Солнце в Ладонях

Глава 1

Лето в Москве выдалось жаркое, Евгений в эту ночь никак не мог уснуть. Жена и сын, которому было четырнадцать лет, отдыхали в Таиланде, Евгению в этот раз пришлось остаться. На работе дел накопилось, да и недавнее покушение на него, требовало выяснения обстоятельств. Тогда он подумал, что хорошо, что нет жены и сына. Мать его жила в деревне, в восьмидесяти километрах от Москвы, он неоднократно предлагал ей переехать к нему в Москву, особенно в последние три года, после смерти отца, но Наталья Фёдоровна категорически отказывалась.

– Что я в твоей Москве делать буду? Да ещё в твоей многоэтажке. У меня голова кружится на такой высоте. А тут у меня подруги, хозяйство опять-таки, корова с телёнком, птица… нет, сынок. Вот ты часто приезжаешь ко мне и ладно, – ласково глядя в озабоченное лицо единственного сына, говорила Наталья Фёдоровна.

– Ну, мамочка, я же волнуюсь за тебя. Ты даже не позволила мне дом перестроить, только крышу и забор поправили, – упрашивал Евгений мать.

– А мне много ли надо? У тебя и без меня хлопот хватает, вот Лиза твоя, сын Андрюша, тоже времени требуют. За меня не волнуйся, у меня всё хорошо, сынок, – отвечала Наталья Фёдоровна.

Евгений родился в этой деревне, но всегда мечтал переехать в Москву, понимая, что в деревне он ничего не добьётся. И закончив школу в семьдесят седьмом году, уехал. Отец не возражал против отъезда сына, а мать тихонько плакала. Матвей Андреевич, вернувшись с войны, устроился в своей деревне механиком, через пять лет женился на Наталье, которая жила на соседней улице. Жили они с его родителями, которые и ушли в один год. А в шестидесятом году, у них и родился сын, Евгений.

В деревне каждый друг у друга на виду, жили они дружно, хотя Наталью Фёдоровну часто вызывали в школу, особенно, когда Евгений учился в старших классах, уж очень он был задиристый. А перед окончанием школы, вообще хотели исключить его из школы, из-за драки. Нет… учился он хорошо, без троек, но характер у него был… твёрдый, что ли. Лжи не принимал, несправедливости тоже. Ребята в классе его уважали и даже побаивались, так как скрыть от него что-то, было невозможно. Он будто видел глубоко и многое понимал, да и на руку крепок. Тогда за парня заступилась завуч школы, Мария Дмитриевна, сказав, что нельзя исключать в конце учебного года, да ещё выпускного класса.

Так, приехав в Москву, парень в тот же год поступил на химический факультет политехнического института. В самом начале восьмидесятых, он познакомился со своей будущей женой, Лизой, встречался с ней почти год, потом женился. К тому времени, он уже имел двухкомнатную квартиру, правда, на окраине Москвы, которую приобрёл с большим трудом. Он всегда отличался большим усердием, много трудился, а в начале девяностых, понял, что надо открывать своё дело.

Было непросто, нужны были деньги, но он умел из рубля делать два и в девяносто шестом году, он стал руководить своей нефтяной компанией. Расширять компанию и увеличивать свой капитал, было нелегко, но Евгений многого добился своим незаурядным умом и трудолюбием. Заботился он и о матери, которую нежно любил и не забывал, приезжал к ней каждое воскресенье, откладывая все свои дела. Сначала он приезжал к ней на Жигулях, но годы шли и автомобили менялись. Чёрный Мерседес и следом, чёрный БМВ с телохранителями, каждый раз вызывали у любопытных зевак в деревне большой интерес. К дому Натальи Фёдоровны прибегали местные жители, чтобы посмотреть на своего односельчанина, который стал боссом за столь короткое время.

Многие девушки тяжело вздыхали и томно строили глазки Евгению, безнадёжно мечтая о таком красавце. Всегда подтянутый, он занимался в спортивном зале, куда приходил три раза в неделю, накачивая мускулы и упражняясь в боевых искусствах. В дорогом костюме, какие в деревне никто не носил, он выглядел, как иностранец, за которого мечтала выйти замуж каждая девушка. Но при этом, Евгений был очень скромным и совестливым, казалось, такие качества характера неприемлемы в его бизнесе, особенно в те годы, но молодой человек был именно таким. Автомобили останавливались возле дома и из багажника вытаскивались многочисленные пакеты с продуктами. Наталья Фёдоровна возражала, говоря, что ей ничего этого не нужно, но с пустыми руками Евгений к матери никогда не приезжал.

– Женечка, у меня же всё есть. Своё молоко, творог, и масло, и сметана, и яйца есть, зачем мне столько? Живу-то я одна, куда всё это девать? – каждый раз сокрушалась Наталья Фёдоровна, когда ребята заносили в дом пакеты,.

– Мамочка, что надо, оставь себе, вон, в холодильник сложи, остальное по соседям раздай, – отвечал Евгений, показывая на огромных размеров холодильник.

И Наталья Фёдоровна раздавала продукты соседям, особенно тем, кто был беднее других. И так происходило каждый раз, после визита Евгения к Наталье Фёдоровне. Женщина, конечно же, ездила в Москву, когда сын женился, устроив небольшую свадьбу с друзьями и коллегами, с подругами и родителями жены, потом она приезжала, когда родился её внук Андрюша, радуясь его рождению. Лиза относилась к свекрови по-тёплому, с добротой, но надолго Наталья Фёдоровна в Москве не задерживалась, особенно, когда Евгений переехал из своей двухкомнатной квартиры на окраине, в центр Москвы, в элитный дом, в квартиру на последнем этаже высотки, с мансардой и с множеством комнат. Наталья Фёдоровна катастрофически боялась высоты. Поэтому и летать на самолёте она тоже отказывалась, когда Евгений предлагал матери поехать на отдых за границу.

Сам он, кстати, тоже редко выезжал за границу, только по делам компании, в краткосрочные командировки, для подписания контракта или обсуждения обоюдно-выгодных условий. И охрану ему пришлось нанимать только после первого покушения на него. Жене и матери о покушении он говорить не стал, только усилил бдительность, стал осторожнее.

Начальником охраны в его компании стал молодой человек, воевавший в Чечне, прошедший тяжёлую войну, военная подготовка которого была из лучших. Силантий, так звали друга, ставшего его начальником охраны, парень с редким именем, лет тридцати пяти, ровесник Евгения, был крепким и сильным малым, смекалистым и бдительным.

– Война научила, – кратко говорил Силантий полушутя, полусерьёзно.

Да и говорил он мало, больше любил действовать, этим, кстати, Евгений и Силантий были очень похожи. Оба парня были крепкого телосложения, сильные и смелые. Евгений был темноволосым, с вьющимися, аккуратно уложенными волосами, Силантий светловолосый, с прямыми, длинными волосами, завязанными сзади в хвост. Почему он так отрастил свои волосы, Евгению было непонятно, но он тактично умалчивал и вопросы своему другу не задавал. Но за его работу, Евгений платил Силантию хорошие деньги и понимал, что тот рискует жизнью ради него.

Семьи у Силантия не было, заядлый холостяк, так он сам себя и называл, хотя и имел на стороне женщин. Они были больше друзьями, нежели боссом и подчинённым, только Силантий держал дистанцию и даже в гости к Евгению не захаживал, ну если только в особенных случаях.

В день покушения, когда автомобили Евгения были остановлены на дороге препятствием  и обстреляны, Силантий закрыл Евгения собой и был тяжело ранен.  И когда ребята отбились от нападающих, перебив почти всех, его тут же доставили в больницу, да и не привыкать было Силантию к ранениям, парень и на войне не раз был ранен, только Евгений очень переживал за друга.

– Ты чего под пули лезешь? – строго спросил Евгений, когда после операции Силантий пришёл в себя.

– Работа у меня такая, Вас защищать, – через силу улыбнувшись, ответил Силантий, называя своего босса на "Вы", хотя и тот неоднократно просил называть его на "ты".

– Так ты мне живой нужен! – сказал Евгений.

– Так ведь живой я, – ответил Силантий.

И когда, поправившись, тот вернулся на работу, Евгений вызвал его в свой просторный кабинет.

– Это за твою верную службу, друг, – сказал Евгений, положив на стол перед другом конверт с деньгами.

– Но тут много… – удивился Силантий, открыв конверт и перебрав пальцами доллары.

– Тут мало. Ты мне жизнь спас, – ответил Евгений.

Силантий молча положил конверт с деньгами в карман.

– Спасибо. Наконец-то смогу себе квартиру купить. А то живу на съёмной квартире. Хорошо, машина есть, хотя и от Вашей компании, но главное, я не без колёс, верно? – сказал Силантий.

– А хватит на квартиру-то? В Москве квартиры не дешёвые, – спросил Евгений.

– Так у меня накопления есть, я же один живу, а много мне надо? Обедаем и ужинаем вместе с Вами, платить Вы мне на даёте и всё в лучших ресторанах, – засмеялся Силантий.

– Мой статус обязывает, – серьёзно ответил Евгений.

– Ну да… простите, конечно, – смутился Силантий.

Как они стали друзьями, многим было непонятно. Просто Силантия Евгению рекомендовали, когда он подбирал ребят для своей охраны. Почти год они не могли подружиться, оно и понятно, один из них босс, другой зависим от него, его подчинённый. Но характер Силантия, такой же прямолинейный, хваткий и бескомпромиссный, подкупил Евгения и они, незаметно для самих себя, крепко подружились, хотя и не забывали, кто есть кто.

– Конкуренты мне на пятки наступают, боюсь, они ни перед чем не остановятся. Ты бы приставил охрану к моему сыну и жене, а то ведь могут и через них на меня выйти, как было с Геннадием Михеевым, помнишь? К сожалению, погибли его дочь и жена, а этого нельзя допустить. Я полагаюсь на тебя, Силантий. Сегодня же займись этим, завтра они возвращаются из Таиланда, – сидя в своём широком кресле, за тонированным толстым стеклом столом, говорил Евгений.

– Не волнуйтесь, Евгений Матвеевич, я сегодня же найду подходящих ребят для охраны Вашей семьи, – ответил Силантий.

– Я доверяю тебе, завтра их надо будет встретить, они прилетают вечерним рейсом, в семь сорок вечера, надо проследить за всем. Вместе поедем, – сказал Евгений.

На следующий день, две машины и четверо ребят, с Силантием во главе и Евгением, выехали в аэропорт, где встретили его жену и сына. Через неделю, у Андрея начинались занятия в элитной школе, где учился мальчик и Евгений предупредил Силантия, чтобы тот сам возил его сына в школу и встречал после занятий, пока тот найдёт надёжных ребят. Лизу, жену Евгения, на работу возил Сергей, помощник Силантия, с которым он вместе воевал в Чечене и которому очень доверял. Сергей должен был возить Лизу на её машине и ждать у её кабинета, потом, вместе с ней, возвращаться домой. Лиза имела свою небольшую компанию по недвижимости. Евгений предложил ей оставить работу, но Лиза отказалась.

– Жить всё время в страхе – это не по-людски, Женечка. И затворницей, из-за каких-то подонков, которые угрожают тебе, я не буду, – заявила молодая женщина.

– Просто я волнуюсь за тебя и за сына, за Вашу безопасность. Будешь работать, только если Сергей всегда будет рядом с тобой. Иначе, я не успокоюсь, – сказал Евгений.

И Лизе пришлось согласиться.

Шли дни, казалось, вокруг стало спокойнее, Силантий поговорил с ещё одним своим другом, с которым прошёл дороги войны, да и в его команде, где он был начальником охраны и работали те ребята, с которыми он воевал и которым полностью доверял. Так Силантий передал полномочия по охране сына босса Олегу, которого ребята называли Амбал, из-за чрезмерно высокого роста и крепкого телосложения. А сам Силантий, ни на минуту не покидал Евгения.

Беда пришла неожиданно, когда Евгений немного успокоился и конкуренты в сфере бизнеса его не беспокоили. Ведь Евгений занимался не только нефтяным бизнесом, но и строительным. В те не спокойные годы, имея деньги, можно было купить заброшенные заводы или фабрики, очистить территорию и строить на ней что угодно, по своему усмотрению. Только это не всем было по нраву.

Ночной звонок, заставивший молодого человека вздрогнуть и резко вскочить с постели, совсем не относился к его бизнесу.

В последнее время, Евгений спал тревожно, особенно, после гибели семьи Михеева. О покушении на него самого, он забыл. Услышав ночной звонок, который будто набатом раздался в ночной тишине, Евгений вскочил с кровати, хотя мог просто протянуть руку. Телефон стоял на столике перед кроватью. В аппарате послышался тревожный мужской голос, который был до боли похож на голос его отца. Спросонья, в тревоге, Евгений сразу и не понял, что ему кричат в трубку.

– Женя? Это я, дядя Миша, сосед твоей матери. Ты меня слышишь? Срочно приезжай, ваш дом горит, Наталья… – кричали в трубке.

Евгений похолодел.

– Что с мамой? Она жива? Жива? – закричал Евгений.

– Что случилось, Женечка? Ты что так кричишь? – с тревогой спросила Лиза, которая проснулась от его крика.

Она тронула его сзади за плечо, от чего Евгений резко повернулся к жене, чем ещё больше напугал её.

– Ты просто сейчас приезжай, Женя, сам всё увидишь, – услышал Евгений на том конце провода.

– Вы скажите, дядя Миша… мама жива? – глухим голосом спросил Евгений.

Но вместо ответа, услышал короткие гудки. Тут же вскочив с постели, Евгений набрал номер Силантия, ему тут же ответили.

– Слушаю, Евгений Матвеевич, – прозвучал бодрый голос Силантия, будто парень вовсе и не спал.

– Срочно приезжай и пару ребят захвати, – ответил Евгений и бросил трубку на рычаг.

– Да что случилось, Женя? – истерично закричала Лиза.

Евгений посмотрел на жену и беспомощно сел на край кровати.

– Пока и сам не знаю. Сосед звонил… говорит, наш дом сгорел… мама… только бы она была жива… только бы была жива… – пробормотал Евгений.

– Я с тобой поеду, – спуская свои стройные ноги на пол, сказала Лиза.

– Нет. Сына одного не оставляй. И никому дверь не открывай, – ответил Евгений, открывая шифоньер.

Он надел спортивный костюм, ему позвонил Силантий и сказал, что подъехал. Евгений как-то странно посмотрел на Лизу и направился к двери.

Спустившись вниз, он сел на заднее сидение чёрного Мерседеса. Ехали молча, ребята вопросы не задавали, это было не положено. Евгений смотрел в окно, где вдалеке мерцали одинокие огоньки. Он был мрачен, отгоняя от себя тяжёлые мысли. О том, что мамы может больше нет, он даже думать не хотел.

Через сорок минут, чёрный Мерседес остановился возле деревянного забора, Евгений, не дожидаясь, когда машина остановиться, выскочил из неё и побежал к дому, вернее, к тому, что от него осталось. На него были устремлены сочувствующие взгляды людей, прибежавших к дому, услышав, что дом горит. В стороне стоял местный участковый и со слов очевидцев, которым он задавал вопросы, быстро записывал показания в толстую общую тетрадь.

– Где мама? – закричал Евгений, с тревогой озираясь и всматриваясь вокруг.

В воздухе висел запах гари, в хлеву тревожно мычала корова, беспрестанно лаяли собаки. К Евгению подошёл дядя Миша и тронул его за плечо, молодой человек резко повернулся к нему.

– Дядя Миша! Где моя мама? – вскричал Евгений.

– Её в больницу увезли, она в тяжёлом состоянии, Женя. Никто не знает, как это всё случилось, – говорил пожилой, сутуловатый мужчина, с широкими плечами, в майке и трико, с густыми, седоватыми волосами.

Но Евгений, не дослушав его, быстро вернулся к машине и сев в неё, коротко бросил:

– Поехали к больнице.

Больница находилась в центре деревни, как и школа, и магазин, и даже клуб. При больнице, на первом этаже, была поликлиника, почти всё это было построено на средства, выделенные Евгением и поэтому сторож, увидев его через стеклянную дверь, быстро открыл её.

– Твоя мама в реанимации, сынок, – лишь успел бросить старик вслед Евгению.

Силантий, оставив двух ребят у машины, сам побежал следом за шефом. Они поднялись на второй этаж и подошли к реанимационному отделению. Евгений стал стучать в дверь и через минуту, в двери открылось окошечко.

– Что же Вы так стучите? Это же реанимация, тут тяжелые больные… – сказала медсестра, пригнувшись к окошечку.

– Откройте дверь, я к матери пришёл, – твёрдо, нетерпеливо заявил Евгений.

– Но сюда нельзя, я не могу Вас впустить, – растерянно промямлила молодая девушка.

– Сейчас же откройте, пока я не выбил эту долбанную дверь! – громче закричал Евгений.

– Что тут происходит? – раздался мужской голос.

– Вот, Борис Петрович, хотят дверь выбить, – произнесла девушка.

– Откройте, Галочка, я сам разберусь, – тихо проговорил врач отделения.

– А, это Вы…Галочка, несите бахилы и халат, – устало сказал доктор.

Девушка быстро принесла требуемое и подала Евгению. Тот надел и бахилы и халат и тут же прошёл следом за врачом.

– Как состояние моей матери? – спросил Евгений, не останавливаясь.

– Тяжелое, к сожалению, ожог четвёртой степени. Но мы делаем всё возможное, для её спасения, – ответил доктор.

– Её можно в Москву перевезти? – спросил Евгений.

– Это исключено, Евгений, сейчас, во всяком случае, – ответил доктор.

Они вошли в помещение, где лежали две женщины, у одной явно был инсульт, она была в коме, рядом лежала Наталья Фёдоровна, почти всё тело её было перебинтовано. У Евгения сжалось сердце, он никогда не плакал, даже когда хоронил отца, а тут  слёзы сами полились из глаз. Не стесняясь своих чувств , которые просто переполняли его, он упал перед матерью на колени и уронив голову на её руку, быстро проговорил.

– Мамочка, родная моя… только не оставляй меня, умоляю. Я не смогу без тебя, слышишь? – шептал Евгений, целуя забинтованную руку матери.

Доктор тронул его за плечо.

– Прошу Вас, Евгений… не убивайтесь Вы так. Будем надеяться на лучшее, – тихо сказал доктор.

Евгений повернул голову и посмотрел на того растерянным взглядом.

– Борис Петрович, умоляю Вас… любые деньги, просите у меня, что хотите, но спасите маму. Я знаю Вас, как хорошего специалиста, спасите её, – умоляюще произнёс Евгений.

– Я сделаю всё, что от меня зависит и даже больше. Вы столько сделали для нашей деревни, Евгений. О каких деньгах Вы говорите? – ответил Борис Петрович.

Евгений медленно поднялся, не отрывая взгляда от матери.

– Пойдёмте в мой кабинет, Вам необходимо отдохнуть, иначе, утром просто свалитесь. Надеюсь, Наталья Фёдоровна утром очнётся, – тихо сказал доктор.

Евгений молча пошёл за врачом. Силантий ждал в коридоре, парня подмывало спросить шефа о его матери, но задавать вопросы он не привык. Да и по лицу босса было видно, что состояние его матери тяжёлое.

В кабинете, Евгений устало сел на диван, Борис Петрович, оставив его, вышел и прикрыл дверь. Силантий ждал в коридоре. Взглянув на него, доктор опять прошёл в реанимационное отделение.

Евгений закрыл глаза и незаметно ушёл в глубокий сон, когда его тихо тронули за плечо. Он тут же открыл глаза и вскочил с дивана. По взгляду доктора, Евгений понял, что его матери больше нет. Но с какой-то надеждой, он стоял перед Борисом Петровичем и ждал, что тот скажет, что Наталья Фёдоровна пришла в себя. Но Борис Петрович устало покачал головой.

– Простите… но Ваша мама… мои искренние соболезнования Вам, Евгений. Я правда, сделал всё, что мог. Но сердце Натальи Фёдоровны… видимо, не выдержало.

Евгений побледнел и пошатнулся, он не мог вымолвить ни слова. Борис Петрович схватил его под руку, но Евгений резко убрал руку и растерянно посмотрел на него.

– Я могу её увидеть? – глухим голосом спросил он.

– Да, она ещё в реанимации, пойдёмте, – ответил Борис Петрович.

В коридоре сидел Силантий, парню были не впервой бессонные ночи, при виде Евгения, он поднялся со скамьи, но движением руки, Евгений дал ему понять, чтобы тот оставался на месте и вместе с врачом ушёл по коридору.

Евгений смотрел на лицо матери, женщина, будто спокойно спала. Слёз не было, лишь лицо молодого человека исказилось болью и бессилием. Он застонал и уронив голову на грудь матери, прошептал.

– Прости меня, мамочка… я не смог тебя уберечь. Борис Петрович, прошу Вас, подготовьте бумаги, чтобы я смог забрать мать без вскрытия, – не поворачивая головы, произнёс Евгений чуть громче.

– Но… как же без вскрытия, Евгений? Я не имею права, – растерялся Борис Петрович.

– Придумайте, как можно это сделать. Хватит её мучить, настрадалась, – ответил Евгений, поднимаясь с колен.

– Хорошо, я поговорю с главным врачом, думаю, он согласится сделать для Вас исключение, – ответил Борис Петрович.

– Я вернусь за ней через два часа, надо заняться похоронами, – сказал Евгений, выходя из отделения.

Подойдя к Силантию, Евгений кивнул ему головой и они вместе вышли из больницы. Было раннее утро, солнце, будто в насмешку, светило ярким светом. Сев в машину, они вернулись к сгоревшему дому Натальи Фёдоровны. Картина была удручающая, многие вернулись в свои дома, участкового тоже не было. Увидев дядю Мишу, Евгений подошёл к нему.

– Спасибо, что позвонили дядя Миша. Неизвестно, как дом загорелся? Может поджог? – спросил Евгений.

– Да нет, участковый ещё выясняет все детали, но думаю, это случайность. Кому понадобится ночью поджигать дом твоей матери? Кстати, как она? – спросил дядя Миша.

– Мама умерла, надо бы её похороны организовать. Похороню возле отца, она так хотела, – ответил Евгений.

– Ой-ёй… как жаль… сожалею, не старая ещё была. Сегодня хочешь похоронить? – спросил дядя Миша.

– Да, чего уж теперь? – устало ответил Евгений.

– Ладно, если хочешь, я схожу на кладбище, могилу подготовлю, венки закажу. Может захочешь отпевать, мать-то? Так я договорюсь с батюшкой, – предложил дядя Миша.

– Вы на кладбище сходите, дальше видно будет. Гроб привезите, пожалуйста, вот, возьмите на расходы. И ещё… дом матери сгорел, куда можно гроб поставить? – спросил Евгений, вынимая пачку денег из внутреннего кармана пиджака и отдавая их дяде Мише.

– Так… ко мне в дом и можно, комната у меня большая, все могут прийти, проститься с Натальей, – ответил мужчина.

– Спасибо Вам. Да… всю живность, что есть у мамы, надо раздать соседям, ни к чему она теперь, – сказал Евгений, с грустью посмотрев на дядю Мишу.

– Так Дарья, жена моя, с утра уже корову подоила, тебе бы поесть, сынок, силы-то понадобятся. Ступай к нам, там все и поедите, – сказал дядя Миша, посмотрев на ребят, которые стояли возле машины, в ожидании дальнейших распоряжений босса.

– Вот и забирайте всю живность себе, дядя Миша. Ребята! Пошли, – сказал Евгений, пройдя к машине.

– А с домом что будет? Ты прости, сынок… дома-то уже нет, но земля… – произнес дядя Миша, следуя за Евгением.

– Не до этого сейчас, сегодня похоронами займусь, – сказал Евгений.

Они с ребятами вошли в дом дяди Миши, из кухни шёл аромат сдобы.

– Дарья! Ребят покорми. Наталья-то умерла, сердешная, – сказал дядя Миша жене.

Та всплеснула руками и заплакала.

– Ой, батюшки! Горе-то какое! Бедная Наталья… сама доброта была, – запричитала женщина.

– Это верно. Ладно, успеешь поплакать, ребят покорми, я на кладбище,  Евгению помочь надобно, – строго посмотрев на жену, сказал дядя Миша.

Вытерев глаза краем фартука, Дарья стала ставить на стол творог, сметану, из духовки вынула пирожки и переложив на тарелку, поставила на стол.

– Ребятушки… Вам кофе или чай заварить? – спросила Дарья, низкого роста, полноватая, но проворная женщина.

Парни переглянулись.

– Тётя Даша, нам всем кофе заварите, – ответил за всех Евгений.

Плохая весть пролетела по всей деревне и через час у сгоревшего дома Натальи вновь собрались люди. Многие плакали, иные сокрушались, обсуждая произошедшее. Были и такие, что тихо обсуждали, что же будет с землёй и кому достанется живность, что осталась бесхозная. Евгений смотрел на них и вдруг подумал:

– Кому что… живым нужно всё, а мёртвым уже ничего…

Евгений с грустью покачал головой. Он вдруг остро ощутил, что мамы больше нет, он никогда её больше не увидит, никогда не обнимет, не прижмёт к груди, он не услышит её ласкового голоса. Сердце тоскливо сжалось. Набрав номер своего дома в Москве, он услышал голос жены.

– Да? Алло? – раздался голос Лизы.

– Приезжай… мамы больше нет, – глухим голосом произнёс Евгений.