Голова 2. Избавься от меня

Ночь темна и скрывает от людского взора многое. Если

поблизости нет огней, если луна и звёзды спрятаны за об-

лаками, на землю опускается такая густая и непроглядная

тьма, что начинает казаться, будто ты очутился в закрытой

комнате без окон и дверей, пугающей своей неизвестно-

стью. Поэтому ночью положено смотреть сны, укрываясь

от всех страхов этого мира мягким одеялом. Благословляет

темноту лишь тот, кто хочет быть сокрыт, несёт в себе тай-

ну и желает сохранить что-то от чужого взгляда.

Эта сентябрьская ночь была особенно тёмной. Погода

стояла тёплая, но собирался дождь, и тучи заволокли небо.

На полях за деревней близ леса не было ни огонька,

и во мраке без фонаря нельзя было бы различить, поле

это или дорога, лес или опушка, и поэтому никто бы

не увидел, что по полю двигалась фигура человека.

Жёсткие столбики торчащей из земли соломы не меша-

ли ему идти быстро. Он плавно и уверенно ступал по зем-

ле, будто и не было вокруг непроглядной тьмы, будто ви-

дел каждый свой шаг, каждый кусочек скошенного поля.

Отойдя на достаточное расстояние от дороги, человек

остановился. Достав из кармана небольшой предмет, он

сел на корточки, положил его перед собой и быстро ото-

шёл назад. И тут же из странного предмета с шипением

3

и свистом вырвался столб пара. Земля вокруг него засве-

тилась оранжевым светом, и, похоже, это был не просто

свет. Столбики сена рядом стали гореть и обугливаться, всё

вокруг начало чернеть, проваливаться вниз, и из ямы по-

казалась покрытая чешуёй когтистая лапа. Как только

столб пара исчез, человек подошёл ближе. От света огнен-

ной ямы стало видно, как он выглядит. Это был мужчина

лет тридцати в чёрном деловом костюме. Увидев лапу, он

закатил глаза и состроил гримасу недовольства, но больше

не пошевелился.

Яма перестала гореть, тлеющие куски земли больше

не светились так ярко. Вслед за лапой показались осталь-

ные части странного существа. Сложно описать, на кого

оно было похоже – то ли на детёныша дракона, то ли

на крылатую ящерицу-переростка. Тонкие кожаные кры-

лья на костяных остовах казались безжизненными и висе-

ли, как тряпки на кольях, местами порванные, местами ды-

рявые и мятые. Морда существа всё же больше походила

на драконью, из ноздрей шёл пар, глаза горели огнём,

вплетённые в гриву серебряные руны со странными знака-

ми мелодично позвякивали, ударяясь друг о друга. Суще-

ство тяжело вздохнуло, выпустило изо рта большую струю

пара и, встряхнувшись, заговорило:

– Вот так вот, Кейджиген, даже руки не подашь старо-

му приятелю!

– Арфимайно, я не буду играть в эти игры, зачем ты

здесь? – усталым голосом произнёс мужчина в чёрном ко-

стюме.

– Кейджи, ты можешь поприветствовать меня нор-

мально, мне тяжело дышать, мне нужно больше времени.

Я не на минуту пришёл. Дай мне разрешение, – прохри-

пел драконоящер.

Кейджиген провёл рукой по недовольному лицу и под-

бородку, закрыл на секунду глаза, затем, глубоко вздох-

нув, промолвил:

4

– Арфимайно Арбахам, пламенный хранитель девятой

стены и запечатанных врат девятого дола, нетленный за-

щитник бездны отчаяния и безысходности, рыцарь чёрно-

го котла 12-го ранга, приветствую тебя на этой земле.

Сразу же после этих слов драконоящер облегчённо

вздохнул и посмотрел на свои лапы. Чешуя перестала све-

титься, и весь он постепенно приобрёл серебристо-сине-

ватый оттенок. Из ноздрей перестал идти пар, и на морде

отобразилось подобие улыбки.

– Ну вот, так-то лучше. Хорошо вам, ходите туда-сюда,

как хотите, а на нас такая ноша…

Но не успел он договорить, как его прервал собесед-

ник:

– Я бы не стал этого делать, если бы не запрос снизу,

который я не могу игнорировать. Что случилось, почему ты

здесь? Мне ещё не пора возвращаться, – Кейджиген при-

ложил ладонь к лицу, изобразив фейспалм. – В конце кон-

цов, это вопиющее нарушение, какого хрена вы там тво-

рите? – он повысил голос. – Какого хрена ты вылез сам,

Арфимайно?

Тут уже оба перешли на крик.

– Я бы не стал, если бы это не касалось тебя, идиота,

и не было реально важно, – прохрипел ящер, потрясая

в воздухе лапами, и его глаза блеснули золотым светом.

5

ГЛАВА 2. ПОБЕГ

Как это часто бывает с подростками, Лину опять всё

достало. Достала школа, в которой не было ничего инте-

ресного, достал младший брат, который вечно чего-то хо-

тел, достала мать, которая приходила вечером с работы

и осыпала её критикой и претензиями. Забыла то, не сде-

лала сё, не подумала об этом. И так изо дня в день, ре-

ально задолбало. С подругой Марой, конечно, было при-

кольно, но та уже не могла гулять с ней так часто, как

раньше. Строгие родители, репетиторы иностранного язы-

ка, музыкальная школа и прочие «радости» тинейджер-

ской жизни оставляли ей слишком мало свободного вре-

мени, и поэтому Лина просто выходила одна вечером

на улицу побродить по окрестностям, отвлечься от своих

мыслей, от шумных домашних и от нескончаемых школь-

ных уроков. Сегодня она решила, что уйдёт из дома по-

раньше, потому что должен был приехать Майкл.

Майкл не был новым мужем её матери, но часто про-

водил время в их семье. Этот полный краснолицый мужчи-

на с поросячьими глазками и виноватой улыбкой вызывал

у Лины чувство жалости. Она не могла понять, почему мать

выбрала себе такого нелепого друга. Он не помогал мате-

риально, так как зарабатывал довольно мало, никогда

не покупал им подарки или еду. Просто он был одиноким,

6

таким же, как их мать, и, возможно, поэтому им нравилось

проводить время вместе.

Лине совсем не хотелось сегодня ужинать в этой ком-

пании. С ними она снова чувствовала себя десятилетней

девочкой, которую во всё тыкают носом и поучают. Поэто-

му она крикнула, что ужинать дома не будет и переночует

у Мары, хлопнула дверью и выпорхнула из дома.

Матери было не до неё – младший брат полдня рыдал

над двойкой по физике, а потом ещё в довершение вечера

его укусила оса. Придя с работы, мать вытирала ему сопли,

слёзы, успокаивала как могла, готовила ужин к встрече

с Майклом, и вообще устала после рабочего дня, так что

даже обрадовалась, что за столом не будет юношеского

максимализма и споров ни о чём.

Они жили почти на самом краю деревни, через два до-

ма начинались поля и дорога, дальше раскинулся жидень-

кий лесок. Лина облазила эти окрестности вдоль и попе-

рёк. Ей нравились маленькие охотничьи домики, которые

то и дело попадались на пути, если идти вдоль леса. Кро-

хотные, но сухие внутри, они казались очень уютными —

можно лежать, слушать музыку, мечтать о своём, и никто

тебя не побеспокоит.

Дойдя до одного из них, девочка легко взобралась

по деревянным ступенькам и расположилась на полу. Она

вытащила из рюкзака тонкий плед, укуталась, заткнула

уши наушниками и погрузилась в свои мысли.

Наконец-то долгожданная свобода! Пусть краткая,

но в такие моменты она ощущала себя королевой мира.

Ей хотелось дышать этой свободой и чувствовать себя

сильной и уверенной в себе. Она наслаждалась свежим

воздухом, порывами ветра, небом, которое проглядывало

через щель в крыше, музыкой, от которой казалось, что ты

можешь всё, и своими фантазиями о том, как она после

окончания школы поедет в город, на кастинг моделей, как

её заметят ведущие модельеры, и её жизнь изменится, всё

7

будет круто или ещё круче… Такие среднестатистические

мечты, но для Лины они были отдушиной и самым люби-

мым времяпровождением.

Когда начало темнеть, она задремала. Музыка в науш-

никах продолжала звучать, но девочка её уже не слышала.

Проспав несколько часов, она проснулась от очередно-

го громкого музыкального всплеска в ушах. Лина лениво

сгребла беспроводные наушники в руку и высыпала их

в карман рюкзака. Она отключила музыку и, поправив под

головой рюкзак, устроилась поудобнее, чтобы спать даль-

ше, но тут через щели в стене домика увидела свет, какие-

то огни метрах в ста, почти посередине скошенного поля.

Лина привстала, на коленях подползла к стене и загля-

нула в щель. «Блин, там пожар, что ли? Поле горит по хо-

ду!» – была её первая мысль. Потом она присмотрелась

и увидела человека в чёрном. Она даже не успела испу-

гаться, всё произошло так быстро – из горящей ямы вы-

лезло непонятное существо и заговорило с незнакомцем.

С такого расстояния она их почти не слышала, да и язык

казался непонятным, какие-то бурлящие и шипящие звуки,

неприятные, закладывающие уши, вязнущие в голове…

Девочка перестала прислушиваться, но глаз оторвать

не могла. А в голове крутилось: «Это я сплю? Это кино сни-

мают? Что за ерунда?» Существо было на полметра выше,

толще и массивнее человека, его хвост беспрестанно бил

по земле мелкой дробью, это завораживало взгляд, и Лина

сначала долго смотрела на этот хвост, серебристо-синий,

с переливами, но потом ей стало интересно, что же там во-

обще происходит. Похоже, что странная парочка ругалась.

Вот существо замахнулось своей грузной лапой, чтобы

ударить человека. Удар должен был прийтись по голове,

но тот поймал лапу рукой и резко отвёл её в сторону. Ка-

залось, существо должно прихлопнуть его в лепёшку,

но тот оттолкнул его, будто оно было из ваты. И вдруг слу-

чилась ещё более странная вещь: блестящий синий хвост,

8

и лапы, и длинные уши – всё это начало втягиваться

в монстра, и вот он уже не монстр, а интеллигентный муж-

чина средних лет в очках и сером деловом костюме. Он

поправил пиджак, пригладил волосы, продолжая говорить

что-то. Человек в чёрном же в ответ бурно жестикулиро-

вал, всем своим видом показывая недовольство происхо-

дящим. Тут серый костюм развернулся и пошёл в сторону

дороги, а другой, опустив руки, так и остался стоять на по-

ле. Трава и земля под ним почти погасли, вновь стало тем-

но и не видно ничего вокруг.

Лина отпрянула от стены, сердце бешено колотилось.

Она села в угол, натянула плед до подбородка и пыталась

убедить себя, что это сон. Она вспомнила, что у неё с со-

бой смартфон, и принялась корить себя за то, что ступила,

не засняв на него странную парочку. «Да, это решило бы

мою проблему, – думала она. – Тогда было бы сразу по-

нятно, сон это был или нет». За этими мыслями она немно-

го успокоилась, полезла в рюкзак за смартфоном – так,

на всякий случай, будто и правда что-то записывала

на него, как вдруг её ослепил неожиданный свет – кто-то

стоял рядом со входом.

9

ГЛАВА 3. ОНИ

Пятью часами ранее, несколькими километрами юж-

нее.

Светлый луч заходящего солнца проник в маленькое

подвальное окошко. Он перебрался на пол и плавно дви-

гался вдоль, подсвечивая всё, что попадалось ему на пути:

белые стены, простые деревянные стеллажи. А на них —

красота. Много красоты. Много труда. Инструменты, кисти

и краски.

В мастерской царил творческий беспорядок, но работы

были разложены на полках в определённой последова-

тельности, в зависимости от стадии изготовления и степе-

ни готовности. Какие-то сохли, какие-то находились

на этапе создания набросков, какие-то почти закончены.

Множество коробочек с материалами, пузырьков со спе-

циальными растворами и пигментами стояло и тут, и там,

сотня разных малюсеньких и побольше баночек и специ-

альных форм – всё это придавало мастерской вид при-

чудливой алхимической лаборатории с современными

трендами из ИКЕА.

Мастерскую будто пронизывал дух творчества, энергия

вдохновения незримо бурлила в воздухе, тонкими струями

сочилась вверх из почти законченных картин, панно, ста-

туэток и декоративных блюд. Большинство из них были

10

украшены и расписаны орнаментами природы: причудли-

вые растения, звери и птицы, мхи и лишайники, грибы

и ягоды жили на них своей жизнью. Вся эта энергия «за-

жигала» помещение, выделяя его из сотен других. Это был

пир. Конечно же, не для людей – только для него.

Солнечный луч коснулся статуэтки ангела, отразился

от его кристаллической текстуры, и лёгкое, едва заметное

человеческому глазу колыхание пространства начало рас-

пространяться по комнате.

Ангел сделал сегодня много праведных дел. Ангел мо-

жет отдохнуть. Незримая сущность тепла и света, коей он

оставался, парила в мастерской. Он нашёл это место

несколько лет назад. Ну как нашёл – такое видно сразу.

На его участке было мало творчества и вдохновения, а по-

добный вид энергии всегда казался привлекательным.

На фоне серой повседневности этот островок просто сиял

голубоватым манящим светом. Так он воспринимал мир,

так видел это место. Оно давало ангелу столько сил, столь-

ко веры, что это позволяло делать такие вещи, на которые

многие его коллеги не решились бы.

Он насытился, был блажен и спокоен, но уходить было

рано. Он ждал её. Щёлкнул замок наверху. В дом вошла

девушка, поставила на пол сумки с продуктами, села

на скамейку в коридоре и уткнулась в телефон. Она по-

правила непослушные волосы, и тонкие длинные пальцы

застучали по сенсорному экрану. Продалась новая карти-

на, это было очень кстати, ведь скоро платить аренду,

а денег оставалось только на еду. Реана – мастер, Реана —

художник. Но что же ничего не клеится в собственной

жизни? Она прошла на кухню, помыла овощи, сделала лёг-

кий салат на ужин.

Творчество всегда спасало. Это была её жизнь. Все

неудачи она «заедала» творчеством. Оно было у неё, а она

была у него. И ничего больше. Прибыли всегда хватало

только на самое необходимое. Реана так и не взяла кредит

11

на покупку дома. Семью тоже не завела. Встречалась, зна-

комилась со многими людьми, но никто не задерживался

надолго. Оставалась неизменной только лучшая подруга,

с которой можно было выбраться куда-то потусить и по-

слушать нытьё про то, какие все вокруг сволочи и как всё

стало дорого.

Такая странная жизнь, и однообразная, и совершенно

разная каждый день, ведь каждое творение, выходившее

из-под её руки, было отличным от других, со своим ха-

рактером, даже копии были в чём-то различны. И это ей

нравилось. И нравилось ему. Ангел позвал. Неслышно.

Незримо. Касаясь не коснувшись. Сегодня заливка новых

заготовок. Игра субстанций и форм, жидкого и твёрдого,

бесцветного и цветного, безграничное поле для фанта-

зий, полёт над миром, замершим в своей красоте на веч-

ность.

И она пошла творить, накинув лёгкую рубашку и рабо-

чий фартук.

А он ей ассистировал. Хотелось бы так сказать,

но нет. Он не помогал, он присутствовал. И это давало

нечто большее. Она была ему нужна. Не эта тонкая

и правильная фигурка, не эти руки, не это милое доб-

рое лицо с большими карими глазами. Ему был нужен

её свет – этот фонтан голубого света творчества, вдох-

новения и фантазии. Такой же вкусный свет, каким была

пронизана мастерская, только сильнее, свежее. Когда

она уезжала куда-нибудь надолго или тесно общалась

с другими людьми, этот свет слабел. Он слабел, и когда

работы хорошо раскупались и не было потребности со-

здавать новые. Поэтому он помогал как мог: отвёл

от неё ненужных людей, признание и успех. И он уси-

ливал её счастье, счастье создавать из ничего. Художник

должен быть голодным. Ну пусть не совсем голодным,

конечно, но определённое творчество – это определён-

ные жертвы.

12

Поэтому сегодня творили оба. И наслаждались процес-

сом тоже оба.

«Какое замечательное завершение дня», – думал ан-

гел. Он чувствовал себя могучим как никогда, его свет

охватывал все уголки его земель, он чувствовал всё, каж-

дое существо, каждую травинку, каждое добро и зло, и он,

конечно, всем своим существом хотел, чтобы любое зло

уходило из этого мира, хотел людям счастья и спокойной

жизни. Но порой те сами причиняют беды себе и окружа-

ющим, создают столько проблем, что со всем этим спра-

виться не под силу никому. Он и так делал всё, что мог,

и даже больше. И ангел предался приятным воспоминани-

ям о сегодняшних благих делах, которые совершил, как

вдруг его словно окатили кипятком, будто незримая сире-

на закричала ему в уши, и красная мигалка, оглушительно

воя, заискрилась перед глазами. Дух взвился и вылетел

в окно.

13

ГЛАВА 4. В ЛОВУШКЕ

Сердце Лины сжалось от испуга, дыхание перехватило.

Перед ней стоял этот странный мужик в чёрном костюме

и светил ей фонариком в лицо.

– Ну привет, – сказал он приятным, даже слишком

приятным голосом. – Кто это тут у нас?

Лина стала закрываться от яркого света руками, и он

приглушил фонарь.

– И что же мне теперь с тобой делать? – спросил её

незнакомец, и его лицо расплылось то ли в улыбке, то ли

в усмешке.

Лина подняла глаза и посмотрела на него. Первое,

на что она обратила внимание, – это были глаза. Карие

глаза, радужка которых светилась по краям жёлто-красны-

ми искрами.

«Мля, это не линзы, – пронеслось в голове у Лины. —

Мля, я попала».

Как вдруг всё вокруг зазвенело, а потом застыло,

и стало трудно дышать, трудно двигаться, говорить… Сна-

ружи послышался какой-то голос, и человек в чёрном

молниеносно спустился вниз и исчез из поля зрения. Ли-

на выдохнула, ощущение удушья и беспомощности про-

шло. Она сгребла в охапку рюкзак, спустилась по лестни-

це. И напоследок, кинув лишь один взгляд через плечо

14

на то, что происходило неподалёку, со всех ног кинулась

домой.

Она увидела нечто ещё более невероятное. Будто ан-

гел, сияя божественным светом, спускается с небес, держа

в руках серебряный меч, но рассмотреть его она уже

не смогла. Страх завладел ею полностью, инстинкт самосо-

хранения занял всё место, что было в голове. Других мыс-

лей, кроме как бежать подальше и поскорее, в эту минуту

у Лины не было, и через несколько мгновений у охотни-

чьего домика остались двое.

Дамиэль предстал во всем своём величии, во всей кра-

се – слепящий свет и белоснежные крылья. Он редко по-

кидал форму духа и являлся в мир людей в образе ангела

лишь в исключительных случаях, когда того требовали ин-

струкции, и это был как раз такой случай.

«Пусть рогатый трепещет, будет знать, кого потрево-

жил. Придумали мне тут ещё – на моей земле играть

в свои грязные игры. Неслыханно! Такого вопиющего

несоблюдения равновесия не было уже много десятков

лет. Поэтому надо припугнуть бесовское отродье как сле-

дует, – думал ангел, спускаясь на землю. – Хорошо, что я

меч прихватил, отлично выгляжу».

На демона и правда всё это произвело впечатление.

Он согнулся, стал закрываться руками от яркого света, ко-

лыхался, как былинка на ветру перед садящимся вертолё-

том.

Дамиэль коснулся земли, убрал крылья и начал свою

назидательную речь.

А Кейджиген стоял и думал: «Арфимайно, сукин сын,

подставил меня, вылез без надлежащим образом оформ-

ленного разрешения и слинял». Слова ангела резали слух,

а его близость опаляла, но Кейджиген не сдвинулся с ме-

ста. Ему было жаль – его спокойная жизнь на Земле стала

проноситься у него перед глазами. «Сейчас меня отправят

15

вниз, на суд перед советом, потом рудники душ, стражи…

А может, сбежать? От такого не сбежишь… Что-то уж боль-

но крутого парня прислали за мной… Вообще странно, что

архангел прилетел разбираться с такими мелочами… По-

стой-ка… я ведь ошибаюсь… это не архангел. Вот я идиот!

Нет, это определённо не архангел, но откуда же высшее

свечение?..»

Мысли Кейджигена перестали лихорадочно бегать,

и он немного успокоился. И даже придумал кое-что.

Он распрямился, поправил пиджак и ответил:

– Не надо паники, вы просто неправильно поняли, я

сейчас всё объясню. – Обворожительная улыбка снова за-

играла на его лице, а глаза заблестели дьявольским огнём.

Вдруг – секунда – и он летит… или падает. Открыв гла-

за, Кейджиген не мог понять, что произошло. Он подумал,

что попал в торнадо. Адская боль пронзила его правое бед-

ро. «Боль? Что? Я не знаю боли!» Всё ещё не понимая, где

небо, а где земля, демон попытался приложить руку к ноге,

к источнику боли, и ощутил там что-то твёрдое. Постепенно

он стал различать окружающие его предметы. Он посмот-

рел на свою руку, которой ощупывал ногу, – она вся была

в крови. «Как? Это невозможно!» Собрав силы, он накло-

нил голову и увидел, что его бедро насквозь проткнуто ка-

кой-то чёрной палкой, похожей на кусок арматуры. Его на-

крыла паника, и он схватился за палку, чтобы выдернуть

скорее, но, едва прикоснувшись, закричал – на руке

нестерпимо горел сильный ожог, причиняя даже больше

боли, чем раненая нога. Кейджиген обхватил обожжённую

ладонь другой рукой и стал осматриваться.

Его нёс какой-то воздушный поток. Он двигался с неве-

роятной скоростью, постоянно меняя направление. Было

сложно уследить за тем, что вращалось вокруг, но, при-

смотревшись, демон различил проносящиеся мимо листья,

ветки, обрывки газет, чёрные палки, похожие на ту, что за-

стряла в его ноге. Любое изменение направления потока

16

могло с лёгкостью заставить одну из них проткнуть его на-

сквозь. Кровь застучала в висках, страх охватил его вновь,

и тут он заметил поодаль летящие, так же, как и он, тела.

Все они были исцарапанные и израненные, проткнутые

чёрными палками, большими и маленькими, казались без-

жизненными и, неподвижные, летели, подхваченные пото-

ком.

Всматриваясь в тела, в открытые пустые глаза, страш-

ные раны, Кейджиген понял, что палки – это не арматура,

а копья и стрелы и их обломки. Они были такого глубокого

чёрного цвета, что казалось, будто это сама пустота обрела

форму. Стало холодно и трудно дышать. Неужели кислород

в потоке заканчивался? А может, он не заметил, и его про-

ткнул ещё один обломок чёрной стрелы? Кейджиген ста-

рался не двигаться, пытаясь сообразить, что же можно

сделать, как выбраться из вихря, но мысли текли медлен-

но, и ничего путного не приходило в голову.

Очередная смена направления потока знатно поменя-

ла позиции летящих объектов. На голову ему налетела

какая-то газета. Он решил не снимать ее, ведь лишние

движения причиняли боль. Но тут в него уткнулось что-то

мягкое.

– Зелёная аллея, найди Реану, – сказал ему тихий го-

лос.

Здоровой рукой Кейджиген сорвал с лица газету и уви-

дел ангела, с которым несколько минут назад «мило» бе-

седовал возле охотничьего домика.

Он улыбнулся своим мыслям. Да уж, по сравнению

с тем, что сейчас происходило, беседа была очень милой.

Кейджиген наклонил голову и посмотрел на него. Ангелом

назвать его теперь было сложно: через грудь справа на-

сквозь проходила чёрная стрела, левая рука, сломанная

в плече и предплечье, неестественно свисала вниз. Лицо

исцарапано и залито кровью, белые одежды уже не каза-

лись белыми, всё в земле, в крови, в грязи.

17

– Вот это встреча… – тихо произнёс Кейджиген. – Что

ты там шепчешь?

Не открывая глаз, ангел повторил еле слышно:

– Найди Реану. Возвратный камень… на шее…

Ему было трудно говорить, при каждом слове чёрная

стрела в его груди двигалась, что-то булькало, и изо рта

пошла кровь. Он отключился. Или умер.

Кейджиген с трудом обдумывал его слова. Мысли тек-