Ключи к ледяному сердцу

Глава 3

Когда я спустилась на первый этаж, там уже были все: немногочисленные слуги, мать, отец, младшие братья и сестра. Последние стояли притихшие, даже пришибленные. А смотрели на меня так, словно провожали в последний путь. Да я и сама так себя чувствовала.

Самый младший, трехлетний Олли испуганно жался к няне. Похоже, он меня не узнал. Рик смело шагнул вперед и поклонился:

– Сестренка! Я обязательно вырасту и спасу тебя от Чудовища!

Казалось, это не он дрожал вчера ночью и плакал, умоляя меня не уезжать.

– Хватит! – процедил отец. – Никто ее не хоронит. И не называй генерала Олбранда чудовищем.

Служанки за его спиной быстро-быстро осенили себя знаком, отводящим беду.

Ладор молча опустил голову. Рядом с ним стояла Аманда. Бледная, с дрожащими губами и покрасневшими от слез глазами.

– Алесса, – она громко шмыгнула носом, – прости…

А потом, разревевшись в голос, выбежала из холла.

С улицы донесся цокот копыт и стук колес по присыпанной снегом брусчатке.

“Вот и все…” – подумала я.

Мои мысли отразились на лицах присутствующих.

– Ты взяла, что хотела? – ко мне торопливо приблизилась мать.

– Да.

Я показала ей книгу, которую прижимала к себе.

– Где ты ее нашла? – мама нахмурилась.

– Наверное, кто-то из младших оставил у меня на кровати.

– А ну, дай-ка сюда…

Она протянула руку, но нас окликнул отец:

– Шевелитесь быстрее!

А я в ответ лишь крепче прижала книгу к груди. Расставаться с ней совсем не хотелось.

Мама удивленно хмыкнула, заметив мой жест. Однако ничего не сказала. Еще раз поправила складки на платье и коснулась моего лба поцелуем.

– Будь послушной и не зли мужа, – раздался ее быстрый шепот. – Это залог счастья в браке!

Я даже возразить не успела.

В дверь постучали. Кто-то из слуг бросился открывать, и в холл ворвался морозный воздух. Я обернулась на шум.

Перед домом стоял черный экипаж, запряженный шестеркой тонконогих гнедых коней. От экипажа к крыльцу выстроились в две шеренги солдаты королевской армии. Они были в синих праздничных мундирах драгунского полка, синих брюках с лампасами, заправленных в узкие сапоги, и в белых перчатках. А на пороге стоял…

Нет, совсем не мой жених. Этот господин выглядел слишком низеньким и упитанным, чтобы быть боевым генералом. На нем было простое коричневое пальто из шерсти, без украшений и вышивки, а единственной дорогой вещью казался монокль в золотой оправе, висящий на груди.

– Позвольте представиться, – под нашими удивленными взглядами толстяк промокнул лоб платочком, – я Роджер Стерк, поверенный лорда Олбранда. Лорд оказал мне высокую честь доставить его невесту в храм для венчания.

– А где же генерал Олбранд? – нахмурился мой отец. – Разве он не должен был сам приехать?

– Генерал встретит невесту в храме, – господин Стерк поклонился, затем вставил монокль в правый глаз и посмотрел на меня. – Леди Фрейн, прошу следовать за мной.

Я двинулась к выходу.

Слуги и родные расступались передо мной, кто-то молча, кто-то шепча слова благословения. А я чувствовала себя так, будто иду на казнь. Внутри все сжималось от неизвестности и страха перед будущим.

Почти не дыша, я переступила порог. Солдаты вытянулись и застыли, но каждый положил руку на эфес сабли, будто собираясь ее вот-вот выхватить. Это заставило меня поторопиться. Прижимая книгу к себе, будто она была моим единственным спасением, я поспешила к карете.

Под моими ногами скрипел недавно выпавший снег. Слуги еще не успели его расчистить.

– А вам придется остаться здесь! – раздалось за спиной.

Я оглянулась.

Похоже, отец хотел выйти из дома, но солдаты преградили ему дорогу.

– Что это значит? – он с рассерженным видом попытался прорваться сквозь строй. – А все остальные?

– Остальные? – судя по голосу, господин Стерк был удивлен. – Кто остальные?

– Ее семья! Родители. Разве мы не должны присутствовать на свадьбе у дочери?

– Ах, вот вы о чем. Боюсь, это невозможно. Лорд Олбранд дал очень четкие инструкции. Я должен забрать только невесту.

Такого никто из нас не ожидал. Мой будущий муж и правда чудовище! Теперь понятно, зачем прислал за мной целый полк.

– Алесса! – окликнул меня отец.

Наши взгляды встретились.

– Ты сильная девочка! – продолжил он, навалившись грудью на обнаженные сабли. – Самая сильная из моих детей, я всегда это знал. Помни, что бы ни случилось, ты – леди из славного рода Фрейн, а Фрейны никогда не сдаются. Иди и покажи им всем, чего стоишь!

Это было странное напутствие от человека, который еще вчера говорил, что я должна принести себя в жертву. Неужели он передумал? Так все, уже поздно. За мной пришли…

Я прикусила губы, чтобы они не дрожали, и посмотрела на мать.

Она стояла чуть дальше, в глубине дома, прижимая ладони ко рту. А взгляд у нее был такой, словно меня и правда вели на плаху.

“Прости”, – говорили ее глаза.

К горлу подкатил горький комок. По щеке пробежала слеза. Я смахнула ее быстрым жестом, отвернулась и забралась в карету, чья дверца была услужливо распахнута одним из солдат.

Следом за мной влез поверенный.

– Уф, – сказал он, отдуваясь, – думал, будет сложнее.

Мне было плевать, что он думал.

Я закрыла лицо вуалью и отвернулась к окну.

***

Карета выехала со двора и покатила по заснеженной дороге мимо особняков, принадлежащих нашим соседям. Потом свернула, и мы оказались за предместьем столицы.

– Разве мы едем не в главный храм? – я насторожилась, обнаружив, что за окном потянулись поля.

– А вам не сказали? – господин Стерк, похоже, был искренне удивлен.

– О чем?

– Ваше венчание будет не в главном храме, а в семейном святилище семьи Олбранд. Там уже все подготовлено, ждут только вас.

– Значит, мы едем домой к моему жениху?

– Да, леди Фрейн.

– А это далеко?

– Ну… – он расстегнул пальто, достал из кармана жилета часы и глянул на стрелки. – Часа три, не меньше. Вам лучше поспать, так время пройдет быстрее.

– Поспать? – усмехнулась я. – Думаете, в моем положении можно уснуть?

– А вы постарайтесь.

Я снова отвернулась к окну.

В карете было тепло. Кто-то позаботился о комфорте, оставив под сиденьями ящики с раскаленным углем. От них шел приятный жар, согревающий ноги. Вскоре я расстегнула пелерину и стянула ее с плеч. Однообразный пейзаж за окном навевал скуку, а от мерного покачивания меня и правда начало клонить в сон. Так что я сама не заметила, как закрыла глаза.

Проснулась внезапно. Просто ощутила неправильность в окружающем мире. Вздрогнула, открыла глаза и выпрямилась.

Сиденье напротив было пустым. Карета стояла.

Ничего не понимая, я выглянула в окно. Но вместо замка, который мог бы принадлежать прославленному генералу Олбранду, там темнел заброшенный дом с высокой мансардой…

Я почувствовала внезапный озноб. Горло сдавило от дурного предчувствия.

– Господин Стерк? – позвала чуть слышно.

Мой голос прозвучал неожиданно громко в пустой карете.

Не зная, что делать, я открыла дверцу, подобрала подол и спустилась на снег. Ноги в тонких белых сапожках утонули в нем по самые щиколотки.

– Господин Стерк! – позвала я снова.

Никто не откликнулся.

Сдерживая подступающий ужас, я огляделась. Куда меня привезли? Что это за место?

Со всех сторон раскинулось белое поле, вдалеке темнел лес, от него шла четкая колея. Она обрывалась под колесами кареты, дальше дороги не было. И не было ни поверенного, ни солдат, ни даже коней, еще недавно тянувших карету.

Зато был огромный и мрачный особняк, нависающий темной громадой над белым безмолвием.

Я насчитала три этажа, высокие башенки, потускневшие шпили…

Вероятно, когда-то этот дом был очень красив. В нем жили небедные люди. Судя по расположению, это могла быть чья-то усадьба. Наверняка под снегом прячутся поля, а за особняком есть хозяйственные постройки и домики прислуги.

Но стоит ли туда идти? Вдруг это опасно?

С неба на нос упала снежинка. Потом еще одна и еще…

С каждой минутой их становилось все больше, а вскоре снег повалил сплошной стеной – крупный и мягкий. Погода была безветренной, однако мороз резко усилился, и я почувствовала, что озябла.

Пелерина осталась в карете. Я вернулась за ней, а потом, подумав, села и захлопнула дверь.

Наверняка это глупые шутки моего жениха. Он же Чудовище, вот и отыгрывает свою роль. А я, значит, жертва? Ждет, когда расплачусь и начну звать на помощь? Нет уж, такого удовольствия я ему не доставлю. Сяду здесь и буду сидеть, пока за мной не придут!

С этими мыслями я завернулась в пелерину по самый нос и сердито нахохлилась.

Отец прав, я Алессия Фрейн, и в моих жилах течет не вода! Пусть мой жених хоть трижды генерал, пусть ему покровительствует сам король, это не дает ему права так со мной поступать!

Какое-то время меня согревала злость, но вскоре я обнаружила, что дыхание превращается в пар, а по углам обитого бархатом салона серебрится иней.

Тепло из кареты постепенно улетучивалось, ящики с углем начали остывать, и я снова замерла. Но упрямо продолжала сидеть и ждать.

Должны же за мной прийти? Вот, пусть приходят!

Не знаю, сколько сидела так, кутаясь в пелерину и стараясь согреть руки дыханием. Это не помогало. Сначала онемели пальцы ног, потом уши и кончик носа. Серебряные украшения жгли холодом. Я попыталась снять их с себя, но ничего не вышло. Тиара, наручи и ожерелье, казалось, вросли в мою кожу.

А за окном медленно опускались сумерки. И чем темнее становилось снаружи, тем страшнее становилось внутри.

В конце концов я поняла, что замерзну здесь насмерть, если не выйду. Но единственным местом, куда можно было пойти, где спрятаться от холода и непогоды – был старый дом.

К этому времени ледяные узоры затянули окна кареты. Я подышала на стекло, потом заглянула в оттаявший кружочек. Мне показалось, что на втором этаже дома мелькнула искра.

Свет? Там есть люди?

Я распахнула дверь и поразилась: на улице было безумно холодно! С неба светила луна, а снега навалило столько, что он касался дна кареты.

В окнах особняка не было ни намека на свет, но выбора у меня все равно не осталось. Уже ночь, за мной никто не пришел и не придет. Меня бросили здесь.

И есть только один способ выяснить, зачем и кому это нужно. Войти в этот дом.

Набравшись решимости, я спрыгнула в снег и двинулась вперед, по колено утопая в холодной белой массе. Дойдя до крыльца, удивилась: на его деревянных ступенях не было ни единой снежинки!

Дверь оказалась плотно закрытой. Взявшись за молоточек, я постучала. С той стороны донеслись то ли шаги, то ли вздох, но мне никто не открыл.

Я опять постучала. На этот раз сильнее. Результат был таким же.

Рассердившись, пнула треклятую дверь, и она едва слышно скрипнула.

Не веря своей удаче, я толкнула ее сильнее.

Заскрипели ржавые петли. Дверь медленно, нехотя отворилась. Из глубины дома пахнуло старым деревом, железом, влажной землей и… кровью.

Но главное, я почувствовала тепло. Поэтому быстро вошла и захлопнула дверь.

Глава 4

В первый момент меня окутала темнота. Сердце забилось так сильно, что пришлось прижать руку к груди, и я с удивлением обнаружила, что взяла с собой книгу. А ведь почти забыла о ней.

Дом молчал. Ни один звук не нарушал тишину, кроме моего испуганного дыхания.

Постепенно зрение прояснилось. Я поняла, что прекрасно вижу – в высокие окна, не закрытые ни ставнями, ни портьерами, лился холодный лунный свет, отраженный снегом. Его было достаточно, чтобы разглядеть холл в мельчайших подробностях и убедиться, что я здесь одна.

Сообразив, что пока бояться некого, я слегка успокоилась и отлипла от дверей, к которым все это время прижималась спиной. Осторожно, стараясь ничего не задеть, двинулась вперед. Под ногами захрустел мусор – наметенные с улицы веточки и пожухлые листья, осколки стекла, обрывки бумаги…

Вскоре я рассмотрела, что само помещение и его обстановка носят следы борьбы. Мебель частично была поломана, мягкие части вспороты, и конский волос, которым их набивали, торчал наружу. Портьеры и гобелены располосованы, будто кто-то в ярости наносил по ним удары острыми лезвиями. Везде разбитая утварь – черепки от глиняной и фарфоровой посуды, осколки хрустальных бокалов, безголовые статуэтки…

На поломанном комоде с вырванными ящиками лежала груда разодранных книг. Мое сердце заныло. Казалось, в этом доме что-то искали, причем так тщательно, что даже книги не пожалели. Даже скатерть сорвали со стола и разодрали в клочья.

Но окна здесь были целыми, а воздух, несмотря на пустой камин, теплее, чем снаружи.

Фата мешала. Я намотала ее на руку и решила подняться на второй этаж. Лестница начиналась сразу за широким диваном с изогнутой спинкой, который кто-то словно изрубил топором.

Диван был обит темно-зеленым бархатом. Но один его угол казался бурым, а на полу у ножки темнело пятно. Кровь? Это первое, что пришло в голову, когда я его увидела.

Сердце тревожно ёкнуло.

А вдруг здесь кого-то убили? А вдруг убийца все еще в доме?!

И снова дыхание застряло в груди.

Я замерла, напряженно вслушиваясь в тишину. Дом молчал. Он не подавал никаких признаков жизни.

– Здесь никого нет! – прошептала я, надеясь себя подбодрить.

Звук собственного голоса показался чуждым, потусторонним в этой мрачной обители. По спине побежали мурашки.

Я сглотнула застрявший комок и добавила уже громче:

– Эй, если тут кто-то есть, выходи!

А сама вжала голову в плечи и зажмурилась, ожидая, что сейчас из темных углов выпрыгнет банда разбойников.

Ведь зачем-то меня сюда привезли?

Разумеется, мне никто не ответил. Я была здесь одна.

Не зная, что делать, обошла диван и встала у подножия лестницы.

Наверху царила кромешная темнота. Сама лестница выглядела крепкой, с толстыми, покрытыми лаком перилами и резными балясинами. Но подниматься по ней желания не возникло.

Я опять огляделась.

Из гостиной в другие помещения вело несколько дверей. Точнее, сами двери, сорванные с петель, валялись на полу, а в проемах было темно.

Заброшенный дом, в котором когда-то давно произошла трагедия. Зачем господин Стерк привез меня сюда? Знает ли мой жених, что я здесь? Может, меня похитили, чтобы потребовать у него выкуп? Хотя кто рискнет похитить невесту Чудовища Йондера?

Вопросы… вопросы…

Ответов нет. А на улице ночь.

К глазам подступили слезы. В полном отчаянии я опустилась на ступеньку и закрыла лицо руками.

Мне ничего не оставалось, как только сидеть в этом доме до утра, а потом попробовать найти дорогу домой. Или хотя бы до ближайшего жилья. Да, снег засыпал следы кареты, но дорога через лес осталась, я не заблужусь, если пойду по ней…

Эта мысль заставила меня поднять голову.

Если я рискну идти через лес, то мне нужны силы. Стоит немного поспать, раз уж горячий ужин тут не предвидится.

Приняв решение, я поднялась.

Одно из кресел возле камина выглядело более-менее целым. Я подошла к нему, захватив по пути рваную скатерть. Встряхнула ее, отчего в воздух взвился столб пыли, накрыла изрезанное сиденье и уселась сама. Повозилась, устраиваясь поудобнее, и закрыла глаза.

Все, буду спать!

Но уснуть не получалось.

Как я ни храбрилась, меня мучил страх. Я боялась, и это было вполне обоснованно: как уснуть в заброшенном доме, куда в любой момент может кто-то войти? Я ведь даже не знаю, что происходит!

Не в силах расслабиться, я перебирала в памяти события минувшего дня, пытаясь отыскать в них ответ на загадку. А мой взгляд блуждал по каминной полке. Там валялись серебряные подсвечники, залитые воском, и огарки свечей. Над камином висело большое тусклое зеркало в тяжелой оправе. Удивительно, что его не разбили. Стекло покрывал толстый слой пыли, тем не менее я отчетливо видела отражение комнаты…

Отражение?!

Я резко вскочила.

Нет, глаза меня не обманывали. В зеркале действительно отражался холл. Однако… он отличался от того холла, в котором находилась я! В отражении была целая комната!

Вся мебель там стояла на месте, стол был накрыт белоснежной скатертью и украшен свежими цветами, на диване лежали подушки, те самые, которые я видела вспоротыми, валяющимися на полу. Тяжелые изумрудного цвета портьеры прикрывали окна, стены были украшены гобеленами с пасторальными картинками, на стеллажах ровными рядами стояли книги с золотыми обрезами и фарфоровые статуэтки…

Наверняка я сплю. Это не может быть правдой!

Я протерла глаза, однако комната в зеркале осталась прежней. Может, это просто картина? Но нет, себя я там тоже видела. Испуганную, с дорожками слез на щеках, с изумленно искривленным ртом…

Что заставило меня приблизиться к зеркалу? Желание убедиться, что это не сон? Или внезапная потребность смахнуть пыль и рассмотреть свое отражение?

Я не знала.

Просто сделала шаг вперед, протянула руку и коснулась гладкой поверхности. Пальцы прошли сквозь стекло, не ощутив ни малейшей преграды, а по поверхности зеркала, как по воде, расплылись круги.

Налетевший ветер взметнул мой подол, рванул тиару вместе с фатой…

“Откуда здесь ветер? – пронеслась в голове удивленная мысль. – Дверь ведь закрыта…”

Пронеслась – и пропала. Перед глазами стало темно. Пол комнаты покачнулся. Нога соскользнула. Я испуганно дернулась, надеясь удержать равновесие. Но вместо этого продолжила падать назад, нелепо хватаясь руками за воздух…

***

Удар был такой силы, что выбил искры из глаз. Затылок будто раскололся на части, а я обнаружила, что лежу на снегу и смотрю в черное небо, усыпанное миллиардами звезд.

По лицу текли слезы. В памяти осталось чувство, что я куда-то бежала. Или от кого-то. Что мне было очень страшно. А еще – что я выскочила на улицу без шубки, потому что услышала что-то… очень плохое. Что-то ужасное. Оно заставило меня бежать в ночной сад, прочь из дома с такой скоростью, будто за мной гналась стая бешеных собак. Но вот я поскользнулась на обледенелой дорожке, упала и лежу, чувствуя, как горячие слезы стекают по щекам и почти сразу превращаются в льдинки.

Холодно… Очень холодно…

Я попыталась подняться, но не смогла. Слишком сильно ударилась. Попробовала закричать, но вместо крика из горла вылетел хрип. Хотела поднести руку к глазам – и не смогла шевельнуться. Только, скосив глаза, различила, как изо рта неровными струйками вырывается пар.

Отяжелевшие от инея ресницы стали слипаться. Какое-то время мне еще удавалось держать их открытыми, но вскоре они плотно сомкнулись. Холод сковал мое тело.

А родители еще долго не хватятся. Они же думают, что я сплю у себя в кровати…

Кажется, это была последняя мысль…

***

Резкая вонь заставила меня вздрогнуть и махнуть рукой.

– Тише, леди, – прозвучал над головой незнакомый женский голос, – это всего лишь нюхательные соли.

– Соли? – простонала я, открывая глаза.

Стон застыл у меня на губах.

Не было больше ни звездного неба, ни холода, ни сугробов…

Не было даже заброшенного особняка, в котором меня бросили!

Я полулежала на лавке – обычной деревянной лавке, какие ставят в храмах для посетителей. А надо мной с участливым видом склонились две пожилые матроны. Обе смуглые, кареглазые, с уложенными буклями черными волосами, в которых серебрилась седина.

Одна была худой и высокой, вторая – низенькой круглолицей толстушкой. Но каждая была по самый подбородок затянута в скромное вдовье платье из черной бумазеи, голову покрывала черная кружевная мантилья. Единственным украшением этих женщин была брошь под горлом. У высокой – янтарная, у толстушки – бирюзовая.

Высокая держала в руках пузырек, от которого шел резкий запах. Тот самый, который меня разбудил. А толстушка мостила подушечку мне под затылок.

Кстати! О моем затылке!

Я первым делом потянулась к нему и ощупала. Ничего не болело. Ни малейших следов удара.

Мне все привиделось?

– Леди, вам не стоит вставать так резко…

Игнорируя слова женщины, я села и огляделась по сторонам.

Да, это точно не заснеженный сад в доме моих родителей. И не заброшенный особняк, в который меня привезли.

Я была в храме. Небольшом, насколько смогла понять, но богато украшенном. Кроме меня и двух женщин здесь находился только молчаливый жрец в белом, отороченном золотом праздничном одеянии. Он стоял у алтаря и помахивал дымящимся кадилом. Уголек в кадиле должен был отгонять злых духов, но, похоже, отогнал только меня.

– Что случилось? – спросила я.

– Вы потеряли сознание, леди. Видимо, надышались благовоний.

– А где я?

– В храме семьи Олбранд конечно. Разве не помните?

– Олбранд… – нахмурилась я.

Память подкинула недавнюю сцену:

“Ваше венчание будет не в главном храме, а в семейном святилище семьи Олбранд. Там уже все подготовлено, ждут только вас”.

Это сказал господин Стерк перед тем, как я проснулась одна в карете. Или все это время я продолжала спать? Может, и до сих пор сплю? Ничего не понятно.

Я хотела задать пару вопросов, прежде чем окончательно решить, сон это или нет, но тут раздались шаги. Под высокими сводами храма они прозвучали как выстрелы.

Мои собеседницы подняли головы и посмотрели в сторону звуков.

Я тоже повернулась туда.

Между рядов лавочек к нам шел самый красивый мужчина из всех, каких я встречала.

Да, признаю, в свои восемнадцать я и мужчин-то почти не встречала. Ни красивых, ни уродливых. Отец и слуги не в счет. А этот был красив, как принц из сказки. Он буквально сиял!

Я поморгала. Потом протерла глаза и поняла, что это просто солнце из витражного окна запуталось в его светлых волосах. Но все равно, он был очень хорош собой.

Однако по мере того, как он приближался, мое сердце начинало стучать все тревожнее.

Слишком уж холодной была его красота. Бездушной. И слишком колючим, безжалостным взгляд серых глаз. В этом взгляде не было ни капли живого тепла. Казалось, меня препарируют два остро отточенных лезвия.

Именно это я ощутила, когда блондин посмотрел на меня.

– Леди Фрейн, – произнес он, остановившись рядом со мной, – полагаю, вы готовы продолжить обряд.

В его голосе не было даже тени эмоций.

Я с трудом оторвала взгляд от точеного лица, глянула вниз, отметила белый с золотыми аксельбантами китель, двуглавого королевского льва на лычках, вышитую золотом генеральскую перевязь…

– Лорд Олбранд? – услышала собственный слабый голос.

– У вас есть возражения?

Его лицо выглядело как застывшая маска. Никакой радости от встречи со мной.

– Н-нет, – я потупилась.