Ведьма

2

Наше время

Словарный запас, который использует человек в своей речи делится на два вида: активный и пассивный. Активный словарный запас включает слова, которые гражданин использует в устной речи и письме. На ранней стадии своего развития лексика малыша ограничивается словами: «мама», «а-а» и «агу», он растёт и уже доминирует: «не хочу», «дай» и «играть», школа пополняет кладовую слов такими как: «прогул», «комп», «геймер», «отстой» и многими другими, вызывающими у родителей лёгкое недоумение. Человек растёт, получает высшее или среднее образование, у него меняются приоритеты, он уже не хочет стать космонавтом или шпионом, возраст делает его практичным и здравомыслящим. Он обрастает нужными знакомствами, узнаёт много новых необходимых для жизни слов и старается узнать ещё больше. И вскоре понимает, что одни слова лечат, другие ранят, а третьи, как пятое колесо у телеги, заполняют паузы в беседе, когда люди думают о своём во время разговора, особо не заморачиваясь смыслом сказанного. Те, которые не боятся выступать перед широкой аудиторией, идут в политику, где обожают произносить любимые слова и фразы: «необходимо», «все, как один», «догоним и перегоним». Другим же уготовано местечковое общение на рыбалке, в кругу коллег и во время банкета, где каждый старается блеснуть своим словарным запасом, вставляя в свою речь слова, смысл которых ему самому не очень понятен. Среди своих близких граждане не хотят показывать свои знания, потому как жена и дети не та публика, перед которой надо умничать. Во всём многообразии слов русского языка имеются такие, которые сразу сгоняют улыбку с губ обывателей: «бдительность», «госбезопасность», «тюрьма», «кредит» и многие другие. Есть хорошие добрые слова, вызывающие позитивный настрой и радость: «дети», «молодожёны», «банкет», «секс» и «премия». Но бывают такие слова, к которым разное отношение у населения: «спорт», «брак», «спиртное», «дача», при упоминании последнего у одних начинает болеть спина, другие вспоминают о браге в бочке, третьи мечтают её продать, а четвёртые купить. Это ёмкое слово возникло во времена холодной войны, когда существовала реальная угроза ядерного апокалипсиса и советское правительство, обеспокоенное малым количеством бомбоубежищ, раздавало земельные участки жителям городов, чтобы те, в случае чего, смогли быстро добежать до своих дач и сидя в подвале, попивая самогон, дожидаться конца Света. Возникали садовые товарищества, кооперативно-дачные объединения, сообщества, содружества, дачные посёлки, которые застраивались, расширялись и как спрут, медленно подползали к городским застройкам. Те обыватели, которым не достался земельный участок, особо не горевали, они сами захватывали приглянувшиеся земли, огораживали их колючей проволокой и на калитке вещали: «Осторожно! Злая собака». Учитывая склонность населения к расхищению социалистической собственности, по внешнему виду дачных строений можно было определить, где работает её хозяин. Люди строили загородные дома из деревянных поддонов тарного склада, из секций забора, ограждающего стройку и даже из стеклянных бутылок, хозяин которого работал в пункте приёма стеклотары. Все дачники делились на три категории: первые – работяги, целыми днями вкалывающие, согнувшись на своих грядках, ради ведра картошки или лукошка клубники для внука. Вторые были любители самодельных горячительных напитков, экспериментирующие с рецептами самогона, стараясь добиться качества продукта не хуже магазинного. Третьи дачники, в основном принадлежали к интеллигентной прослойке населения приезжали на свои участки убрать сорняки, поесть шашлыка и понежиться на солнышке вдали от загазованного города. Развал Советского союза, приватизация, частное предпринимательство, изменили у народа отношение к своим загородным земельным участкам. Уже не было нормативных актов, запрещающих строить дома из кирпича и вскоре садовые товарищества превратились в жилые посёлки со своей инфраструктурой, властью и традициями. На картах появились новые названия, вроде: Синюшкино, Гадюкино, Убогово или Бубенчиково, у жителей посёлков было своеобразное чувство юмора и свой взгляд на жизнь. Они неохотно общались друг с другом, с подозрением относились к новым людям и считали себя королями своих королевств, огороженных глухим забором и калиткой, с традиционной табличкой: «Осторожно! Во дворе злая собака». Если в городах люди стремились к общению, занимались спортом, толкались в метро, здесь царил покой и тишина, никто никуда не спешил и, казалось, даже время замедлило свой ход, зависнув над домами, хранившими тайны своих хозяев. Во все времена тихие, необщительные люди вызывали подозрение, в голове у обывателей возникала, щекочущая нервы мысль: «Такой может и кирпичом по голове ударить», поэтому эту публику стараются не беспокоить и места, где они обитают не посещать.

Так думал молодой участковый инспектор Ираклий Беридзе, направляясь в сторону посёлка Николаевка, места тихого и очень странного, благодаря людям, которые здесь жили. Сам, городской житель, Ираклий ещё со школы мечтал жить и работать вдали от городского шума и вечно недовольных его жителей. Если одни менты думают о карьере, другие подворовывают где возможно, то Ираклий был ментом мечтателем, верящим в правоту закона и справедливость его статей. Он не пил, не курил, не пользовался услугами жриц любви и не обращал внимание на насмешки коллег, считавших его немного не в себе. Если бы художник взялся писать его портрет, то изобразил на холсте одни большие чёрные глаза, смотрящие на этот мир взглядом, в котором читалась надежда и вера в чудеса, которые происходят вокруг, только люди их не замечают. Сам он был из большой семьи, еле сводившей концы с концами и получив после окончания школы милиции однокомнатную квартиру был несказанно рад, как человек, которому выпал выигрышный билет в лотерее. Отец, всю жизнь проработавший водителем самосвала из-за кучи болезней уже не мог крутить баранку, но лежать на диване не собирался, поэтому подрабатывал автослесарем в гараже, в бригаде таких же ветеранов, как он. Две сестры Ираклия вышли замуж и уже имели детей, а третья, Динара, училась на кондитера в кулинарном колледже и любила свободное время проводить с братом, которого боготворила и была такой же мечтательницей, как он. Они любили сидеть на закате у моря, наблюдая уход светила за горизонт и мечтать о будущем. Если большинство молодых людей желают стать богатыми и знаменитыми, то Ираклий с сестрой не помышлял о роскошной жизни, им хотелось, чтобы родители не болели и жили долго, чтобы люди стали чуточку добрее и не делали зла друг другу.

Начальник отдела участковых, маленький осетин Алан Азаматович, наставлял молодого полицейского: «Ты носишь погоны Ираклий, а значит представитель власти, будь с людьми поделикатнее, жизнь не у всех благополучная, но нельзя ни на кого ставить клеймо преступника. Недавно в горную реку свалился автобус с детьми, они ехали на горнолыжный курорт, хорошо, что окна в машине были герметичные. И как ты думаешь, кто бросился в воду спасать детей, бывший урка, занимавшийся браконьерством на реке. Пока вокруг суетились зеваки, он нырял в ледяную реку и доставал из салона ребят. Достал всех, даже водителя, все живы, здоровы, а вот парня спасти не удалось, умер от переохлаждения. Я был на похоронах, плакали все, даже я сам пустил слезу, а он лежал в гробу и улыбался, словно смеялся над судьбой, которую перехитрил и умер не старым уркоганом, а настоящим героем, которому поставили памятник на дороге. Не знаю, для чего тебе это говорю, но жизнь устраивает людям проверки, чтобы показать истинную сущность человека, постарайся не видеть в каждом потенциального правонарушителя, как это делают некоторые наши коллеги. Возможно в тебе или во мне сидит герой, который появится, когда настанет его время», сказав это Алан Азаматович задумался, возможно увидел себя на коне, в папахе и с саблей в руке во главе победоносной армии, изгоняющей врага с родной земли. Из этого состояния его вывел пожилой майор Силантий Фомич, зашедший в кабинет, он уходил на заслуженный отдых и сдавал свои дела молодому Ираклию. Они отправились в опорный пункт, до которого доехали на старенькой «Ниве» Силантия. Офис участкового инспектора примыкал к магазину, на вывеске которого было написано: «Сельмаг», рядом полная женщина подметала двор, увидев полицейских засияла: «Смену привёз Силантий? Молодого, красивого и наверняка холостого, заходи в гости лейтенантик, а то со старым хрычом каши не сваришь». Майор, тяжело вздохнув, представил женщину: «Вот, познакомься Ираклий, местная самогонщица и по совместительству владелица этого магазина – Зина. Держись от неё подальше, она уже двоих мужей уморила, сейчас в поисках третьей жертвы, впрочем, баба не плохая, всё про всех знает и делится со мной информацией». Женщина упёрла руки в бока и приготовилась скандалить, но майор поднял обе руки в знак примирения и повёл Ираклия в свою резиденцию. Опорный пункт состоял из кабинета, туалета с рукомойником и железной клетки, очень похожую на те, в которых селяне возят птицу на рынок, только побольше. Стол, сейф, два стула и старый диван, который раньше в шутку называли «клоповник». На стене висели фотороботы разыскиваемых преступников, а над ними красовался портрет министра внутренних дел в парадной форме. Силантий Фомич заварил чай, поставил на стол блюдце с пряниками, похожими внешним видом и свежестью на морские камни, сделав глоток горячего напитка сказал: «Машина служебная, поэтому оставляю, хотя признаюсь, жалко, сам движок перебирал и ухаживал, как за родной. Участок довольно большой, но более-менее спокойный, люди имеют свои дома и хозяйство, поэтому, не в пример городским, шалят редко и то, когда хлебнут Зинкиного пойла. К представителю власти относятся с пониманием, помогают, если надо и не достают с доносами, кроме одного старого идиота, сторожа нашего сельмага. Фирс Титыч – осколок бывшего здесь овощеводческого совхоза, работал там в правлении, а когда Советы развалились, стал помогать начальству продавать земли под частное жильё. Его конечно кинули на деньги, и он обозлился на весь свет, став добровольным помощником участкового милиционера, а потом, со временем, штатным стукачом. Сейчас я его не поощряю за информацию, но он всё равно рыскает по округе, вынюхивает, подсматривает и подслушивает, нравиться ему это дело. Пару раз его хорошо отделали местные, а один раз чуть не убили, но слово правды, как он говорит: „Не задушишь, не убьёшь“. Живёт неподалёку со своей бабкой, козой и курами, ты его слушай Ираклий, но всему не верь, дед любит приврать».

Только сейчас молодой полицейский заметил, что на столе Силантия в рамке находится не фото близкого человека, а икона с ликом какого-то святого. Ираклий взял пряник и окунув его в горячий чай начал грызть, майор наблюдал за ним молча, а потом почему-то посмотрев на икону, тихо сказал: «Раньше был атеистом, а поработав на этом участке, стал носить нательный крестик, выучил молитву и знаю все православные праздники, потому как регулярно посещаю храм. Ты ещё молодой человек и многого не понимаешь, поэтому всё, что я тебе буду говорить, воспринимай как хочешь. Но постарайся выслушать до конца, ты должен знать, что приемника мне долго не могли найти, одни готовы были уйти из органов, только не работать на этом участке, другие откупались или поднимали влиятельных знакомых. Бытует легенда о духе, который обитает здесь и защищает эти места от городской скверны, которую несёт урбанизация». Лицо майора было серьёзно, Ираклий перестал грызть пряник и проникся интригой рассказа Силантия, тот поняв, что парень не собирается смеяться, продолжил: «Меня этот дух не трогает, а вот предыдущий участковый, помогавший с оформлением документов на строительство коттеджей спятил и сейчас целыми днями смотрит в свой аквариум на золотых рыбок. Здесь красивые места, леса и горные ручьи с чистой водой, но, когда кто-то вторгается в это царство природы, происходят невероятные вещи, от которых стынет кровь в жилах. Депутат, лоббировавший интересы мусорного короля, планировавшего устроить здесь городскую свалку, был найден дома, повешенным, а его жена потерявшая рассудок, всё время говорила о ведьме, приходившей к ним по ночам. Сам мусорный король врезался в дерево и погиб, увидев, по словам охранника чёрного монаха на дороге. И это малая часть того, что происходит здесь, люди хотели построить церковь, но сразу треснул фундамент и святой отец куда-то пропал. Городские, решив приехать сюда на шашлыки, говорят, что только разжигают огонь, из леса выходит чёрный монах и смотрит на них до тех пор, пока они не уезжают. Кто-то хотел заговорить с ним, приблизиться, но какая-то неведомая сила удерживает людей, появляется холодный страх, и они уже думают только о том, как унести отсюда ноги. Этот дух как будто издевается над бизнесменами, забил источник с минеральной водой, а рядом нашли целебную грязь, городской коммерсант решил построить здесь лечебницу, долго бегал по кабинетам, давал взятки, получал разрешения, а когда приехали рабочие, источник иссяк, а грязь высохла. Ты не поверишь, но этот дух изменил меня и местных жителей, мы знаем, что, если надо, придёт на помощь, поэтому здесь такая тишина и благодать. Мы с женой хотим продать квартиру в городе и обосноваться здесь, только надо спросить разрешение Хозяина, так зовут местные духа».

Ираклия так взволновал рассказ майора, что он слушал его не перебивая, с открытым ртом, а потом спросил: «Получается хозяин не позволяет плохим людям находиться здесь?». Силантий ответил не сразу, он посмотрел на святой лик на своём столе, потом пожевал губами, казалось он тщательно подбирал слова для ответа, а потом сказал: «Понимаешь парень, Бог есть, никто его не видел, но все посещают церковь, потому как людям надо во что-то верить. Здесь постоянно происходят чудеса и местные стараются вести себя тихо, за это Хозяин оберегает их от незваных гостей и делает иногда подарки. В ручьях появилась форель, а в лесу небывалый урожай грибов, каштана и фундука, но всё это может пропасть если нарушить негласный кодекс, который укладывается в два слова: «Уважай Природу». А что касается плохих людей, то в современном мире всё перевернулось вверх тормашками и у каждого своё понимание хорошего и плохого. Ты хоть и молод, но видно с головой дружишь и от денег с ума не сходишь, значит впишешься в местную жизнь, да и я буду рядом, помогу, если что». Открылась дверь и на пороге возник старик в комбинезоне тракториста, резиновых сапогах, в чёрных очках на пол лица и реденькой бородёнкой. Поздоровавшись скрипучим голосом, он начал: «Такой ответственный участок оставляешь Силантий, боюсь Хозяин будет недоволен, молодой лейтенант может не справиться, хотя Фирс Титыч пособит, я тут всё про всех знаю, даже больше Зинки самогонщицы. Люди здесь хорошие, хотя, конечно, все сволочи и спекулянты, Берия бы давно их к стенке поставил», майор перебил его: «Ты по делу Фирс или просто языком почесать, мне Ираклию надо дела передавать, а ты тут мешаешься под ногами». Старик снял очки и посмотрев в глаза майору, прошипел: «А ты не забудь рассказать про Николаевку и про её жителей, всё расскажи Силантий, без утайки, а что не успеешь, я добавлю. Старик ушёл, майор, вздохнув с облегчением, сказал: «Посёлок у нас есть обитатели которого живут обособленно, своей жизнью, эти отшельники интересные люди, но залезть себе в душу не позволят, видимо для этого есть свои причины. Пять одноэтажных домов с небольшими двориками построены здесь давно, ещё до моего сюда назначения, скажу откровенно, Николаевка странное, я бы сказал, загадочное место. Предыдущий глава района захотел возвести здесь себе коттедж, к нему присосались его замы и рядом с пятью домиками стали строить семь трёхэтажных коттеджей. Дальше стали происходить загадочные вещи: рабочие стали слышать неведомо откуда доносящиеся звуки, от которых у них стыла кровь в жилах, у главы района и его замов начались проблемы со здоровьем, а в один прекрасный день строящиеся коттеджи стали погружаться в землю. Я был свидетелем этого и скажу честно, зрелище меня впечатлило, недостроенные строения медленно, у тебя на глазах, уходят под землю». Силантий задумчиво уставился в стену, вспоминая увиденное, очнувшись от своих мыслей продолжил: «В первом одноэтажном доме живёт врач, который решил стать композитором и целыми днями играет на фортепьяно, хотя, не отказывается помогать местным, если кто-то заболеет. Дальше – муж с женой, он в прошлом фокусник в цирке, она его ассистентка во время выступлений, иногда выезжают в город, устраивают представления, подозреваю, что занимаются чёрной магией. Рядом с ними дом писательницы, книги которой читают только её соседи, она живёт вдвоём с миленьким пекинесом, которого зовёт Лев Толстой за внешнее сходство, Лира любит гулять в лесу, ища вдохновение. Потом дом, в котором живёт программист инвалид со своей матерью, Родион очень состоятельный человек, он из своего кармана оплатил установку здесь вышки сотовой связи, заасфальтировал дороги и сделал много ещё чего. Его мать – Элла, профессор математики и очень боготворит сына, инвалида с детства, и мечтает дожить до того дня, когда он встанет с коляски. И наконец Любовь и Аркадий Крамер, брат и сестра, ты не поверишь, но эта 90-летняя женщина, по-моему, из другого мира, умная, знающая себе цену, умеющая «читать» людей после первой фразы, она притягивает своей мудростью и в то же время, находясь рядом с ней чувствуешь могильный холод земли, который когда-нибудь примет всех нас. Аркадий другой, он младше сестры, не любит общение с людьми, замкнут и пишет философские трактаты, в которых показывает своё отношение к современному миру. В это трудно поверить, но однажды я видел его в районной администрации, где он общался с чиновником, другой раз Аркадий в дорогом костюме, опираясь на трость присматривался к дорогим иномаркам в автосалоне. В общем Ираклий, познакомишься и составишь своё мнение об этих людях, но не верь всему, что видишь, окружающий мир сложнее и загадочнее, чем может показаться на первый взгляд. Забыл сказать, название: «Николаевка» посёлок получил с лёгкой руки Любы Крамер, во время войны её и брата спас душевнобольной по имени Мыкола, он заботился о них во время оккупации, пока не пришла Красная Армия. Эта Николаевка сначала была дачным кооперативом, уже потом стала жилым посёлком, хотя какой это посёлок – пять домов, но местные стараются здесь не появляться, считая, что эти люди напрямую общаются с Хозяином».

На другой день Ираклий Беридзе, как новый участковый, знакомился, в сопровождении Силантия, с местным населением. Люди были дружелюбные и с интересом смотрели на молодого лейтенанта, который заметил, что здесь народ работящий, имеет хозяйство, птицу, свиней и трудиться на приусадебном участке. Весь день ушёл на знакомства, после чего они подъехали на «Ниве» к прозрачному ручью, и Силантий предложил умыться и освежить натруженные ноги. Это была какая-то мистика, ноги больше не гудели, и он почувствовал такой прилив сил, что захотелось ещё и искупаться в волшебном ручье, но майор остановил: «Не советую, вода очень холодная, а сейчас уже вечер, скажу по секрету, здесь свиньи быстро набирают вес, птица не болеет и чаще несётся, а фрукты и овощи растут без удобрений. Кроме хозяйства Фирса, он плохо думает о людях и это отражается на его окружении, бабка вечно кутается в платки, а хозяйство в запустении. Не пускай в голову плохие мысли и смотри с позитивом на жизнь, взгляни на меня, пропала гипертония, перестал нервничать по пустякам и вообще считаю, что только начинаю по-настоящему жить. Но в Николаевку завтра поедешь один, мне в нашем отделе надо кучу бумаг заполнить и коллегам проставиться в связи с уходом. Иди пешком, тамошние жители не любят автомобилей и лишнего шума, тут недалеко и очень красивая природа».

Ночью Ираклию приснился дед Фирс, сидящий в клетке опорного пункта, потом он начал на глазах превращаться в большую облезлую собаку в чёрных очках, которая вдруг сказала: «Почему так плохо кормите гады, Берии на вас нет». Открыв глаза, он определил, что ещё ночь и хочется пить, выпив на кухне стакан воды, посмотрел в окно и увидел стоящего на улице невысокого человека в чёрной одежде. Ираклий тряхнул головой и ведение исчезло, видимо рассказы майора так действовали на него. Он вообще в семье был самый впечатлительный и когда однажды стал свидетелем автокатастрофы с летальным исходом, то не спал несколько ночей, перед глазами стояли два горящих искорёженных автомобиля, а в ушах слышался крик молодой девушки, зажатой в кабине. Два дорогих автомобиля «золотой» молодёжи врезались друг в друга, а стоящая рядом пожилая женщина с продуктовой сумкой в руках, с удовлетворением отметила: «Вот бы всех их сволочей Господь покарал, тут на последние деньги жратву покупаешь, а отпрыски казнокрадов в клубах развлекаются». Ираклию было жалко молодых ребят в машинах и жалко пожилую женщину, живущую на грошовую пенсию. Он направился к дымящимся машинам, чтобы помочь пострадавшим, но раздался взрыв и Ираклия обдало жаром и отбросило назад. Он привстал и тут услышал ужасный крик горящей заживо девушки, пожилая женщина открыла свою сумку и вытащив пакет овощей свежей заморозки подала Ираклию, чтобы он приложил его к своему лицу. С того случая его тело не выносило горячую воду, он купался в море до самых холодов, не чувствуя дискомфорта и очень любил в жаркое время года стоять под холодным душем. Он вообще был не такой, как его сверстники, посмотрев как-то фильм с участием Сигала, увлёкся айкидо, но денег на тренера не было, поэтому разработал для себя свою методику обучения, используя сестёр или отца в качестве спарринг-партнёров. Девушкам было интересно нападать на брата с деревянными ножами, а он, обороняясь, активно использовал биоэнергетические возможности своего организма, показывая сёстрам, что он может за них постоять. Отец научил его разбираться в технике, мать привила любовь к чтению, но вся семья была удивлена, когда после школы Ираклий поступил в школу милиции. Всё это быдло позади, завтра предстоял первый самостоятельный служебный день на своём участке и необходимо было хорошо выспаться. Но сон не шёл, он опять встал, достал из шкафа шкатулку, в которой хранился крестик, которым его крестили, одев на шею, сделал несколько вздохов и вскоре заснул. На его лестничной клетке жила семья молодых учителей, которые ждали первенца и пара пенсионеров, благодарных Ираклию, что прогнал с детской площадки ночных алкашей и заставить местных алкоголиков вспомнить, что есть полиция, представитель которой живёт в их доме.

Закрывая дверь своей однокомнатной квартиры, он увидел, что проводить на службу вышли его соседи, молодая учительница с уже заметным животиком всунула ему пакет с бутербродами со словами: «Бери, бери Ираклий, ты мужчина и тебе надо есть, чтобы защищать нас от дрянных людишек, которых развелось последнее время, как тараканов на нашей кухне». Пенсионеры приготовили ему аптечку с первым необходимым и взяли с него слово, что она постоянно будет у него под руками, он знал, что в прошлом они были участковыми врачами, поэтому понимали волнение молодого лейтенанта перед первым выходом на службу. Около старой служебной «Нивы» стояли два алкаша, обсуждая достоинства и недостатки гордости российского автопрома, увидев Ираклия они замолчали, а потом семенящей походкой скрылись за углом дома. Он покосился на свои погоны и вспомнив слова начальника отдела участковых, сказал себе: «Всё будет хорошо Аслан Азаматович, оправдаю ваше доверие и вам не придётся за меня краснеть».

Прибыв на место, увидел Зинаиду, что-то выговаривавшую Фирсу, они поздоровались с новым участковым, и женщина спросила: «Товарищ лейтенант, что мне будет, если я этого злобного старика на цепь посажу, чтобы он не сновал по округе, собирая сплетни. Тебе старый хрен дала работу, вот и сиди, охраняй по ночам магазин, а не шляйся где попало после стакана самогона».

Ираклий зашёл в свой опорный пункт и вспомнил сон про Фирса, тот как будто услышал его, зашёл и без приглашения уселся на стул. Сегодня он был без очков, весь дрожал от нетерпения, и лейтенант понял, что ему предстоит услышать последние кривотолки, собранные стариком. Так и случилось, битый час Ираклий слушал Фирса и уже знал у кого опоросилась свинья, кто бегает по ночам к Зинке и что Гриша, водитель автобуса, возящего детей в школу, подрабатывает тем, что помогает местным доставить их урожай на рынок. Когда старик высказался, ему заметно полегчало, видимо стукачество было у него вроде утренней гимнастики. Поднимаясь со стула, сказал на прощанье: «У меня бессонница, поэтому вижу такие вещи, от которых у простого смертного помутится рассудок, будь осторожен лейтенант, здесь обитает нечисть и её лучше не гневить».

Старик ушёл, Ираклий тоже закрыл участок и направился знакомится с обитателями Николаевки, ощущая лёгкое волнение. Места действительно здесь были красивые и тихие, было слышно только пение птиц и журчание ручьёв с чистой водой, Ираклий представил себя хозяином этих краёв и подняв голову увидел высоко в небе парящего орла. Решив позавтракать, сел на обочине дороги и достал из своей сумки-планшета бутерброды, он уже собирался откусить, как из густой растительности появилась косуля с детёнышем. Она осторожно подошла к нему, не отводя взгляда от бутерброда и остановилась в нерешительности в шаге от лейтенанта. Он протянул бутерброд, и она взяла его мокрыми губами, вслед за матерью подошёл оленёнок и тоже молча попросил угощение, вскоре у Ираклия не осталось еды, но животные разрешили себя погладить и некоторое время сопровождали его по дороге. Вскоре перед ним открылась странная картина, как исполинские богатыри, поверженные неведомой силой, из земли торчали руины недостроенных коттеджей чиновников районной администрации. Они утопали в зелёной растительности и судя по шорохам в ней, служили убежищем для мелких зверушек. Навстречу ему шла настоящая фея в белых одеждах, держа в руках поводок за который дёргал пушистый пекинес. Ираклий подумал, что так одевались прабабушки, собираясь на пикник с молодыми офицерами, где после лёгкого флирта, разбегались с ними по кустам. На даме было длинное лёгкое платье, белая широкополая шляпа и зонтик от солнечных лучей, тоже белого цвета. Её лицо дополняло одежду своей белизной и кокетливой улыбкой, знающей себе цену дамы, которая безошибочно угадывает мысли мужчин, но не любит говорить об этом. Пекинес тявкнул, а дама бархатным голосом пропела: «Лев Николаевич перестаньте, это наш новый участковый и нам надо с ним дружить, потому что Ираклий очень порядочный молодой человек. Я отменяю свою прогулку и иду домой готовиться к вашей встрече, а вы господин лейтенант пока навестите нашего врача музыканта и не спешите, хорошо понимает жизнь тот, кто никуда не спешит». Она развернулась и что-то напевая, пошла обратно, а Ираклий пошёл за ней и вскоре оказался около деревянной калитки аккуратного одноэтажного дома с черепичной крышей, из которого раздавались звуки фортепьяно. Лейтенанта удивило отсутствие железных запоров и заборов, хорошо ухоженный зелёный газон, на котором валялась клюшка для гольфа и куча мячей. Видимо хозяин любил, ища вдохновение, отправлять их в чащу леса, который подходил довольно близко к дому. Открылась дверь и на пороге возник человек с большой седой шевелюрой, одетый в мужской шёлковый костюм-кимоно чёрного цвета и мягкие тапочки, он распростёр руки для объятий и пропел басом: «Привет, привет! Хорошего денька!