- -
- 100%
- +
Кажется, последнее слово Маша кричит. Потому что оно очень громкое и разлетается чуть ли не на весь коридор.
Решаю, что лучше перевести разговор на другую тему.
– Маш… а почему ты мне сказала, что с папой договоришься о стажировке, а сама уехала?
– Ой, да? Я так сказала? Точно сказала, у-и-и-и-и… ну прости меня, ты же знаешь, я как рыбка, у меня в голове дольше пяти секунд ничего не держится, – щебечет подруга.
Она, скорее, птичка, а не рыбка. Скачет с темы на тему, как с ветки на ветку. И не особо сильно контролирует чириканье.
– Я чего-то не подумала, что ты серьёзно на практику пойдёшь. А потом папа сказал, что я лечу на море, и я вообще обо всём позабыла. Хорошо, что у тебя всё получилось.
– Да уж… могло бы и не получиться. Тут такие грымзы сидят на ресепшне. Чуть не сожрали меня на входе.
– Аха-хах… ну да. Папулю моего охраняют от левых баб. Им конкурентки не нужны. Ладно, я на пляж. Целую. А тебе желаю весело провести лето в душном пыльном офисе. Бе-бе-бе… – дразнит.
Уверена, она даже язык высунула. Но в этом вся Машка. Лёгкая, ветреная, непостоянная.
Едва даю отбой, как за спиной раздаётся недовольное.
– Обязательно было разговаривать под дверью. Мужиков обсуждать и свою девственность? Тут серьёзная фирма, а не дом свиданий и сплетен.
Высокая и худая, как доска, тётка их бухгалтерии сверлит меня взглядом.
Я действительно зависла возле их кабинета.
– Простите.
– И не собираюсь.
Фыркнув, она захлопывает дверь, а я оборачиваюсь и натыкаюсь на внимательный взгляд шефа.
Руслан Викторович смотрит на меня чуть нахмурившись.
– Обед уже закончен.
– Уже?
Он выразительно встряхивает запястьем и бросает взгляд на часы.
– Уж как полторы минуты. Ты, Полина, весь его проболтала… так что живо на рабочее время и жди ужина.
В животе неприятно подсасывает от голода. Вернее, желудок стремится приклеиться к позвоночнику. Я сглатываю слюну и киваю.
А он тоже слышал, как я с Машей Лёшу обсуждала? И про девственность тоже?
Ой, ё-ё-ё-ё…
Мысленно накрываю голову руками и залезаю под стол. Нет-нет-нет. Только не это!
После обеда у Сабурова две встречи. На одной он просит меня присутствовать. Обсуждают какой-то контракт по производству деталей для пусковых установок. Это что? Космическая отрасль?
Уже серьёзнее смотрю на шефа.
Командировка на Восточный? Соберёт инженеров?
Ай-Си Инвест ведь финансовая организация?
Но я знаю, что Маша из очень обеспеченной семьи. Очень… Но за несколько дней в фирме её отца я осознала, что слова «очень» звучит как-то криво и жиденько по отношению к её семье.
Сабуров не просто ворочает деньгами. Он ворочает ОГРОМНЫМИ деньгами. Вот прям грандиозными суммами. И он не только инвестирует. У него и производство есть.
– Полина, ты языками владеешь? – спрашивает ближе к вечеру.
– Английский, испанский и… всё, – смущённо заканчиваю.
Может, он китайского ждал. Кто знает?
И у меня из головы всё ещё не идёт, что он мог что-то слышать из нашего разговора с Машей.
– Сегодня вечером надо в одном место съездить, составить мне компанию. Общаться буду я сам, а ты фиксируй договорённости и задавай вопросы, если что. Мне главное, чтоб ты понимала, о чём речь. Это можешь? Или английский и испанский только со словарём?
– Нет-нет… на английском разговаривать могу. На испанском хуже, но… всё понимаю.
Отлично, будь тогда готова отправляться после девяти. Домой не заезжай. Поедем из офиса.
Я, мечтающая об ужине, просто не сдерживаю стона.
Может, голод написан на моём лице, но шеф хмыкает и отсылает меня властным движением ладони.
– Иди поешь в кафе внизу, пусть на мой счёт запишут.
– Как-то неудобно.
– Неудобно спать с тремя котами в одной постели, иди поужинай и не сочиняй.
Покусываю губу, киваю.
– А дресс код?
– Нормально ты одета. По-деловому.
Как же… по-деловому, – думаю я, заходя в ночной клуб, несколько часов спустя. – Какие уж тут дела…
Это какая-то элитная резиденция. Тут нет толпы. Народа немало, но не толкучка, как в тех местах, куда мы ходим с подружками.
На танцполе небольшая кучка народа кривляется под модную музыку. Основная масса гостей за столиками. На втором этаже випки, видимо. Туда мы и идём. Они не огорожены стенами, только занавешены, и сверху видно всё, что творится внизу.
Мужчины в деловых костюмах. И я одна девушка в скромном чёрном платье из масс-маркета. Оно единственное, которое подходит для офиса. Думала после выходных ещё наряд себе купить. Да не успела. А так дам несколько занятий и отложу денег. Надеюсь, папа их не стащит, как те… в прошлый раз.
Руслан Викторович придерживает меня за спину кончиками пальцев. Вроде, ничего интимного, но мне не по себе. Он перевоплощается в обаятельного и общительного владельца. Сыпет шутками, серьёзными предложениями, играючи заводит знакомства.
Вот это нетворкинг! – с каким-то восхищением думаю я. – Тоже бы так хотела. Но, к сожалению, навык или нарабатывается годами, или рождаешься с ним.
Я пока так не умею и не могу.
Через час мужчины начинают расходиться.
Руслан Викторович выходит проводить, как я поняла, хорошего знакомого. А я сижу у края балкона и потягиваю первый бокал шампанского не просто за вечер, а в своей жизни. То есть я уже пила шампанское до этого. Кислятину какую-то дешевую. А это дорогое и настоящее. Сладкое и очень вкусное. Сабуров мне его специально заказал, так как его гости и сам он тянули что-то дорогое и крепкое. А я смотрю с грустью на бутылку, думая, что если выпью всё, то точно напьюсь. А так нельзя… это неправильно. У меня предрасположенность к зависимостям. Это от отца и бабушки. И лучше проявлять осторожность.
Опустив локоть на перила, смотрю вниз, взгляд скользит по толпе, но внезапно останавливается на знакомой фигуре.
Лёша…
Что он тут делает?
Мы же во время моего ужина списывались, я уточняла, увидимся ли мы на выходных, а он ответил…
Глава 5
А Лёша ответил, что на все выходные отправился с родителями в загородный дом. Что ж… семья святое. Так я подумала.
А теперь думаю, что он обманщик!
Вместо дома родителей – загородный клуб. Вместо меня – какая длинноногая красотка.
Я ведь как считаю: если мы пара, то встречаемся только друг с другом. Но у Лёшика, видимо, своё мнение на этот счёт.
Вот он пристроился со спины к девушке и, кажется, держит её за грудь.
А ещё – целует в шею.
Да? Мне же не мерещится?
Осушив бокал шампанского, тянусь за бутылкой и наливаю себе ещё один. Прохладные пузырьки щекочут нос.
Их поцелуй в шею перерастает в активный засос рот в рот.
Я захлёбываюсь от возмущения и начинаю икать.
Что делать? Спуститься вниз и надавать по щекам? Это было бы отлично. Но как-то унизительно. Он ведь ничего мне не скажет хорошего. А то может, вообще в далёкое пешее пошлёт. Я буду чувствовать себя ужасно.
Сабуров не возвращается, задерживается. А он, вроде как, должен отправить меня на такси до дома. Или отвезти сам. Я так и не поняла.
Время на часах уже за полночь, и в такое время метро уже не работает, а на ночном автобусе до моего дома далековато.
Второй бокал заканчивается, я наливаю третий.
И смотрю, как Лёша и та девица трутся друг об друга на танцполе. Без всякого стеснения. Очень откровенно.
– Разденьтесь ещё, – шиплю со злостью, глотком допивая шампанское.
Со мной так нельзя! – носится мысль в голове. – Со мной так нельзя!
Наконец, я вскакиваю и иду к выходу, путаюсь в занавесях, загораживающих наш стол от остальных. Да и мир странным образом кажется мне нестабильным, неустойчивым. Каблуки подламываются, а ноги заплетаются одна об другую. В голове приятная лёгкость, но она слегка кружится.
Три бокала я выпила. И почти ничего не съела. Хотя на столе были закуски, я посчитала неудобных жевать, пока на работе.
Держась за перилла лестницы, спускаюсь на первый этаж и яростным маршем направляюсь на танцпол.
Рука моя впивается в локоть Лёши. Михайлов тут же отрывается от своей спутницы и поворачивается ко мне с чётким «Чё?», которое читаю по губам.
Ахаю… Так с ним Ася Казаринова… Она из моей группы и последнее время ошивалась рядом со мной и Машей очень активно. Я ещё удивилась, чего это она воспылала желанием дружить с нами, а оно вон что.
Накаченные губы Казариновой расплываются в широкой довольной улыбке. Она их подколола в прошлом месяце, ещё ходила хвасталась. Мы её даже похвалили, красиво получилось.
Сейчас в глазах Аси торжество. На, мол, выкуси. Как я тебя!
– Полечка, – заплетающимся языком выдаёт Алексей. – Что ты тут делаешь?
– А ты?
– Да вот… – он задумывается. Видимо, вспоминает, что мне наплёл.
– Только не говори, что ты тут с родителями, – выплёвываю. – Или они где-то тут рядом сидят, смотрят, как глубоко ты можешь засунуть свой язык в рот… ей, – указываю на Асю.
В голове крутится словечко покрепче, но я его проглатываю.
Ругаться мне сложно. Каждый раз, когда при мне кто-то сквернословит, у меня уши в трубочку сворачиваются, да и сама я материться не особо умею.
– Поль, я всё могу объяснить, – пытается обнять меня.
Но я вырываюсь, размахиваюсь и отвешиваю подлецу смачную оплеуху.
Не пощёчину, не толчок в плечо, а именно оплеуху.
Не ожидающий атаки Михайлов пошатывается и, нахмурившись, смотрит на меня.
– А что ты мне предлагаешь? Терпеть дальше? Пока ты созреешь. Ты же не даёшь! – зло бросает.
– И правильно делаю.
– Дала бы, я б самым верным был. Кроме тебя, ни с кем. Вот честно. А так… ну не могу, Поль, секса хочется. Нормальных поцелуев, а не твоих слюнявых детских. Ты ж даже в рот не даёшь. И трогать тебя не могу. Вообще ничего. Давай так, как мы переспим, я только с тобой буду. А пока извини… у меня потребности.
Каждое его слово бьёт наотмашь. Я даже отшатываюсь.
Щёки жжёт.
Я поднимаю ладонь и провожу по лицу. Понимаю, что две горячие дорожки слёз бегут из глаз.
Как обидно! Он говорит ужасные слова!
Музыка грохочет. Стробоскопы под потолком активно вертятся. Я снова возвращаюсь в реальность, где посреди ночного клуба мой парень оправдывает свою измену, возлагаю всю вину за неё на меня.
– Нет, – качаю головой. – Нет. Не смей!
Разворачиваюсь и, желая убежать отсюда подальше, как можно дальше, несусь прочь.
Наверное, все вокруг на нас пялились. Слова слышать не обязательно, уже по действующим лицам всё понятно, что произошло.
Но боже… как больно.
Я же была влюблена… Я серьёзно раздумывала через месяц-другой дать Лёше зелёный свет. Но ему мой свет не нужен. У него много других, согласных на всё девиц.
В груди болит. В голове туман. Из-за слёз не вижу, куда иду.
Всё иду… иду… бегу вверх по лестнице, чтобы спрятаться за плотными занавесями приватной зоны. И что сделать? Поплакать вдоволь? Бегу, пока не натыкаюсь на кого-то твёрдого и большого.
– Полина? – раздаётся над ухом. – Ты куда убежала?
– А вы? – топаю ногой. – Оставили меня там одну, ушли куда-то. Я всё ждала и ждала, и ждала… – вываливаю в этой короткой тираде всю боль и обиду на всех мужчин разом.
Сабуров приподнимает бровь. Его лицо в темноте становится нечитаемым. Да и оно, если честно, уплывает в дымке слёз и затуманенного сознания.
Шампанское раскручивает колесо опьянения по полной. Боль и обида играют странную шутку с моим языком. Он несёт всё, что ему вздумается. А я уже даже и не задумываюсь о последствиях.
На периферии сознания тонкий голосок разума напоминает: он твой шеф, так нельзя.
Но я устала, зла и… совсем не справляюсь с обязанностями.
Проклятая стажировка. Где там прописано, что я должна ходить по тёмным клубам во внеурочное время? И натыкаться тут на изменяющих мне парней?
Вообще отец мне голову открутит за ночные гуляния. Надеюсь, он напился и храпит, как всегда, и я незамеченной проскользну в свою комнату.
– Отвезите меня домой, – командую, стирая слёзы.
– Ты нестабильна, – подчёркивает Сабуров.
– Я? Нестабильна? – ахаю.
– Напилась. Реветь начала. Что за детский сад, – недовольно бросает. – Твоя стажировка закончена. Не готова к серьёзной работе, значит, пора заканчивать.
– А… ну то есть вы не хотите ждать, пока я освоюсь, – зло бросаю. – Будете стажировать кого-то другого, не меня. СТАЖИРОВАТЬ, – делая пальцами кавычки в воздухе с грязным подтекстом повторяю я. – Какие же вы мужчины все нетерпеливые. Подождать не можете, пока девушка почувствует уверенность, только о себе и думаете.
В голове трепыхаются болезненные фразы Михайлова, и в лице Руслана Викторовича я вижу его более взрослую версию, такую же испорченную и эгоистичную. И тот, и другой гонят меня. И тыкают моей неопытностью мне в лицо.
– Ты о чём? Это бизнес, детка, ничего личного. Не способна выдержать, проваливай.
– О… проваливай… – смеюсь я, и даже для моих ушей собственный смех звучит пьяно и развязано. – И как это ничего личного? А если б я раздвинула ноги перед вами, как Вилена. Вы были бы более лояльны и на мои косяки так бы не реагировали? Не могу поверить, что ваш секретарь прям так идеальна во всём.
Каким-то образом я падаю ему на грудь и, навалившись, приподнимаюсь на цыпочки. Тянусь к губам. Которые выдают неприятные строгие слова в мой адрес.
Но ровные красивые чувственные губы внезапно нападают на мой рот, а рука, жёстко хватает за волосы и втягивает внутрь приватного пространства, где, кроме нас, нет никого.
Глава 6
Рот Сабурова терзает мои губы. Руслан кусает и лижет, и язык хозяйничает вовсю, поднимая вихрь желания внизу моего живота. Тот сладко сжимается, и между ног тянет. Будто всё становится тяжёлым. И коленки подгибаются. Кажется… Кажется, я близка к обмороку от внезапной волны возбуждения, накатывающего на меня.
Мне только что было очень плохо, а теперь так хорошо.
И мысли об изменщике Лёше где-то там, в далёком прошлом. Я уже начинаю забывать, что он и Ася в клубе.
Растворяюсь в поцелуе и ощущениях.
Руслан знает, как меня целовать, как прижать к себе, чтобы я дрожала и ждала большего, и сгорала от желания.
С Лёшей такого никогда не было.
Там была неловкость и нервная дрожь. Немного предвкушения. И страх.
А с Сабуровым страха нет. Вот ни капли!
Мне хочется… Мне хочется…
А в моей голове даже не укладывается, чего мне хочется.
Почувствовать себя желанной и знать, что я могу увлечь даже такого взрослого и искушённого мужчину.
Ладони Руслана трогают край моего платья и движутся выше. Бёдра покрываются мурашками, мне хочется сжать их сильно-сильно, но рука, которая ложится мне между ног, не даёт этого сделать. Там сейчас потоп… Я не могу это остановить. Я это не контролирую.
Лишь в голове бьётся мысль, что никогда я ничего подобного не испытывала.
– Значит, вот как тебе нужна эта стажировка? – раздаётся горячий шёпот, когда губы прижимаются к моему уху. – Нужна?
– Да, нужна.
– А ещё что нужно?
– Чтобы ты воспринимал меня серьёзно. Говорю же, я быстро учусь. Всему.
Чёрт… что я несу? Откуда это вообще во мне.
Мне хочется… мне хочется… Чего хочется, я до конца не понимаю. Просто осознаю, что готова плюнуть на всё и всех, только бы получить желаемое. Прямо сейчас мне надо успокоиться, унять это состояние нестабильности. И сделать это может только Руслан.
Между нами с первой минуты чувствовать напряжение, и сейчас мы оба сошли с рельс.
Сабуров отодвигает в сторону моё нижнее бельё, трёт пальцами сверхчувствительную точку. Я дышу часто и быстро, с приоткрытых губ слетают стоны. Он делает это всего несколько раз. Я вскрикиваю, но Сабуров затыкает мой рот поцелуем, и держит, пока я взрываюсь от… от чёрт знает чего. В моей пьяной голове это не укладывается.
Но никто и никогда не касался меня там.
А потом… одним пальцем он раздвигает меня и чуть ныряет внутрь. Ощущаю давление.
– Узко… там кто-то был? – прижимая меня к себе, шепчет на ухо Руслан.
– Н-нет…
– Точно?
Палец надавливает сильнее. И я в затухающих спазмах желания забываю о разумности и скромности.
– Точно… Ты же сам слышал…
– Слышал, – подтверждает он, что разговор в коридоре не прошёл мимо его ушей. – А тут? – он касается моего рта.
И я распахиваю глаза, отрицательно мотая головой.
– Тогда на колени, – командует Сабуров.
– Но я… я…
Не хочу? Или хочу?
– Ты же подсматривала за мной и Виленой. Давай, поработай, покажи, как тебе нужна эта стажировка.
Видя, что я медлю, Руслан улыбается порочно и грязно. От его раздевающего взгляда я ощущаю себя голой.
– Ну давай. Или так, или завтра можешь не приходить.
Я сглатываю, почему-то снова ощущая возбуждения от его слов. Он же играет? Да? Это просто элемент игры? Или он реально считает, что я должна это сделать?
Сабуров меня отпускает, и я сама съезжаю на колени перед ним. Руки тянутся к пряжке ремня. Он помогает мне расстегнуть его брюки.
Опустив резинку боксеров, я смотрю на крупный твёрдый член перед своими глазами и совсем не понимаю, что мне дальше делать.
– Просто открой рот и соси, – долетает до меня.
А потом твёрдая ладонь ложится на мой затылок, подталкивая ближе.
Головка члена упирается в мои сомкнутые губы и протискивается в рот. Я расслабляю мышцы, и Сабуров рывком насаживает меня на свой член.
Из глаз брызжут слёзы, мне нечем дышать, так как вдох я сделать не успела. А он уже двигается в моём рту назад-вперёд, немного жёстко и без всяких прелюдий, не давая мне времени привыкнуть. Уголкам губ чуть больно.
Это же мой первый раз. Я то и голых мужчин только на картинках в интернете видела. А тут внутри мешается всё: вкусы, запахи, стоны, у самой в трусиках мокро из-за недавнего оргазма. И туман в голове помогает происходящему приобрести некий флёр нереальности. Я словно во сне.
В самой грязной порочной фантазии.
Но член, имеющий мой рот, вполне реален. И Сабуров, подхваливающий меня, тоже вполне реален.
– Молодец, Полина. Вот так. Горло расслабь.
Каким-то образом я заглатываю член чуть ли не целиком, и горячая вязкая струя семени бьёт мне прямо в горло.
Когда Сабуров отстраняется, я руками упираюсь в холодные плитки пола и кашляю, сплёвывая, что не успела проглотить.
– Ну как? – раздаётся чуть ироничное. – Понравилось?
Я мотаю головой. Но немного лукавлю. И понравилось, и не понравилось. Странным образом я снова возбудилась. Хотя, возможно, это всё алкоголь. Шампанское ударило в мозг, и я сошла с ума. Отсосала отцу подруги.
Если б он хотел меня поиметь, я б дала… Серьёзно. Дала…
Это из-за шампанского? Алкоголь и сексуальное желание всегда идут рука об руку?
Почему так? Откуда это желание? А как же узнать друг друга? Я о Сабурове ни черта не знаю. Но я хочу его.
Ему достаточно бросить на меня взгляд, и я дрожу.
И готова опуститься на колени и позволить ему всё, что он пожелает.
– Держи, – протягивает мне салфетки и стакан воды, чтобы я утёрла рот.
Вскидываю голову, начиная ощущать стыд и неудобство. В холодном взгляде я вижу нисхождение и жалость.
– Приведи себя в порядок. Я вызову тебе такси.
Глава 7
Полина… Сладкая-сладкая красавица. Искушение на расстоянии вытянутой руки.
Ну на кой чёрт ты переступила порог моего офиса?
Могли бы мы познакомиться при других обстоятельствах?
А кто его знает? Возможно, итог был бы таким же. Ты на коленях передо мной. И я… мечтающий задрать твоё платье и стать твоим первым.
Никогда я с малолетками не спал. Даже интереса к ним не испытывал. Я знаю мужиков, которые просто не могут встречаться с ровесницами или с женщинами чуть младше себя. Все их любовницы молодые, наглые, охочие до подарков и денег. Зато их уши выдерживают любой поток сознания и лапши. Либо они готовы его терпеть ради денег, ради выгоды.
А меня не тянуло на таких. Их просто не было в моей картине мира.
Пока не появилась Полина.
Не знаю, чем она меня так приворожила, но я с первой встречи ощутил сильное физическое притяжение. И непомерное желание нагнуть её над столом и сделать своей.
Она молодая, но не наивная. Неопытная, но не из пугливых. Может, дать отпор. Её язык может быть острым.
А может – таким умелым,
Не хватает ей твёрдости характера, но это качество нарабатывается годами.
Несколько раз врежется в подонков, вроде меня, и станет непробиваемой.
А хочется ли мне, чтобы она в кого-то ещё врезалась?
Я хотел её удалить от себя. Отменить стажировку. Придирался по любому поводу, надеясь, что она сдастся и убежит.
А она в итоге бухнулась на колени и позволила отыметь себя в рот, только бы сохранить место.
Или ей самой хотелось?
Слабо в это верю.
Особенно вспоминая обиду в боль в её глазах.
А ещё вспоминаю, как она кончила по щелчку пальцев, стоило потереть её клитор. Просто как пушка выстрелила. Неопытная.
Но, видимо, с большими перспективами.
Можно её распечатать и пустить в порочный круг Вилен и ей подобных. Они и мозгами шевелят, и ноги раздвинуть готовы. С такими удобно снимать напряжение. Вот и Полина превратиться в такую же. В конце концов, всё при ней. Пышная грудь троечка, которую она по какой-то причине очень усиленно прячет. Её бы демонстрировать в красивом декольте, а Полина скромничает.
Длинные стройные ноги. Светлые густые волосы.
На лице ни капли переделки.
И глаза лани… доверчивой и открытой.
Не девушка, а сказка.
И я её обязательно трахну, если она не уберётся с глаз моих.
В конце концов, это опасно – позволять ей быть так близко. Очень опасно.
Поэтому пусть испытает глубокую обиду, оскорбится и свалит куда подальше.
Вчерашняя встреча была непростой. Но в итоге контракт у меня в кармане. Только заказчик выморозил и выбесил. Если бы у него не было того, что нужно мне, давно бы полетел к чертям собачьим, кувыркаясь по пути.
В итоге я в какой-то мере спустил стресс на налетевшую на меня Полину.
Хотя она, вроде, не возражала.
Вчера не возражала, но сегодня на работу не пришла.
Смотрю на пустое место в приёмной. Обычно она в это время уже на месте. А сегодня – то ли задерживается, то ли вообще не планирует появляться.
Стыдно стало?
Оскорбилась?
Нечего было строить из себя всё умеющую женщину, когда не доросла ни морально, ни ментально.
Я жду примерно час, потом вызываю к себе администратора на замену. Ксения единственная, кто время от времени подменял Вилену, поэтому хоть сколько-то в курсе, как у меня выстроены рабочие процессы.
– А что ваш стажёр? Не пришла? – имеет наглость спросить, принося документы на подпись.
Смотрю на неё тяжело и раздражённо.
Эта идиотка, кажется, не понимает, что позволяет себе лишнего.
– Если тебе хочется посплетничать, то ты ошиблась фирмой.
Ксения делает судорожный вздох, начинает извиняться. Движения её становятся неловкими, руки дрожат, когда она пытается найти нужный документ и положить передо мной.
– Иди к себе, сам разберусь.
– Да, я… я… простите, – она пятится к выходу и чуть ли не в реверансах приседает.
Я быстро просматриваю письма, соглашения и договора. Ставлю подписи, где считаю нужным, что-то отправляю на доработку.
После короткого совещания, откидываюсь на спинку кресла и задумчиво верчу телефон в руках.
Нахожу в списке контакт под именем «Полина».
Просто Полина…
И, чертыхаясь про себя, жму дозвон.
Длинные гудки кажутся мне бесконечными. Они обрываются резко, звонок сбрасывается.
Ну… можно было сразу предположить, что она не возьмёт.
Стрелки часов перевалили за полдень, и я пытаюсь себя убедить, что никакая совесть меня не мучает.
Даже когда звоню в кадры и прошу принести личное дело Полины, чтобы посмотреть полный адрес.
И когда, забив на оставшиеся дела, выхожу из офиса, сажусь в машину и еду в заданном направлении, тоже говорю, это не потому, что мне на душе как-то неспокойно.
Всё больше думаю, что обидел её почём зря.
Ну что мне мешало вчера приласкать девчонку. Поцеловать на прощанье. Сказать пару ласковых слов. Она была пьяна и расстроена. И я решил, что утром встретимся и я…
Что я? Отчитаю её снова?
Ну мне нравится её отчитывать. Она так мило краснеет и спорит, и ёрзает на своей прелестной заднице, пытаясь понять, что снова делает не так.
Но на самом деле, она многое делает так. И в работу включилась, и голова соображает. А мелкие косяки случаются и у моего помощника. Мы ж не роботы. В конце концов, не ошибается тот, кто ничего не делает.
Двор, в который въезжаю, кажется мне депрессивным и мрачным. Это старый район трёх и четырёхэтажек, замкнутый между двух кладбищ. Лучше не придумаешь.