Последняя Капля Дождя

Наверное, Иван всё же гордился женой, любил её безмерно, да и жили они хорошо, не ссорились, в общем, как он сказал матери, ладная жена у него, полная противоположность Нине.

– Жить пока в доме у Дмитрия будем, пусть вернётся, там видно будет, ведь он нам дом свой доверил, – сказал Иван матери.

В тот день, Сима с Дарьей весь день готовили, вечером пришли соседи, сами сели за стол, который красиво накрыли на террасе, где было более просторно и светло. Соседи, быть может, не совсем понимали, ведь едва прошло чуть больше месяца, как Иван жену похоронил, а тут вдруг свадьба. Не всем же объяснишь, какая была Нина и какая жизнь без любви была у Ивана. Ему и тем более Дарье, было всё равно, они были счастливы и Сима это видела, и Григорий тоже.

Через четыре дня, Егорка и Кира должны были пойти в школу, он в третий класс, она в первый. Для них были куплены школьные принадлежности, школьные формы и дети радостно ждали первое сентября.

В то утро, Иван уехал на работу, детей он оставил у школы, у Дарьи был первый день занятий в институте и она очень волновалась, чувствуя себя юной студенткой. Одевшись, она поехала в институт, сама поехала, Ивана ждать было некогда. Но когда она шла к остановке, на дороге остановилась иномарка. Дарья было подумала, что быть может, у неё хотят о чём-то спросить, может дорогу, может ещё что. Но из машины вышли двое парней и схватив её за плечи, согнув голову, сунули на сидение машины. Девушка и опомниться не успела, как ей зажали рот какой-то тряпкой, вдохнув, Дарья потеряла сознание.

Она долго не приходила в себя и не чувствовала, как её вытащили из машины и подняв, понесли. Это был Хмырь, которому Шакал отдал приказ похитить кого-нибудь из тех, кто дорог Дмитрию.

– Это необходимо, ведь неизвестно, как поведёт себя Шатун, – сказал тогда Шакал.

Хмырь, перед приездом Дмитрия из Салоников, приехав в Рязань, долго следил за домом, правда, никак не мог понять, что в этом доме происходит, кто есть Иван, кто эти дети, но Дарья ему понравилась.

– Такую Шатун мог бы полюбить, хотя он и любить-то не умеет. Но это, видать, его женщина, если живёт в его доме, а она, видать, хахаля себе нашла, пока Шатун отдыхает, вот ведь стерва, – произнёс Хмырь, следя за тем, как из дома Дмитрия выходят и заходят Иван, Дарья и дети.

Парень сообщил Шакалу о своих наблюдениях, ведь и Шакал не знал, есть ли у Шатуна люди, которые ему дороги.

– Эта баба, просто кровь с молоком, такая точно для Шатуна, Иннокентий Спиридонович, Вы бы её видели… ммм… сочная, как наливное яблочко! – сообщил Хмырь Шакалу перед самым приездом Дмитрия из Салоников.

Шакал всё же надеялся, что до похищения дело не дойдёт, рассчитывал на то, что Дмитрий согласится, ведь он предлагал ему шикарную квартиру в центре Москвы, да ещё и крутую машину, он должен был согласиться. А когда Дмитрий всё же отказался, Шакал был зол на него и отдал Хмырю приказ действовать.

– Ты сопли свои утри и бабу его не тронь, иначе, твою хотелку с корнем вырежу, пальцем её тронешь, сам тебя порешу, – сказал Шакал, отдавая приказ, похитить Дарью.

– Да Вы что, Иннокентий Спиридонович? Гадом буду, я ж знаю Шатуна, он такого не простит, всё будет на мази, даже не сомневайтесь, не впервой же, Вы ж меня знаете, – говорил Хмырь, позвонив Шакалу из Рязани.

Дарья медленно открыла глаза, не совсем осознавая, что происходит и где она находится. Но увидев Хмыря, она упершись руками в старый матрас, испуганно глядя на него, прижалась к стене подвала, куда её привёз, а затем и занёс Хмырь.

– Кто Вы? Где я? – воскликнула Дарья, глядя на Хмыря.

Тот, довольно улыбаясь, приблизился к её лицу, от чего она сжалась в комок, пытаясь от него отклониться.

– Тебя никто не тронет до тех пор, пока Шатун не выполнит заказ босса, а покуда, ты останешься тут. Давай, девочка, мне не хочется делать тебе больно, поэтому будь послушной и сиди тихо, тогда с тобой ничего не случится, поняла? Давай свои красивые ручки, ммм, я бы тебя… смирно! Сиди тихо! – прикрикнул Хмырь, увидев, что Дарья пытается встать.

Он схватил её руки и крепко связал за спиной, затем взяв вторую верёвку, связал ей и ноги, не преминув погладить их поверх коленей, когда услышал, как Дарья закричала, зовя на помощь. Хмырь, размахнувшись, ударил Дарью по лицу, та тут же затихла.

– Прошу Вас, отпустите меня, я ничего не сделала, умоляю… – заплакала она, моля отпустить её.

– Отпущу, но не сейчас, сиди тихо, отсюда ты не сможешь убежать, это подвал разрушенного дома и тебя никто не услышит, но… давай-ка, я лучше рот тебе скотчем заклею, так надёжнее и мне спокойнее будет. Скоро Угрюмый придёт, жратву нам принесёт, ещё бы дозу… бля… или хотя бы глоток водки, – бормотал сам себе Хмырь.

Хмырь едва сдерживал себя, чтобы не тронуть Дарью, он помнил угрозы Шакала и его удерживал страх перед расправой. Через пару часов, в подвал зашёл долговязый, хмурый парень лет двадцати пяти, бросил пакет Хмырю и присел перед Дарьей.

– Никто вас не видел? Шакал велел сидеть тихо, пока он не даст приказ, что с ней дальше делать. Если Шатун пойдёт в отказ, можем её убрать, нам лишние свидетели ни к чему, понял? Если это его женщина, он согласится, – пожирая глазами оголённые ноги Дарьи, оглядывая её всю и остановив жадный взгляд на её пышной груди, сказал Угрюмый.

Дарья испуганно прижалась к стене и замотала головой, она ничего не могла понять. Хмырь открыл пакет и выложил на ящик его содержимое. Там был хлеб, палка колбасы, вода и пару консервов.

– Больше ничего нет? Может у тебя доза затерялась? – спросил Хмырь, поднимая консервные банки и глядя под буханкой, решив, что пакетик может быть там.

– Заткнись, Хмырь! Шакал сказал, что до конца операции, ни дозы, ни водки, иначе, сам знаешь, что он с нами сделает. Если хоть одна ошибка, нам не жить, так что жри и молчи, вон… её покорми, она нам пока живая нужна. А мне с Шатуном встретиться надо, обсудить детали, так сказать. Узнать, если он согласен выполнить заказ, то вернётся в Москву, а дальше… что Шакал велит, – сказал Угрюмый, согнувшись и выходя из подвала.

Хмырь поломал хлеб и стал есть с колбасой, потом убрал скотч со рта Дарьи и предложил ей поесть. Она замотала головой, отказываясь принять пищу.

– Пить хочу… – попросила она и Хмырь, открыв бутылку с водой, дал ей напиться.

– И откуда ты такая сладкая, а? Ох, я б тебя зажал между ног, но живи пока, – сказал Хмырь, продолжив есть.