Письмо к редактору «С.-Петербургских ведомостей», 8/20 января 1870 г.

М. г., я не разделяю мнения, которое, как Вам известно, в большом ходу между художнической и литературной братьей, между артистами вообще, – мнения, что критика – бесполезное дело и что гг. критики злобствуют вследствие собственного бессилия; я, напротив, полагаю, что особенно у нас, в России, критике предстояла и предстоит великая и важная задача, которую она не раз уже разрешала блестящим образом в лице Белинского, Добролюбова и некоторых других и которая не потеряет своего первостепенного значения до тех пор, пока будут необходимы у нас педагогические отношения сознательно мыслящих умов к остальной массе общества. При подобном воззрении на критику мне тем больнее видеть это могущественное орудие в руках неискусных и недобросовестных – и вот причина, побудившая меня обратиться к Вам с настоящим письмом.

Нечего и говорить, что речь идет не обо мне. Никто в своем деле не судья; да и в конце концов мне на критику слишком жаловаться нечего. Правда, в последнее время я сам себе напоминал те турецкие головы, о которые посетители народных гуляний пробуют свои силы ударом кулака: не было ни одного начинавшего критика, который не попытал бы надо мною своего размаха… И то не был «размах без удара», по выражению Белинского; напротив, иной бил очень ловко и метко[1]. Но, повторяю, речь не обо мне. Я хочу сказать несколько слов о статье, появившейся в сентябрьской книжке «Отечественных записок» и посвященной разбору сочинений Я. П. Полонского, правильнее говоря – первых двух томов нового издания его сочинений.

Статья эта попалась мне в руки в то самое время, когда я оканчивал чтение появившихся в покойной «Литературной библиотеке»{1} «Признаний Сергея Чалыгина». Публика наша, кажется, не обратила никакого внимания на это замечательное произведение Полонского. Недостаток ли симпатии к журналу, в котором оно появилось, недоверие ли ко всякому стихотворцу, пишущему прозой, причиною этого равнодушия – не знаю; но знаю несомненно, что оно незаслуженное и что нашей публике не часто предстоит читать вещи, более достойные ее внимания. «Признания» эти, которых вышла только первая часть, принадлежат к роду литературы, довольно тщательно возделанному у нас в последнее время, а именно – к «воспоминаниям детства». Уступая известным «Воспоминаниям» графа Л. Н. Толстого в изящной отделке деталей, в тонкости психологического анализа, «Признания Чалыгина» едва ли не превосходят их правдивой наивностью и верностью тона – и во всяком случае достойны занять место непосредственно вслед за ними. Интерес рассказа не ослабевает ни на минуту; выведенные личности очерчены немногими, но сильными штрихами (особенно хорош декабрист, друг матери Чалыгина{2}), и самый колорит эпохи (действие происходит около двадцатых годов текущего столетия) схвачен и передан живо и точно. Вполне удалось автору описание известного наводнения 1824 года так, как оно отразилось в семейной жизни: читатель присутствует при внезапном вторжении великого общественного бедствия в замкнутый круг частного быта; каждая подробность дышит правдой. Выражения счастливые, картинные попадаются на каждой странице и с избытком выкупают некоторый излишек вводных рассуждений – единственный и в сущности маловажный недостаток произведения г. Полонского. Впрочем, он уже до «Признаний Чалыгина» показал, что умеет так же хорошо писать прозой, как и стихами. Стоит вспомнить его «Тифлисские сакли»,{3} его «Груню» и т. п. Нельзя не пожелать, чтоб он довел до конца эти интересные «Признания».

Г-н критик «Отечественных записок», автор вышеупомянутой статьи в сентябрьском №, совершенно противуположного мнения о таланте г. Полонского. Он находит в его сочинениях одну «бесконечную канитель слов, связь между которыми обусловливается лишь знаками препинания, бессодержательное сотрясение воздуха, несносную пугливость мысли, не могущей вызвать ни одного определенного образа, формулировать ни одного ясного понятия; туманную расплывчивость выражения, заставляющую в каждом слове предполагать какую-то неприятную загадку»[2], и всё это потому, что г. Полонский, по понятию критика, не что иное, как писатель безо всякой оригинальности, безличный, второстепенный писатель-эклектик.

Не могу не протестовать против подобного приговора; не могу не заявить, что критик, его произнесший, тем самым наглядно показал, что лишен главного качества всякого критика, лишен чутья – понимать, лишен умения проникнуть в чужую личность, в ее особенность и значение. Оставляю в стороне все эти «канители», «сотрясения воздуха» – все эти «жестокие» слова, пущенные в ход для уснащивания речи; но самое определение Полонского как писателя несамобытного, эклектика, неверно в высшей степени. Если про кого должно сказать, что он не эклектик, не поет с чужого голоса, что он, по выражению А. де Мюссе, пьет хотя из маленького, но из своего стакана[3],{4} так это именно про Полонского. Худо ли, хорошо ли он поет, но поет уж точно по-своему. Да и скажите, прошу вас, кому подражал Полонский в своем «Кузнечике-музыканте»,{5} этой прелестной, исполненной грациозного юмора идиллии, которая переживет и уже пережила многое множество современных ей произведений, выступивших в свет с гораздо большими претензиями? Г-н критик не признает оригинальности в Полонском; но стоит обладать некоторою лишь тонкостью слуха, чтоб тотчас признать его стих, его манеру[4]. Стихотворение, которое г. критик – не без коварного умысла (постыдная, в нашей журналистике часто употребляемая уловка) – приводит, как одно из лучших[5] и над которым он потом глумится, вовсе не может служить примером того, чем собственно отличается поэзия Полонского. В этом стихотворении выражается скорее слабая сторона его таланта, а именно: его несколько наивное подчинение тому, что называется высшими философскими взглядами, последним словом общечеловеческого прогресса и т. п. Искреннее уважение, даже удивление, которым он проникается перед лицом этих «вопросов», внушают ему стихотворения, то торжествующие, то печальные, в которых благонамеренность и чистота убеждения не всегда сопровождается глубиною мысли, силой и блеском выражения. Не в подобных произведениях следует искать настоящего Полонского; зато там, где он говорит о действительно пережитых им ощущениях и чувствах, там, где он рисует образы, навеянные ему то ежедневною, почти будничною жизнью, то своеобразной, часто до странности смелой фантазией (укажу, например, на стихотворение «Тишь и мрак»), – там он если не всякий раз заявляет себя мастером, то уже наверное всякий раз привлекает симпатию читателя, возбуждает его внимание, а иногда, в счастливые минуты, достигает полной красоты, трогает и потрясает сердце. Талант его представляет особенную, ему лишь одному свойственную, смесь простодушной грации, свободной образности языка, на котором еще лежит отблеск пушкинского изящества, и какой-то иногда неловкой, но всегда любезной честности и правдивости впечатлений. Временами, и как бы бессознательно для него самого, он изумляет прозорливостью поэтического взгляда… (см. стихотворение: «Жалобы музы» в «Оттисках»). Древний мир также не чужд его духу; некоторые его «античные» стихотворения прекрасны (например, «Аспазия», «Наяды»).

Позволю себе привести в подтверждение слов моих стихотворение «Чайка».{6} Я не много знаю стихотворений; на русском языке, которые по теплоте чувств, по унылой гармонии тона стояли бы выше этой «Чайки». Весь Полонский высказался в нем.

Всякий, даже поверхностный читатель легко заметит струю тайной грусти, разлитую во всех произведениях Полонского; она свойственна многим русским, но у вашего поэта она имеет особое значение. В ней чувствуется некоторое недоверие к себе, к своим силам, к жизни вообще; в ней слышится отзвучие горьких опытов, тяжелых воспоминаний… Относительная холодность публики – особенно нынешней – к его литературной деятельности, вероятно, также прибавила каплю своей полыни… И вот после свыше двадцатипятилетней, честно пройденной карьеры{7} является критика, которая развязно и самоуверенно, словно это само собою разумеется, крутит, вертит, решает – и не подозревая даже, в своем самодовольстве, насколько ложно и не в ту сторону, не по следу она сама выступает и движется, произносит свой ничем не оправданный суд! Г-ну Полонскому, конечно, нечего вмешиваться в эти дрязги; но да извинит меня его скромность, если я решаюсь печатно вступиться за него, если я беру на себя смелость замолвить за него слово! Я позволяю себе сказать публике, что, в противность ее почти всегда верному инстинкту, на этот раз она неправа и что деятельность такого поэта, как Полонский, заслуживает большего сочувствия; я позволяю себе обратить ее внимание на то, что трудно писателю, как бы сильно ни было в нем чувство собственного призвания, трудно ему не усомниться в нем, когда его произведения встречаются одним лишь глухим молчанием или гаерскими завываниями, свистом и кривляньями наших псевдосатириков!{8} Что же касается до критика «Отечественных записок», то ограничусь тем, что выражу ему одно мое убеждение, над которым он, вероятно, вдоволь посмеется. Нет никакого сомнения, что в его глазах патрон его, г. Некрасов, неизмеримо выше Полонского, что даже странно сопоставлять эти два имени; а я убежден, что любители русской словесности будут еще перечитывать лучшие стихотворения Полонского, когда самое имя г. Некрасова покроется забвением. Почему же это? А просто потому, что в деле поэзии живуча только одна поэзия и что в белыми нитками сшитых, всякими пряностями приправленных, мучительно высиженных измышлениях «скорбной» музы г. Некрасова – ее-то, поэзии-то, и нет на грош, как нет ее, например, в стихотворениях всеми уважаемого и почтенного А. С. Хомякова, с которым, спешу прибавить, г. Некрасов не имеет ничего общего.

В надежде, что Вы не откажетесь поместить настоящее письмо в уважаемой Вашей газете, прошу Вас, м. г., принять уверение в совершенном моем уважении и преданности.

Ив. Тургенев

P. S. Позвольте, кстати, воспользоваться гласностью «СПб. ведомостей», чтоб исправить опечатку, вкравшуюся в новое издание моих сочинений. На первой странице первого тома началом моей литературной карьеры дважды – вместо 1843 года – обозначен 1849 год. Впрочем, читатели, вероятно, сами догадаются исправить эту опечатку, так как я упоминаю о двадцатипятилетнем моем писательстве.

Примечания

Печатается по тексту первой публикации СПб Вед, 1870, К 8, 8(20) января.

В собрание сочинений впервые включено в издании: Т, Сочинения, т. XII, стр. 385–391.

Автограф неизвестен.

Поводом для написания статьи Тургенева о поэзии Я. П. Полонского послужили сетования последнего на невнимание критики и на жалкую роль лирического поэта в обществе. Полонский писал Тургеневу отчаянные письма, содержавшие скорбные размышления поэта о своем творчестве, которое не имеет «ни публики, ни судей». Он называл «великой несправедливостью», убивающей желание совершенствовать талант, «отсутствие всякой критики и грубо недобросовестное молчание» (ИРЛИ, ф. 241, № 155, лл. 84–85). Вскоре после этого в сентябрьском номере «Отечественных записок» была напечатана резко отрицательная анонимная рецензия на издававшиеся в то время сочинения Полонского (первые два тома). Автором этой рецензии был M. E. Салтыков-Щедрин (см.: «Zeitschrift fur slavische Philologie», Bd. IV, 1927, стр. 184).

Статья Салтыкова-Щедрина сатирически высмеивала бессодержательность поэзии Полонского. Обобщая свои наблюдения, автор рецензии называет Полонского поэтом несамостоятельным. Попутно в рецензии упоминается Тургенев: «… ей <публике> кажется, например, что г. Авдеев совсем не г. Авдеев, а просто псевдоним Тургенева, под которым последний издает свои произведения поплоше, но отчего же не почитать ей и плохих произведений Тургенева?» (Щедрин, т. VIII, стр. 373).

Прочитав эту рецензию, Тургенев решил написать статью в защиту Полонского, о чем он и сообщил ему 9/21 ноября 1869 г. (см.: Г, Письма, т. VIII, стр. 126; см. также: Лит Насл, т. 73, кн. 2, стр. 218–220). Осуществить свое обещание писателю удалось лишь в январе 1870 г. (Т, Письма, т. VIII, стр. 158).

1/13 января 1870 г. Полонский получил сообщение, что статья Тургенева отправлена в редакцию по адресу П. В. Анненкова, которого писатель просил продержать корректуру. «Статейка вышла довольно жиденькая, – добавлял Тургенев, – я половины не сказал того, что хотел, но все-таки кое-что есть – и публика уткнута рылом» (там же, стр. 165).

Статья Тургенева содержала характеристику поэзии Полонского с точки зрения ее чисто художественных особенностей – и в этом плане она противопоставлялась поэзии Некрасова, которой была дана крайне резкая оценка. Эта позиция Тургенева послужила причиной весьма сдержанного отношения к его выступлению не только со стороны передовой литературной общественности, но и со стороны самого Полонского (см.: Некрасов по неизданным материалам Пушкинского дома. Пг., 1922, стр. 278; Лит Насл, т. 73, кн. 2, стр. 232–233).

Тургенев ответил на это новым письмом Полонскому 22 марта ст. ст. 1870 г., в котором постарался смягчить свою позицию; но письмо в то же время содержало и новую мотивировку неприязни писателя к поэзии Некрасова (см.: Т, Письма, т. VIII, стр. 208).

Письмо Тургенева в СПб Вед вызвало и благоприятные отзывы со стороны некоторых знакомых писателя, в частности, П. М. Ковалевского и Н. П. Барсукова; последний выразил удовлетворение по поводу «заслуженной похвалы скромной, милой и всегда искренней музе Полонского» (ИРЛИ, 5797.ХХХб.87; Т, Письма, т. VIII, стр. 182).

Важно отметить, что позиция Тургенева встретила одобрение со стороны Н. С. Лескова. В «Русских общественных заметках» он писал: «Изменил ли Тургенев востоку или западу – оставим это в стороне, но он нынешним своим заступничеством за обиженного литератора не изменил лучшим литературным преданиям и лучшим заветам правды»[7].

Письмо Тургенева было перепечатано в сентябрьской книжке журнала «Заря», в статье H. H. Страхова, который присоединился к высказанному писателем суждению о поэзии Полонского. «С удовольствием прочел я в «Заре» критику твоих произведений, – сообщал Тургенев Полонскому 27 октября (8 ноября) 1870 г.; – тут по крайней мере есть уважение к таланту и признание его. Я очень рад, что они перепечатали мое письмо о тебе: я еще раз мог убедиться, что сказанное мною тогда была чистейшая правда» (Т, Письма, т. VIII, стр. 302).

Архивохранилища

Bibl Nat – Национальная библиотека (Париж).

ГБЛ — Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина (Москва).

ГИМ – Государственный исторический музей (Москва).

ГПБ – Государственная публичная библиотека имени M. E. Салтыкова-Щедрина (Ленинград).

ИРЛИ – Институт русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР (Ленинград).

ЦГАЛИ — Центральный государственный архив литературы и искусства (Москва).

ЦГАОР – Центральный государственный архив Октябрьской революции (Москва).

ЦГИАЛ – Центральный государственный исторический архив (Ленинград).

Печатные источники

Алексеев – Алексеев М. П. И. С. Тургенев – пропагандист русской литературы на Западе. – В кн.: Труды Отдела новой русской литературы Института русской литературы (Пушкинский Дом). М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1948. Вып. 1, с. 37–80.

Анненков – Анненков П. В. Литературные воспоминания. М., 1960.

Анненков и его друзья – П. В. Анненков и его друзья. СПб., 1892.

Антокольский – Марк Матвеевич Антокольский. Его жизнь, творения, письма и статьи / Под ред. В. В. Стасова. СПб.; М.: изд. т-ва М. О. Вольф, 1905.

Белинский – Белинский В. Г. Полн. собр. соч. М.: Изд-во АН СССР, 1953–1959, т. I–XIII.

Б-ка Чт – «Библиотека для чтения» (журнал).

Богдановы – Богдановы Л. Я., Б. В. Родной край в произведениях И. С. Тургенева. Орел, 1959. (Государственный музей И. С. Тургенева).

Боткин и Т – В. П. Боткин и И. С. Тургенев. Неизданная переписка 1851–1869. По материалам Пушкинского Дома и Толстовского музея. Приготовил к печати Н. Л. Бродский. М.; Л.: Academie, 1930.

Вольф, Хроника – Вольф А. И. Хроника Петербургских театров с конца 1826 до начала 1881 года. СПб., 1877–1884, ч. I–III.

Герцен – Герцен А. И. Собр. соч.: В 30-ти т. М.: Наука, 1954–1965.

Гоголь — Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937–1952. Т. I–XIV.

Гол Мин – «Голос минувшего» (журнал).

Гончаров – Гончаров И. А. Собр. соч. в 8-ми т. М.: Гослитиздат, 1952–1955.

Гончаров и Тургенев – И. А. Гончаров и И. С. Тургенев. По неизданным материалам Пушкинского Дома. С предисл. и примеч. Б. М. Энгельгардта. Пг.: Academia, 1923.

Гончаров, Необыкновенная история – Гончаров И. А. Необыкновенная история. – В кн.: Сборник Российской публичной библиотеки. Пг., 1924. Т. 2, вып. 1, с. 7–189.

Горбачева, Молодые годы, Т – Горбачева В. Н. Молодые годы Тургенева. (По неизд. материалам). Казань, 1926.

Григорьев — Григорьев Ап. Сочинения. СПб.: Издание Н. Страхова, 1876. Т. I.

Гроссман, Театр Т — Гроссман Л. П. Театр Тургенева. Пг., 1924.

Грузинский – Грузинский А. Е. И. С. Тургенев. Личность и творчество. М., 1918.

Гутьяр – Гутьяр H. M. И. С. Тургенев. Юрьев, 1907

Даль – Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1955. Т. 1–4.

Для легкого чтения – Для легкого чтения. Повести, рассказы, комедии, путешествия и стихотворения современных русских писателей. СПб., 1856–1859. Т. I–IX.

Добролюбов — Добролюбов Н. А. Полн. собр. соч. / Под общей редакцией П. И. Лебедева-Полянского. Т. I–VI. М.; Л.: Гослитиздат, 1934–1941 <1945>.

Достоевский – Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30-ти т. Художественные произведения. Т. I–XVII. Л.: Наука, 1972.

Достоевский, Письма – Достоевский Ф. М. Письма, тт. I–IV./ Под ред. и с примеч. А. С. Долинина. М.; Л.: ГИЗ – Academia – Гослитиздат, 1928–1959.

Дружинин – Дружинин А. В. Собр. соч. СПб., 1865. Т. VII.

Житова – Житова В. Н. Воспоминания о семье И. С. Тургенева. Тула, 1961.

Звенья – Звенья. Сборник материалов и документов по истории литературы, искусства и общественной мысли XIV–XX вв. / Под ред. В. Д. Бонч-Бруевича, А. В. Луначарского и др., т. I–VI, Academia; т. VIII–IX, Госкультпросветиздат. М.; Л., 1932–1951.

ЗО 1852 – Записки охотника. Сочинение Ивана Тургенева. М., 1852. Ч. I–II.

ЗО 1859 – Записки охотника. Сочинение Ивана Тургенева. 2-е изд. СПб., 1859, Ч. I–II.

ЗО 1860 – Сочинения И. С. Тургенева. Исправленные и дополненные. М.: Изд. Н. А. Основского, 1860. Т. I.

ЗО 1865 — Сочинения И. С. Тургенева (1844–1864). Карлсруэ: Изд. бр. Салаевых, 1865, Т. I.

ЗО 1869 – Сочинения И. С. Тургенева (1844–1868). М.: Изд. бр. Салаевых, 1869. Ч. I.

ЗО 1874 – Сочинения И. С. Тургенева (1844–1874). М.: Изд. бр. Салаевых, 1874. Ч. I.

ЗО 1880 – И. С. Тургенев. Записки охотника. Полное собрание очерков и рассказов. 1847–1876. 1-е стереот. изд. СПб., 1880.

ИВ – «Исторический вестник» (журнал).

Иванов — Проф. Иванов Ив. Иван Сергеевич Тургенев. Жизнь. Личность. Творчество. Нежин, 1914.

Истомин — Истомин К. К. «Старая манера» Тургенева (1834–1855 гг.) СПб., 1913.

Киреевский – Песни, собранные П. В. Киреевским. Новая серия. М., <1917>. Вып. II, ч. 1; М., 1929, Вып. II, ч. 2.

Клеман – Клеман М. К. И. С. Тургенев – переводчик Флобера. – В кн.: Флобер Г. Собр. соч.: В 10 т. М.; Л., 1934. Т. 5.

Клеман, Летопись – Клеман М. К. Летопись жизни и творчества И. С. Тургенева / Под. ред. Н. К. Пиксанова. М.; Л.: Academia, 1934.

Клеман, Программы – Клеман М. К. Программы «Записок охотника». – Уч. зап. Ленингр. гос. ун-та, 1941, т. 76, серия филол. наук, вып. 11, с. 88–126.

Корнилов. Годы странствий – Корнилов А. А. Годы странствий Михаила Бакунина. Л.; М., 1925.

Куприевич – Куприевич А. А. «Стихотворения в прозе» Тургенева и «Диалоги» Леопарди. – В кн.: Minerva. Сборник, изданный при историко-филологической семинарии Высших женских курсов в Киеве. Киев, 1913. Вып. 1.

Лит Арх – Литературный архив: Материалы по истории литературы и общественного движения / Ин-т рус. лит. – Пушкинский Дом. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1938–1953. Т. 1–4.

Лит Музеум – Литературный Музеум (Цензурные материалы 1-го отд. IV секции Государственного архивного фонда). Под редакцией А. С. Николаева и Ю. Г. Оксмана. Пг., 1919.

Лит Мысль – Литературная мысль: Альманах. Пг., 1922, Л., 1925. Т. I–III.

Лит Насл – Литературное наследство. М.: Наука, 1931–1977. Т. 1–86.

Лит учеба – «Литературная учеба» (журнал).

Лит-библиол сб – Литературно-библиологический сборник / Под ред. Л. К. Ильинского. Пг., 1918. (Труды Комис. Рус. библиол. об-ва по описанию журналов XIX в.; Вып. 1).

Львов-Прач – Собрание народных песен с их голосами, положенных на музыку Иваном Прачем, вновь изданное с прибавлением к оным второй части. СПб., 1806.

Мазон – Мазон А. Парижские рукописи И. С. Тургенева. Перевод с французского Ю. Ган под редакцией Б. Томашевского. М.; Л.: Academia, 1931.

Моск Вед – «Московские ведомости» (газета).

Моск Вестн – «Московский вестник» (журнал).

Москв – «Москвитянин» (журнал).

Н Мир – «Новый мир» (журнал).

Назарова – Назарова Л. Н. К вопросу об оценке литературно-критической деятельности И. С. Тургенева его современниками (1851–1853). – Вопросы изучения русской литературы XI–XX веков. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1958, с. 162–167.

Некрасов — Некрасов Н. А. Полн. собр. соч. и писем/Под общ. ред. В. Е. Евгеньева-Максимова, А. М. Еголина и К. И. Чуковского. М., 1948–1953. Т. I–XII.

Никитенко – Никитенко А. В. Дневник в 3-х т. Л.: Гослитиздат, 1955–1956.

Оксман, Сб, 1959 – Оксман Ю. Г. От «Капитанской дочки» А. С. Пушкина к «Запискам охотника» И. С. Тургенева. Саратов, 1959.

Орл сб, 1955 – «Записки охотника» И. С. Тургенева. Сборник статей и материалов. Орел, 1955. (Государственный музей И. С. Тургенева).

Орл сб, 1960 – И. С. Тургенев (1818–1883–1958). Статьи и материалы. Орел, 1960. (Государственный музей И. С. Тургенева).

Отеч Зап – «Отечественные записки» (журнал).

Отчет ИПБ – Отчеты императорской Публичной библиотеки.

ПД, Описание – Описание рукописных и изобразительных материалов Пушкинского Дома, вып. IV, И. С. Тургенев. Л.: Изд-во АН СССР, 1958.

Переписка Грота с Плетневым – Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым / Под ред. К. Я. Грота. СПб., 1896. Т. I–III.

Петербургский сборник – «Петербургский сборник», изданный Н. Некрасовым. СПб., 1846.

Писарев – Писарев Д. И. Сочинения: В 4-х т. М.: Гослитиздат, 1955–1956.

Писемский – Писемский А. Ф. Письма. Подготовка текста и комментарии М. К. Клемана и А. П. Могилянского. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1936 (Литературный архив).

Письма к Герцену – Письма К. Дм. Кавелина и Ив. С. Тургенева к Ал. Ив. Герцену. С объясн. примеч. М. Драгоманова. Женева, 1892.

Поляк – Поляк Л. М. История повести Тургенева «Клара Милич». – В кн.: Творческая история. Исследования по русской литературе / Под ред. Н. К. Пиксанова. «Никитинские субботники». М., 1927.