По ту сторону разума

– У богатых свои причуды. Им – развлекаться, а нам – работать. Неси и не возмущайся. Может быть, на чаевые раскрутишь этих красоток.

Красотки не сразу поняли намёк стюарда. Когда тот поставил саквояжи на пол, показательно вытер пот со лба и со вздохом произнёс: «Фух, ну и тяжеленные», Анжела – воспитанный человек – коротко поблагодарила его обычным «спасибо». Тогда юноша протянул руку ладонью вверх и более настойчиво произнёс:

– Тяжеленные, говорю, у вас чемоданы. Еле донёс. Понимаете, я студент. Тут я на подработке.

Ира поняла, что надо и ей выразить благодарность. Пожав стюарду руку, она с милой улыбкой и теплом в голосе проворковала:

– Большое вам спасибо, молодой человек. Вы очень, очень любезны.

Парень развернулся, чтобы уйти, и недовольно пробурчал:

– А ещё вип-гости.

Анжелика, наконец, сообразила, что от них требуется. Ей даже стало стыдно за свою непонятливость.

– Погодите! Куда же вы? – воскликнула она. – Наша признательность вам не ограничивается только словами. – Покопавшись в сумочке и найдя там самую мелкую купюру в пятьсот рублей, она протянула её с вопросом: – Вот, этого будет достаточно за труды?

Студент просиял, ловко сунул деньги в карман и весело ответил:

– Благодарю, мэм! Вы очень щедры.

Закрыв за собой дверь, он не смог сдержать радостных эмоций. Улыбнувшись слегка растерянной, но счастливой улыбкой, стюард сообщил сам себе:

– А мне начинает нравиться моя работа!

Оставшись одни, женщины захотели переодеться. Выбирать было из чего. Куратор не поскупился и велел упаковать все вещи, которые понравились Анжелике.

– Итак, что будем надевать, девочка моя? – развешивая в шкафу платья, задумчиво поинтересовалась Воронина. – Признаюсь честно: я растерялась. Для меня ведь это тоже впервые.

– Нас инструктировали, – напомнила Ира.

– Ха! Инструктировали! Я уже мало что помню из того, что нам рассказывали у куратора эти двое ненормальных службистов.

– Я всё помню.

– А что с этого толку? Ты же не сообразила дать на чай носильщику. А кто знает, сколько будет таких нюансов. Ой, чувствую, опозоримся мы с тобой.

– Василий Степанович сказал: «Запомните главное: меньше разговаривать, больше слушать, смотреть, что делают другие, и вести себя так же».

– Да, да, помню это наставление куратора. А ещё он сказал, что после того, как гости напьются, всем будет плевать на этикет и мораль. Но пока они не напьются, что нам делать? Тебе хорошо, ты не знаешь, что такое волнение и страх. А я вся на нервах. Ладно, давай решать, чем будем удивлять публику. Нам дали задание произвести впечатление, значит, будем производить. Твоё предложение?

Ира не заставила себя ждать с ответом.

– Ресторан на верхней палубе открытый. Там только навес. Погода ветреная. Нам следует это учесть. Предлагаю тебе надеть брючный костюм с рисунком из маков. А мне вполне подойдёт оранжевое платье с глубоким декольте.

– Ну уж нет! – возмутилась Анжела. – Хитрая какая! Когда только успела научиться? Я на твоём фоне буду выглядеть мамкой в этом костюме. Не хочу! Предпочитаю, чтобы нас принимали за сестёр. Ничего не имею против брючного костюма, но только я надену вот этот однотонный бежевый, а ты возьми бледно-розовый. У них фасон почти одинаковый, они хорошо подчеркнут достоинства и скроют кое-какие недостатки. Ну, это я себя имею в виду. У тебя никаких проблем нет, а мне бы не мешало кое-что подправить.

Пока женщины переодевались, теплоход плавно отчалил от пристани и не спеша двинулся вниз по реке. За окном каюты медленно проплывали дома мегаполиса, арки мостов и набережная. Глядя впервые на родной город с борта лайнера, Анжелика не смогла сдержать восхищения:

– Какая всё-таки красивая наша Москва! За буднями этого не замечаешь. А я, глупая, сомневалась насчёт этой поездки. Когда ещё выпадет такая возможность поглазеть на окружающий мир с комфортабельного теплохода? До обеда ещё целых полчаса, идём прогуляемся по судну. Заодно на людей посмотрим, себя покажем.

На верхней палубе было уже многолюдно. На сцене, видимо, специально сооружённой для этого мероприятия, играл джаз-оркестр, и хорошо известная Анжеле певица сильным голосом пела знаменитую «Feelin’ the Same Way» из репертуара Норы Джонс. Воронина не была большой поклонницей джаза, но эта композиция ей нравилась. Её часто крутил отец, искренний фанат замечательной американской певицы и автора собственных песен. С эстрады повеяло чем-то родным, почти забытым, ностальгическим. Она представила, как был бы счастлив отец, окажись он сейчас на её месте. Анжела так увлеклась музыкой, что забыла на некоторое время о своей подопечной. А та, между тем, будучи абсолютно равнодушной к искусству, как и подобает роботу, выполняла указания инструкторов – наблюдала за поведением окружающих.

Публика вокруг была очень разнообразная. Мужчины мало чем отличались друг от друга. В основном это были представители старшего и среднего возраста, одетые во что-то светлое, лишь некоторые – в пёстрые рубахи навыпуск, с тропическими мотивами на лёгкой ткани, обтягивающей внушительные животы. Дамы же, напротив, блистали разнообразием нарядов, причёсок и ювелирных украшений. Между гостями сновали шустрые официанты с пузырящимся в хрустале шампанским на сверкающих холодным блеском подносах. Ира видела, как гости разбирают бокалы, тоже взяла шампанское и так же слегка пригубила, как это делали другие женщины. Анжелика только отмахнулась от любезного предложения молодого официанта. Она слушала музыку. А Ира прислушивалась к разговорам окружающих.

– Белла, как ты думаешь, Дима Белый будет петь или он просто приглашён, как и мы? – спрашивала дама со следами хирургического вмешательства на лице. – Я видела, как он заходил на корабль. Я его просто обожаю. Будет обидно, если не послушаю Димочку.

Видимо, решив блеснуть осведомлённостью, Белла, тощая молодая женщина с явно силиконовой грудью, таинственным тоном ответила:

– Он недавно переболел, даже отменил выступление в Саратове, но здесь петь будет. Ему такой неприличный гонорар пообещали, что он не смог отказаться. За такие деньги забудешь не только об ангине, но и о тонзиллите.

– А чё это такое? – испуганно спросила первая дама.

В ответ Белла только многозначительно хмыкнула и продолжила:

– Он заявлен в вечерней части развлекательной программы. Сейчас будет всякий отстой типа этой Недолиной или Ротеску. Может, ещё Бесков подтянется. Под их пение можно только жевать. А драйвовые исполнители будут зажигать от заката до рассвета, как в культовом фильме с Квентином Тарантино. Обожаю этого красавца даже больше, чем Клуни.

– Ты тоже любишь куни? – оживилась подружка.

– Да не куни, дурашка, а Клуни! – хохотнув, воскликнула её собеседница. – Джордж Клуни. Актёр такой, поняла? Вечно ты что-то перепутаешь, Кэт.

– А-а, – протянула, смущаясь, девушка.

– Тут вечером будет такое шоу, что ахнешь!

– А ты откуда знаешь? – в голосе Кэт прозвучали одновременно недоверие и зависть.

– Ты забыла, кто мой бойфренд? – не без гордости задала риторический вопрос Белла. – Если хочешь знать, мой Стас подсказал несколько потрясных идей Боре Молчанову, который и есть главный режиссёр сегодняшнего представления.

– Да ты что! И ты знаешь, кто ещё будет выступать?

– Ну, я подробностями сильно не интересовалась, – слегка замялась подруга, – но знаю точно, что, кроме твоего любимого Димы Баклана, будут петь Пепс, Тихайлов, Ванга и кто-то из молодой попсы, уже не помню. Да это и неважно – увидим всех, если не напьёмся раньше времени. Ты лучше посмотри вон туда, – Белла кивнула куда-то в сторону. – Видишь, кто пришёл?

Кэт повернула голову и заметила высокую эффектную женщину с неимоверной причёской, в плотно облегающем серебристом платье и с крохотной собачкой на руках.

– Это же Лара Ларина, – почему-то шёпотом произнесла девушка. – Опять кучу гадостей напишет в своей очередной книжонке про бомонд.

– Да, писательница она, конечно, не Агата Кристи, но в наших кругах популярна не меньше, а даже больше этой британской старушки. Многие стараются попасть в её поле зрения, даже не брезгуют засветиться в каком-нибудь скандале. Идём, поздороваемся с Ларой.

– Ты и с ней знакома? – Кэт посмотрела на подругу, как на божество.

– Пересекались несколько раз на ток-шоу. Иди за мной, если хочешь с ней познакомиться.

К Ларе уже подошли двое мужчин и о чём-то заговорили с ней, как со старой приятельницей. В ответ женщина снисходительно улыбалась и как бы нехотя отвечала короткими фразами. Когда к ней подошла Белла и, не обращая внимания на её собеседников, поздоровалась, писательница вместо ответа смерила нахалку холодным взглядом и с явно наигранным удивлением спросила:

– А мы знакомы?

Та, нисколько не смутившись, ответила:

– Перестань прикалываться, Лара! Мы с тобой рядом сидели на ток-шоу у Малахова. Он тебе тогда ещё шарик в причёске проколол. Ну, вспомнила?

– А-а, ты та, что пыталась вырвать микрофон у Андрея?

– Ага, вспомнила! – радостно воскликнула Белла.

– Нет, извини, не припоминаю, – покачав головой, равнодушно ответила Ларина и демонстративно повернулась к одному из мужчин. – Костя, а ты почему сегодня один? Где твоя Даша? Непременно хочу с ней пообщаться.

Мужчина открыл было рот, чтобы ответить, но не желающая сдаваться Белла опередила его:

– Да ты что, забыла, что мы после программы ещё долго сидели в студии и болтали о причёсках?

– Милая моя, если бы я всё и всех помнила, то давно бы сошла с ума.

– Тогда давай знакомиться снова. Я Белла. А это моя подруга Кэт. Екатерина, то есть. Она твоя преданная поклонница и давно мечтает с тобой познакомиться.

Подруга со счастливой улыбкой выступила вперёд и, протянув руку, чтобы погладить собачку, воскликнула:

– Боже, какая прелесть!

Собачка зарычала, а потом грозно тявкнула, что заставило женщину отдёрнуть руку.

– Осторожно! – нервно воскликнула хозяйка собаки. – Бонечка не любит чужих людей.

– Извините, – робко пролепетала Кэт. – Я только хотела погладить. Я с детства обожаю животных, особенно собак.

– Я не уверена, что Боня готов ответить тебе взаимностью. Короче, девочки, чего вы хотите? Автограф? Дайте ручку и на чём расписаться – дам вам автограф.

Белла презрительно фыркнула, схватила подругу за руку и, потянув за собой, выкрикнула:

– Да кому он нужен! Тоже мне, знаменитость узких кругов! Идём, Катя! Слава богу, тут есть и приличные люди.

Писательница как ни в чём не бывало снова повернулась к мужчине и повторила вопрос:

– Так где твоя Даша? Надеюсь, ты не оставил её дома?

– Скорее, она меня оставила бы, – с улыбкой ответил Константин, – если бы только могла. Она отошла в бар, выпить что-нибудь прохладительное. Ты же знаешь, она не пьёт шампанское… – Он взял с подноса у проходившего мимо официанта бокал и добавил: – Которое я обожаю.

В это время певица закончила петь под жидкие аплодисменты экзальтированной публики, и на сцену вышел конферансье, известный в прошлом кавээнщик, Александр Паршин.

– Господа, прошу внимания! – громко сказал он в микрофон, заглушая шум толпы. – Поскольку до обеда остаётся совсем немного времени, предлагаю провести искромётный конкурс скороговорок. Кто скажет больше всего скороговорок, тот и победил. Условия жёсткие: сбился или повторился – выбываешь. Победителя ждёт шикарный приз. Итак, в качестве примера я начинаю, чтобы показать, чему меня учили мастера разговорного жанра. Начнём с известного: во дворе трава, на траве дрова.

В руках у ведущего появился секундомер, он демонстративно нажал на кнопку и стал чётко и быстро проговаривать всем известные скороговорки. Ровно через минуту он выключил хронометр и, обведя торжественным взглядом публику, явно довольный собой, спросил:

– Кто-нибудь подсчитал, сколько скороговорок я проговорил за одну минуту?

Из зала стали выкрикивать различные цифры, конферансье сначала подбадривал зрителей вопросом «Кто больше?», а потом, подняв руки вверх и призывая к тишине, произнёс:

– Не трудитесь, господа! Ровно пятнадцать! Я мог бы и больше, но что-то я сегодня не в голосе. Прошу желающих на сцену. Смелее, господа! Ну, кто первый составит мне конкуренцию?

Желающий нашёлся быстро. Это был уже изрядно захмелевший мужчина лет шестидесяти, в пёстрой рубашке, которая только подчёркивала его грузность. Он, пыхтя, поднялся на подиум и, не дожидаясь, пока его объявят, чуть ли не силой вырвал микрофон у ведущего, после чего стал упражняться в красноречии. Сбившись на первой скороговорке, мужчина потребовал разрешения для второй попытки. Затем, на потеху публики, была и третья, и четвёртая, а после пятой его под дружные аплодисменты и хохот проводили со сцены.

– Первый блин комом! – констатировал конферансье. – Кто ещё желает подняться на Голгофу? Смелее, друзья, смелее!

Нашлись ещё три смельчака, но они были немногим лучше первопроходца. Поиздевавшись вдоволь над ними, чем несказанно повеселил и без того заведённых зрителей, бывший кавээнщик отпустил их под бурные аплодисменты. Затем он обвёл отдыхающих долгим взглядом и вдруг радостно воскликнул:

– О, я вижу нашу замечательную телеведущую! – Он быстро спустился на палубу, подошёл к красивой высокой женщине, поцеловал ей руку и, увлекая за собой, продолжал говорить: – Только вы, Ирина, можете составить мне достойную конкуренцию. Господа, надеюсь, вам не надо представлять эту прекрасную женщину, лучшую телеведущую самого рейтингового телеканала страны? Аплодисменты, господа!

Публика буквально взорвалась аплодисментами в предвкушении необычного зрелища. Всем хотелось увидеть популярную ведущую в непривычном для неё качестве конкурсантки. Ирина, нисколько не смутившись, взяла микрофон, поблагодарила собравшихся за столь тёплый приём и попросила коллегу включить секундомер. После нескольких скороговорок никто не сомневался, что конкурентов у неё нет и быть не может. Заканчивала она под громкие овации и восхищённые крики. Вскинув верх руки, Паршин восторженно выкрикнул:

– Сдаюсь, сдаюсь, сдаюсь! Сражён наповал «Лигурией» за две минуты и сорок шесть секунд! – В подтверждение своих слов он показал публике секундомер. – Ни одного сбоя! Ни одного повтора! Феноменально! Кто-нибудь из присутствующих сможет улучшить этот результат?

На мгновение на палубе воцарилась тишина, и все услышали негромкое, но чёткое «я могу».

Анжелика не успела среагировать: её подопечная уже гордо шагала на сцену. Ей ничего не оставалось, как только смириться и наблюдать за происходящим.

По палубе прокатился приглушённый гул. А изумлённый ведущий, не ожидавший такого поворота, едва смог скрыть свою растерянность.

– Не перевелись ещё в высшем обществе смельчаки! – воскликнул он с некоторым сарказмом. – Кто вы, таинственная незнакомка? Представьтесь, пожалуйста, как вас зовут?

– Ира, – невозмутимо ответила девушка.

– О, да вы тёзки! Это уже интересно! Ира против Иры! Ну что ж, сейчас посмотрим, которая из Ирин, уж простите за прямоту, лучше владеет языком. – По палубе пробежал смешок. Публика вяло оценила плоскую шутку ведущего. – Итак, не будем тянуть время, приступим. Вы готовы? Начали!

После щелчка кнопки секундомера Ира чётко, громко и с невероятной скоростью стала строчить скороговорку. От удивления глаза на лоб полезли не только у конферансье, но и у знаменитой телеведущей. В отличие от людей непосвященных, они понимали толк в этом деле. Когда время закончилось, всем стало понятно, что больше желающих поучаствовать в конкурсе не будет.

– Да-а-а, – протянул в микрофон Александр Паршин, – та же «Лигурия» за две минуты две секунды. Это же мировой рекорд! Я вынужден признать безоговорочную победу второй Ирины. Но хочу отметить, что проигравших в нашем весёлом конкурсе нет, и первой Ирине за её выдающийся результат я вручаю прекрасный букет роз.

Он взял из рук помощницы цветы и, передавая их телеведущей, наклонился для поцелуя и прошептал:

– Прости, я тут абсолютно ни при чём.

– Ты это нарочно устроил, чтобы отомстить, – в ответ прошипела женщина, мило улыбаясь.

– Богом клянусь, я впервые её вижу.

– Мы с тобой ещё поговорим, Сашенька. Иди, работай. Прогнись перед юным дарованием. Может, у тебя что и выгорит.

Они не могли знать, что каждое слово их диалога улавливают чуткие микрофоны робота. Но хотя Ира всё слышала, понять не могла значения последней фразы конкурсантки. О том, что должно выгореть у Сашеньки, следовало спросить у Анжелы. С этой целью девушка незамедлительно направилась к своей учительнице, но спохватившийся ведущий бросился к ней и преградил путь, восклицая при этом:

– Постойте! Куда же вы? А приз? Без приза мы вас не отпустим. Прошу вернуться на середину сцены.

Ира послушно вернулась, стала рядом с соперницей, которая вовсе не думала уходить, и с детской непосредственностью сказала:

– Хорошо, давайте приз.

Зал дружно ей зааплодировал, а конферансье взяв с подноса помощницы сверкающее украшение, торжественно произнёс:

– От имени нашего многоуважаемого спонсора и хозяина этого прекрасного лайнера позвольте вам вручить замечательный и совсем не скромный приз. Это не какой-то там Сваровски, это колье работы знаменитого российского дизайнера Игоря Зарецкого из золота высшей пробы, уникального туркменского агата и якутских алмазов. Эксклюзив. Второго такого нет. Разрешите, я собственноручно водружу его на вашу очаровательную шейку.

Стоящая рядом с Анжеликой худосочная Белла объясняла подруге:

– Ты только взгляни на эту звезду экрана. Улыбается, а сама бы так и убила бы эту красотку. Всё же ведь было подстроено специально для неё. Это и ежу понятно. Никто не ожидал, что найдётся конкурентка заносчивой звезде. Как бы всё выглядело красиво и правдоподобно: никто бы не смог обвинить Ирку в получении подарка от любовника. Даже её муж-рогоносец. Ну надо же, какой облом! И поделом ей.

– А кто у неё любовник? – поинтересовалась любопытная Кэт.

Белла фыркнула и, приглушая голос, ответила:

– Ну ты даёшь, подруга. Ты вправду такая тупая или прикидываешься? Подумай, кто мог раскошелиться на такой дорогой подарок? Ну, ну, давай, шевели мозгами! Или ты только умеешь шевелить копытами, когда твой Жорик приходит с дешёвым подарком?

– При чём тут мой Жорж? – насупилась подруга. – Да, он не миллионер, чтобы дарить такие украшения, но кое-что тоже может.

– Ладно, не заводись. Жорик – хороший парень. По крайней мере, хоть он и тянет из тебя деньги, зато предан как собака. Не то что мой. Мы сейчас не о них говорим. Ты поняла, кто организовал показуху с этим конкурсом?

– Да поняла я, поняла! – сердито буркнула Кэт. – Владелец заводов, газет, пароходов.

– Я начинаю гордиться тобой. Ты не только соображаешь, ты классику знаешь. Чувствуется театральное образование. Я думаю, наш Лев Георгиевич Неплюев хотел преподнести своей подружке два в одном: и богатым подарком порадовать, и самолюбие её потешить. Ты просто полюбуйся на неё! Да её драным веником не выгонишь со сцены. До чего же любит покрасоваться перед камерой. Так и лезет в объектив, будто это она победила в скороговорках.

Анжела не стала дальше слушать болтливую женщину. Она попыталась протиснуться поближе к сцене, чтобы иметь возможность повлиять на ситуацию в случае, если события примут нежелательный оборот. Это ей удалось не без труда. Многим хотелось получше разглядеть неизвестно откуда взявшуюся красивую девушку, которая смогла легко победить саму Ирину Бусову, славившуюся своим хорошо подвешенным языком даже среди коллег. Анжелика помахала рукой, чтобы привлечь внимание Иры. Та заметила этот жест и вопросительно посмотрела на свою создательницу, как бы спрашивая, что ей делать. Воронина выразительно, но беззвучно произнесла одними губами: «Поблагодари за приз и возвращайся ко мне». Прочитав этот приказ, Ира, не обращая внимания на трескотню конферансье, громко в микрофон сказала:

– Хочу поблагодарить за столь ценный приз организатора этого незабываемого мероприятия, щедрого мецената и хозяина прекрасного теплохода, оказавшего нам честь открытия нового круизного тура по родным местам. Больше мне сказать нечего. Я должна идти. Всем спасибо за поддержку!

Конферансье хотел ещё что-то добавить, но в это время раздался громкий пароходный гудок, после которого Паршин только развёл руками и с сожалением объявил:

– Господа, капитан приглашает всех вас на обед.

Изрядно проголодавшаяся публика пришла в движение и поспешила занять места в ресторане, который находился в носовой части верхней палубы по другую сторону капитанской рубки.

Ира подошла к Анжеле и тихо спросила:

– Я всё правильно сделала?

– Ты становишься слишком самостоятельной, девочка моя, – недовольно ответила Анжелика. – Слишком! Впредь, будь любезна, согласовывай со мной свои действия.

– Ведущий спросил, кто сможет улучшить результат, а я знаю, что могу. И улучшила. Ты сердишься?

– Немного. Хорошо, что всё так закончилось. Никто тебя не раскусил. А я всё время почему-то боюсь этого. Переживаю за тебя, как за собственного ребёнка. Оттого и сержусь, когда ты отбиваешься от рук.

– Не сердись. Посмотри, какое чудесное колье мне подарили. Это белое золото высокой пробы. А камушки – чёрный агат. Тебе нравится?

– Нравится, нравится, – проворчала Анжела. – Как бы не было неприятностей из-за этого колье. Оно ведь предназначалось твоей сопернице, а ты перехватила.

– Я победила честно, – возразила Ира.

В ответ женщина грустно усмехнулась и сказала:

– Честно ты можешь победить только подобного себе. Человек не может тягаться с тобой на равных.

– Моя соперница сказала ведущему: «Прогнись перед юным дарованием. Может, у тебя что и выгорит». О даровании мне понятно – это я. А что должно выгореть у Сашеньки?

Ответить Анжелика не успела. К ним подошла светская львица и писательница Лара Ларина, которая с милой улыбкой, будто со старыми знакомыми, заговорила:

– Это была убедительная победа. Поздравляю, милочка! Превзойти такого мастера разговорного жанра, как Бусова, – это нечто! Хочу пригласить вас за мой столик. Пообедаем вместе, поболтаем. У меня там хороший обзор. Вы не пожалеете.

Анжелика сразу узнала даму и растерялась от её напора. А подопечная, для которой не существовало авторитетов, кроме Ворониной, отреагировала вполне спокойно. Подражая Кэт, она воскликнула:

– Боже, какая прелесть!

И протянула руку, чтобы погладить собачку. Бедное животное от страха вжалось в хозяйку. И без того выпученные глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Задрожав всем телом и тихо взвизгнув, собачонка опорожнила мочевой пузырь на шикарное платье светской львицы.

– Боня, Бонечка! – заголосила дама, ощутив тепло и запах мочи. – Что ты творишь, мерзкое животное! Как же я теперь в таком платье? Даша! Даша! – позвала она кого-то. На зов тут же подбежала молоденькая девушка. – Забери у меня эту гнусную тварь, не то я сделаю из неё Му-Му. Отнеси Боньку в каюту и приготовь быстро ванну. Я скоро подойду.

Анжелика, испытывая неловкость от возникшей ситуации, залепетала в оправдание:

– Ой, вы простите Ирочку. Она не виновата, что все собаки её почему-то боятся. А она их так любит. Хотите, мы подберём вам платье из нашего гардероба, взамен испорченного?

– Спасибо, у меня есть во что переодеться, – с кислой миной отказалась Ларина и гордо добавила: – Я не ношу чужих вещей. Это вы меня извините за Бонечку. Право, мне очень неловко. Но, надеюсь, мы ещё встретимся и поговорим. Моё приглашение остаётся в силе. Идёмте, я проведу вас к моему столику. Если вы не будете сильно торопиться, то я успею вернуться к третьему тосту.

– Может быть, мы лучше вас здесь подождём, – Воронина не хотела казаться невежливой, – а потом вместе и пойдём?

– Да перестаньте! Со мной случалось и не такое. Кстати, меня зовут Лара. Лара Ларина, я писатель и журналист. Девушку, я знаю, зовут Ира, а как величать вас?

– Анжелика, можно Анжела.

– Очень приятно! Остальное мы выясним позже. Я от вас не отстану. Мой журналистский нюх подсказывает мне, что вы самые интересные люди на этом корабле. Вы уж поверьте, я в таких делах не одну собаку съела. Ну так что, идёмте? А то там уже вовсю звенят вилками и ножами.

– Да, пойдём, – первой откликнулась Ира. – Как говорится, баснями соловья не накормишь.

Это была её реакция на пословицу, произнесённую Ларой. Уроки филолога не должны были пропасть даром.

– Ира! – попыталась одёрнуть её Анжела, которой не понравилось такое применение поговорки.

Лариной, наоборот, это показалось остроумным, и она со смехом отметила:

– Нет, нет, Ирочка права! Я сама чертовски проголодалась и прекрасно её понимаю. Если бы не мой несносный Боня… Ну да ладно, идёмте, девочки.

Она прикрыла пятно на платье полупрозрачным шарфиком и гордо зашагала по опустевшей палубе в сторону ресторана, увлекая за собой своих новых знакомых.