- -
- 100%
- +
Глава 1
– Девушка, тут какая-то ошибка, – качает головой сотрудница на ресепшне. – Вам точно не сюда.
Она даже паспорт у меня брать не хочет, который я протягиваю, чтобы оформить пропуск.
– Сюда, – настаиваю, активно кивая. – Сюда-сюда. Я на практику.
– Мы не берём практикантов.
Её ярко-красные губы растянуты в улыбке, но в глазах лёд. Ей будто нравится издеваться надо мной. Как говорится, синдром вахтёра во всей красе.
– Нет, мне обещали место. Я договаривалась.
– Через кого вы договаривались?
– Через Машу…
– А, ну если через Машу, то это всё объясняет, – насмешливо тянет и ещё перекидывается взглядами с другим секретарём. Та фыркает пафосно и одаривает меня таким взглядом, словно я пыль на её туфлях.
Ну да, выгляжу я не очень модно, одеваюсь просто. Мне всего восемнадцать, я толком ещё не работаю, так иногда школьникам математику преподаю, а живу на стипендию и учусь. Честно, я на эту практику возлагаю большие надежды. Рассчитываю зарекомендовать себя и остаться в фирме. Я даже на заочное перевестись готова или на вечернее, только бы место дали. Живу я с отцом и бабушкой, а на них полагаться нет смысла. Привыкаю к самостоятельной жизни. Если б я была иногородней, давно бы ушла в общежитие, но городским в нём место не дают. Поэтому остаётся мечтать, как устроюсь на работу и съеду от родственников хоть куда-нибудь.
Гну свою линию. Мне во что бы то ни стало надо попасть в «Ай-Си Инвест» на практику, иначе всё зря. В другие фирмы без опыта на стажировку не берут. Либо сажают бумажки перебирать и кофе разносить. А Маша обещала, что у её отца мы получим возможность проявить себя. Только вот сама сегодня не пришла, и телефон как назло не берёт. Я уже с утра ей миллион сообщений настрочила. Так и остались непрочитанными.
– Да, через Машу. Она договаривалась со своим…
– Извините, выход там, – указывает администратор на дверь, снова меня перебивая.
– Вы можете меня дослушать? – настаиваю, не собираясь сдаваться. – Нас двоих сюда на практику взяли.
– А я вижу вас одну и, могу сказать, вы ошибаетесь, девушка. Вам в другую дверь. «Ай-Си Инвест» не предоставляет места для стажировок и не пускает посторонних в свой офис, если вам не назначено. А вам не назначено! Я буду вынуждена вызвать охрану, если вы сейчас же не покинете помещение. Надеюсь, эт-то… яс-сно?
На последней фразе девушка запинается и вытягивается по стойке смирно, смотря на что-то за моей спиной. Или на кого-то.
Я не успеваю обернуться, но волоски на моём затылке уже словно приподнимаются, словив статическое электричество. А лопатками я словно ощущаю тепло чужого тела, когда кто-то подходит слишком близко ко мне.
Энергетика этого человека сшибает с ног. А строгий ровный голос заставляет сердце забиться сильнее.
– Ксения, какие-то проблемы?
– Нет, Руслан Викторович, всё хорошо. Девушка уже уходит.
– Нет! Я никуда не ухожу! – возмущаюсь и оборачиваюсь. И тону во взгляде тёмно-карих глаз.
Мой рот моментально становится сухим, а слова, если они и были, застревают в горле. Даже вдох сделать тяжело. От высокого мужчины – крепкого, подтянутого, властного и строгого, веет опасностью и пороком.
Ему лет сорок. Может, чуть за. Идеальный тёмно-синий костюм подчёркивает статус. Складки в уголках губ указывают на жёсткость характера и непреклонность.
Он опускает взгляд к кончикам моих туфлей и проходится снизу-вверх, а ощущение, что он меня раздевает этим взглядом, не исчезает.
Пропадёшь… беги… – нашёптывает внутренний голос.
Но я мотаю головой и с трудом выталкивая слова, повторяю:
– Я сюда на практику пришла. Маша сказала, что договорилась.
В лице мужчины происходит какое-то короткое изменение. По губам скользит усмешка.
– Маша?
– Да, Маша. Сабурова Мария. Мы с ней в одной группе учимся. Сказала, что могу приходить на практику, сказала, что она с отцом договорилась.
– Руслан Викторович, я даже не подумала… я… я… простите, я… – бормочет Ксения.
– Ну раз сказала, проходи, – усмехается мужчина уже более явно. – Ксения, оформи пропуск девушке. Если она останется на практику, то он ей понадобится.
– Но Руслан Викторович, мы же не… – начинает она, но быстро осекается, понимая, что спорит с начальником. – Да-да, я оформлю. Можно, ваши документы, – протягивает руку.
– Позже оформишь, на выходе, – отрезает мужчина, а затем смотрит на меня. – Как тебя зовут?
Ощущаю силу его взгляда и тянусь к нему, вопреки здравому смыслу.
– Полина. Полина Булатова
– Пошли, Полина Булатова. Пообщаемся немного. Расскажешь, что умеешь. А, может, и покажешь.
От последней фразы меня в жар бросает. Откуда у меня вообще, чёрт возьми, такие мысли? Он же про работу, да?
Глава 2
– Спасибо большое, – семеню следом за мужчиной. – Спасибо, Руслан Викторович, – вспоминаю, как его называла эта Ксения. – Я до Маши дозвониться не могу, она так-то обещала с отцом поговорить. Она сказала приходить прямо сюда, вот я и пришла.
– Не надо говорить на ходу, – обрывает меня, окидывая взглядом. – Сейчас до моего кабинета дойдём.
Затем усмехается.
– Ты ещё не поняла, кто я? – и видя, что я неуверенно приоткрываю рот, поясняет. – Маша – моя дочь.
Вот этот вот человек отец моей подруги? Не верю…
Обычно отцы – это взрослые дяди с пивным животом. Им где-то за пятьдесят, как моему отцу, а то и больше, на голове седины порядком, на лице – морщин и усталости от этой жизни. И воспринимаешь их, именно что как отцов подруг, а этот мужчина вызывает во мне совершенно другие ассоциации.
Под его костюмом скрывается явно натренированное тело, а седины я вообще не вижу, как не приглядываюсь.
– Ой, простите, она не упоминала, как её папу зовут, то есть вас.
– Как же так не упоминала, а? На стажировку тебя в мою фирму пригласила, а как шефа будут звать не сказала?
– Простите, – снова извиняюсь, думая, что это действительно некрасиво выходит.
Когда лифт приезжает, Руслан Викторович аккуратно подталкивает меня в него. А я подскакиваю, представляя, что он одним касанием прожёг дыру в ткани моего платья. Хотя делал он это недолго.
С трудом выдерживаю короткую поездку на лифте. Хорошо, что это всего три этажа вверх. Офис в самом центре Петербурга. В одном из старых, но отреставрированных по последнему слову здании. Фасад у него старинный, а внутри всё современно и очень стильно.
Как и владелец. Смотрю на него и в голове не укладывается, что он отец Маши. Она совсем на него непохожа.
Я не общаюсь со взрослыми мужчинами. У меня даже парень есть. Лёша чуть взрослее, учится на два курса старше. И думать сейчас я должна о нём, а не испытывать эти странные реакции к незнакомому мужчине. Тем более, отцу подруги!
– Руслан Викторович, – подскакивает секретарь в приёмной при нашем появлении. – Тут Луговский из «Строй консалт» звонил, очень просил…
– Позже, – прерывает, а передо мной распахивает дверь кабинета и заводит внутрь.
Дверца мышеловки захлопывается и мне ещё более не по себе.
– Садись. Но если хочешь, можешь стоять. Это ненадолго.
Я падаю на свободный стул и смотрю на Сабурова.
– Маша мне ничего не про тебя не говорила. Не предупреждала, что придёшь. Или что сама собирается. Так-то она уже улетела попу греть на моря.
– Как улетела? А практика? – теряюсь.
– Успеет ещё. Справку ей нарисуют, отчёт о практике сама составит. Вы же первокурсницы. Как вас допускать до серьёзной работы? В общем, если надо, я сейчас своим скажу, тебя тоже на стажировку оформят. Сегодня посидишь посмотришь, как работа в фирме устроена. Возьмёшь пропуск у Ксении, договоришься ещё об одном визите, но не больше. С ним же придёшь за характеристикой через месяц. Поняла?
– Нет, – мотаю головой.
– В смысле? Совсем не поняла?
На его лице лёгкое раздражение.
– Нет, меня это не устраивает. Мне работа нужна.
– Не устраивает. А ты дерзкая, Полина. В курсе? Но как я тебя возьму? Ты же ничего не умеешь.
– Умею. А что не умею, научусь.
– Да? А можно конкретику? На первом курсе только общие дисциплины давали. Профильные на третьем начнутся. Я знаю, где учится Маша и чему. Или ты уникальная и у тебя уже есть опыт работы в какой-нибудь фирме?
– Нет, нет его, но желание научиться огромное.
– Одного желания мало.
– Пожалуйста, – прошу, – пожалуйста. Мне нужен этот опыт.
Я уже не мечтаю о том, что останусь здесь после практики. Но сама практика и рекомендательное письмо из такой фирмы уже будет плюсом в моём портфолио, когда возьмусь на резюме.
– Пожалуйста.
– Ну что ты можешь?
Он внезапно подходит ко мне и встаёт так близко, что приходится вскинуть голову.
Слова застревают в горле, когда моей щеки касаются тёплые сухие пальцы. Они гладят скулу, скользят к уху, чтобы проехаться вниз по шее от мочки уха до ключицы. Оставляя за собой сонм мурашек.
– Какие у тебя умения, Полина?
Это звучит очень двусмысленно.
Но я способна лишь сидеть неподвижно и хлопать глазами.
– Насколько ты ответственная?
– Я очень ответственная, – севшим голосом произношу.
Тёмные глаза меня гипнотизируют, и в чёрных зрачках я будто вижу отражение себя: растерянную и… возбуждённую.
Эти прикосновения странные. Это нормально вообще? А моя реакция на них?
Сабуров касается моих волос кратко, я перевожу взгляд на его руки и вижу небольшое пёрышко, которое тот держит кончиками пальцев.
Чёрт… каким образом оно ко мне прицепилось? Я же мыла голову… Ну, прилегла ненадолго перед выходом, видимо с подушки подхватила. Но причёсывалась же!
– Моя помощница уходит в отпуск на две недели. Справишься?
Работать рядом с ним? За тонкой стеной? Быть всегда на связи? Я… я представляю, что это такое – личный ассистент, помощник руководителя, секретарь. Это ненормированный рабочий график и необходимость быть всегда готовой к чему-то. К чему?
– Постараюсь.
– Неправильный ответ.
– Да! – быстро исправляюсь. – Да, справлюсь.
– Вот и отлично. Иди, скажи, чтобы дела тебе передавала. У тебя будет три дня до её отпуска, чтобы научиться хоть чему-нибудь. И если меня подведёшь… вылетишь отсюда, как пробка, – без тени улыбки заканчивает он. – Иди, Полина.
Подталкивает словами, видя, что я застыла.
А я всё ещё в себя прийти не могу. Меня колотит от его прикосновений. И от собственной реакции на эти прикосновения.
Руслан Викторович провожает меня до выхода.
– Вилена, передашь Полине дела. Будет тебя замещать, – командует.
И скрывается в кабинете.
Секретарь Сабурова улавливает моё состояние, на её лице недовольство.
– Ты хоть что-то умеешь? – спрашивает в лоб.
– Что-то умею, – вскидываю бровь.
– Тоже… нашёл замену, – фыркает.
– Если вы недовольны, можете пойти к шефу и сказать, чтобы он кого-то другого вам поискал.
– Да я и схожу, – поводит плечами.
Хотя никуда она, конечно, не пойдёт.
Вилена маринует меня почти два часа, сажая изучать протоколы и внутренние инструкции. Потом подзывает и начинает объяснять, что входит в круг её обязанностей. Она говорит очень быстро, когда прошу помедленнее, фыркает возмущённо.
– Ещё чего, я под тебя подстраиваться не собираюсь.
Можно сказать, что передать дела корректно в её интересах, но я не решаюсь на открытый конфликт.
Разберусь… не маленькая.
Пусть это первая работа, но голова же на плечах у меня имеется.
Остаток дня я сижу рядом с Виленой и запоминаю, что она делает, с кем общается, пытаюсь зафиксировать имена, заходящих и выходящих из приёмной. Есть те, кому назначено, есть руководители отделов, приходящих по звонку. Кто-то с интересом посматривает на меня, другие – не замечают.
В середине дня шеф уезжает. А вечером я, проходя через администратора, забираю свой пропуск у Ксении. Она сидит с постным лицом и молчит. Шлёпает карточку на стойку, словно делает мне одолжение.
На следующий день Руслана Викторовича в офисе нет. А на третий он приезжает уже в самом конце рабочего времени. Раздражённый и злой, подзывает к себе Вилену.
– Я сейчас зайду, – кивает она.
Но прежде она вручает мне огромную кипу документов.
– Держи, это в архив отнесёшь. Подшей по разным юридическим лицам. Не запутайся только, я тебя умоляю. А папку «Синтеза» сюда принеси и вот в тот шкаф поставь. Понятно?
– Понятно. Это все твои обязанности? – спрашиваю.
На лице Вилены многозначительная ухмылка.
– Ну есть ещё кое-какие, но с этим ты точно не справишься, – говорит многозначительно.
– Может быть, справлюсь, – возмущаюсь её оценочным суждением.
– Нет, с этим точно нет, – со смешком отвечает. – А так: приходи завтра к восьми. И не опаздывай. И меня не беспокой в отпуске. Я трубку не сниму, сразу имей в виду.
Мне хочется закатить глаза, но я сдерживаюсь.
В архиве я много времени не трачу. Быстро всё сортирую и достаю папку «Синтеза», чтобы отнести в офис. Не помню, чтобы насчёт этой компании были какие-то указания от Вилены. Как бы переспросить? Зачем документы? Я мысленно пробегаюсь по заметкам.
Вроде, ничего не упоминалось.
Пока иду до офиса, замечаю, что за окнами стемнело. Сейчас июль, белые ночи закончились, и всё вернулось на круги своя.
А если Вилена ушла? У кого мне уточнить? Она же сказала, не звонить ей в отпуске. А я позвоню… Не переломится, ответит.
Но Вилена в офисе. Правда, не сразу я понимаю это.
Приёмная погружена во мрак. Только тонкая полоска света пробивается через приоткрытую дверь в кабинет генерального. Её оставили чуть-чуть открытой. Слегка…
А вот и стеллаж, куда мне надо поставить папку. Прямо рядом с ней.
Подхожу ближе и замираю.
Потому что взгляд сам собой скользит в щёлочку.
Мой рот в шоке приоткрывается. А ноги прирастают к полу.
Вилена лежит распластанная на столе. Грудью елозит по поверхности и стонет в кулак, прижатый ко рту. А Сабуров, задрав помощнице юбку до талии, вколачивается в её тело резкими ритмичными толчками. Кладёт ладонь на затылок, накручивает светлые волосы на руку и тянет на себя.
Вилена вскрикивает, но подчиняется.
Шеф наращивает темп.
А я… а я не могу оторвать взгляд от этой сцены. Что-то первобытное, дикое, запретное… Они же делают это на рабочем месте.
Это и есть те самые обязанности, с которыми я не справлюсь?
Обязанность раздвигать ноги перед начальником по первому зову?
Ну… это точно не ко мне. Я ещё девственница, и максимум, что делала, это целовалась в засос, хотя Лёша очень настырно лезет мне под одежду. Маша говорит все парни такие.
А мужчины?.. И мужчины тоже…
Сабуров явился явно на взводе. Это его способ сбросить пар?
Это вообще нормально?
Я словно порнофильм смотрю, хотя я их вообще не смотрю. В животе тяжело и тепло. И между ног словно что-то набухает. Я чувствую прилив запретного желания.
Нет-нет-нет, это неправильно.
– В рот возьми, – командует Сабуров.
Вилена соскальзывает со стола и опускается на колени.
Я вижу только её светлую макушку и ладони шефа, управляющие её головой. Он держит за затылок и насаживает на свой… на свой… Ой, я слово это даже произнести не могу…
Давящиеся чавкающие звуки долетают до моих ушей. Вилена кашляет, когда он резко двигает её на себя, но продолжает сосать. Чем заслуживает похвалу от Сабурова.
– Молодец, глубже бери. Горло расслабь.
Мои глаза в ужасе распахиваются шире, когда Сабуров вскидывает взгляд и смотрит прямо на меня.
На его лице ухмылка. Он ни капли не смущён, что я их застукала.
А я краснею, потому что это меня поймали за подсматриванием. Краснею и зажмуриваюсь.
– На её место хочешь? – спрашивает… МЕНЯ!?
Я распахиваю глаза широко-широко и активно мотаю головой из стороны в сторону. Нет… не хочу.
Или хочу?
Внизу живота снова предательски тянет.
Испугавшись, я пихаю папку на стеллаж, разворачиваюсь и выбегаю из офиса.
Щёки мои горят от стыда.
И от постыдного желания, которое против воли поднялось во мне.
Весь вечер и всю ночь я мучаюсь сомнениями: идти завтра в офис или не идти.
И хочется, и колется… и надо. Ведь я взяла на себя ответственность.
Руслан Викторевич на меня рассчитывает.
Наверное?
Глава 3
У меня никого ещё не было. С Лёшей мы не спим, хотя он очень настаивает. А я пока не готова. Мы встречаемся всего три месяца, и по мне так это слишком быстро переходить к сексу. Он то и дело пытается засунуть руки мне под одежду, но я максимум позволила ему за грудь себя потрогать. Не скажу, что мне не понравилось. Он очень приятно и долго мял её, а потом щипал за соски и от этого живот словно иголочками пронизывало.
Конечно, я когда-нибудь решусь пойти дальше, но не сейчас. Лёшу я ещё немного стесняюсь. И мне почему-то немного стыдно, что я девственница и, вроде как, не оправдываю его надежд. Он мне сам так и сказал. Если б ты не девочкой была, было б проще.
Куда проще-то?
Ну некоторые девушки из группы довольно быстро переходят в отношениях в горизонтальную плоскость. В этом что ли проще?
Но я думаю, что надо хорошо узнать человека, прежде чем доверять ему своё сердце и своё тело.
– Полина, зайди ко мне, – раздаётся из-за приоткрытой двери, едва я переступаю порог офиса генерального.
Смотрю на часы, там половина восьмого утра. Я специально пришла пораньше. А Сабуров когда явился? В семь? В шесть? Вообще не уезжал?
Кусаю губу, передо мной дилемма. Идти к боссу с пустыми руками или сварить кофе, как говорила Вилена. Шеф любит американо и две порции сливок. Без сахара и корицы.
Или проигнорировать этот ритуал и сразу к нему?
Взгляд мечется между дверью небольшой кухни, где стоит кофеварка и директорским кабинетом.
Наконец, думаю, что кофе всё-таки надо сделать.
Но едва нажимаю кнопку кофеварки, как дверь в кухню распахивается.
– Полина, я что тебе сказал? Ко мне иди. А это значит: быстро поброслала все дела и зашла. Или ты кофе решила выпить, прежде чем начать рабочий день? Так вот… твой рабочий день начинается ровно тогда, когда в офис захожу я. Поскольку я уже здесь: он начался. Уяснила?
Хлопаю глазами в шоке от его тирады. Говорит он это жёстко и хлёстко. На глаза даже слёзы наворачиваются. Глупые, обидные. Ну за что он так со мной? Я же как лучше хотела. Как правильно. Как заведено.
– Ты, что, плакать собралась? – спрашивает, приподнимая брови. – Ну-у-у, Полина, так дело не пойдёт. Я часто бываю не в духе, если ты каждый раз, когда я буду тебя отчитывать, станешь мне нюни распускать, то это не работа будет, а каторга.
– А вы уже знаете, что будете меня постоянно отчитывать?
– Если ты такая расторопная, как сейчас, то да.
– Но Вилена сказала, вы пьёте кофе по утрам и надо начинать…
– А если Вилена сказала бы тебе лечь животом на мой стол, задрать юбку и расставить ноги, ты бы тоже так сделала? – внезапно перебивает он.
И я вспыхиваю, начиная заикаться. Так некстати перед глазами кадры вчерашней сцены. Он и Вилена, помогающая снять стресс.
Сабуров специально меня провоцирует, – проносится в голове. – Да ведь?
Шеф стоит так близко, что я попадаю в магнитное поле Руслана Викторовича и тянусь к нему. Тёмный деловой костюм скрывает крепкое тело, в глазах смесь порока и невозмутимости. Меня потряхивает, и кислород в лёгких заканчивается.
Я. Забываю. Дышать.
Он взрослый. Его много.
Он просто секс.
И я видела, как он сексом занимается.
И этой ночью мне снилось, что на месте Вилены была я.
Ужасный сон, который я предпочла бы побыстрее забыть.
Ужасный в своей привлекательности.
Голос шефа возвращает в реальность.
– И потом, что за пойло ты готовишь? – заглядывает в кружку. – Я пью чёрный крепкий. И стакан воды после. Кому ты порционные сливки положила? Может, ещё пенку взбивать умеешь?
– Нет, это Вилена…
– Хватит про Вилену. Забыли. Нет её тут. Если не смогла запомнить, какой кофе пью, боюсь, и остальное у тебя из головы уже вылетело. Надо завершать твою стажировку, раз сразу не заладилась.
Я начинаю осознавать, что он меня сейчас выпрет. Из-за прокола, который я не совершала. Это Вилена, гадина, специально мне не то сказала. Где ещё соврала? Зачем она это сделала? Показать, какая сама умница и красавица, тогда как я неумёха. Так я именно такая, без опыта же, и этого не отрицаю.
Набираю в лёгкие воздуха и выпаливаю:
– Вы, что, меня хотите выгнать из-за дурацкого кофе?
– О, Полина, а у тебя голос прорезался?
– А я не уйду! Вот не уйду! И потом, куда вы без секретаря? Я всё сделаю, – киваю. – И кофе вам новый сварю. Такой, как любите. Окей, чёрный крепкий и стакан воды к нему. Вот видите, я всё запомнила. Я быстро учусь.
Губы шефа трогает лёгкая улыбка.
– Бери этот для себя и шуруй ко мне в кабинет.
Развернувшись, уходит. А я опускаю плечи и прислоняюсь к стене. Кажется, пронесло.
Не знаю, насколько это приемлемо взять кофе для себя, но не смею ослушаться. Поэтому делаю такой, как люблю, и иду к Сабурову.
У того на столе пустая чашка. Он замечает мой взгляд, брошенный на посуду.
– Я и сам кофе сварить могу, не обломится, – хмыкает. – Садись. Записывай.
Я падаю на стул, достаю планшет и открываю заметки. Ставлю цифру один.
– Пишешь?
– Да.
– Первое: я никогда не подсматриваю за шефом и его гостями, когда они одни в кабинете.
Рука вздрагивает.
– Так и писать?
– Ну, можешь запомнить. И зайти можешь, только если захочешь присоединиться.
– Эм…
Он молчит, словно ждёт какого-то ответа.
– Второе? – спрашиваю следом.
А сама сижу красная как рак. Так и знала, что Руслан Викторович не оставит этот момент без внимания.
– Второе: пройдёмся по списку сегодняшних дел. Через два часа у меня встреча с Вересковым. Отмени. Перенеси на следующую пятницу. Если будет спрашивать, почему. Скажи, ещё из комитета ответ не пришёл. Вместо этого кинь созвон на начальников отделов, запиши в адженду следующие пункты…
Я строчу со скоростью света. И думаю, что стоило взять обычный блокнот. Так было бы удобнее.
Выхожу я из кабинета босса с небольшим сумбуром в голове и надеждой сделать правильно, ничего не перепутать.
Как проклятая безвылазно сижу в кабинете. Только на обед разрешаю себе уйти. Буквально на полчаса. Я бы поела и на рабочем месте, но сомневаюсь, что это приемлемо.
Пока несу контейнер с едой, который забыла поставить с утра в холодильник, на корпоративную кухню, мой телефон пиликает от входящего звонка.
Это Маша… ух я ей сейчас всё выскажу, обманщице. Сказала, что договорилась с отцом, а по факту даже не думала, ещё и в отпуск укатила вместо стажировки.
– Поль, только не говори, что ты пришла к моему отцу, и он тебя взял, – в шоке заявляет после короткого приветствия.
– Взял.
– Ну тогда… будь осторожнее.
– Почему? – задаю закономерный вопрос и замираю в ожидании ответа.
Глава 4
Машка хихикает в трубку.
– Будешь лицезреть его любовниц. И каждая из них захочет выцарапать тебе глаза. Ну или подлезть через тебя к нему. Ты знаешь, со мной это постоянно происходит. Каждая… вот без исключения каждая пыталась купить моё внимание. Подарками, сладостями, ласковыми улыбками.
– Что плохого в ласковых улыбках и подарках?
– Они были все фальшивыми. Вот так-то, Поль. У него после ухода мамы крышу снесло. Он у меня очень любвеобильный. Ты смотри сама не поддайся, кстати.
– Я? Да что ты… – нервно смеюсь. – У меня Лёшечка есть, забыла?
Я вот сама почти забыла. Тем более он мне два дня не звонил. Пропал, гад. Только смайлики шлёт в мессенджере. Ненавижу эту его тупую манеру общаться стикерами.
– Лёшечка… – тянет Маша. – Ты уверена, что он тебе нужен? Он же бабник. Мне кажется, ты для него очередная жертва. Как затащит в постель, так и потеряет интерес.
– Третий месяц, я держусь, ну ты знаешь.
– Знаю. Ну держись и дальше. Если полгода выдержит и не проколется, я возьму свои слова обратно, а пока… сорри… не могу.
Судя по звуку, Маша надувает огромный пузырь жвачки и хлопает его.
– А так он больше заинтересован в твоей девственности, а не в тебе.
– Не думаю, что моя девственность тут определяющий фактор. Должна же быть симпатия. Любовь?
– Ой… любовь. Я тебя умоляю. ГОР-МО-НЫ! И только они. А потом ты сама, когда с Лёшей переспишь, войдёшь во вкус, за уши не оттянешь. Тебе постоянно захочется трахаться.