Шерегеш. Кровь на снегу

Глава 6: Призрак из прошлого на пороге

Утро было идеальным. Тихим, ленивым, таким редким в её жизни. В маленькой, но уютной квартире пахло свежемолотым кофе и ванилью от только что остывших маффинов. Лучи низкого зимнего солнца робко пробивались сквозь морозные узоры на окне, отбрасывая на пол причудливые блики.

Анна Сергеевна Романова сидела, поджав под себя ноги, в глубоком кресле. В руках – потрёпанный томик, на коленях – тёплый плед, купленный ещё в другой жизни. Она наслаждалась этим моментом тишины и одиночества. Целых семь дней без трупов, вранья и обязательств. Семь дней, чтобы попытаться вспомнить, кто она такая, когда не является следователем.

Она была красива, но не той гламурной, глянцевой красотой, что навязывают журналы. Её красота была другой – живой, настоящей, с историей. Высокие скулы, прямой нос, чувственные губы, которые в последнее время складывались скорее в усталую складку, чем в улыбку. Большие зелёные глаза, обычно острые и всевидящие на работе, сейчас были прикрыты полуопущенными веками и казались просто утомлёнными. Густые тёмные волосы были небрежно собраны в пучок, открывая шрам на виске – молчаливую память о старой перестрелке. Она не гналась за модой, предпочитая удобные мягкие свитера и джинсы, которые подчёркивали, а не скрывали её женственные формы. В ней чувствовалась внутренняя сила, закалённая годами работы, и в то же время – какая-то хрупкость, которую она тщательно скрывала ото всех, а чаще – от самой себя.

Она сделала глоток кофе, закрыла глаза, пытаясь прогнать навязчивые мысли. Побег от прошлого редко бывает удачным. Оно всегда дышит в спину, напоминая о себе ледяным дыханием.

И тут его дыхание стало осязаемым.

Резкий, настойчивый звонок в дверь вырвал её из хрупкого умиротворения. Анна вздрогнула, чуть не расплескав кофе. Сердце неприятно ёкнуло. Звонки в её отпуск никогда не сулили ничего хорошего.

Нехотя она поднялась, отложила книгу и подошла к двери, не спрашивая «кто там». Она уже знала. Чувствовала это нутром.

Открыв дверь, она увидела его. И аромат, который ворвался в квартиру вместе с ним, был не просто запахом еды. Это был запах её прошлого.

Андрей Викторович Тарасов стоял на пороге с двумя бумажными пакетами в руках, от которых вкусно пахло свежей выпечкой и ещё чем-то согревающим. Он был в своём неизменном casual-стиле – дорогой, но не кричащий свитер, пальто. Его лицо, умное, с проседью у висков, сейчас выглядело немного напряжённым.

– Не смог пройти мимо, – он поднял пакеты, растянувшись в той самой, немного виноватой улыбке, которую Анна знала слишком хорошо. – Знаю, что у тебя отпуск. Но подумал… может, не откажешься от завтрака? И от разговора.

Анна вздохнула, отступая и пропуская его внутрь. Протестовать было бесполезно. Он уже здесь. И вид у него был такой, что «разговор» – это не про погоду.

– Андрей Викторович, – сказала она без особой теплоты. – Я надеялась, что меня не найдут.

– Нашёл, – просто сказал он, проходя на кухню и с деловым видом расставляя на столе контейнеры с ещё тёплыми сырниками, ягодами и двумя стаканчиками капучино. – Прости, Аня. Но дело серьёзное. И оно – в твоём новом районе.

Он говорил спокойно, но она уловила ту самую нотку в его голосе – смесь профессиональной срочности и личной тревоги. Ту нотку, которая всегда предвещала работу.

Анна молча села напротив, глядя, как он раскладывает еду. Этот бытовой жест был до боли знакомым и от этого – ещё более тревожным.

– Ну, – сдалась она, ломая пополам деревянную палочку для корицы. – Говори. Что там такое случилось, что полковник Тарасов лично является с завтраком в мой единственный отпуск?

Тарасов отхлебнул кофе, его взгляд стал собранным, деловым.

– Убийство. В Шерегеше. Вчера ночью. Местные уже списали на медведя, но… – он сделал паузу, глядя ей прямо в глаза, – …но там всё нечисто. Убитый – молодой парень. Блогер. Его друзья в шоке, местный участковый – капитан Соколов – ведёт себя странно, дело пытаются замять.

Он выдержал паузу, дав ей понять подтекст. Не просто убийство. Замять. Странный участковый.

– И что, других следователей в области больше нет? – спросила Анна, хотя уже знала ответ.

– Нет таких, как ты, – отрезал Тарасов. – Ты умеешь копать глубже всех. И вытаскивать правду на свет, даже когда её очень не хотят показывать. Я прошу не как начальник. Прошу как… – он запнулся, подбирая слово, которое бы их не обожгло, – …как старый друг. Поезжай, разберись. Для меня это важно.

Анна посмотрела на свой недопитый кофе. На книгу, лежащую в кресле. На свой отпуск, который таял на глазах. Она снова чувствовала его взгляд на себе. И не только начальника. Того самого Андрея, с которым у них было слишком много общего и слишком много недосказанного.

Она вздохнула, отодвигая тарелку.

– Ладно, – сдалась она. Сдалась ему, себе, своей работе, которая всегда была единственной постоянной вещью в её жизни. – Рассказывай всё, что знаешь. Но сырники я доем. С них, я чувствую, сегодня мой единственный нормальный приём пищи.

Глава 7: Дорога в бездну

Land Cruiser уверенно шел по заснеженной трассе. За окном мелькали однообразные пейзажи: белые поля, темные островки леса, изредка – проплывающие мимо придорожные кафе с заиндевевшими окнами. Анна вела машину на автомате, ее пальцы вразнобой постукивали по рулю, а мысли возвращались к утреннему разговору.

Слова Тарасова висели в воздухе салона, густые и тяжёлые.

«Убийство замазывают. Местный капитан Соколов – Олег Петрович – ведёт себя откровенно странно. Осмотрели место вполглаза, сразу заявили про медведя-шатуна. Даже слушать никого не стали».

Она представила этого капитана. Самодовольного, уставшего от всего сельского «царька», для которого смерть приезжего – лишь лишняя бумажная волокита. Но за этой картинкой проглядывало нечто иное – не просто лень, а какая-то натужная, вымученная позиция. Как будто он играл роль, которая ему самому осточертела.

«Убитый – Максим Кругов. Блогер. Приехал с компанией таких же. По их словам, вечером была драка с другим блогером, неким Марсом. Тот вернулся в бар с рассечённым лицом, а Максим – нет. Утром нашли его тело на склоне».

Драка. Ревность? Бытовуха, которую так удобно списать на нападение зверя. Слишком удобно. Слишком по-деревенски просто. И от этого – еще более подозрительно.

И потом голос Тарасова стал чуть тише, приглушённее, личным.

«Аня, дело… дело важное. Там парень, который мне позвонил… Лёха. Это мой крестник. Он оператор в их группе. Он не истерик, парень трезвомыслящий. И он уверен, что это не медведь. Он говорит, раны странные, будто… будто резали инструментом. А капитан даже слушать ничего не захотел, сразу начал их самих в чём-то подозревать».

Крестник. Вот оно что. Теперь ясна его личная заинтересованность, это нетипичное для всегда сдержанного Тарасова волнение. Это была не просто просьба начальника. Это была личная просьба друга, почти родственника. И фраза «будто резали инструментом» отзывалась в памяти зловещим эхом.

Он не стал давить, не стал использовать их прошлое. Он просто сказал:

«Я пока не могу сорваться, тут свои дела горят. Но если что… если почувствуешь, что дело тёмное и тебе одной не справиться – звони сразу. Брошу всё и приеду».

Она ему не ответила на это. Не сказала ни «спасибо», ни «не надо». Просто кивнула и занялась сбором вещей. Эти слова повисли между ними невысказанным обещанием и напоминанием о той связи, которую они пытались разорвать. Теперь эта связь тянулась за ней по заснеженной трассе, невидимой, но прочной нитью.

Анна с силой выдохнула, глядя на бесконечную белую дорогу. Шерегеш. Горнолыжная сказка для одних и мрачная западня для других. Теперь ей предстояло не кататься на лыжах, а разгребать чью-то ложь. Не мифическое чудовище, а вполне человеческое равнодушие, халатность, а возможно, и нечто более страшное – сознательное злодеяние, прикрытое шкурой несуществующего зверя.

Она прибавила скорость. Теперь ей хотелось поскорее добраться до места, увидеть всё своими глазами. Увидеть этого капитана Соколова. Увидеть место, где оборвалась жизнь молодого парня. И понять, что же на самом деле скрывается за удобной, пахнущей дешевым табаком и казёнщиной версией о медведе. Она чувствовала это нутром – за ней крылась человеческая боль, человеческая ярость и человеческая подлость. И именно это предстояло ей раскопать.

Дорога вилась, уводя в густеющий лес, в предгорья. Анна Романова, отличница оперативного розыска, следователь по особо важным делам, ехала навстречу не призраку из легенд, а к самой что ни на есть земной, беспощадной и кровавой правде.

Глава 8: Хозяин темных улиц

Анна выбрала тактику нейтральной территории. Вместо того чтобы идти в участок, где Соколов чувствовал бы себя хозяином, она устроилась в том самом кафе «Уют» за столиком у окна. Она пила эспрессо и наблюдала за жизнью посёлка, пока ждала. Пусть он к ней едет. Пусть немного нервничает.

Соколов появился быстрее, чем она ожидала. Его УАЗ резко притормозил, и он вышел, поправляя форменную куртку. Высокий, крепкий мужчина лет сорока, в котором чувствовалась привычка командовать. Его взгляд сразу нашел её через стекло. Анна заметила, как его глаза на секунду остановились на ней – не служебная оценка, а мужской взгляд, быстрый и цепкий. Затем выражение лица сменилось на подчеркнуто официальное.

Он вошёл в кафе, сняв шапку, и направился к её столику. Двигался он не с медленной важностью, а уверенно, даже немного по-хозяйски.

– Романова? – произнёс он, и в его хриплом голосе прозвучала не грубость, а скорее деловая прямотa. Он не ждал приглашения, просто отодвинул стул и сел. – Олег Соколов. Простите, что заставил ждать, дела.

– Ничего страшного, – кивнула Анна. – Благодарю, что нашли время.

– Вам спасибо. Ваш приезд – событие для нашего захолустья, – он сделал жест официантке, показывая два пальца – видимо, его обычный заказ. – Так что у нас там? Смерть туриста? Я же вроде всё оформил.

– Материалы, которые вы предоставили, довольно скудны, – начала Анна, стараясь говорить нейтрально. – Фотографии не дают полной картины места происшествия. Нет панорам, нет съёмки под разными углами.

Соколов тяжело вздохнул, но не враждебно, а как человек, которому объясняют очевидные вещи.

– Анна Сергеевна, можно я буду так? – он посмотрел на нее, и в его глазах мелькнула усталая усмешка. – Место происшествия – это склон в лесу. Снег. Деревья. Кровь. Что там снимать? Мои ребята – не столичные криминалисты, у нас один фотоаппарат на всех, и тот старше, чем мой сержант. Мы зафиксировали факт. Тело. Раны. Всё остальное – уже дело техники, вашей техники.

Его тон был разумным, даже покровительственным. Он не отмазывался, он просто констатировал суровую реальность.

– Вы понимаете, что я не могу просто принять версию о медведе на слово? – сказала Анна, чувствуя, как почва уходит из-под её подозрений. Этот человек был не глуп и умел себя подать.

– А я и не прошу, – парировал он. – Версия о шатуне – самая вероятная. Но я не дурак. Если вы хотите копать – давайте копать. Я вам помогу. Чем смогу.

Он посмотрел на неё внимательнее, и его взгляд изменился. Стал менее официальным, более… заинтересованным.

– Просто поймите нашу специфику. Здесь все друг друга знают. Здесь не любят чужаков с вопросами. Если вы начнёте слишком активно рыскать, вас просто перестанут замечать. А я… я могу быть полезен как проводник. И не только в лесу.

В его словах прозвучал лёгкий, едва уловимый намёк. Анна почувствовала, как по спине пробежал холодок. Это был уже не служебный разговор.

– Я ценю предложение о помощи, капитан, – сказала она, сохраняя дистанцию. – В первую очередь, мне нужно встретиться с друзьями погибшего и посмотреть ваши официальные записи. Всё, что есть.

– Ключи от города к вашим услугам, – он усмехнулся, и в этот раз улыбка коснулась его глаз. – Документы – в участке. Ребята – в гостинице «Медведь». Я могу вас проводить.

– Не стоит беспокоиться, я сама…

– Беспокоюсь не я, – он перебил её, и его голос стал твёрже. – Беспокоюсь за вас. Как я уже сказал, здесь не любят чужаков. А вы… – он снова окинул её оценивающим взглядом, – вы очень заметная. Лучше со мной.

Он встал, оставив на столе деньги за кофе.

– Я буду ждать вас в участке через час. Проведу вас к блогерам, представлю. Так будет правильнее. И безопаснее.

Не дав ей возразить, он кивнул и вышел из кафе, оставив Анну в лёгком смятении.

Это было неожиданно. Вместо грубого саботажа – предложение помощи. Вместо вражды – почти что флирт. Он пытался взять ситуацию под свой контроль, но делал это изящно, под маской заботы.

Анна допила остывший кофе. Возможно, она ошиблась в нём. Возможно, он был просто уставшим, задерганным мужиком, который увидел в ней не угрозу, а… что-то иное.

Но где-то в глубине души шевельнулся червячок сомнения. Слишком уж гладко он всё повернул. Слишком быстро перешел от защиты своей версии к предложению сотрудничества. И этот взгляд… в нём было не только мужское любопытство. В нём была тень собственничества.

Он не просто хотел помочь расследованию. Он хотел контролировать её. И это было гораздо опаснее, чем откровенная враждебность. Теперь ей предстояло играть в его игру, оставаясь начеку. Принять его помощь, но не доверять ему ни на йоту. И понять, что скрывается за этой новой, обходительной маской капитана Соколова.

Глава 9: Проводник в чужом городе

Анна появилась в участке ровно через час. Небольшое кирпичное здание с облупившейся краской, заставленное старыми шкафами с архивными делами. Сержант за дежурным столом, завидев её, тут же подскочил, нервно поправив галстук.

– Майор Романова? Капитан вас ждёт в кабинете.

Кабинет Соколова оказался небольшим, но чистым. Ничего лишнего – сейф, компьютер, на стене карта района. Сам капитан, увидев её, отложил папку и поднялся.

– Пунктуальность – признак профессионализма, – произнёс он с лёгкой улыбкой. – Я уже подготовил всё, что у нас есть по делу Кругова. И позвонил в гостиницу, предупредил, что мы будем.

Он протянул ей новую, аккуратно подшитую папку. Внутри – копии всех протоколов, включая первоначальные, список изъятых вещей, отчёт местного фельдшера.

– Спасибо, – Анна взяла папку, оценивая его старания. – Это уже больше похоже на работу.

– Стараемся, – он пожал плечами, но в его глазах читалось удовлетворение. – Пойдёмте? Провожу вас.

Они вышли на улицу. Соколов шёл рядом, не пытаясь вести её, но его присутствие ощущалось физически – высокий, широкоплечий, он невольно привлекал взгляды редких прохожих, которые почтительно здоровались.

– Народ у нас суровый, но не глупый, – заметил он, ловя её взгляд. – Понимают, что с законом шутки плохи. Хотя ваше появление, конечно, взбудоражило умы.

– Надеюсь, не слишком, – сухо ответила Анна.

– В хорошем смысле, – он обернулся к ней, и в его взгляде снова мелькнула та самая оценка. – Свежая кровь. Новые взгляды. Хотя, – он понизил голос, – лично я считаю, вам бы лучше уехать отсюда, Анна Сергеевна. Это дело… оно не для такой женщины, как вы. Грязь, кровь, дикость.

– Я майор юстиции, капитан, – холодно парировала она. – Видела и не такое.

– Не сомневаюсь, – он кивнул, но в его тоне звучало сомнение. – Но здесь всё иначе. Это место… оно меняет людей. Впитывает их. Лучшие умы отсюда уезжают. Остаются… – он многозначительно оглядел улицу, – те, кто смирился.

Они подошли к гостинице «Медведь». Соколов открыл перед ней дверь с галантным жестом.

– После вас.

В холле их уже ждали. Блогеры сидели на потрёпанном диване, съёжившись под тяжёлыми взглядами администраторши и пары местных, пивших пиво у стойки. При виде Соколова все выпрямились.

– Всё спокойно, – капитан обвёл собравшихся властным взглядом. – Это майор Романова из столицы. Будет разбираться в ситуации. Отнеситесь с пониманием и окажите максимальное содействие.

Его тон был твёрдым, начальственным. Он явно давал им понять – перед ними важный чин, и перечить нельзя. Анне это не понравилось – он выставлял её карающей десницей из центра, но спорить сейчас было бессмысленно.

– Спасибо, капитан, – кивнула она, обращаясь к блогерам. – Пойдёмте в ваш номер, поговорим спокойно.

Соколов сделал шаг вперёд.

– Мне присутствовать?

– Пока нет, – мягко, но твёрдо ответила Анна. – Первичный опрос – дело тонкое.

На его лице на мгновение мелькнула тень недовольства, но он тут же взял себя в руки.

– Как скажете. Я буду внизу, – он посмотрел на неё, и в его глазах читалось что-то вроде: «Я тебя прикрываю. Помни об этом». – На всякий случай.

Когда дверь номера закрылась, в комнате повисло напряжённое молчание. Первой заговорила Катя:

– Он… он теперь за нас?

– Капитан Соколов выполняет свою работу, – уклончиво ответила Анна. – А я – свою. И моя работа – найти правду о том, что случилось с Максом.

Она окинула взглядом испуганные лица. Соколов сделал своё дело – они были напуганы не только смертью друга, но и вниманием властей. Теперь ей предстояло завоевать их доверие заново.

– Забудьте, что я майор, – сказала она, садясь на край кровати. – Считайте, что я просто человек, который хочет помочь. И для начала давайте говорить начистоту. Без камер. Без контента. Что на самом деле произошло той ночью?

Глава 10: Имена за закрытой дверью

– Мне жаль о вашей утрате, – начала Анна, останавливаясь посреди комнаты. Её голос был тихим, но твёрдым, он резал гнетущую тишину. – Я знаю, что вам тяжело. Но чтобы помочь Максу, мне нужна ваша помощь. Вся.

– Нам уже «помогли», – хрипло бросил Дмитрий, кивая в сторону двери. – Ваш капитан. Устроил нам допрос с пристрастием, будто мы сами Макса убили.

– Я не капитан Соколов, – твёрдо сказала Анна. Она перевела взгляд на каждого из них. – И давайте договоримся сразу. Здесь нет камер, нет контента, нет ваших блогерских имён. Есть я и есть вы. И горе, которое нас объединило. Представьтесь. По-настоящему.

В комнате повисла короткая, удивлённая пауза. Они переглянулись. Первой сдалась Катя.

– Катя, – тихо сказала она, срываясь на шёпот. – Екатерина.

– Настя, – кивнула блондинка, всё ещё державшая подругу за руку.

– Алексей, – коротко представился оператор.

Все взгляды упёрлись в парня у окна. Он сжал кулаки, потом с силой выдохнул.

– Дмитрий.

– Хорошо. Катя, Настя, Алексей, Дмитрий, – Анна назвала их имена, закрепляя новую, человеческую реальность. – Теперь мы можем разговаривать. Расскажите мне всё, что было вчера. С самого начала. Не упускайте деталей.

И они начали. Сначала сбивчиво, путаясь, перебивая друг друга. О приезде, о странной, давящей атмосфере посёлка, о баре «У Медведя».

– Там был один тип… – вспомнил Алексей, его глаза оживились профессиональным интересом. – Мужик лет пятидесяти, здоровый, хмурый. В синем горнолыжном костюме. Он к нашему столику подошёл, начал что-то бубнить про то, что мы тут нежеланные гости.

– Он был пьян и очень зол, – сморщила нос Катя. – Сказал что-то вроде «убирайтесь по-хорошему, пока беды не накликали».

Анна делала пометки в блокноте: «Мужчина, 45—55, высокий, крепкий, синий горнолыжный костюм, агрессивен».

Потом речь зашла о вечере. О том, как алкоголь и усталость растормозили давно копившееся напряжение между Дмитрием и Максом.

– Он ко мне лез! – взорвался Дмитрий, касаясь повязки на щеке. – Постоянно свои умные вещи вставлял, подкалывал! Я просто не выдержал!

– Они вышли выяснять отношения, – тихо продолжила Настя. – А потом… потом Дима вернулся один. Весь в крови.

– А Макс? – мягко спросила Анна.

– Он убежал, – Дмитрий отвел взгляд. – В ту сторону, к лесу. Я хотел… я не знаю, что я хотел. Я был в ярости.

– А этот мужчина в синем костюме? Вы его потом видели?

Все задумались, переглянулись.

– Вроде нет, – покачал головой Алексей. – Хотя… когда мы уже были в баре, и Дима вернулся, мне показалось, я видел его у выхода. Но я мог ошибиться, была неразбериха.

Анна кивнула, закрывая блокнот. Общая картина складывалась. Ссора, драка, побег Макса. И на заднем плане – зловещая фигура незнакомца, явно питавшего ненависть к приезжим.

– Алексей, – повернулась она к оператору. – Ты сказал, всё снимал. Покажи мне записи. Всё, что есть. С того вечера.

Лёха кивнул и потянулся к ноутбуку.

– Я… я снимаю почти всё. Для бэкстейджа. Сейчас всё скину.

– Подожди, – в разговор снова вступила Настя. Её голос дрожал. – Анна Сергеевна… а вы уверены, что это… что это был не медведь? Мы видели… раны. Они были ужасные. Но… – она замолчала, подбирая слова, – …но когда мы его нашли утром, мне показалось… будто порезы были слишком уж… ровными. В некоторых местах.

Слова повисли в воздухе. Анна посмотрела на бледное, испуганное лицо девушки.

– Я не уверена ни в чём, – честно ответила она. – Поэтому и проверяю все версии. Но твоё наблюдение, Настя, очень важно. Любая деталь.

Она взяла у Алексея внешний жесткий диск.

– Спасибо вам. Постарайтесь отдохнуть. Если вспомните ещё что-то, любую мелочь – сразу ко мне.

Она вышла из номера. В коридоре было пусто. Капитан Соколов, верный своему слову, ждал её внизу, в холле. Увидев её, он оторвался от стойки, с которой флиртовал с администраторшей, и направился к лестнице, его лицо выражало спокойную уверенность.

«Он дал им время поговорить, – подумала Анна, спускаясь. – Он был уверен, что они ничего важного не скажут. Или что их слова не изменят картины, которую он выстроил в своей голове».

– Ну что? – спросил он, когда они оказались рядом. – Напугали вас страшными историями? – В его тоне сквозила лёгкая снисходительность, почти отеческая.

– Они рассказали то, что знают, – уклончиво ответила Анна. – И дали мне записи.

– Напрасно время тратите, – покачал головой Соколов. – Но дело ваше. Проводить вас? – Он посмотрел на неё, и в его взгляде снова вспыхнула та самая, новая искра – не служебный интерес, а личный. Он видел в ней не просто коллегу, а женщину, которую можно завоевать, убедив в своей правоте.

– Не стоит, – вежливо, но твёрдо отказалась она. – Я в гостинице.

– Как знаете, – он кивнул, но разочарование мелькнуло в его глазах. – Но помните мое предложение. Я всегда готов помочь. По-настоящему.

Анна кивнула и направилась к своей комнате, чувствуя его взгляд на своей спине. Он всё ещё верил, что может её переубедить. Что может заставить посмотреть на это место его глазами. И эта уверенность была опаснее любой лжи.

Глава 11: Цифровые тени

Дверь номера закрылась, отсекая назойливую реальность Шерегеша. Анна сбросила куртку на стул, ощущая приятную усталость и острое возбуждение от начала расследования. Включила ноутбук, подключила жесткий диск. Пока компьютер загружался, она заварила крепкий чай в походном термосе – привычка, выработанная за годы командировок.

На экране появилась папка с аккуратно размеченными файлами. «Приезд», «Гостиница», «Бар_вечер», «Утро_поиски». Алексей оказался педантичным архивариусом собственной жизни. Она открыла файл «Бар_вечер».

Качество съёмки было отличным. Стабилизация, чёткий звук. Алексей знал своё дело. Анна погрузилась в наблюдение. Вот они, живые и весёлые, заказывают выпивку. Вот Марс-Дмитрий громко шутит, позируя на камеру. Вот Макс отстранённо курит у окна, его взгляд временами останавливается на Кате. Динамика группы была как на ладони: нервозность Насти, отстранённость Кати, нарастающее раздражение между Максом и Дмитрием.

И вот он – ключевой момент. К их столику, покачиваясь, подходит тот самый мужчина. Высокий, крепко сбитый, лицо обветренное, с грубыми чертами. На нём действительно был старый, но добротный синий горнолыжный костюм.

– Что, москвичи, приехали нашу глушь посмотреть? – его голос был хриплым, пропитанным алкоголем и злобой. – Щёлкать будете? На трупы наши?

Анна поставила на паузу, увеличив изображение. Лицо. Запомнить. Агрессия была настоящей, немедленной.

– Убирайтесь отсюда, пока целы, – почти рычал он, прежде чем бармен не оттащил его в сторону. – Земля тут не для вас! Кривда от вас исходит!

«Кривда». Странное, архаичное слово. Не «грязь», не «порок», а именно «кривда».