Глава 1
Наощупь нашариваю вибрирующий телефон на кровати.
Смотрю на экран. Муж звонит. Почему в два ночи?
– Алло? – отвечаю чуть хрипло, приподнимаюсь на локте и смотрю на мирно спящую под боком дочь. – Алло? Саш? Чего хотел? – повторяю, когда ответа нет.
В трубке молчание, но на заднем фоне слышу какие-то звуки.
– Алло?! – громким шёпотом, боясь разбудить Вероничку. – Саш? Ты чего звонишь?
– А-а-а-а… – протяжный и громкий женский стон долетает до моего уха.
А потом: – Давай, дрянь, соси! Вот так… хорошо, глубже бери, – голосом мужа.
Внутри всё леденеет. Я сажусь, сбрасывая остатки сна, прижимая трубку к уху плотнее. И ловлю уже более громкие стоны и приказы.
Это же… это же мне не мерещится?
Я больше не говорю алло, не прошу мужа ответить. По какой-то странной прихоти его мобильник набрал меня сам, и я приняла звонок, чтобы услышать вот это.
– Глубже! Глубже! – визжит вдруг кто-то. – Ещё глубже!
– Будет тебе глубже! И сегодня. И завтра, сучка похотливая. Принимай в себя!
И я слышу, как мебель ходит ходуном. А потом громкий стук. Видимо, телефон летит на пол, падая откуда-то. И связь обрывается.
Прикладываю руку к груди, чувствую, что задыхаюсь. Воздуха мало. И, кажется, я словно медленно умираю. Внутри всё сжимается. И на глаза наворачиваются слёзы. Сердце ухает быстро-быстро. В произошедшее я не верю. Вернее, мне не хочется верить.
Нет… это не со мной. У нас с Сашей прекрасная семья. Пятилетняя дочь. Мы второго планировали. У нас полное взаимопонимание и любовь. Так ведь?
Я уехала к маме на пару недель в начале сентября, чтобы поймать бабье лето за городом и продлить Веронике каникулы от садика, а Сашка остался в городе. У него работа, бизнес, дела, контракты. Но мы созваниваемся каждый день. И каждый день муж говорит, как любит и скучает.
А это… это недоразумение какое-то.
Я встаю с кровати, подхватываю халат с кресла, накидываю на себя. И, сжимая телефон в руке, выхожу из комнаты.
Соседняя дверь ведёт на кухню. Я свет не зажигаю, лишь включаю подсветку над столешницей и дрожащими пальцами набираю номер мужа. Чтобы не упасть, ищу спиной опору. Стою, ни жива, ни мертва. В голове хаос из мыслей. Нервы, будто струны, натянуты до предела.
Гудок. Ещё гудок. Три секунды. Ещё один гудок. И снова три секунды тишины. Гудок.
Кажется, я их выслушала порядком.
Хочу уже сбросить набор, но Саша внезапно отвечает.
– Мась, ты на часы смотрела? – зевает в трубку. – Случилось что-то?
А я стою, молчу, не зная, что сказать. Хотелось бы ему верить. Муж снова зевает, очень старательно изображая только что проснувшегося человека. Но я слышу… слышу его сбивчивое дыхание, которое прорывается, не смотря на усилия его скрыть.
– Я… я нечаянно, Саш, – чуть ли не плача отвечаю.
– Бывает. Я спать, если позволишь. Утром созвонимся.
– Угу. Пока.
Я не нажимаю отбой. Саша сам это делает, но до меня успевает долететь.
– Иди сюда… – сказанное мягким женским голосом.
Я падаю на табурет, сижу, сжавшись в комок. Надавливаю ладонями на глаза, качаюсь из стороны в сторону.
Нет. Нет. Нет…
Что делать? Сколько длится этот обман? Явно же не вчера началось? Не похоже, чтобы это была женщина на одну ночь. А где он сейчас? Дома? Или к ней поехал? Лучше бы к ней. Как представлю, что он водит любовницу к нам, она пользуется нашей ванной, ест из наших тарелок, хозяйничает, пока меня нет, трогает детские вещи, как внутри поднимается волна тошноты.
А они только в моё отсутствие встречаются? Или и в другое время? Неужели, трахнув любовницу, Саша едет домой и спокойно ложится в нашу постель? Касается меня?
Нет… надо прекратить об этом думать, иначе точно вырвет.
Глубже… глубже… – звенит в ушах визгливый голос.
Что Саша там ей обещал… и сегодня, и завтра будет?
Мотаю головой. О нет… нет… нет… я не могу. Но я сделаю это. Потому что не собираюсь проглатывать измену. Завтра же застукаю их с поличным и подам на развод!
Глава 2
– Насть, ну куда ты собралась? Подожди, через три дня Сашка тебя сам заберёт.
– Мамуль, срочно надо… Там… к врачу позвали… я ждала запись, в общем. Надо ехать.
Моя мама стоит у плиты, переворачивая блинчики. Нажарила уже целую гору. Она у меня профессиональный повар, половину жизни проработала в детсадовской столовой. О детском питании знает всё, но как любая нормальная бабушка балует внучку вредностями.
Вероника сидит за столом, поглощая блинчики со сгущёнкой и смотрит мультики на небольшом телевизоре, висящим на стене.
– Я вернусь, мам, как только дело сделаю.
Знала бы мама, какое у меня дело.
Но я решаю пока что ничего ей не говорить. Вот как с Сашей разговор будет, тогда и с мамой объяснюсь. К чему волновать человека лишний раз!
– Мам, я с тобой, – заявляет Вероника.
Но я подхожу, целую дочь в макушку и мотаю головой.
– Нет, зайка, ты пока у бабушки побудь. Завтра или послезавтра я вернусь.
– А папа? – спрашивает.
– Или я, или папа приедем. Или вместе.
На сердце опускается тяжесть от этого вранья во благо. Вероника любит отца, да и он дочь тоже. Она будет страдать, когда мы разведёмся с Сашей. Но ещё сильнее она будет страдать, если продолжит жить в семье, которая держится на обмане.
Я не переступлю через себя. Не стану сохранять брак ради ребёнка. Не такая я.
Хочу выехать пораньше, но в итоге отправляюсь только после обеда. Ещё и попадаю на шоссе в пробку. Дурацкий ремонт дороги превращает четыре полосы в две, а на каких-то участках движение вообще реверсивное. Так что поток машин тащится очень медленно.
Еле сохраняю спокойствие, то и дело пальцы барабанят по рулю.
Замечаю, что Саша так и не перезвонил с утра, хотя обещал.
Конечно, ему нет до меня никакого дела. Он занят… Гуляет, пока жена и дочь гостят у тёщи. Хорошо устроился. Кабель проклятый!
К дому я приезжаю уже когда темнеет.
Думаю, что имею все возможности не застать любовников в гнёздышке. Но мне везёт, хотя везение тут – спорный факт.
Пытаюсь отпереть дверь ключом. Он в замке повернулся, но дверь остаётся закрытой. Видимо, заперлись изнутри на защёлку.
Полная праведной ярости, звоню, затем стучу и снова звоню.
Кажется, навожу много шороха и шума. Думаю, что кто-то из соседей выйдет проверить, что за пожар случился. Но нет… На лестничной площадке я одна. А за закрытой дверью – двое любовников. Зуб даю… Притаились и ждут, пока свалю.
Моя ярость всё сильнее и сильнее. Повернувшись к двери спиной, стучу каблуком по металлу, уж, наверняка, останется вмятина от набойки.
Не слышу, но ощущаю буквально кожей, что за дверью возня.
Ещё и шторка глазка шоркает в сторону.
Саша делает из меня идиотку. Это больше всего бесит.
А я не идиотка. И ради всего святого… пусть будет мужиком и откроет эту дверь.
– Открывай уже, я знаю, вы там! – кричу практически в замочную скважину.
Чудеса, но дверь открывается. На пороге мой муж. Его рубашка наспех застёгнута и засунута в джинсы, в которые он забыл вдеть ремень.
А за его спиной – нагловато посматривающая на нас блондинка. Она выше меня и стройнее. На ней короткое бежевое платье. И волосы рассыпаются по плечам. В руке – пара красных туфель на высоких шпильках.
– Насть… – хмурится Саша. – Что за балаган ты устроила? Соседи прибегут…
– Соседям пофиг, – складываю руки на груди. – Пусти, я зайду. Или будем на пороге отношения выяснять?
– Ты зачем приехала? – спрашивает, но в сторону отходит. – Я тебя не ждал.
– Феноменально… конечно, не ждал. – Выразительно поглядываю на его любовницу. – И давно это у вас?
– Достаточно, – оживает застывшая блондинка. На лице противная улыбочка. – Скоро Саша с тобой разведётся и женится на мне.
– Заткнись, Ангелина! – перебивает мой благоверный. – Не время сейчас.
– Что значит заткнись? – возмущается та. – И, по-моему, самое время! Устала от твоих завтраков!
– Я сам разберусь. Уйди.
Она разворачивается, чтобы скрыться в нашей спальне. По сердцу, будто ножом, чиркают.
– Вообще уйди, я сказал! – рявкает Саша.
– Вот как? – прищуривается та. – Мы так не договаривались. Ты ещё пожалеешь.