Культовые корпорации. Как менялись большие организации со времен Римской империи до Кремниевой долины

Но одним из важнейших нововведений Ост-Индской компании стала идея акций. Это было не первое акционерное общество в Англии – другие были созданы еще в середине XVI века, – но, безусловно, самое успешное. Акционерное общество обладало тремя ключевыми преимуществами перед более распространенным типом – товариществом. Инвесторы несли ограниченную ответственность, и их не могли обвинять в убытках компании. Акции могли свободно продаваться среди населения, что позволяло привлекать средства от более широкого круга лиц. Компания имела стабильный источник капитала, и, следовательно, бизнес можно было рассматривать в долгосрочной перспективе. Все эти качества были крайне важны Ост-Индской компании, которой требовалось финансирование для поставки и оснащения кораблей, окупить которые можно было только через два года и больше. Как объяснили купцы в своем первоначальном обращении к королеве, «ведение торговли на столь отдаленную перспективу не может регулироваться иначе, чем совместными усилиями акционерного общества»[95].

Идея «совместных усилий», заложенных в акционерное общество, была привлекательна. Но потребовалось некоторое время для того, чтобы понять, как это будет работать на практике. Становление общества было сопряжено с подковерной борьбой. Один из примеров – история Джона Журдена и его коллег-бунтовщиков. Другой пример связан с установлением отношений между акционерами и менеджерами. Акционеры формально владели компанией, о чем свидетельствует их первоначальное название – Собрание собственников, но, как правило, не участвовали в ее управлении. Вместо этого руководство передавалось группе директоров или «комитетам», которые были известны как Собрание комитетов. Это создавало внутреннее противоречие. Менеджеры принимали решения, но львиная доля прибыли от этих решений доставалась акционерам. Как инвесторы могли быть уверены в том, что менеджеры старательно выполняют свою работу и добросовестно распоряжаются их деньгами? И какие гарантии достойной платы за труд были у менеджеров?

Поначалу из-за этого конфликта возникали причудливые механизмы работы. Акционеры имели право избирать директоров, только если владели определенным количеством акций – как правило, на сумму не менее 500 фунтов стерлингов. У каждого был только один голос, независимо от того, владел ли он акциями компании на сумму 500, 1000, 10 000 или более фунтов стерлингов. Как и следовало ожидать, это правило привело к определенным махинациям со стороны инвесторов. Иногда они «делили» свои акции на части по 500 фунтов стерлингов, а затем передавали их в собственность друзей, членов семьи или коллег, тем самым увеличивая свое количество голосов. Собрание комитетов, члены которого избирались акционерами и управляли делами компании, состояло из 24 директоров, которых выбирали из числа самых богатых инвесторов. Для того чтобы претендовать на этот пост, акционеру необходимо было владеть акциями на сумму не менее 2000 фунтов стерлингов. Затем избранные члены определяли управляющего, фактически председателя совета. По мере роста Ост-Индской компании, директора приобретали огромное влияние не только в самой компании, но и в британском обществе в целом. Их полномочия в области попечительства и политики могли определять судьбы семей, и они часто использовали свои возможности в интересах друзей, коллег и родственников. Чтобы не было укрепления власти, директора могли занимать свои посты только четыре года подряд, после чего должны были уйти в отставку как минимум на год.

Такая схема, несмотря на ее необычность, довольно хорошо справлялась с худшими опасения акционеров, и совет директоров Ост-Индской компании работал на редкость слаженно. Заседания проводились еженедельно, как правило, каждую среду в новом Ост-Индском доме на Лиденхолл-стрит. Они проходили под руководством председателя, который распределял важные задачи между небольшими группами директоров. В их обязанности могли входить вопросы корреспонденции, казначейства, складов или счетов.

После того как определились с выбором стратегии ведения бизнеса, директора рассылали письма своим зарубежным филиалам с заказами, в которых указывали, что и по какой цене необходимо купить. У каждого торгового поста, или фактории, был свой президент, в обязанности которого входило выполнение этих приказов. При этом то, как выполнять требования директоров, оставалось в значительной степени на усмотрение самих руководителей фактории, и в результате они могли сколотить целое состояние. Элайху Йель занимал пост президента Мадрасской фактории с 1687 по 1692 годы и за время своей работы принял участие в ряде сомнительных сделок, которые были выгодны ему самому, а не компании. Возможно, он участвовал в работорговле и, конечно, использовал средства компании для частных спекуляций. В конце концов руководство отстранило его от должности, но к тому времени он успел нажить состояние. Йель вернулся в Лондон очень богатым человеком. В 1718 году он передал комплект книг в дар недавно основанному университету в Нью-Хейвене, который вскоре был переименован в Йельский в его честь.

Чтобы свести случаи нарушения дисциплины за рубежом к минимуму, Ост-Индская компания требовала от иностранных постов вести тщательный письменный учет всех происшествий. Президент каждой фактории обычно формировал совет, в который входило от шести до девяти человек, как правило старших управляющих. Они регулярно собирались для обсуждения дел. В Мадрасе совет проходил каждую среду в шесть часов утра, пока не наступала удушающая жара, характерная для тропического города. Все решения записывались в журнал компании под названием «Книга записей и консультаций», который периодически просматривал совет директоров в Лондоне. Эти книги стали бесценным источником информации для главного офиса, а также для всех желающих узнать о жизни за границей. Корреспонденты ничего не утаивали. В письме 1718 года лондонская коллегия упрекала совет Мадраса в том, что сотрудники слишком много тратят на спиртное за «общим столом», за которым обедают представители компании. «Это дикость, при мысли о которой каждый из вас должен краснеть – отдавать по девять пагод за бёртонский эль. Если вам необходимо пить такие напитки по таким ценам, удовлетворяйте свой вкус за свой счет, а не за наш». Еще одно письмо – от Собрания комитетов Бенгальскому собранию, – в котором критикуют плохое ведение учета, гласит:

«За эти годы учетные книги раздулись до небывалых размеров из-за множества бесполезных глав. Это, а также вольности, допущенные вами при создании бесчисленных записей для личного удобства отдельных лиц, привели к неразберихе и путанице. Ваши книги, как правило, некачественно переписываются, записи часто стираются, корреспонденция опускается, а также совершаются другие непростительные нарушения. Виновный в любом из этих случаев, а также тот, кто ставит под ними свою подпись в качестве эксперта, несомненно, прочувствует силу нашего негодования. <…> Протоколы заседаний в течение нескольких последних лет записывались так отвратительно, что многие моменты невозможно разобрать. Указатели часто отсутствуют. Записи, как уже было отмечено, либо не ведутся своевременно, либо не передаются нам. Говоря коротко, небрежность и неаккуратность, с которой организуется деятельность во всех отраслях в вашем отделении, позорят тех, кому доверены наши дела. Вы, как наши заместители, должны быть примером порядка, методичности и прилежности. Младших служащих следует учить послушанию и строго следить за тем, как они придерживаются своих обязанностей. Нерадивых наказывать, а если назидание не помогает, то отстранять от службы до нашего благоволения»[96].

Однако следить за поведением служащих, находящихся за тысячи километров, было нелегко, и разного рода вольности и разврат стали проблемой как для местного населения, так и для руководства компании. В 1676 году священник форта Сент-Джордж обратился к совету директоров с письмом, в котором жаловался на буйное поведение служащих Ост-Индской компании и просил о помощи. «Из ваших глаз били бы фонтаны слез, узнай вы взаправду, насколько бесчестят Бога, порочат Его имя, попрекают религию в кругу язычников своими низкими поступками многие из ваших слуг», – писал он. Также священник убедительно просил руководство компании внимательнее относиться к качествам отправляемых за границу служащих, поскольку те, кого он видел, занимались самыми непотребными делами.

«Сюда приезжают тысячами убийцы, воры, паписты, некоторые притворяются холостыми и неженатыми, однако в Англии у них были одни жены, а здесь они женились на других и жили в прелюбодеянии. Есть также те, кто, напротив, выдают себя за женатых, но ходят странные подозрения, что они никогда не были женаты. <…> Есть еще писари, образ жизни которых не просто позорит христианскую религию, а которые настолько грешны в своем пьянстве, что некоторые из них играют в азартные игры на выпивку, а затем бросают кости, чтобы выбрать того, кто будет платить, а иногда и того, кто должен пить. И так некоторые из них упиваются до тех пор, пока не станут хуже зверей. Иные гордятся тем, что заставляют других пить до беспамятства, а затем раздевают их догола и в таком виде несут по улицам к их жилищу»[97].

Для лучшей дисциплины в коллективе компания ввела в своих зарубежных офисах строгую иерархию, которая предусматривала постепенное повышение зарплаты и обязанностей, а также продвижение по службе в зависимости от хорошего поведения. Новых сотрудников назначали «писарями» (фактически клерками), на этой должности они оставались в течение пяти лет, после чего могли быть повышены до должности старшего управляющего. Через три года старших управляющих переводили в купцов. Если очень повезет, то купца могли включить в состав президентского собрания или, более того, сделать президентом. В 1764 году компания даже создала своеобразный этический кодекс, запрещающий получать подарки свыше определенной суммы[98].

Со временем упор Ост-Индской компании на иерархии и структурности стал мощным стимулом для роста. Бизнес компании неуклонно расширялся, и в итоге охватил, казалось бы, все существующие в мире виды торговли. Первоначально Ост-Индская компания занималась пряностями, такими как перец, корица и мускатный орех, затем начала торговать индийским текстилем, чем навсегда изменила стиль и моду Англии. Вскоре после этого она перешла к торговле чаем и к середине XVIII века импортировала три миллиона фунтов чайных листьев в год. Томас Твайнинг, знаменитый торговец чаем, одно время тоже был членом корпорации. Затем компания занялась селитрой (важной составляющей пороха) и кофе. Также она занималась работорговлей и отправила около 3000 рабов в разные страны – от Гоа до острова Святой Елены. В результате такой деятельности компания создала сеть представительств по всему миру. Первые фабрики располагались на Яве и Островах пряностей. К началу 1700-х годов у компании были базы по всему побережью Индии. Она направила своих представителей в Японию, Китай, Сингапур, Басру (современный Ирак), Гомбрун (современный Иран) и Мокку. Это был источник глобального влияния[99].

На родине Ост-Индская компания способствовала развитию одного из ключевых институтов Лондона – фондовой биржи. Акционерные общества характеризовались своей способностью получать доступ к рынкам капитала, то есть к деньгам других людей. Для этого им был необходим способ надежного поиска инвесторов. Решением этой проблемы стала фондовая биржа. В первые годы существования Ост-Индской компании покупку акций осуществляли на Королевской бирже, где происходили торги и обмен. Она находилась во внушительном каменном здании на Корнхилл-стрит. Но вскоре стало ясно, что биржевые брокеры – класс посредников, который возник для того, чтобы соединять продавцов акций с покупателями, – своим буйным поведением нарушают работу Королевской биржи. Поэтому бизнес переместился на Биржевую аллею. По стечению обстоятельств на той аллее располагались кофейни, излюбленные брокерами. Им нравилось ощущать прилив энергии от кофеина и волну опьянения от алкоголя – в то время в кофейнях подавали не только кофе. Вскоре эти заведения превратились в места шумных встреч, где жители Лондона могли остановиться, чтобы выпить чашечку кофе, почитать газету и обсудить деловые вопросы дня. В частности, одна из таких кофеен, «Кофейный дом Джонатана», приобрела репутацию лондонского центра стремительно развивающихся рынков капитала, и к 1698 году там регулярно вывешивались котировки акций. Началось время, когда Лондон стал центром международных финансов[100].

С появлением биржи возникло и другое, менее приятное явление – манипулирование рынком. Одним из самых злостных нарушителей был Джозайя Чайлд, который был директором, председателем совета директоров и крупнейшим акционером Ост-Индской компании с 1670-х по 1690-е годы. Ранее Чайлд основал Королевскую африканскую компанию и руководил процессом работорговли. На должности директора он приобрел репутацию сурового приказчика. Письмо с упреками в адрес мадрасского офиса поможет составить представление о стиле его руководства: «Огромная проблема, с которой мы столкнулись, заключается в том, что вы не можете избавиться от своих старых методов и от своей бесцеремонной манеры вести записи, а также извращать, перевирать, откладывать до последнего или игнорировать наши понятные и прямые приказы, как если бы вы были не подчиненной, а равной нам силой». Он осыпал своих сотрудников оскорблениями и в то же время упражнялся в искусстве манипулировать акционерами. Так Даниэль Дефо объяснил его стратегию, построенную на слухах и тайных покупках:

«Если мы доверимся словам тех, кто еще помнил механизмы и уловки родоначальника спекуляций на бирже, сэра Джозайи Чайлда, то услышим занятный рассказ о том, что по приказу частного руководства в Ост-Индии писались отчетные письма об утере кораблей, которые на самом деле достигли своего пункта назначения, и о прибытии кораблей, которые пропали в море. О войне с Великими Моголами, когда на самом деле поддерживался мир, и о перемирии, когда 100 000 человек империи обрушили свою мощь на бенгальскую факторию. Эти слухи, тщательно продуманные, пускали в целях изменения курса акций, чтобы он мог купить их дешевле или же продать дороже»[101].

К концу столетия чиновники были настолько обеспокоены совершением сделок на основе закрытой информации и манипуляциями на фондовых биржах, что опубликовали обличительный отчет о «нынешнем состоянии нашей торговли», которое, по их мнению, действительно было очень плохим – и все из-за изобретения акций. Члены Торговой комиссии в отчете за 1696 год писали:

Примечания