- -
- 100%
- +
– Пошли, Дарья, чего тут зря стоять, поздно уже, – уводя Дарью, сказал Иван.
Дарья уходить не хотела, но она понимала, что оставаться толку нет, она была вымотана и едва стояла на ногах.
Вернувшись в дом Дмитрия, они и забыли, что калитку отставили открытой, едва прикрыв её, но то ли от ветра, то ли прикрыли не наглухо, калитка была распахнута. Увидев это, Дарья подумала, что Кира вернулась и побежала в дом. Она кричала, звала дочь по имени, металась из комнаты в комнату, включая везде свет, но в доме стояла тишина. Иван подошёл и крепко обнял её, видя, насколько она устала и расстроена.
– Прошу тебя, Дарья, успокойся и пошли на кухню. Тебе и правда нужно поесть, да и я голоден, пошли, милая, – уводя её на кухню и усаживая за стол, сказал Иван.
– Иван, мне очень страшно. Её не могли не увидеть, она такая яркая, не похожая ни на кого, её бы непременно заметили. Кира… где же ты… – произнесла Дарья, закрыв лицо руками и заплакав.
Иван включил огонь на плите, чтобы согреть суп и поставил чайник, сначала посмотрев, есть ли в нём вода. Но есть Дарья не смогла, её подташнивало от пережитого стресса, она лишь пила горячий чай, всё время повторяя имя дочери и спрашивая, где же она. А Иван поел, он с утра ничего не ел, забыв и пообедать.
– Дарья, поешь немного, ведь свалишься, а с утра тебе дочь искать. Мне на похороны Нины ехать, не смогу с тобой пойти, давай, милая, поешь суп, – сказал Иван.
Он любил её, несмотря на то, что и Нина его предавала и не раз, и Дарью он увидел в объятиях Дмитрия, хотя верил, что между ними ничего не было, пока не было, а что потом… он не мог об этом думать, тем более сейчас, когда Дарья в таком состоянии. Он смотрел на её измученное лицо в слезах, ему было жаль её, Иван хотел обнять её, прижать покрепче и успокоить.
– Я не могу есть… что-то плохо мне… – поглаживая шею, ответила Дарья, поднимаясь из-за стола.
Шатаясь и держалась за стену, чтобы не упасть, она пошла в зал, чтобы лечь на диван. Но когда Иван поднялся и пошёл за ней, она едва не упала, теряя сознание. Иван подхватив её, поднял на руки и занёс в комнату. Положив молодую женщину на диван, он опустился перед ней на колени, разглядывая красивые черты, поглаживая лицо тыльной стороной ладони.
– Что ты за женщина, Дарья? Ведь люблю я тебя, больше жизни люблю, а Дмитрий… он попользуется тобой и бросит, почему ты этого не понимаешь, родная? – шептал Иван, целуя руки Дарьи, затем прильнув губами к горячим, покрасневшим губам, положив руку на её пышную грудь.
Он едва сдерживал себя, возбуждаясь и понимая, что сейчас не время, но желание было настолько сильным, а Дарья, вот она, лежит перед ним в коротком халате, с расстёгнутой верхней пуговицей. Иван расстегнул и вторую пуговицу, оголяя грудь молодой женщины и припав к ней губами.
– Ведь на руках тебя носить буду, только будь моей, будь моей… – прошептал Иван, расстёгивая халат и лаская рукой округлые бёдра Дарьи.
– Иван? Что ты делаешь? Иван? – открыв глаза и сев на диване, воскликнула Дарья, застёгивая пуговицы халата дрожащими пальцами.
– Я тебя очень люблю, неужели ты не видишь? Тебе нужно расслабиться, иди ко мне… – тяжело дыша, ответил Иван.
Но поднявшись и отходя в сторону, Дарья оттолкнула его. Не удержавшись, Иван упал на ковер, но тут же вскочил на ноги, и подошёл к ней.
– Ты с ума сошёл! Думаешь, мне сейчас до этого? Я с ума схожу, не зная, где моя дочь, что с ней, жива ли она! Тебе лучше уйти, Иван, – твёрдо сказала Дарья.
– Прости, не смог удержаться. Но я не оставлю тебя одну. Ты ложись, отдыхай, я на кухне буду, там на диване лягу, – успокаиваясь, с чувством вины ответил Иван.
Он не мог уйти, оставив Дарью одну, да и Дмитрий мог вернуться, а он не станет с ней канителиться, тем более, она в таком состоянии, захочет и силой её возьмёт. От этих мыслей, Иван сходил с ума.
– Это твой дом, да? – спросила Кира Серёжу, когда Зина ушла дальше по улице к своему дому, а Лида остановилась возле своего дома, открывая калитку.
– Да, это наш дом, заходи, – ответил Серёжа.
– Ой, как кушать хочетсяяяя! – нараспев протянула Кира, поднимаясь по крыльцу и заходя в дом, куда первой прошла Лида.
– А это что за чудо такое? – спросил муж Лиды, увидев Киру.
Довольно тучный мужчина, с добрым, улыбчивым лицом, с редкими волосами на голове, но обильными на руках и груди, он и стоял в майке и спортивных штанах, с нескрываемым восхищением разглядывая девочку со светлыми волосами, с синими глазами, в красивом платье и в белых босоножках.
– Я не чудо, я Кира и я пришла к вам в гости. А гостей нужно кормить, – заявила Кира, задрав голову и глядя на мужчину снизу вверх.
– Ишь ты! Она, видите ли, в гости к нам пришла. Ну-ну, что ж, проходи на кухню, ужинать будем, – сказал мужчина, уходя первым.
Серёжа оставив сумки во дворе, зашёл следом за ними.
– Ну что, как сегодня торговля? – спросил мужчина у жены.
– Как обычно, у Зины получше было. Вообще, лучше в город на рынок ездить, чего у дороги сидеть, – ответила Лида, готовя на стол.
– Далеко, – лишь ответил мужчина, сев за стол, куда уже успела сесть и Кира.
– Ничего, пусть далеко, зато торговля будет лучше. Сань, помоги мне, на вот, ставь на стол. Устала я сегодня… – ответила Лида, наливая в глубокие тарелки гороховый суп.
– А девочка откуда? – спросил Саня, ставя на стол тарелки.
– Да она вроде от автобуса отстала. Сегодня пусть переночует, утром к Петровичу её отведу, там быстро разберутся, откуда она и чья.
– Красивая девчушка, ты её глаза видела? Я таких никогда не видел, – ответил Саня, ставя перед Кирой тарелку супа.
– Это что, горох, что ли? Я такой не ем, – сказала Кира, отодвигая тарелку, при этом пролив немного супа на стол.
– Да? Ну что ж, значит ляжешь голодная, – невозмутимо ответила Лида, вытирая клеёнку на столе.
– Как это? Я же есть хочу! Моя мама мне котлеты жарила, а тётя Сима нам с Егоркой пироги пекла, – сказала Кира, положив ладошки на стол и совершенно серьёзно, по-взрослому, глядя на Лиду синими глазами.
Лиде, от её взгляда, стало не по себе.
– Значит, ты любишь котлеты и пироги? – спросил Саня, погладив девочку по светлым, вьющимся волосам.
Кира недовольно отклонила голову, удивив мужчину.
– А она с характером, – улыбаясь, сказал Саня.
На кухню зашёл Сережа и сел за стол, Лида налила ему гороховый суп и подросток с аппетитом стал есть. Кира посмотрела на него.
– Вкусно? – спросила она.
Серёжа кивнул головой.
– А ты чего не ешь? Может шоколадку хочешь? – спросил он.
– Неа, я сладкое не ем, только мороженое люблю. Ладно, попробую суп, может понравится, – снисходительно сказала Кира.
Попробовав ложку супа, то ли от голода, то ли и правда суп был вкусным, она с удовольствием поела, правда, засыпая за столом.
– Сань, ты сегодня в комнате с сыном ложись, её с собой положу. Свалилась нам на голову и не бросишь же её на дороге, дитя всё-таки, – сказала Лида, глядя на Киру.
– Вот гляжу на неё, будто взрослого человека сделали маленькой девочкой. Разговаривает, как взрослая, надо же, – сказал Саня.
– Сынок, ты убери со стола и посуду помой, – сказала Лида, вставая из-за стола.
– Он же мальчик! А посуду должна мыть девочка, – заявила Кира, удивив всех за столом.
– Правда? Ну тогда ты это сделай, – ответила Лида, с улыбкой глядя на ребёнка.
– Я не могу, я ещё маленькая. Ты убери и помой посуду, ты большая, – деловито ответила Кира.
– Спать иди, мам, я всё сделаю, ты устала, иди спать и уведи уже её, достала! – раздражённо сказал Серёжа, собирая тарелки и ложки со стола.
– Она ещё ребёнок, притом умный, – тихо сказал Саня, взяв с подоконника газету и уходя в комнату сына.
– Ты эту газету уже который раз читаешь, – пробурчала Лида, накрывая салфеткой то, что стояло на столе.
– Свежих нет, Степановна говорит, не привозят ей, а самой ехать в область накладно. Но обещалась съездить на почту, – ответил Саня, выходя из кухни.
Кира, положив ручки на стол, склонила голову и уснула. Лиде пришлось поднять её на руки и унести в свою комнату, где стояла большая кровать, ведь её муж был тучным и высокого роста. В него и сын пошёл, правда, Серёжа не был склонен к полноте, но был высокого роста. Старшая дочь супругов вышла замуж и уехала в Москву. Приезжала не часто, но на лето отправляла детей, двух мальчиков-близняшек, чтобы они могли отдохнуть у бабушки. В деревне была речка, лес, простор, лучше чем в пионерском лагере.
Впрочем, то место, где жила Лида со своей семьёй, было и не деревней, а скорее населенным пунктом под Рязанью, в семнадцати километрах от города. Здесь была своя школа, больница, поликлиника, отделение милиции, большой магазин и административные здания, что относились к Рязани.
Ночь накрыла тишиной, все в доме спали, лишь лаяли собаки, видимо, мимо пробегали кошки, чтобы полакомиться в ночной тишине, залезая на стол или карауля в доме мышей.
Ранним утром, первой встала Лида, нужно было кормить скотину и птицу, доить корову, готовить для своих мужчин завтрак. Ночью, когда все уснули, женщина поставила тесто, чтобы с утра испечь пирог, о котором ей напомнила Кира. Да мало ли в доме дел, когда хозяйство большое, ведь дом был на ней, правда, сын во всём помогал.
Дмитрий пришёл под утро, проходя через кухню, он увидел Ивана, тот крепко спал на диване.
– Интересно… дом рядом, а он тут спит… – пробормотал Дмитрий, проходя в зал, откуда дверь вела в его комнату.
На диване спала Дарья, она очень устала, бегая полдня в поисках дочери, поэтому, даже не укрывшись, крепко уснула, правда, перед этим долго плакала. Халат задрался наверх, оголив её округлые бёдра и стройные ноги, верхняя пуговица давно затерялась. Дмитрий стоял над ней и долго смотрел, подавляя свои желания. Да и пришёл он от любовницы, вполне удовлетворившись с ней за ночь. Но Дарья была другая, более желанная, да и лежала она в этом халате…
Дмитрий присел на корточки и провёл пальцами по верхней части груди, погладив соблазнительные бёдра. Дарья спала чутко. Тут же открыв глаза, она хотела вскочить, но Дмитрий удержал её, придержав руками.
– Шшш… тихо, успокойся… – затуманенным взором глядя на неё, прошептал он.
– Вставайте, лежебоки! День начался, солнце светит, Серёжа? Саня? Подъем! – громко позвала Лида, так она каждое утро будила своих любимых мужчин.
Несмотря на тяжёлые времена, что наступили после того, как в августе тысяча девятьсот девяносто первого года в Москве произошёл переворот, хотя и была эта семья далеко от Москвы, а потом происходило вообще непонятно что, эта семья всегда жила дружно. За тридцать лет брака, конечно, бывали и ссоры, но мимолётные споры разрешала Лида, Саня всегда ей уступал. Бывали и трудные дни, но кусок хлеба с маслом в этом доме был всегда, благодаря хозяйке дома, доброй и мудрой женщине.
– А чем это так вкусно пахнет? Это пирог, да? Мне тётя Сима пекла такие, очень вкусно. А с чем пироги? – положив белоснежные ручонки на стол и заглядывая в глаза Лиды, спросила Кира.
– Пироги с ягодами, вчера Серёжа набрал в лесу, ещё с капустой. И кто же это такая, тётя Сима, а? Про маму ты не говоришь, почему? – спросила Лида, ловко нарезая пирог и кладя его на тарелки.
– Тётя Сима – это бабушка Егорки, он мне игрушки не даёт, жадина-говядина. Но мы с ним играемся, дядя Иван сказал, что мы с ним в школу пойдём и он меня защищать будет, – бойко отвечала Кира.
Она уже тосковала и по Егорке, и по тёте Симе, и даже по дяде Грише, ведь он всегда угощал её конфетами. И ещё, она очень скучала по матери, забыв об обиде, но как-то про Дмитрия и вовсе забыла.
– А мама у тебя есть? Ты о ней ничего не говоришь, – спросила Лида, глядя на светлое личико с синими глазками.
– Есть… – по-взрослому вздыхая, ответила Кира.
– Может ты знаешь, где она? Я бы отвела тебя к ней, – спросила Лида, перестав резать пирог, в ожидании ответа, надеясь, что ребёнок вспомнит.
– Она дома, далеко. Я на автобус села и уехала, потом автобус остановился, я пИсать хотела и вышла. А он уехал, – с грустью ответила Кира.
Было видно, что она тоскует по матери.
– Так ты одна в автобус села, что ли? Без мамы? – удивилась Лида, подумав, что ребёнок мог ошибаться.
– Ага, одна. Я на маму обиделась, она обнималась с Димой, а он… меня любит… а я его теперь не люблю… я домой хочу, – тяжело вздохнув, ответила Кира.
Лида ничего не поняла, но если девочка села одна в автобус…
– Значит, она приехала из города, ведь она и показала в сторону города, сказав, что приехала с той стороны. Хотя малышка могла и ошибаться, – подумала Лида.
– Сейчас позавтракаем и поедем в город, наверняка, мама тебя уже ищет и с ума сходит… я бы сошла, случись с моим ребёнком такое… давай, дочка, умойся и садись за стол. Серёжа, сынок? Помоги ей умыться! Иди, Кирочка, – погладив Киру по волосам, сказал Лида.
– Меня мама называет Кирюша… – опять вздыхая, ответила Кира, уходя за Сергеем во двор, где висел умывальник, кажется, оставшийся ещё от родителей Сани.
Умывшись, дети вернулись в дом и зашли на кухню. Сев за стол, Серёжа пододвинул Кире тарелку с пирогом и налил ей молока.
– Сынок, в город поедем, там на рынке всё и продадим. Ты быстро поешь и приготовь четыре сумки, чего зря у дороги сидеть? Заодно и Кире поможем, мать её нужно найти. Наверняка, милиция её уже ищет, поторопись, сынок, пораньше поедем, – сказала Лида и сама сев за стол.
– Мам? А откуда ты знаешь, что она из города приехала? Может её никто не ищет… пусть у нас остаётся, смотри, какая она красивая, пусть живёт с нами, – вдруг предложил Серёжа.
Лида, едва не поперхнувшись, опешила от слов сына.
– Господи! Что ж ты такое говоришь, Серёжа? У неё родные есть, кто ж нам разрешит удочерить чужого ребёнка? Не болтай ерунды, ешь быстрее, – ответила Лида.
– Ну никто же не узнает, – сказал Серёжа.
– Глупости не болтай, она же не собачонка, чтобы её просто оставить у себя в доме, – сказала Лида, взглянув на Киру.
А она ела пирог и запивала молоком, с любопытством ребёнка прислушиваясь к словам Лиды и её сына, понимая, что речь идёт о ней.
– Я бы осталась с тобой, но меня мама ждёт. Наверное плачет… – произнесла Кира, тяжело вздыхая и перестав есть.
– Спасибо, мам, я пойду, приготовлю сумки, окорок тоже брать? – спросил Серёжа, встав из-за стола.
– В одну сумку сложи окорок, нам я отложила, спустила в погреб, а в кадке – для продажи. Цыплят в коробку сложи, штук двадцать, остальные пусть пока растут, – сказала Лида, глядя на сына, которого любила больше жизни.
Многие мальчишки его возраста мотались без дела, а Серёжа во всём помогал матери, только что корову не доил. Саня дрова колол, запасы на зиму делал, хотя и газ у них давно провели, а для бани дрова завсегда нужны. Какой двор без дров, как говорится… "во дворе трава, на траве дрова", так часто говорил Саня.
– Ну что, поела? Ты посиди, мне нужно приготовить масло и сметану, в город повезём, всё своё, свежее, не то, что в магазине в городе продают, – сказала Лида, словно Кира могла её понять.
Ей главное, чтобы было вкусно, а откуда, было неважно. Саня решил проводить их, нужно было помочь сесть в автобус, сложить сумки так, чтобы не помялось и не пролилось. До дороги было с километр, сумки и коробки несли Саня и Серёжа, Лида держала Киру за руку и вела по просёлочной дороге к проезжей части дороги, где проезжали автобусы. Зина уже сидели у дороги, в ожидании пассажиров. Увидев Лиду и всё её семейство вместе с Кирой, она удивилась.
– Куда это вы собрались, Лида? Ты ж к Петровичу её хотела отвести, передумала, что ли? – спросила она.
– А мы с Серёжей в город собрались, там на рынке всё и продадим до вечера. А Кира… как я поняла, приехала из города, не из деревни в город ехала, вот я и подумала, её наверняка уже ищут, на автовокзале и спрошу, может кто знает. Там же есть отделение милиции при автовокзале? Ну… там ещё мужчина работает, уже много лет работает. Я когда езжу в город, часто его там вижу, в форме ходит. К нему и отведу её, пусть там и разбираются, – ответила Лида.
– Ну-ну, сама знаешь. Значит в город решила ехать… а что ж мне не сказала, я бы тоже с тобой поехала, а теперича чего ехать-то? С этим товаром? – то ли спрашивая, то ли сомневаясь, сказала Зина, показывая на ящик, на котором были сложены зелень, зелёный лук, чеснок, яблоки и ведёрки с ягодами и отдельно с грибами.
– В сторону города автобус ещё не проезжал? – спросила Лида, пропустив слова Зины мимо ушей.
– Нет, через десять минут должен подъехать, – ответила Зина, вновь присаживаясь на стульчик, который она привозила с собой в старой детской коляске, куда складывала и всё, что хотела продать.
– Прошу тебя, оставь меня в покое, Дмитрий, уйди! – поправляя халат на месте оторванной пуговицы, тихо произнесла Дарья, чтобы Иван их не услышал, ведь в прошлый раз, увидев, как они стоят в обнимку, он очень разозлился.
– Да ладно тебе, чего ломаешься? Ты живёшь у меня, я с тебя ни копейки не требую… имею право, – кажется не ведая, что говорит и творит, сказал Дмитрий, пытаясь положить её на диван.
Дарья от его слов побледнела и резко оттолкнув его, поднялась с места. Но Дмитрий с силой схватив её, бросил на диван и налёг на неё, не давая возможности подняться, а сам тут же сунул руку под платье, пытаясь снять с неё трусики.
– Отпусти! Господи! Да что вам всем от меня надо? Ну прошу тебя, не надо! Кира пропала… пусти! – стараясь не кричать, сопротивляясь, умоляла Дарья.
– А что мужику от бабы надо, не знаешь, что ли? Кто ж виноват, что родилась ты такой аппетитной и соблазнительной… ну перестань, чего ты из себя строишь… – тяжело дыша, убирая руки Дарьи, которыми она крепко держала трусики, чтобы не дать ему их снять, говорил Дмитрий, но договорить не успел.
Иван, проснувшись, услышал возню и тихие голоса. Он догадался, что вернулся Дмитрий, поначалу подумав, что Дарья сама этого хочет и чтобы не мешать им, хотел уйти, но услышав мольбу Дарьи, вбежал в комнату, схватил Дмитрия за шиворот и отбросил от неё.
– Да что же ты за человек такой, гад! Оставь её в покое! – воскликнул Иван, но Дмитрий, размахнувшись, ударил его кулаком в челюсть.
Иван, тоже размахнувшись, несмотря на отчаянный крик Дарьи, ударил Дмитрий по лицу, между ними началась драка. Дмитрий неплохо знал приёмы каратэ и подняв ногу, ударил Ивана в грудь, тот отлетел к двери и оказался на полу в другой комнате.
– Господи! Вы с ума сошли! Иван? Дмитрий? Да что же вы делаете? Перестаньте! – очень испугавшись, кричала Дарья.
– Дарья, выйди! – крикнул ей Иван, поднимаясь с пола и вновь входя в зал, где его ждал Дмитрий.
Парень усмехался, словно издеваясь на ним.
– Ну на что она тебе, Иван? Тебе Нины мало было, она ведь тоже ложилась под каждого, чем Дарья лучше? – бросал он в лицо Ивану.
Иван с разбегу кинулся на Дмитрия. Свалив его на пол, ему удалось уложить парня на спину. Не давая ему подняться, он стал один за другим наносить ему удары кулаком по лицу.
– Иван? Прошу тебя, хватит! Ты убьёшь его! – хватая Ивана за плечо, закричала Дарья.
Иван на секунду отвернулся, чтобы взглянуть на неё, как оказался на месте Дмитрия, теперь тот, сев на него сверху, нещадно стал бить его, при этом говоря, какой он лох, что не видит истины.
– А теперь, пошли оба из моего дома! Вон! – вскакивая на ноги, закричал Дмитрий.
Дарья хотела помочь Ивану встать, потянув его за руку, но он отмахнулся от неё и встал сам.
– Вещи свои неси, мы уходим! – сказал Иван, посмотрев вслед Дмитрию.
А тот, матерясь, вышел из комнаты, оттуда во двор. Закурив сигарету, он сплюнул на землю кровью.
– Два идиота, они и стоят друг друга… нужно дом продать и уехать в Москву. Я давно хотел это сделать… исполню заказ Шакала, завалю Гогу, в банке деньги есть, можно в столице хоромы купить. Чего я здесь потерял? – бормотал себе под нос Дмитрий, делая глубокие затяжки и трогая пальцами разбитую губу.
Странно, но парень ни разу не вспомнил о матери, не сходил к ней на могилу, не говоря уже о том, чтобы сделать ей памятник, хотя деньги у него были. Да что памятник… ему и в голову не пришло цветы на могилу положить, словно и не было у него никогда матери.
– Куда ж я пойду, Иван? Я же Киру должна найти, куда я без неё? – плача, спросила Дарья.
– Ко мне пойдёшь, мать смирится, отныне ты жена моя, поняла? Но смотри у меня… если ты хоть раз мне изменишь, как Нинка… я сам тебя удушу, хватит! Паинькой больше не буду, вы ещё настоящего Ивана не видели… – словно обращаясь к кому-то определённо, глядя в окно, произнёс Иван с такой злостью, что Дарье стало не по себе.
Она взяла чемодан, который и не открывала, лишь вчера, фотографию взяла и сумку, поставила у порога, тут же, при Иване, переоделась, а он на неё и не смотрел, взяв чемодан и тяжёлую сумку, он вышел из комнаты.
– Оглядись, чтобы ничего не осталось, – лишь бросил он.
Дарья переоделась, сложила старый халат, потом, подумав, вышла на террасу и бросила у порога, как половую тряпку. Выйдя во двор, всё же решила поблагодарить Дмитрия, всё-таки какое-то время она с дочерью жила в его доме, хотя ничего хорошего не видела.
– Спасибо тебе, Дмитрий… за кров. Может я тебе заплачУ? – осторожно спросила Дарья, ожидая вспышки гнева.
Иван стоял у калитки, ожидая её и посматривая на них.
– Не нужно ничего, я вообще-то через пару дней уезжаю… ты прости меня, не знаю, что на меня нашло. Ты баба красивая, вот и не сдержался, так что… может останешься? – в свою очередь спросил Дмитрий, взглянув и на Ивана.
Тот гневно сверкнул глазами.
– Дарья, пошли! – крикнул он.
Дарья спустилась было с крыльца, но Дмитрий остановил её, схватив за руку.
– Не гони лошадей, Иван! Куда она пойдёт? Да и Кира, если вернётся, сюда же придёт. Ладно, что было, то было, ты тоже хорошо приложил руку, я не в обиде и ты забудь. Обещаю, больше и не взгляну в её сторону. В субботу уезжаю в Москву и меня долго не будет… очень долго… если вообще вернусь… – произнёс Дмитрий таким тоном, словно прощался.
– Что же ты говоришь, Дмитрий? Это твой дом, ты завсегда можешь сюда вернуться, что же ты прощаешься-то? – испуганно спросила Дарья.
Иван оставил вещи у калитки и подошёл ближе.
– О чём это ты? Что значит, можешь не вернуться? – спросил и он.
– Ну, мало ли… времена сейчас тревожные, а в Москве и вовсе… ладно, проехали. Ну что, мир? – протягивая Ивану руку, спросил Дмитрий, прекрасно зная, что то, чем он занимается, очень опасно и его в любое время могут убить.
Иван, раздумывал, не решаясь пожать ему руку и только поднял свою, как калитка распахнулась и во двор вбежала Кира.
– Мамочка! Я вернулась! – закричала она, подбегая к Дарье.
– Кира! Кирюша! Девочка моя! Господи! Жива! Спасибо тебе, Господи! – плача от радости и подняв дочь, прижимая к себе, воскликнула Дарья.
Следом за Кирой, во двор зашёл и дядя Миша, следом шла Лида, она оставила Серёжу, а сама пришла посмотреть на мать Киры, чтобы высказать ей своё недовольство по поводу того, как она легкомысленно относится к воспитанию дочери. Приехав на автовокзал и выйдя из автобуса, Кира сама увидела дядю Мишу и крича его имя, побежала к нему.
– Кира? Кирюша! Дочка, где ж ты была? Мать твоя с ума сходит! – поднимая Киру на руки, воскликнул дядя Миша.
Кира крепко обняла его за шею и тараторила без остановки, рассказывая о своих приключениях, которые дядя Миша не совсем понимал. К ним подошли и Лида с сыном.
– Здравствуйте, товарищ милиционер. Вот… привезли Вам девочку, как оказалось, Вы её знаете… значит и мать Вам знакома. Что ж она такая беспечная? Нынче времена какие неспокойные, а случись с ней что, потом поздно будет жалеть и горевать. Хорошо, к нам попал ребёнок… в общем, принимайте в целости и сохранности. Хотела бы я на её мать посмотреть, – сказала Лида, глядя на счастливое лицо Киры, на руках дяди Миши.
– Спасибо Вам, гражданка, сейчас сознательных людей мало. Киру все со вчерашнего дня ищем, а она, значит… – сказал дядя Миша, опуская Киру с рук.
– А она, значит, села в автобус и вышла у дороги, ведущей к нам в посёлок. Смышлёная девочка, даже не испугалась, так куда отвести-то её? – спросила Лида.
– Тут недалеко, я отведу. Хотите, вместе пойдем, всё-таки и мать её должна Вам хотя бы спасибо сказать, – ответил дядя Миша, крепко держа Киру за руку.
– Серёжа, где рынок ты знаешь, возьми носильщика и ступай туда, я скоро подойду, иди, сынок, – обернувшись к сыну, сказала Лида.
– Хорошо, мам, ну, Кира… до свидания. Больше не теряйся, – сказал Серёжа, присев на корточки и глядя на Киру.
– Больше не потеряюсь. А ты приезжай ко мне в гости! И я к тебе приеду, – обнимая парня за шею, сказала Кира.
Дядя Миша и Лида, переглянувшись, улыбнулись.