Шерегеш. Кровь на снегу

© Юлиана Смышляева, 2025

ISBN 978-5-0068-6073-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1: Ледяное дыхание горы

Холод Шерегеша был особенным. Он не просто кусал за щёки – он впивался ледяными иглами под кожу, выжигая всё городское нутро. Воздух густел маревом, клубился у подножий покосившихся изб, пробираясь в каждую щель.

Вепрь дорогого внедорожника, оглушительно рявкнув, затих у облупившегося фасада гостиницы «Медведь». Из него, как конфетти из хлопушки, высыпалась пёстрая компания.

Первым, расчищая пространство, выпрыгнул Марс. Его кислотно-оранжевый пуховик кричаще ярким пятном горел на фоне белоснежной улицы. Идеальная укладка, голливудская улыбка и уверенный взгляд карих глаз, привыкший ловить восхищение. Он вдохнул морозный воздух полной грудью, как владелец, вступающий на свои новые владения.

– Ну что, команда, мы здесь! – его голос, отточенный для сторис, громко разнёсся в тишине. – Шерегеш, трепещи! Хейтеры, рыдайте!

За ним, кутаясь в огромный handmade-шарф, выбралась Стася. Её большой, немного испуганный взгляд скользнул по заснеженным крышам, по тёмным окнам.

– Жутковато здесь, – пробормотала она, поёживаясь. – Слишком тихо. Как будто всё замерло в ожидании.

Её муж, Лёха, уже не слушал. Он, словно сапёр, осторожно извлёк из чехла свою главную камеру, настраивая объектив.

– Тихо – это идеально, Стась! Чистый звук. Никаких городских паразитов. Представляешь, какие кадры? Настоящее кино, а не контент.

Кара, не обращая внимания на холод, тут же достала телефон, чтобы поймать нужный ракурс. Её ослепительно-белый пуховик и модные угги выглядели абсолютно непрактично и потому – особенно шикарно на фоне убогой обстановки.

– Ребята, вы не поверите, но тут ловит всего одно деление! – с ужасом констатировала она, не отрываясь от экрана. – Как я буду выкладывать сторис? Марс, ты же обещал лайфак с усилителем сигнала!

Последним, не спеша, из машины вышел Макс. Он затянулся сигаретой, его тёмный, небрендовый пуховик сливался с сумерками. В отличие от остальных, его взгляд, исподлобья брошенный на посёлок, был не восторженным, а настороженным, изучающим.

– Здесь что-то не так, – тихо бросил он, выпуская дым. – Чувствую это кожей. Не то что-то.

Марс фыркнул, громко хлопнув его по плечу.

– Да брось, Макс, не заводи свою пластинку про «энергетику места»! – его улыбка стала шире и фальшивее. – Ты просто переутомился в дороге. Это же Шерегеш! Здесь у каждого второго мурашки бегают – это бренд!

К ним уже шёл угрюмый мужик в засаленной куртке и ушанке.

– Блогеры, ясненько, – безразлично констатировал он. – Добро пожаловать в «Медведя». Ключи у меня.

Он повёл их по скрипучей лестнице в полутемный холл, пропахший сыростью и столетиями. Номера оказались маленькими, обшарпанными, но чистыми.

– Располагайтесь, – бросил Михаил, вручая ключи. – Вечером – в бар. Там повеселее.

Едва дверь закрылась, Марс потер руки.

– Ну что, команда, го за эмоциями? Или сначала сделаем unpacking для хейтеров?

– Я бы сначала согрелась и перекусила, – сказала Стася, всё ещё кутаясь в шарф.

– Тогда решено! – скомандовал Лёха, уже устанавливая камеру на мини-штатив. – Бар! Снимаем первый импрешен! Ищем тот самый антураж!

По дороге в бар «У Медведя» на них смотрели спины местных и бросали тяжёлые, недобрые взгляды.

– Кажется, мы здесь не очень желанные гости, – заметила Кара, стараясь поймать себя в селфи-камеру на фоне очередной избы.

– Да ладно, показалось! – парировал Марс. – Просто люди суровые. Деревня же. Колорит!

В баре было шумно, накурено и тесно. Марс громко заказал пива и закусок для всех, озираясь в поисках лучшего ракурса для Лёхи. К их столику подошел возрастной бармен с нагловатым прищуром.

– Туристы? – ухмыльнулся он.

– А что, похожи? – парировал Марс.

– Да так… Ничего, – бармен пожал плечами. – Просто у нас туристы надолго не задерживаются.

Отошёл, оставив лёгкое недоумение.

– Странный какой, – поморщилась Стася. – Как будто предупреждает.

– Или накручивает! – тут же включился Лёха. – Отлично! Надо его взять на интервью, пусть расскажет какие-нибудь байки местные!

В этот момент к соседнему столику присел старый шахтёр с обветренным, как скала, лицом. Он молча заказал водки и тяжёлым взглядом обвёл их компанию.

– На гору собрались? – хрипло спросил он.

– Ага! – бодро ответил Марс. – Легенды проверить! Контент сделать!

Старик мрачно покачал головой.

– Не ходите туда. Место плохое. Гора она… живая. Чувствует, кто с какими мыслями пришёл. И наказывает.

– Да бросьте, дедуль, – засмеялся Лёха, но его палец всё же нажал на запись. – Это же сказки для туристов!

– Какие сказки… – прошипел старик. – Люди пропадают. А потом находят. Мёртвыми. И никто не знает, как. Она чужаков не любит. Забирает их себе.

Он допил водку, кивнул и ушёл, оставив за собой гробовую тишину.

– Вау, – первой нарушила её Кара. – Прямо как в триллере. Надо сделать видос с таким названием!

– Ага, – безэмоционально бросил Макс, туша сигарету. – Только в триллерах обычно кто-то первым гибнет.

Марс фальшиво рассмеялся, но его улыбка не дотянулась до глаз.

– Да перестаньте! Дед просто выпил лишнего. Нашёл, кого слушать.

В этот момент к их столику, покачиваясь, подошёл тот самый мужчина. Высокий, крепко сбитый, лицо обветренное, с грубыми чертами. На нём был старый, но добротный синий горнолыжный костюм. Он тяжело оперся о их стол, и от него пахло перегаром и потом.

– Что, москвичи, приехали нашу глушь посмотреть? – его голос был хриплым, пропитанным алкоголем и злобой. – Щёлкать будете? На трупы наши?

Компания замерла. Марс попытался сохранить браваду:

– Э-э-э, дядя, мы просто отдыхаем…

– Убирайтесь отсюда, пока целы, – почти рычал мужчина, его глаза блестели мутным огнём. – Земля тут не для вас! Кривда от вас исходит!

Катя вжалась в сиденье, Настя побледнела. Лёха инстинктивно направил на него камеру.

– Эй, Виктор Николаич, хватит! – позвал бармен через стойку. – Иди к своему столику.

Мужчина в синем костюме – Виктор Николаич – с ненавистью посмотрел на каждого из них по очереди, плюнул на пол рядом со стулом Дмитрия и, пошатываясь, направился обратно в угол зала.

– Жуткий тип, – выдохнула Катя, когда он отошёл.

– Просто местный алкаш, – отмахнулся Дмитрий, но было видно, что и он напряжён.

– Зато какой колорит! – уже азартно прошептал Лёха. – Настоящий! Надо его потом взять на интервью!

Настя молча смотрела всему удаляющейся фигуре, и по её спине пробежал холодок. Слова «пока целы» висели в воздухе, как зловещее предсказание.. Словно сама гора, тёмная и немая, прислушивалась к ним из-за окон, и в её ледяном дыхании слышалась тихая, неоспоримая угроза.

Глава 2: Ярость на снегу

Спустя час в баре «У Медведя» атмосфера накалилась. Вино, водка и пиво делали своё дело, снимая тонкий лак цивилизации. Лёха снимал общий план, Кара выкладывала в сторис утомлённые, но гламурные селфи, а Стася тихо сидела, вглядываясь в тени по углам, словно пытаясь разгадать их секреты.

А между Марсом и Максом пробежала первая искра.

– Я тебе говорю, это гениально! – гремел Марс, хлопая ладонью по липкому столу. – Завтра поднимаемся на ту самую гору. Тот самый склон, где, по слухам, люди пропадают. Делаем нахальный влог: «МЫ ПОШЛИ ТУДА, КУДА НЕ СТОИЛО! ШОК! ПРОПАЛИ В ШЕРЕГЕШЕ!» Хейтеры с ума сойдут! Охват будет бешеный!

Макс мрачно помешал остатками пива в бокале.

– Ты вообще слушаешь себя, Марс? Люди реально погибают, а ты на этом хочешь хайпануть? Это не контент, это циничное свинство.

– Ой, вот он, наш главный правдоруб! – язвительно протянул Марс. – Проснись, Макс, мы в цифровой эпохе живём! Трагедии – это самый ходовой товар. А ты всё про какую-то свою «правду жизни». Которая, я погляжу, никому не интересна, кроме десятка таких же неудачников.

Лёха беспокойно переставил камеру.

– Пацаны, ну не надо. Снимаем же. Прекрасный кадр, свет…

Но его никто не слушал.

– Мои «неудачники» ценят честность, – холодно парировал Макс. – А твои подписчики жрут лапшу, которую ты им вешаешь. Ты даже здесь, в такой глуши, не можешь быть настоящим. Только позёрство

– А ты какой настоящий? – Марс встал, его голливудская улыбка наконец исчезла, обнажив злой оскал. – Который вечно ноет и всех своим нытьём заражает? Который Каре тут глаза строит, а сам ни гроша за душой не имеет?

Кара закатила глаза.

– Марс, хватит, не упоминай меня в ваших детских разборках.

– Детских? – Марс фыркнул. – Он всерьёз думает, что может со мной конкурировать. Во всём.

Макс медленно поднялся. Его сдержанность была страшнее криков Марса.

– Выйдем, поговорим. На улице.

– О, испугался при камере? – засмеялся Марс, но его смех был нервным. – Да без проблем. Покажем публике настоящую мужскую беседу.

Они вышли на мороз, хлопнув дверью. Лёха бросил взгляд на Стасю, та испуганно пожала плечами. Кара же, вздохнув, принялась поправлять помаду.

За дверью холод обжёг им лица. Снег хрустел под ногами. Фонарь у входа в бар отбрасывал жёлтое, нервное пятно света.

– Ну? – навис Марс. – Что ты там такой важный хотел сказать без свидетелей?

– Хочу сказать, что ты – пустышка, – тихо, но чётко произнёс Макс. – И что твой гламурный мирок из понтов и фальши меня тошнит. И особенно тошнит, что такие, как ты, считаются успешными.

– Ах ты жалкий завистник… – прошипел Марс. – Я тебя сейчас…

Он резко толкнул Макса в грудь. Тот, не ожидавший нападения, поскользнулся на утоптанном снегу и упал. Ярость, копившаяся месяцами, прорвалась наружу. Он рванулся с земли, сшибая Марса с ног.

Два тела сцепились в нелепой, злой драке поснегу. Они катались, нанося друг другу беспомощные, но яростные удары. Из груди вырывались хриплые звуки, пар клубился вокруг них, как дым от сражения диких зверей.

Марс, будучи физически сильнее, быстро оказался сверху и принялся осыпать Макса градом ударов.

– Сдаёшься, ничтожество? Сдаёшься?!

Макс, ослеплённый болью и унижением, отчаянно шарил рукой по снегу, пытаясь найти опору. Его пальцы наткнулись на что-то острое и холодное – осколок бутылки, выброшенный кем-то ранее.

Не думая, не отдавая себе отчёт, он схватил его и с отчаянной силой рванул в сторону лица Марса.

Раздался короткий, сдавленный крик. Не боли, а скорее шока.

Марс отпрянул, зажимая ладонью щёку. Из-под его пальцев тут же просочилась и потекла густая, тёмная кровь, контрастируя с идеальной белизной его кожи. Она капала на снег, оставляя жирные, багровые пятна.

– Что… что ты наделал?! – прохрипел он, глядя на Макса с ужасом и невероятной яростью.

Макс замер, ошеломлённо глядя на окровавленный осколок в своей руке. Он не понимал, как он там оказался. Всё произошло слишком быстро.

– Я… Марс, я не хотел..

– Ты… ты меня изуродовал! – завопил Марс, и в его голосе послышались истерические нотки. Его прекрасное, продающее лицо было обезображено глубоким, безобразным порезом. – Ты заплатишь за это, ублюдок! Я тебя уничтожу!

Прижимая окровавленную ладонь к лицу, он, пошатываясь, бросился обратно к бару.

Макс в ужасе отшвырнул осколок. Осознание содеянного накрыло его с тошнотворной волной. Он посмотрел на свои дрожащие руки, на алую кляксу на снегу.

В панике он поднялся и побежал. Не думая, не выбирая пути. Прочь от этого места. Прочь от ужаса в глазах Марса. Прочь от самого себя.

Он бежал, пока в груди не закололо, а в висках не застучало. Он остановился, переводя дыхание, и только тут понял, куда его привела слепая паника.

Он стоял у самого подножия той самой горы. Тёмной, величественной, молчаливой. Она возвышалась над ним, как неотвратимый приговор.

И тут он вспомнил. Вспомнил слова старого шахтёра. «Она чужаков не любит. Забирает их себе».

И словно под гипнозом, не в силах сопротивляться, Макс сделал первый шаг вверх по тёмному склону.

Глава 3: Цена уродства

Дверь бара «У Медведя» с грохотом распахнулась, впустив порыв ледяного воздуха и окровавленного Марса. Шум и гам внутри стихли, сменившись оглушительной тишиной. Все взгляды устремились на него.

Кара и Стася, сидевшие за столиком, ахнули в унисон, закрыв рты ладонями.

– Марс! Боже мой, что с тобой?! – вскрикнула Стася, вскакивая.

Марс отнял руку от лица, демонстрируя всем ужасающую рану. Кровь заливала его щёку, подбородок, капала на дорогой оранжевый пуховик.

– Этот… этот псих… Макс… – он говорил сквозь стиснутые зубы, его голос был хриплым от ярости и боли. – Он напал на меня! С стеклом!

К ним тут же подскочил бармен, нахмурившись

– Эй, у вас тут что, мордобой? – рявкнул он, но в его глазах читалась скорее практичная озабоченность, чем испуг.

– Скорую! Вызывайте скорую! – взвизгнула Кара, лихорадочно тыча в экран телефона дрожащими пальцами.

Пока она звонила, бармен, вздохнув, подхватил Марса под руку и усадил на ближайший стул. Стася принесла со стойки грубое полотенце и попыталась прижать его к ране.

– Где он? Где этот тварь?! – прорычал Марс, отталкивая её руку. Боль и унижение делали его невменяемым.

– Я не знаю, Марс, – испуганно ответила Стася. – Вы вышли вместе…

– Он сбежал! На гору, я видел! – заорал Марс, внезапно осознав идеальный способ мести. – Эта трусливая мразь спряталась на горе!

Он попытался вскочить, но острая боль пронзила лицо, заставив его с шипением осесть обратно.

– Я убью его! – это уже было похоже на животный рык. – Своими руками!

Бармен, вернувшись с какой-то коробкой, присел перед ним на корточки.

– Говорят, скорая едет. А пока давай-ка посмотрим, что у тебя там.

Он аккуратно отвёл окровавленное полотенце и присвистнул.

– Ну и поработал твой дружок… – констатировал он без особой эмоции. – Но живёшь. Сейчас залатаем.

Он достал из коробки бинты, перекись и йод. Кара и Стася стояли рядом, бестолковые и напуганные.

– Держи, – бармен протянул Марсу стопку с мутной жидкостью. – Выпей. Развезёт – не так больно будет.

Марс залпом опрокинул её. Обжигающая жидкость ударила в голову, на секунду затмив боль тупой, тяжёлой волной. Он почувствовал, как мышцы лица немного отпускает, уступая место нарождающемуся похмелью и неостывшей злобе.

Бармен тем временем обрабатывал рану. Марс стиснул зубы, чтобы не закричать, глотая слёзы ярости.

– Потерпи, щипать будет, – безразличным тоном предупредил бармен, смазывая края раны йодом.

Закончив, он наложил тугую повязку, превратив лицо Марса в подобие головы мумии.

– Ну вот, – сказал он, отходя. – Теперь хоть на пирата похож.

Марс поднялся и поймал своё отражение в зеркале за стойкой. На него смотрел незнакомец – с перекошенным от злобы лицом, перетянутым белым бинтом, из-под которого сочилась алая проплешина. Его «лицо-бренд» было уничтожено.

– Он за это заплатит, – прошипел Марс, не отрывая взгляда от своего уродливого отражения. – Очень дорого заплатит…

Вернувшись в гостиницу «Медведь», они молча потопали по скрипучей лестнице. Настроение было подавленным. Истерика Марса сменилась мрачным, тягучим молчанием. Боль пульсировала в такт шагам.

У стойки администратора сидела та же уставшая женщина. Марс, всё ещё прижимая ладонь к повязке, подошёл к ней.

– Слушайте, а наш… наш друг, Максим, не возвращался? – спросил он, стараясь говорить ровно.

Женщина нахмурилась, заглянула в какую-то потрёпанную тетрадь.

– Нет, – ответила она безразлично. – Не было такого. А разве не с вами?

Марс, Лёха, Стася и Кара замерли, переглянувшись. В их глазах вспыхнул один и тот же немой вопрос, сменившийся леденящим ужасом.

Тишину разорвал тихий, сдавленный всхлип Стаси.

– Боже мой… – прошептала она, и её лицо побелело. – Где же он? Что с ним случилось?

Они стояли в холле, пропахшем старым деревом, и внезапно осознали: тёмные истории о горе, которую они считали просто легендой для контента, обрели жуткую, осязаемую реальность. И один из них уже стал её частью.

Глава 4: Рассвет, которого он не увидел

Ночь растянулась в бесконечную, тревожную муку. Четыре часа. С момента их возвращения в гостиницу прошло четыре часа. Макса всё не было.

Сначала пытались списать на его характер: «Подумаешь, ушёл остыть, побунтовать одним», – пробовал бравировать Марс, но его голос срывался, а взгляд бегал по сторонам. Повязка на лице казалась осуждающим клеймом.

Но к трём часам ночи тревога стала невыносимой. Стася, самая чувствительная из них, уже не могла сидеть на месте. Она металась по номеру, её преследовало ощущение надвигающейся беды, то самое, что она почувствовала с первой минуты в Шерегеше.

– Мы не можем просто ждать! – её голос дрожал. – Что-то случилось. Я знаю.

Лёха молча кивал, переставая даже пытаться снимать. Кара, наконец оторвавшись от телефона, выглядела растерянной и по-настоящему испуганной – впервые за всю поездку её не волновал контент.

Марс, в конце концов, сдался. Злость сменилась липким, холодным страхом. Он понимал – если с Максом что-то случится, виноват будет он.

– Ладно, – хрипло сказал он. – Идём искать.

Рассвет в горах наступает медленно. Сначала чёрный потолок ночи становится серым, потом сизым, и лишь потом на востоке проступает грязно-розовая полоса. Они вышли в этот предрассветный час. Воздух был до того холодным, что обжигал лёгкие.

Они шли туда, где видели Макса последний раз – к бару «У Медведя». Пусто. Кругом лежал нетронутый снег, искрящийся в первых лучах солнца. Идиллическая картинка, которая казалась им отвратительной насмешкой.

– Макс! Макс, ты где?! – звала Стася, и её голос терялся в гробовой тишине, поглощаемый снегом и горным эхом.

Искали недолго. Лёха первым заметил странность – тропинку, уводящую от бара вверх, к лесу на склоне. Снег на ней был не просто утоптан, а будто взрыхлён, с проплешинами тёмной земли.

– Смотрите, – тихо сказал он, указывая камерой. Они двинулись по ней.

Через сотню метров лес стал гуще. Сосны, запорошенные снегом, стояли молчаливыми стражами. И тут Кара вскрикнула – негромко, сдавленно, и схватила Марса за руку.

– Смотри… – она не могла вымолвить больше, лишь трясущимся пальцем показывала вперёд.

Впереди, в небольшой ложбинке между деревьями, лежало тело. Тёмная куртка, знакомые джинсы.

Они замерли, не в силах сделать шаг. Предчувствие Стаси стало реальностью, такой чудовищной и необратимой, что перехватывало дыхание.

Первым двинулся Лёха, преодолевая оцепенение. Он подошёл ближе, его профессиональный взгляд оператора теперь работал против него, фиксируя каждую жуткую деталь.

Макс лежал на спине, его лицо было обезображено. Но не порезом, не чем-то человеческим. По всему телу, поверх одежды, шли страшные, рваные раны. Снег вокруг был утоптан в грязную кашу и местами имел тот самый зловещий розоватый оттенок, который они видели у бара.

– Боже… правда… зверь… – прошептала Стася, и её вырвало прямо на снег.

Кара отвернулась, закрыв лицо руками, её плечи тряслись. Даже Марс, всегда такой напористый, отступил на шаг, его лицо под повязкой стало землистым. Вся его злость, вся его позёрская бравада ушли, оставив лишь животный, первобытный ужас.

Лёха, бледный как полотно, медленно достал телефон. Его руки тряслись так, что он едва мог попасть пальцем по экрану.

– Надо… надо звонить. В полицию.

Он произнёс это глухо, словно слова были выбиты из него. Они стояли вокруг тела своего друга, в лесу, который всего несколько часов назад казался им просто декорацией для контента. Теперь эти декорации обернулись реальной смертью.

Рассвет, который должен был стать началом нового дня для съёмок, стал лишь свидетелем их немого ужаса. Они нашли Макса. Слишком поздно.

Глава 5: Страж лжи в погонах

Прошёл час. Самый долгий час в их жизни. Они сидели на заснеженном бревне в отдалении, не в силах смотреть в сторону тела Макса. Стася тихо плакала, уткнувшись лицом в колени. Кара безучастно смотрела в пустоту, сжавшись в комок. Марс курил одну сигарету за другой, его перевязанное лицо искажала гримаса – смесь боли, страха и вины. Лёха метался, то включая, то выключая телефон, словно надеясь, что сигнал изменит реальность.

Их «спасение» приехало с рёвом неотмытого УАЗа и старенькой «Волги» без опознавательных знаков. Из УАЗа вышел человек, чей вид сразу же вселил в них леденящую неуверенность.

Это был капитан Олег Петрович Соколов. Лет сорока, но с лицом, на котором скука и непробиваемое самодовольство уже успели прорезать глубокие борозды. Он был одет в поношенную полицейскую куртку нараспашку, из-под которой виднелась мятая рубашка. На голове – меховая шапка-ушанка, надвинутая на лоб так, что были видны лишь узкие, оценивающие глаза. Он двигался с медленной, утомлённой важностью, будто его визит был милостью для этого места.

За ним из «Волги» вылезли двое «экспертов» – мужчины в комбинезонах, с потрёпанным чемоданчиком, выглядевшие так, будто их оторвали от утреннего чая.

Соколов, не спеша, окинул взглядом всю сцену: четверых перепуганных блогеров, искалеченное тело в снегу. Его лицо не выразило ничего, кроме лёгкого раздражения, как будто ему помешали заниматься чем-то действительно важным.

– Ну-ка, ну-ка, что тут у нас? – его голос был хриплым, безразличным. – Кто нашёл? И не трогали ничего? Ничего не подбирали?

– Это мы… – поднялся Лёха. – Мы его искали. Он наш друг. Макс. Он… ушёл вчера вечером, и не вернулся.

– Ушёл, не вернулся, – Соколов повторил с ленцой, доставая потрёпанный блокнот. – Имена? Фамилии? По паспорту.

Они покорно назвались. Капитан что-то неразборчиво черкал, даже не глядя на них.

Тем временем его «эксперты» лениво подошли к телу. Один из них, щурясь, толкнул труп ботинком, перевернул на бок. Второй вздохнул, доставая из чемоданчика фотоаппарат старого образца.

– Ну, всё ясно, Олег Петрович, – лениво бросил первый, осматривая раны. – Зверь. Медведь, что ль, шатун. Видите, как порвало? Человек так не сможет.

– Ты уверен? – Соколов даже не подошёл ближе, спросил издалека, уставившись на Лёху и компанию.

– Да тут и сомневаться не в чем. Смотри – когтищами. И следы вокруг… – эксперт мутно повёл рукой по округе, где снег был истоптан их же ногами. – Зверь и есть. Дело-то ясное. Обычное для этих мест.

Соколов кивнул, удовлетворённо хлопнул блокнотом по ладони.

– Ну, вот и разобрались. Шатун. Редкость, конечно, но бывает. Везите тело, – бросил он экспертам, а потом обернулся к блогерам, его взгляд стал тяжёлым и подозрительным: – Вам в участок придётся приехать. Для протокола. Заявления написать. Объяснить, что делали ночью в лесу. Потом разберёмся.

Его тон был таким окончательным, таким простым и циничным, что у них перехватило дыхание. Он вёл себя так, будто это *они* были проблемой, которую нужно «разобрать».

– Как… «разберёмся»? – тихо, почти шёпотом спросила Стася. – Это же убийство… Его убили!

– Гражданочка, я сказал – шатун, – Соколов посмотрел на неё сверху вниз, и в его взгляде читалась уже откровенная неприязнь. – У нас тут не город, чтобы маньяки по улицам бегали. Лес. Дикая природа. Он, – кивок в сторону Макса, которого уже грузили на носилки, – видимо, спьяну в лес пошёл, зверя потревожил. Бывает. Не первый, не последний. А вы лучше подумайте, как вы тут оказались и что привело к такому печальному исходу.

Марс попытался что-то сказать, что-то возразить, но капитан его просто игнорировал, развернувшись к своей машине, будто дело было уже закрыто.

И тут Лёху будто прорвало. Такая вопиющая, равнодушная несправедливость, такая попытка списать всё на несчастный случай и выставить их виноватыми пересилила страх и оцепенение. Он видел, как Соколов собирается просто уехать и похоронить правду вместе с Максом.

Отойдя в сторону, он лихорадочно пролистал контакты в телефоне. Его пальцы дрожали. Он нашёл номер. Тот самый, который дал ему на всякий случай крёстный, сказав: «Если что-то случится по-крупному, где местные буксовать будут – звони сразу».

Лёха нажал на вызов. Сердце колотилось где-то в горле.

Трубку взяли почти сразу.

– Андрей Викторович? – прошептал Лёха, отвернувшись от всех. – Это Лёха… Простите, что беспокою… Тут… тут беда. Макса убили. А местные… капитан Соколов… они говорят, это медведь. Но это не медведь! Они даже ничего расследовать не хотят! Нас же ещё в участок вызывают, как будто мы виноваты! Помогите… прошу вас…