Друг отца. Научу тебя всему

Глава 1

– Фригидная, – затем колкий неприятный смех.

Вся сжимаюсь, стараясь, чтобы меня не услышали. Замираю и уговариваю себя, что должна забыть, как дышать. Сижу на унитазе в туалете университета.

Мои одногруппницы продолжают.

– Арцева эта… бесит, – фыркает Ленка Царева, одна из самых красивых девчонок на курсе, – думает, что сейчас модно играть в недотрогу. Все эти ее закрытые платья, худи и футболки. Она словно смеется над нами! Мы обычные, нет у нас денег на бренды!

Лена – стройная блондинка с длинными ногами, дутыми губами и высокомерным взглядом густо накрашенных глаз. Абсолютно уверенная в своей неотразимости.

– Точно! Выделывается, сучка! – произносит вторая, Ланка Боброва, ее вечная подпевала.

– И не говори! – пауза. – Хочется мне личико ее невинное подправить. Живет, как у Христа за пазухой! С золотой ложкой в заднице! А мы себе путь наверх выгрызаем!

– Точно, точно! И сессии сто пудов папочка ей покупает!

Закатываю глаза. Эти две точно ничего не выгрызают. Вечно в списке на отчисление, но каким-то чудесным образом все еще тут. В специальном листе декана.

Боюсь представить, за какие такие заслуги их туда вносят.

А я все сама. И папа никогда не платил за мои сессии. Ему сейчас вообще не до меня, у его новой жены родились близнецы. И он весь в отцовстве. А моя мать…

Она уже давно мной не интересуется.

– Эх, Катюша, – зло хохочет Царева, – думает, что Витьку своего так удержит? Никакого секса до свадьбы и все такое…

– Да!

– Только вот, – голос Ленки становится тише, – Витя-то уже пол-универа перетрахал.

– И с кем он сейчас спит? Пока его принцесса на горошине сидит?

– Ну как… – новый смешок, – с кем…

– Да ладно?! С тобой?! – выкрикивает Лана.

– А то! Он крут в постели, настоящий самец. Он мне такого тут рассказал… и весь универ в курсе, что Катька фригидная. Она вообще не реагирует на мужиков, вся холодная. Ему с ней даже противно обниматься. Говорит, как с камнем.

Что…

– Ого!

– Но мне ее жаль, – голос Царевой полон ликования, – на отцовских бабках далеко не уедешь. А Витька сказал, что у него молодая жена. Так что скоро пинком под жопу вытурит бывшую дочурку.

С хохотом эти стервы покидают туалет. А я сижу, смотрю на свои руки. Дрожат.

Мы с Виктором вместе уже год. Но все это время не заходили дальше поцелуев. Я просто не могу. Все тело деревенеет с ним рядом. Неужели…

– Катя! – в туалет врывается моя лучшая подруга Ирка Горская. – Я знаю, что ты тут! Выходи, пошли пить кофе!

Я на негнущихся ногах покидаю кабинку. Ирка хлопает ресницами, удивленно смотрит на меня.

– Ты чего вся белая, как стена в поликлинике?

– Я фригидная, Ир? – смотрю на нее.

Ирка – красотка. В отличие от Царевой, вся натуральная. Стройная, ноги длинные, волосы белые, густые. Губы пухлые. Но до сих пор одна.

– Что за чушь?

Я вкратце пересказываю ей разговор Царевой с подружкой. Глаза Ирки мечут молнии. Она сжимает зубы от злости.

– Вот же сучки! Да я им сейчас патлы-то повыдираю! – рычит, но я ее удерживаю.

– Не надо, плевать на них. Пойдем пить кофе.

Мы направляемся в кафетерий. С каждым шагом я словно проваливаюсь в бездну. Мне кажется, что все смотрят с осуждением и насмешкой.

– У меня есть идея, – улыбается Ира, когда мы берем себе по ванильному латте и устраиваемся в углу на диванчиках.

– Какая?

– Тебе нужен крутой мужик! Вот прям чтобы видно было! Альфа, понимаешь? Тот, кому твой Витька в подметки не годится.

– Я таких не знаю, – делаю глоток кофе, – да и пофиг, кто что думает… я не отступлюсь от своих принципов.

На самом деле такого человека я знаю. Этот опасный взрослый мужчина единственный зажег во мне пламя желания. А потом разбил сердце. Сказал, что мы не подходим друг другу.

Ведь он хороший друг папы.

– Знааешь! – тянет Ира с улыбкой. – Тебе не нужно с ним спать или что-то такое. Просто попроси Степана, ну, не знаю, заехать за тобой в универ пару раз. И все пересуды тут же закончатся!

– Это унизительно…

– Мудак Витька тебе изменяет! И плевать, что ты его не подпускаешь! Это подло, Кать!

– Я не ревную его, – вздыхаю, – на самом деле нам давно пора расстаться.

– И что? Зачем распускать слухи? Скажи правду и расстанься первым. А он лгал тебе! Ходил на сторону, потом своими нечистоплотными лапищами лез тебя обнимать.

Хмыкаю.

– Степан – настоящий мужик. Поделись с ним, расскажи все. И он сам этого мудака по стенке размажет.

Не уверена, что так будет. Степа четко обозначил мне свою позицию. Я для него слишком молода. И он не будет рисковать дружбой с моим отцом ради мимолетной страсти.

И я приняла это, как бы больно ни было.

Тогда почему я сейчас стою напротив его клуба, в страхе сжимая в руках сумочку? Развернуться бы да бежать прочь! Подумаешь слухи! Через неделю обо мне все забудут!

Но ноги несут меня к двери.

– Мы закрыты… о, Катя! – управляющая Ксюша улыбается мне. – Ты к Витьке? У него смена вечером только.

Забыла сказать. Мой парень работает в клубе Степана барменом.

– Я к Степе, – тихо говорю, опуская взгляд.

– Ааа… он наверху, но не один, – растерянно произносит девушка.

Я её не слушаю. Бегу на второй этаж, толкаю дверь кабинета.

– Ой, Степка! Ты тот еще шутник, – слышу звонкий женский голос.

На широком столе Степана сидит девушка. Нога на ногу, она излучает уверенность. В обтягивающих брюках и мало что скрывающей рубашке. Друг отца откинулся на спинку кожаного кресла.

В его зубах сигарета.

– Катя? – Степан хмурится, увидев меня на пороге.

Топчусь и чувствую себя идиоткой. Блондинка спрыгивает, затем, качая бедрами, проходит мимо меня.

– Договорим позже.

– Ну так, – взгляд мужчины проходится по моей фигуре, – Катя…

Ищу в себе смелость. Я смогу! Справлюсь! В кои-то веки Катя Арцева даст отпор обидчикам. Пусть и чужими руками!

– Степан… я к тебе с просьбой, – стараюсь, чтобы голос не дрожал.

Мужчина встает. Вальяжно, словно лев, подходит ко мне. Его темный взгляд прожигает кожу, обнажая мою суть: маленькую девочку, что жаждет защиты.

– Я хочу, чтобы ты сделал меня женщиной!

Глава 2

Сразу понимаю, что слегка переборщила с заявлением. Взгляд Степана темнеет. Мужчина смотрит на меня сверху вниз. В янтаре его глаз плещется что-то темное, мне не до конца понятное.

– Кажется, мы уже говорили об этом, Катюша, – низкий баритон пронзает мое тело, парализуя.

– Я не, – шепчу, теряя самообладание, – не то…

Лицо Степана все ближе. Господи! Мое сердце колотится, как бешеное. Под кожей разливается пламя. Одежда становится тяжелой, словно отлитой из свинца.

– Ты покраснела, – ладонь мужчины ложится на мою щеку.

Сознание плывет, тело напоминает один большой сгусток лавы. Мне так жарко…

– Я не то имела в виду, – лепечу, теряясь в темном янтаре глаз взрослого мужчины.

Думала, что переболела. Справилась. Но ничего подобного. Я все еще люблю его.

– Делают женщиной лишь одним способом, Катя, – ухмыляется он.

Эти губы, боже мой! Опускаю взгляд на его небритый волевой подбородок, сильную шею.

Меня всю трясет. Зачем я сюда пришла? Ну зачем?

Неужели в темной глубине своей души мечтала увидеть этого мужчину? Чтобы что? Убедиться, что не нужна ему? Снова опозориться?

– Я не так выразилась, – чудом мне удается взять себя в руки.

Вздергиваю подбородок, смотрю в глаза Степана. Друг папы. Опасный мужчина. Но тьма очень притягательна.

Облизываю губы. Степа шумно выдыхает. Рассматривает мое лицо. Вжимаюсь в стену, чтобы отвоевать себе хоть немного пространства для маневра. Ведь когда он так близко, я… я…

– И что же ты имела в виду? – шепчет, почти прижимаясь к моим губам.

Опешиваю. Что он делает? Зачем дразнит?

– Просто спектакль, – выдыхаю в его губы, – у меня неприятности в университете. А мой парень… он только масла в огонь подливает. Распускает обо мне слухи.

– Какие слухи, Катя? – рычит Степа.

– Что я… – мне безумно тяжело это произнести, так унизительно, – фригидная и холодная.

Степа делает шаг назад. Обнимаю себя руками. Смотрю в пол. Не могу поднять взгляд, слишком стыдно.

– Уходи, Кать. Я в таких делах не помощник, – сдавленно произносит Степан, разбивая остатки моих надежд, – лучше выбери сверстника. У меня нет времени разбираться с детскими комплексами.

Ушам не верю! Еще секунду назад он был таким злым! Словно то, что меня обидели, по-настоящему его задело. Но теперь на лице Степы вновь безразличная маска.

Почему-то мне очень обидно. Грудь изнутри словно царапают острые когти. Стыдно.

Я сердце раскрыла. Рассказала о том, что мне больно.

И ведь ты сейчас стоишь передо мной и вызываешь во мне вполне понятные реакции. Значит, я не холодная, не фригидная.

Ты все видел. Как я краснею, как мурашки несутся врассыпную по коже.

– Понятно, – горько усмехаюсь, – зря я сюда пришла. Не стоило тратить твое драгоценное время на всякие мелочи. Больше ты меня не увидишь.

– Кать…

– Нет, – слезы подступают, я давлю их изо всех сил, – не смей! Зря я вообще подумала, что ты захочешь помочь.

Больше этот мужчина не увидит моей слабости. Не залезет под кожу и не вызовет такого сильного желания.

Разворачиваюсь и бегу прочь. Позволяю себе расплакаться в такси. Водитель оказывается тактичным, вопросов не задает.

Возвращаюсь в квартиру, где мы живем с Ирой. Наши отцы дружат, они скинулись и подарили нам жилье близко к университету.

– Ну что? Катя? Кать! – Ирка, обмотанная махровым полотенцем, выскакивает ко мне. – Ты плачешь?

– Это так унизительно, – всхлипываю, бросаю сумку на пуф, – он только посмеялся надо мной.

– Ууу! Говнюк! Все мужики козлы! – подруга обнимает меня. – Ладно, сами справимся! У меня есть пара идей. Ты не грусти, Кать. Пошли лучше новый сериал посмотрим, я скачала. И мороженое купила!

– Да, ты права, – стараюсь через силу улыбнуться, – лучше вообще без мужиков!

Выключаю мобильный. Вечер мы проводим за просмотром классного детектива. А наутро я чувствую себя куда лучше. Уверенность Ирки передается и мне.

Едем в университет.

Когда заходим во двор главного здания, меня ловит Виктор. Блин, я и думать о нем забыла! Все вокруг пялятся на нас, перешептываются. Этого мне еще не хватало.

– Детка, – слюнявит мое ухо, от парня нестерпимо разит перегаром, – ты вчера весь вечер трубку не брала.

– Вить, – стараюсь отпихнуть его, – не надо лезть ко мне на глазах всего универа.

– Опять ты за свое, – зло зыркает на меня.

– Отошел от нее! – рычит Ирка, но внезапно Витька звереет, отпихивает Горскую и сильно хватает меня за предплечье.

Взвизгиваю. Боль растекается под кожей.

– Моя баба. Как хочу, так и говорю, – он встряхивает меня.

– Не твоя, – сзади раздается знакомый обжигающий хриплый баритон, и Витька кулем валится на грязный асфальт.

Глава 3

Когда дверь за Катей закрывается, я поначалу порываюсь пойти за девчонкой и успокоить. Но вовремя себя одергиваю.

Сама хоть понимает, о чем просит?

Сделай меня женщиной…

Мой член аж подпрыгнул в штанах после фразы, произнесенной этими алыми манкими губками. А уж карие глаза, смотрящие с огромной надеждой, чуть не порушили мою уверенность в том, что мне нельзя трогать эту девушку.

Не только потому, что она юная, невинная, и прожженному цинику вроде меня, на пушечный выстрел к таким подходить нельзя.

В первую очередь Катя Арцева – дочь моего хорошего друга, портить отношения с которым я бы не хотел. Иван Арцев – прекрасный мужик, которому порой требуются «нестандартные» решения.

Например, год назад он попросил «деликатно» разобраться с ублюдками, что заманили его девушку в подворотню и попытались изнасиловать.

Для меня это особо больная тема. Когда-то у меня была сестра-близнец Наташа. Ей сейчас было бы тридцать восемь, как и мне. Если бы я был сильнее и смог ее защитить…

– Милая девчушка, – раздается со стороны двери, я вздрагиваю, – и смотрит на тебя такими влюбленными глазами.

– Сора, разве мы не договорили? – достаю сигарету, закуриваю.

Сора Ли Чхон – мой деловой партнер. Она кореянка русского происхождения. Училась вместе со мной и Наташей в универе, потом встретила взрослого мужика из ганпхэ* и укатила в Корею.

Пришлось спасать. Ибо от мафии живым не уходят.

– Ты не дал мне ответ, Степан, – она нагло забирается задницей на мой стол, – почему не хочешь, чтобы мои девочки работали в твоем клубе?

Все верно: Сора не завязала с криминалом. Она держит клуб элитных эскортниц. Но именно она вытянула меня из петли после смерти сестры. Пусть и весьма… кхм… нестандартными методами.

– Потому что у меня приличное заведение, Сора. Наркота и шлюхи мне не нужны.

– Обижаешь, – дует губы, – мои девочки приличные. Кстати, эта вот малышка, что к тебе приходила, работает где-нибудь?

– Не смей ее трогать! – рычу. – Катя приличная девушка, ее отец мой друг. Так что даже не думай, Сора.

– Ооо! – она спрыгивает с моего стола и подходит ближе. – Так ты любишь ее…

– Нет, – вздыхаю, – мне нельзя ее любить и вообще находиться рядом. Я отравляю все вокруг себя. Катя – чистое и невинное создание, ей лучше даже одним воздухом со мной не дышать.

– И у нее какие-то проблемы? – Сора ведет длинным ногтем по лакированному дереву. – Я немного подслушала…

– Сорра, – рычу, исподлобья глядя на подругу.

– Ладно, ладно! – усмехается. – Я все слышала и вот что скажу. Она могла пойти к кому угодно, Степ. Но пошла к тебе. Я была такой же испуганной, когда встретила Хо Мина. Он помог мне… и заслужил мою любовь.

– И вот к чему это тебя привело, – хмыкаю, – я не хочу Кате такой участи.

– Хо Мина заказали, – с горечью произносит Сора, – я лишилась его слишком рано. Но до сих пор люблю. И никого не полюблю также сильно. Знаешь, я не жалею о тех годах, что провела с ним. Да, его смерть меня сожгла дотла, но пока мой муж был жив, я сияла, словно жар-птица.

Молчу. Сора правда очень любила мужа и до сих пор остается ему верна, хотя имеет дело с очень богатыми мужчинами.

– Помоги ей. Не дай вашим чувствам сгореть, – подмигивает мне и уходит прочь.

Я же докуриваю, затем принимаюсь за работу. Но Катя не выходит из головы. Быстро навожу о ней справки. Достаю расписание занятий. Ладно, сыграть ее мужика я смогу.

В самый разгар приватной вечеринки в клубе спускаюсь к бару. Я знаю, что наш бармен встречается с Катей. Наблюдаю за его работой. Ловкий, улыбчивый.

Но одна весьма зажиточная дама, которая эту тусовку и организовала, регулярно подходит к нему, мило щебечет, а он отвечает. Улыбается и касается ее руки, усыпанной бриллиантами.

Ноги сами несут меня к нему.

– Напомнить про незыблемое правило клуба, Виктор? – сухо спрашиваю.

– Да, босс, – вытягивается в струнку, – не заводить личных отношений с клиентами. Весь флирт и так далее – вне клуба и работы.

– И? – выгибаю бровь.

– Я больше не буду, – блеет.

– Смотри. У этой дамочки очень суровый муж. И если он узнает, что один сопливый бармен подбивает клинья к его жене…

Студент белеет.

Я ухожу. Но в конце вечеринки все равно этот сопляк уезжает на лимузине богатой телки. Стискиваю зубы, понимая, что лезть в их отношения с Катей мне нельзя.

Однако наутро ноги несут меня к ее университету. Я просто исполню ее просьбу и все.

Но как только вижу, что Витюня хватает девушку за руку и что-то зло шепчет ей на ухо, сдержаться не могу. Внутри все кипит, ярость буквально рвет меня на части.

– Моя баба, как хочу, так и говорю! – орет, брызгая слюнями во все стороны.

– Не твоя, – я отрываю говнюка от Кати, швыряю на асфальт.

– Степа… – всхлипывает она.

– Что? Степан… вы… босс? Что вы тут, – блеет сопляк, я нависаю над ним, с трудом сдерживая гнев и желание убивать.

– Еще раз к ней подойдешь, хребет вырву, ясно? – рычу, мои глаза налиты кровью.

Катя жмется ко мне, от ощущения ее тонких пальчиков на теле я плыву. Блядь! Нет! Нельзя мне ее! Никак…

– Степа… – шепчет, я разворачиваюсь и смотрю на девчонку.

Затем подаюсь вперед и накрываю ее губы жадным поцелуем.

Глава 4

Что он делает?! Зачем явился? Степа играет со мной?

Но все мысли вышибает из головы, стоит его горячим губам коснуться моих. Дергаюсь, но мужчина крепко сжимает меня в руках. Он властно раскрывает мой рот.

Толкается языком. Тихо стону ему в губы, впускаю. Черт! Черт! При всем честном народе! Но тело живет своей жизнью в руках друга моего отца.

Оно становится мягким, податливым. Степа нагло шарит у меня во рту языком. Весь мир сужается до нас двоих, наших губ, слившихся воедино. По телу разливается жидкое пламя, оседая внизу живота.

Жгучее желание опаляет, заставляет трепетать.

– Обними меня, – рычит, затем прижимается губами к пульсирующей венке на моей шее.

Я покорно обвиваю руками широкие плечи. От Степы исходит умопомрачительный мужской запах. Он обволакивает меня целиком, оседает на коже, помечая.

Знаю, что должна сопротивляться. Но я молодая влюбленная девчонка. И сейчас сбывается мечта любой девушки: ко мне приехал богатый взрослый мужчина на дорогой машине и демонстрирует всем, что я его.

А я уже давно его…

Виктор никогда не вызывал во мне и капли того огня, который овладевает мной при близости Степы. А запретность, словно бензин, распаляет пламя сильнее. Оно вспыхивает и взлетает до небес.

– Степа… ммм… – схожу с ума от ощущения его властных губ на коже.

– Он обидел тебя? – мужчина с трудом отрывается от меня, нежно касается руки. – Больно сделал?

Внезапно я ощущаю жгучий взгляд на коже. Боковым зрением замечаю полные ненависти глаза Виктора. Это отрезвляет. Ведь Степа тоже…

Резко отпихиваю его.

– Какая тебе разница? – шиплю. – Думаешь, приехал, и я сразу упаду в твои объятия?

Степан усмехается. Его взгляд становится острым, как стекло. И холодным. Но вопреки этому он продолжает сжигать меня заживо.

– Не порть спектакль, малышка Катя. Я как раз добился нужного эффекта не только от зрителей, но и от тебя.

От пощечины меня удерживает тот факт, что Степа прав. Сейчас все смотрят на нас, и перепалка не сыграет на руку. Позволяю мужчине снова привлечь меня к себе.

– Умница, девочка, – хрипит мне на ухо, – после третьей пары поедем в ресторан пообедать и обсудим условия наших фиктивных отношений. Я как следует подумал и решил, что сделаю тебя женщиной, как ты и просила.

Резко вспыхиваю.

– Я не то…

– Тихо, – рык прямо на ухо, я замолкаю, – все потом, милая. Привыкай делать то, что я говорю. Ты ведь именно этого и хотела?

Его губы касаются моего ушка, мурашки рассыпаются по коже. Он сминает меня своей энергетикой, полностью забирает контроль. Я рассыпаюсь на кусочки.

– Пока, детка, – Степа оставляет на моих губах невесомый поцелуй, затем разворачивается к разъяренному Виктору.

– Слушай сюда, сопляк, – каждое слово словно взмах меча, – если я узнаю, что ты продолжаешь распускать слухи о моей женщине, тебе пиздец. Хоть взгляд на Катю или одно паршивое слово, ты знаешь, что будет. И да… ты уволен нахуй. Я сказал не трахать клиенток, ты нарушил правило. Значит знал, что за этим последует.

Степа разворачивается и возвращается к своему черному Гелику.

– Хрена себе, – Ира подходит ко мне, трет локоть, на котором расползается ссадина, – вот это появление. Смотри, стервы с тебя глаз не спускают. Теперь все в курсе, что ты спишь с крутым мужиком.

Фиктивно. Закусываю губу, опускаю взгляд. Я хочу по-настоящему.

Мы идем на пары, все таращатся на меня. Но никто не смеет ничего сказать. Увы, для девушки в нашем мире путей немного.

Либо найти богатого мужчину, либо впахивать самой. Если бы это был не Степа, я бы выбрала второй вариант. Но нельзя забывать, что все между нами не по-настоящему.

Что он имел в виду, говоря, что сделает меня женщиной? То самое? Густо краснею.

– О чем ты думаешь, подруга? – играет бровями Ирка. – Уже пробуешь на вкус член Степки?

– Чего?! – шиплю. – С ума сошла?!

– Арцева! Горская! Вам нужно отдельное приглашение послушать мой материал?! – гаркает лектор, сверкая глазами.

– Простите.

Мы замолкаем. Пишем лекцию. После этой пары идем на следующую. Но препода долго нет. Спустя двадцать минут семинара к нам заходит декан в сопровождении молодого привлекательного мужчины.

Ирка рядом со мной каменеет.

– Что такое? – толкаю ее в бок. – Ты чего?

– Он… – взгляд подруги темнеет, она сжимает руки в кулаки – это же…

– Добрый день, – произносит пожилой декан, поправляя галстук, – как вы знаете, Вера Степановна ушла в декрет. Желаем ей легких родов, здоровья мамочке и малышу. А у нас с вами замена. Этот курс у вас будет вести наш новый преподаватель. Чеширский Мирон Генрихович.

– Здравствуйте, – улыбается препод, отправляя в нокаут всех девчонок нашей группы.

Кроме меня. На меня его чары не действуют. И еще Ирка… она с ненавистью смотрит на этого Чеширского. Интересная, кстати, фамилия.

– Ты его знаешь, что ли? – хмыкаю, глядя, как подруга испепеляет молодого препода глазами. – Ир!

– После семинара расскажу, – тихо отвечает, – этот говнюк… черт… не могу…

Подруга тихо всхлипывает, сваливает ручки и тетради в сумку и выскакивает из аудитории. Чеширский провожает ее задумчивым взглядом. Затем смотрит на меня.

А я хлопаю глазами, не понимая, что только что произошло. Почему этот препод так сильно вывел из себя мою невозмутимую подругу? После семинара иду ее искать.

Выскакиваю из аудитории, пока на новенького накидываются наши девчонки.

Но Ирка словно провалилась сквозь землю. На следующей паре она тоже не появляется.

Когда звенит звонок, я собираюсь, затем выхожу из здания университета. Вижу черный блестящий Гелик. Значит, приехал. Но меня одолевают сомнения. Я люблю его.

И эти фиктивные отношения могут ранить меня еще сильнее. Может, не стоит в них ввязываться? Или… у меня получится растопить сердце сурового друга моего отца? Влюбить его в себя.

Иду к машине. Дверь распахивается, и я забираюсь на пассажирское сиденье. Не успеваю опомниться, как горячие губы Степана сминают мои…

Стоп! Это же фиктивные отношения! Тогда почему он ведет себя совершенно иначе?

Глава 5

В машине Степана очень приятно пахнет. Качественным пластиком, кожей и чем-то неуловимо мужским. Но это все теряется на фоне аромата друга моего отца.

Клянусь, еще секунда, и я сама начну его нюхать! Я не люблю курящих людей, однако от запаха сигарет, исходящего от Степана, схожу с ума. Не люблю небритых мужчин, но щетина на лице моего фиктивного любовника вызывает желание касаться.

Ёрзаю на сиденье. Рядом со Степой мое тело ведет себя совершенно неподобающе!

Он нагло шарит языком у меня во рту. По салону ползут влажные звуки нашего бесстыдного поцелуя. Низ живота безумно печет, я не знаю, куда деваться от этого жгучего желания.

Но кое-что не дает мне покоя.

Привыкай делать то, что я говорю…

– Не надо! – отпихиваю Степана, касаюсь пальцами истерзанных губ. – Необязательно корчить моего мужчину, когда нас никто не видит.

– Видят, Катя. Еще как видят, – ухмыляется, его совершенно не задевает мое поведение.

А вот я почему-то чувствую себя идиоткой.

Мы трогаемся. Вижу, как на меня пялится парочка однокурсниц. И правда видят.

– Думаю, теперь никто точно не скажет, что ты фригидная и холодная, – усмехается Степан.

– То есть наши фиктивные отношения окончены? – слетает с губ. – Я могу идти?

Горечь разливается по коже. В тех местах, где Степан меня касался, словно остались его метки.

– Нет, – спокойно отрезает, – эффект был, конечно, нужный. Но сама понимаешь, никто не поверит, если я хотя бы месяцок не буду отвозить тебя в универ и забирать оттуда.

Сердечко пускается в пляс, на душе рождается едва трепыхающаяся надежда. Опасная и совершенно не нужная.

– Ты же отказал мне вчера, – тихо говорю, наивно ожидая, что этот мужик признается в собственной ошибке.

Но Степан опускает меня с небес на землю. Жестко.

– Я же друг твоего отца, Кать. Почти брат. Как можно не помочь в такой ситуации? – подмигивает, скотина.

Таращусь на него. Надежду жестким сапогом прихлопывает злость. Вот же… так все из-за папы? То есть я снова ошиблась? Слезы собираются в уголках глаз.