Демон Ци Жун? – догадался Се Лянь.
Хуа Чэн улыбнулся:
– Он самый. Как я и говорил, на моё место много желающих. Эта падаль не первый год мечтает прибрать к рукам Призрачный город, но что он может? Отправляет тварей ещё более жалких, чем он сам, и мелко пакостит. Я привык, и ты не обращай внимания. Кстати, гэгэ, я хотел показать тебе кое-что. Прогуляемся?
– Конечно, – кивнул Се Лянь.
Они прошли через несколько коридоров и остановились у металлической двери. На ней были выгравированы чудовища, от вида которых душа уходила в пятки. При приближении Хуа Чэна твари зашевелились и дверь распахнулась. Се Лянь с порога почувствовал веяние тёмной энергии; он так сильно сжал кулаки, что на тыльной стороне вздулись вены, и приготовился принять бой в любой момент.
Но когда принц рассмотрел комнату, то удивлённо заморгал, и вся его тревога испарилась без следа. Стены зала были увешаны всевозможным оружием: ножами, мечами, копьями, щитами, цепами, молотами… Самый настоящий арсенал!
Любой мальчишка, попади он в такое место, почувствовал бы себя на седьмом небе от счастья, и Се Лянь не был исключением: он широко распахнул глаза, на лице засияла улыбка, и ноги сами понесли его вперёд. В прошлый раз он испытывал такой подъём, когда ему довелось посетить оружейную Небесного Владыки Цзюнь У.
Принц изо всех сил пытался скрыть волнение, но сердце в груди колотилось так быстро, что он начал запинаться:
– Мо… можно потрогать?
– Конечно, гэгэ, – с улыбкой ответил Хуа Чэн.
Опьянённый восторгом, Се Лянь принялся расхаживать среди сокровищ, поглаживая то одно, то другое и приговаривая:
– Да это… это же всё шедевры! Вот отличный меч, таким можно в одиночку сразить множество врагов. Ой, и этот хороший! Погоди, а кинжал…
Хуа Чэн стоял, прислонившись к дверному косяку, и смотрел на раскрасневшегося, самозабвенно любующегося оружием Се Ляня.
– Ну, что скажешь? – наконец поинтересовался он.
Принц глаз не мог оторвать от этого богатства. Не оборачиваясь, он спросил рассеянно:
– В каком смысле?
– Нравится?
– Да!
– Очень нравится?
– Очень!
Хуа Чэн посмеивался над ним, но Се Лянь этого даже не замечал. Сердце его учащённо билось, когда он достал из ножен острый меч с зелёным блестящим клинком длиной в четыре чи[2] и охнул от восторга.
– Гэгэ, что-нибудь тебе приглянулось?
Се Лянь так и сиял:
– Всё! Мне всё нравится и всё приглянулось!
– Насколько я знаю, у тебя при себе и оружия-то нет. Какое придётся по душе – возьми поиграться. А раз всё по вкусу – бери всё, дарю!
– Нет-нет! – поспешно отказался принц. – Мне ничего не нужно!
– Разве? А мне вот показалось, что тебе сильно понравился меч…
– Не обязательно владеть всем, что нравится. Я много лет не брал в руки оружия, вот и залюбовался твоими сокровищами. Сам подумай: подаришь ты мне свои богатства – а где мне их хранить?
– Очень просто, – сказал Хуа Чэн. – Подарю тебе этот зал!
Се Лянь решил, что тот шутит, и расплылся в улыбке:
– Нет, такой большой зал я не унесу.
– Я и землю подарю. Приходи любоваться оружием когда пожелаешь.
– Ну ладно, хватит, – замотал головой Се Лянь. – Хранилище надо регулярно убирать, а я не смогу хорошо заботиться об этих чудесных вещах.
Он с крайней осторожностью вернул меч на подставку и мечтательно протянул:
– А ведь когда-то и у меня был свой арсенал… Жаль, что сгорел дотла. У тебя тут, Саньлан, такие диковинки! Береги их.
– И эту проблему мы решим. Давай буду помогать тебе с уборкой?
– Слишком большая честь для меня. Чтобы сам князь демонов – и у меня на побегушках?
Вдруг принц вспомнил, как перед отправкой сюда Цзюнь У предупреждал его: «Ятаган Эмин – проклятое оружие, несущее горе. Для его создания требуются человеческие жертвы. Не дай ему ранить тебя или вообще прикоснуться: может случиться большая беда».
Чуть поразмыслив, Се Лянь всё же завёл разговор:
– Впрочем, Саньлан, ничто здесь не сравнится с твоим Эмином, так ведь?
Хуа Чэн приподнял левую бровь:
– Надо же! Ты о нём слышал, гэгэ? О моём ятагане.
– Так, краем уха.
– Дай угадаю, – усмехнулся Хуа Чэн, – тебе наболтали, что он закалён кровавой чёрной магией и что я приносил им человеческие жертвы?
Как обычно, в самую точку.
– Я не думаю, что это правда… Дурные слухи могут ходить про каждого – не станешь же верить во все. А можно взглянуть на этот легендарный Эмин?
– На самом деле, ты уже его видел.
С этими словами Хуа Чэн подошёл поближе, встал перед Се Лянем и тихо произнёс:
– Смотри. Это и есть Эмин.
Глаз на рукояти висевшего у него на поясе клинка завращался, уставился на Се Ляня, а затем как будто даже прищурился.
Глава 42
Удача, данная взаймы. Ночная прогулка по Дворцу невероятного наслаждения
Часть первая
Се Лянь наклонился к ятагану:
– Здравствуй.
В ответ глаз сощурился ещё сильнее, почти сжался в щёлочку. Казалось, он улыбается – и, как самый настоящий глаз, не уставился в одну точку, а поглядывает по сторонам.
– Гэгэ, а ты ему нравишься, – отметил Хуа Чэн.
Се Лянь поднял голову:
– Правда?
– Правда. Был бы ты ему неприятен, он и смотреть бы не стал. А ему редко кто приходится по душе.
Услышав это, принц обратился к Эмину:
– Что ж, тогда большое спасибо. Ты тоже мне нравишься…
От этих слов глаз заморгал, а потом клинок вдруг задрожал.
– Нельзя, – строго сказал Хуа Чэн.
– Что нельзя? – не понял Се Лянь.
– Нельзя.
Эмин опять задрожал, да так сильно, что чуть не выскочил из-за пояса. Се Лянь удивился:
– Ты это ему говоришь?
– Да, – с абсолютно серьёзным видом ответил Хуа Чэн. – Он хочет, чтобы ты его погладил. А я ему велю угомониться.
Принц расплылся в улыбке:
– Ну будет тебе! – и протянул к ятагану руку.
Эмин широко раскрыл глаз, и Се Лянь подумал: «Наверное, не стоит прикасаться к глазу – ему же будет больно…» Он опустил руку и несколько раз погладил ятаган сверху вниз. Эмин опять сощурился, и затрясся ещё сильнее, словно пёс, виляющий хвостом.
Принц испытывал странные чувства: он всегда ладил с животными, и, когда доводилось приласкать какую-нибудь пушистую кошку или собаку, обычно они были не против – звери довольно щурились, пофыркивали и стремились залезть к нему на руки. А сейчас он имел дело с холодным серебряным клинком – легендарным проклятым ятаганом – и чувствовал себя так же, как если бы гладил щеночка. Ну какое же это демоническое оружие?
Се Лянь и раньше не больно-то верил слухам, а увидев Эмин лично, окончательно убедился, что они лгут. Нельзя с помощью чёрной магии и кровавых жертвоприношений вырастить такого милого и послушного духа.
Налюбовавшись вдоволь драгоценным оружием в хранилище, Се Лянь настолько воодушевился, что улыбка не сходила с его лица на обратном пути.
Затем привели паренька, которого за это время успели отмыть и причесать. Выглядел он уже лучше: его одели в чистое, перевязали лицо белоснежными бинтами, и стало видно, что от природы он наделён изящной, благородной внешностью. Но некогда стройный и статный, сейчас мальчик смотрелся жалко: весь съёжился от испуга и не смел поднять головы. Се Лянь усадил его рядом с собой и сказал:
– Перед смертью Сяоин просила позаботиться о тебе, и я дал ей обещание. И всё-таки должен спросить: ты примешь мою помощь?
Парень смотрел в замешательстве – точно сама мысль, что кто-то захочет взять его на попечение, не укладывалась у него в голове. Он и радовался, и не верил своему счастью. А Се Лянь продолжил:
– Я живу скромно, но, ручаюсь, со мной тебе больше не придётся прятаться, воровать еду и терпеть побои.
Он не замечал, что стоящий рядом Хуа Чэн внимательно смотрит на мальчика ледяным, испытующим взглядом, и ласково продолжал:
– Раз ты не помнишь своего имени, давай дадим тебе новое.
Мальчик подумал и ответил:
– Ин.
Принц догадался, что бедняга хочет взять себе это имя в память о Сяоин, и кивнул:
– Хорошо. Очень красиво. Ты родом из государства Юнъань, там правила династия Лан. Теперь будешь зваться Лан Ин. Нравится?
Мальчик медленно кивнул. Се Лянь понял, что так тот выражает согласие и на новое имя, и на предложение помощи в целом.
Начался пир. Хуа Чэн организовал его для одного Се Ляня, но по размаху торжество не уступало пышным празднествам на множество гостей. Им прислуживали десятки прекрасных девушек, и нефритовые подносы в их руках были уставлены изысканными яствами, вином, свежими фруктами и сладостями. Мелкими шажочками красавицы кружились затейливым вихрем по залу, а когда оказывались возле кушетки, с поклоном протягивали гостям угощения. Лан Ин только смотрел, но брать ничего не брал – лишь после того, как Се Лянь сам поставил перед ним несколько тарелок, неуверенно принялся за еду.
Принц посмотрел на мальчика, и в памяти его внезапно всплыла картина: такой же мальчик, только грязный, с криво замотанным бинтами лицом, сидит на корточках с подносом и жадно глотает фрукты.
В этот момент прелестная прислужница в фиолетовом газовом платье поднесла им чаши. Хуа Чэн наполнил их вином и протянул одну Се Ляню:
– Гэгэ, выпьешь со мной?
Се Лянь, погружённый в свои мысли, не глядя взял её и опрокинул содержимое себе в рот. Почувствовав, что это вино, он обернулся – и встретился взглядом с той самой красавицей-служанкой. Девушка заговорщически подмигнула ему из-за спины Хуа Чэна.
От неожиданности принц подавился. Он успел проглотить вино и потому никого не обрызгал – только зашёлся в кашле, чем напугал Лан Ина, да так, что бедняга выронил из рук пирожное. Се Лянь прочистил горло и попытался успокоить мальчика:
– Всё хорошо, хорошо.
Хуа Чэн же легонько похлопал принца по спине:
– Что такое? Тебе не по вкусу моё вино, гэгэ?
– Нет-нет! – поспешил ответить Се Лянь. – Вино прекрасное. Я просто вспомнил, что мои обеты воспрещают мне пить…
– О-о-о, выходит, это я виноват, что не подумал заранее! Из-за меня гэгэ нарушил запрет.
– Нет, что ты, ты здесь ни при чём. Я сам забыл…
Он потёр глаза, обернулся и бросил быстрый взгляд в центр зала, стараясь, чтобы никто этого не заметил. Девушка с кувшином уже повернулась к нему спиной и медленно удалялась, изящно покачивая бёдрами. Её походка и стать вскружили бы голову любому, но Хуа Чэн слишком сосредоточился на собственных делах и словно не замечал красоток вокруг, а потому не обратил внимания на лицо девушки. Зато Се Лянь хорошо его рассмотрел.
Неужто под личиной чаровницы вино им только что поднёс… Ши Цинсюань? Он принял женский облик, чтобы проникнуть во Дворец невероятного наслаждения?
Се Лянь всё не мог оправиться после хитрого взгляда, которым его одарил Повелитель Ветра. Он подумал: «Вот сейчас мне бы не помешало выпить, чтобы успокоиться…» Но его отвлёк Хуа Чэн:
– Надо же, я-то думал, что жизнь даоса вольна и весела. Зачем вам эта вера, если она налагает столько запретов?
Се Лянь тут же взял себя в руки и ответил как ни в чём не бывало:
– Зависит от направления… Некоторые не накладывают больших ограничений. Мой же путь велит отказаться от алкоголя и плотских утех. Допустим, немного вина выпить можно, а со вторым правилом всё строго. Есть и другие правила, например, игорный дом – это место, где люди переживают сильнейшие чувства: радость, печаль, гнев. Такого нам тоже следует избегать. Но если ты можешь контролировать свои эмоции и никак не реагировать ни на проигрыш, ни на победу, то проблемы нет.
Услышав это, Хуа Чэн расхохотался:
– Теперь-то всё ясно, гэгэ, про тебя и игорные дома.
Так, походив немного вокруг да около, Се Лянь ненавязчиво подвёл беседу к интересующей теме.
– Кстати, Саньлан, – сказал он, – в азартных играх тебе поистине нет равных.
– Мне просто везёт, – отмахнулся Хуа Чэн.
Повисла пауза. Сам Се Лянь подобной удачей похвастаться не мог, и ему даже стало малость обидно.
– Мне вот что любопытно… Только не обманывай меня, Саньлан. Во время игры в кости ты прибегал к каким-то хитростям?
Как бы иначе он тогда, в игорном доме, выбрасывал раз за разом нужное число? Возможно, Посланник Убывающей Луны тоже знал некий фокус, позволивший ему с первой попытки выкинуть две шестёрки. Хуа Чэн лишь улыбнулся:
– Разве я стал бы тебя обманывать? Есть разные способы. Однако за день ими не овладеть, да и не каждому эта наука под силу.
Примерно такого ответа Се Лянь и ожидал, но Хуа Чэн добавил:
– Впрочем, я могу быстро научить тебя одному приёму. Гарантирую, с ним ты станешь непобедимым.
– Что за приём?
Хуа Чэн поднял правую ладонь. Вокруг среднего пальца была обмотана красная нить, завязанная с тыльной стороны ладони маленьким, но приметным бантиком.
– Дай руку, – сказал Хуа Чэн.
Се Лянь не понимал, зачем это нужно, и всё же без вопросов подчинился. От кожи Хуа Чэна не исходило живого тепла, но и ледяной она не была. Он взял руку принца в свою, а потом достал пару игральных кубиков.
– Ну что, попробуешь?
Се Лянь бросил кости, повторяя при этом про себя: «Пусть выпадут шестёрки!» И сработало: кубики упали шестёрками вверх.
– Что это за фокус? – удивился он.
– По правде говоря, нет никакого фокуса. Я просто одолжил гэгэ немного удачи.
Се Лянь не поверил своим ушам:
– Ого, выходит, везением можно делиться так же, как духовной силой?
– Ну конечно, – кивнул Хуа Чэн. – Когда в следующий раз соберёшься с кем-то играть, обратись сначала ко мне, я дам тебе сколько потребуется. И можешь быть уверен: никто тебя не победит.
Забавы ради они сыграли ещё несколько десятков раз, и Се Лянь убедился в правдивости его слов. Когда он наконец утомился, хозяин велел увести Лан Ина, а затем лично прогулялся с принцем до его спальни.
Се Лянь проводил взглядом фигуру в красных одеждах, неспешно удаляющуюся по коридору, закрыл дверь, присел у стола и подпёр голову рукой. Чем внимательнее к нему был Хуа Чэн, тем больше Се Лянь стыдился: «Саньлан ведёт себя как радушный хозяин: он так заботлив!.. Очень надеюсь, что он никак не замешан в этом деле. Как только разберусь, что тут творится, непременно ему во всём признаюсь и попрошу прощения!»
Его мысли прервал шум в коридоре. Принц услышал тихий голос: «Ваше высочество…» – и поспешил отворить двери.
В комнату шустро проскочил Ши Цинсюань – это действительно был он, в женском облике. На нем всё ещё красовался наряд прислужницы: соблазнительное, но не похабное полупрозрачное платье, стянутое поясом на талии. Оказавшись в комнате, небожитель тотчас превратился обратно в мужчину. Схватившись за грудь, он заныл:
– Чуть не задохнулся! Эта тряпка меня едва не придушила!
Се Лянь затворил дверь, а когда обернулся, увидел, как мужчина в откровенном фиолетовом платье катается по полу, отчаянно сражаясь с тугим лифом. Смотреть на это без смеха было решительно невозможно, и принц, прикрыв глаза рукой, попросил:
– Повелитель Ветра! Вы не могли бы облачиться в свои даосские одежды?
– Я что, дурак? – огрызнулся Цинсюань. – Разгуливать среди ночи в белом халате – меня только слепой не заметит!
«Ну, знаешь ли… – подумал Се Лянь. – Сейчас от твоего вида слепой и прозреть может! Так ты привлекаешь к себе куда больше внимания…»
Он присел на корточки и спросил:
– Повелитель Ветра, как вы сюда проникли? Мы же вроде договорились, что встретимся через три дня?
– А что мне оставалось?! На улице я услышал, что вас доставили во Дворец невероятного наслаждения, в логово самого князя демонов! Одно название чего стоит. Я как издалека его увидел, сразу понял, что это какой-то притон, гнездо разврата! Жутко за вас переживал! Еле сюда пробрался. Да что ж мне так не везёт-то? Сначала какие-то дамы затащили процедуры для лица делать, теперь вот пришлось, потеряв всякий стыд, вырядиться служанкой. Никогда ещё мне не приходилось идти на такие жертвы!
«По-моему, ты не столько страдаешь, сколько наслаждаешься», – улыбнулся про себя Се Лянь. Но вслух поинтересовался:
– А как же его высочество Тайхуа? Неужели вы оставили его снаружи одного? Как бы опять чего не вышло!
Ши Цинсюань наконец-то разорвал на себе лиф и облегчённо выдохнул. Он полежал на полу без движения и ответил:
– Не волнуйтесь! На правах старшего я приказал ему сидеть тихо и не высовываться. Должно сработать. А вот вам, надо сказать, невероятно везёт!
– Мне? – удивился Се Лянь. – Это в чём?
– Сами посудите: мы с Цяньцю натерпелись от этих призраков по полной. Его подвесили всем на потеху, штаны чуть не стянули! Мы скитались по городу, как бездомные собаки, нигде не находя приюта. А вы тут уютно устроились: едите, пьёте, Искатель Цветов под Кровавым Дождём вас развлекает!
Если так посмотреть, по сравнению с Се Лянем они действительно настрадались. Ши Цинсюань поднялся и сказал:
– Ну, ваше высочество, вы ещё помните, зачем мы прибыли в Призрачный город?
– Конечно помню, – серьёзно ответил Се Лянь. – Только что в главном зале я как раз прощупывал почву…
– Да что вы говорите! – усомнился Ши Цинсюань. – И как успехи? Мне только в память запало, как вы с хозяином дома за вином в кости играли…
Се Лянь смутился:
– Повелитель Ветра, ну зачем преувеличивать? Он просто меня обучал. Кажется, я наткнулся на нечто интересное и хотел подробнее изучить этот вопрос. Чтобы всё сложилось, мне потребуется немного удачи. – Он поднял правую руку, крепко сжал пальцы в кулак, словно спрятал что-то в ладони, и хмуро уточнил: – Пришлось её одолжить.
Объяснившись, они тихо вышли из спальни и отправились на поиски нужной двери в глубине сада. К счастью, Се Лянь хорошо запомнил путь.
Он подошёл к статуе девушки, достал подаренные Хуа Чэном кости, замер на мгновение, а потом осторожно бросил кубики на поднос. С негромким стуком они прокатились по гладкой поверхности, и принц увидел две ярко-красные шестёрки.