Шёпот веков. Познание

ПРОЛОГ

Ночь сомкнула лес в непроглядную тьму, лишь бледный лунный свет пробивался сквозь плотные кроны. Человек бежал, из последних сил вырываясь из объятий страха, лихорадочно оглядываясь. Чувствовал – погоня дышит в спину. Из чернеющего провала рта, на фоне иссиня-белого лица, вырывалось клокочущее, тяжелое дыхание. Он знал: бегство обречено. Не успеть.

Преследователи, с топорами и факелами, неумолимо шли по следу, их угрожающие крики эхом разносились по лесу. Он спотыкался, падал, вновь поднимался, но кровь, капавшая на камни, не оставляла шанса.

«Тень впереди – твой след», – мелькнула в сознании мысль, как последнее, отчаянное предупреждение.

Они считали его опасным, злонамеренным, потому что он видел самую сокровенную суть человека, сея недоверие и страх, разжигая семена вражды.

– Эрзин дарит, Эрзин забирает! – хрипло выкрикнул он, истекая кровью и спотыкаясь о корни. – Справедливости нет, он видит суть!

Но слова растворились в ночи. Преследователи лишь удвоили ярость, приближая конец. Он упал на колени. Удары посыпались градом, разрывая плоть, ломая кости.

Страшный предсмертный крик вырвался из горла, когда толпа потащила истерзанное тело к озеру. Воды вздыбились, окатили черной волной, словно пытаясь поглотить и живых свидетелей. Люди в ужасе закричали и бросились прочь, оставив тело у кромки воды.

Водная гладь дрогнула едва заметно, и озеро приняло его останки в свои прохладные объятия. И тут же успокоилось, будто ничего не произошло. Тайна осталась неразгаданной, ожидая тех, кто осмелится заглянуть ей в глаза.

ГЛАВА 1

День был обычный, ничто не предвещало беды. Но в 23:18 телефонный звонок разорвал тишину, и резкий голос в трубке обрушился на меня:

– Кто вы такая и почему пишете моему парню?

Я замерла, пытаясь осмыслить услышанное, осторожно спросила:

– Ваш парень? Простите, я не понимаю, о чём вы говорите?

Но незнакомка тут же перебила меня, обвинив:

– Вы специально пытаетесь разрушить наши отношения!

Я разозлилась, решив, что это чья-то тупая шутка, и ответила:

– Послушайте, я совершенно не в курсе, о чём речь. Вы уверены, что не ошиблись номером?

Ответ прозвучал категорично:

– Абсолютно уверена! Мой парень – Сергей Белянин, работает акушером в пятом роддоме. Вам знакомо это имя?

Сердце пропустило удар. Имя было слишком хорошо знакомо, но никакого акушера я не знала.

– Извините, давайте попробуем разобраться, – предложила я, стараясь сохранять спокойствие.

Но женщину, казалось, только раздражало моё хладнокровие:

– Нет уж, я не собираюсь тратить время на разговоры с вами! Просто перестаньте писать Сергею, ясно?

Я крепче сжала телефон, подбирая слова.

– Только вот, – произнесла я твёрдым голосом, – Сергей Белянин – это мой муж. И он хирург.

В трубке повисла тягучая тишина, потом незнакомка презрительно выплюнула:

– Врёте!

***

Утро встретило той же гнетущей темнотой, что и ночь. Сон, словно испарившись, уступил место нарастающей тревоге. Я лежала, уставившись в потолок, вновь и вновь прокручивая в голове ночной разговор.

Была ли это просто шутка? Нелепое совпадение? Или у Серёжи действительно появилась другая? Вопросы роились в голове, сплетаясь в клубок хаоса. Я уже не раз набирала его номер, но каждый раз останавливалась, не зная, что сказать. А вдруг это были мошенники?

В животе неприятно защемило, и я, накинув халат, поднялась. Взгляд упал на фотографию на стене – мы вдвоём. Всегда нравилось, как мы смотрелись вместе: мои темно-русые волосы и светло-карие глаза так выгодно оттеняли его ярко-голубые глаза и светлую шевелюру. Сейчас он начал седеть, и стрижка стала короче. Я провела пальцем по снимку – там была наша любовь.

Хотелось позвонить подруге Алине, но я решила воздержаться. Не хватало ещё и ей добавлять тревог. Кофе немного успокаивал, но мысли продолжали метаться, словно мячики на тугой резинке. Решение казалось очевидным: дождаться возвращения Сергея и спросить всё напрямую. Но как объяснить ему свои подозрения? Не вызовет ли это раздражение? Оскорбится? А если та женщина говорила правду?

…Сергей вошёл в квартиру, коротко кивнул и, не задерживая взгляда, исчез в ванной, включив воду на полную мощность. Звук льющейся воды действовал на нервы. Минут через пятнадцать он вышел, забросил одежду на стул и рухнул на кровать. Через минуту послышался храп – низкий, сухой, равномерно рвущий тишину.

Вечером, когда Сергей проснулся, квартира уже остыла, превратившись в холодное и сырое помещение – я, как он любил, открывала настежь окна.

Он потянулся, подошёл к столу, прихватив бутылку минералки. Несколько минут мы сидели напротив, в молчании. Его взгляд был усталым, мои руки мелко дрожали.

– Что-то случилось? – наконец спросил он, уловив мое напряжение.

Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями:

– Нам нужно поговорить, – сказала я, стараясь придать голосу твёрдость. – Мне вчера позвонила одна женщина…

Сергей замер, лицо напряглось.

– Женщина? – уточнил он настороженно. – И что она хотела?

Внутри всё сжалось.

– Она назвала себя твоей девушкой, – произнесла я, чувствуя, как пересыхают губы. – И акушером из пятого роддома.

Эти слова взорвали Сергея. Он вскочил, багровый от злости.

– Сколько можно слушать эту чушь! – рявкнул он, взмахивая руками. – Ты же понимаешь, что это очередная нелепая выдумка?

Я изо всех сил старалась не поддаваться раздражению.

– Откуда ей знать твоё имя и профессию? – потребовала я, ощущая, как нарастает напряжение. – Объясни, почему она это утверждает?

Сергей нервно провёл рукой по волосам, избегая моего взгляда.

– Перестань, пожалуйста, мучить меня! – взмолился он, опустив плечи. – Забудь об этом глупом звонке!

Но я не могла так просто отступить.

– Забыть? – вырвалось у меня. – Пока ты уходишь от разговора, я не смогу жить спокойно!

Сергей выпрямился, готовый к обороне.

– Хорошо, допустим, это правда! – выпалил он резко. – Что тогда? Всё равно ничего не изменить!

Слёзы навернулись на глаза.

– То есть ты признаёшь, что есть другая женщина? – пробормотала я, поражённая его откровенностью.

Сергей тяжело вздохнул, осознав свою ошибку.

– Это всё из-за того, что я не могу забеременеть? – вырвалось у меня, голос предательски дрожал от сдерживаемых чувств.

Сергей отвернулся, его руки судорожно сплелись.

– Ради всего святого, прекрати! – простонал он. – Моя работа съедает меня. Я устаю каждый день, и морально, и физически…

***

Следующее утро наступило тихо, почти незаметно. Первые робкие лучи солнца прокрались сквозь плотные шторы, окрасив спальню в призрачный серовато-голубой свет. Я открыла глаза в этой холодной, опустевшей комнате, ощущая, как зияющая пустота, оставленная мужем, давит на меня. Уже целую неделю мы жили словно в разных мирах, лишь мимолётно пересекаясь в утренних и вечерних сумерках. Квартира хранила отголоски его присутствия: книги, забытые на журнальном столике, его тапочки в прихожей, едва уловимый аромат свежего кофе и покупной выпечки. Я больше не готовила ему еду.

Фотография на стене, запечатлевшая наши когда-то счастливые лица, теперь казалась призраком из другой жизни. Я села на край кровати, обхватив колени руками. В памяти вновь вспыхнул тот скандал: крики, обвинения, признание Сергея. Как же я могла не заметить? Перемены в нём назревали давно. А в последние недели и наша близость почти исчезла, что ранило особенно сильно.

… Всего несколько дней назад я снова попыталась пробиться сквозь стену молчания. Сергей стоял у окна, погружённый в свои мысли, глядя на улицу. Я подошла тихо, обняла со спины, прижалась к его напряжённому телу. Нежные поцелуи скользнули по шее, пальцы ласково поглаживали ткань рубашки на груди.

– Давай на выходных куда-нибудь съездим, – прошептала я ему на ухо. – Побудем вдвоём, отдохнём от всего. Я так скучаю.

Сергей осторожно высвободился из моих объятий и повернулся. Его взгляд был пуст, слова прозвучали сухо:

– Нет. Работы много. Да и если ехать куда-то, то одному. Вдвоём это будет не отдых.

Раньше я могла бы списать его отстраненность на усталость, на занятость, но это постоянное общение через силу, этот саботаж любых моих попыток сблизиться – давно должны были заставить меня задуматься. Но почему-то я упорно не хотела видеть очевидного.

Теперь мы не разговаривали вовсе. Мы жили в одном пространстве, как два незнакомца, разделенные невидимой стеной.

– Всё кончено, – осенило меня. – Семья рушится, и я не знаю, как остановить этот крах.

А завтра очередной визит к гинекологу, очередные анализы и обследования. Уже несколько месяцев я отчаянно искала причину, по которой не могу забеременеть. Теперь, кажется, это стало совершенно не важно.

***

Короткий зимний день угасал. Я сидела напротив Татьяны Ивановны, новой директрисы нашего детского сада, и ощущала, как между нами нарастает напряжение.

– Елена Александровна, что это такое? – начала Татьяна Ивановна, раздраженно придвигая мне исписанные вручную и напечатанные листы.

– Можно? – я протянула руку.

Ничего хорошего ожидать не приходилось.

Она кивнула, отдала бумаги и забарабанила ногтями по столу. Я бегло пробежалась глазами по строкам:

«…Ребенок вечером громко плакал, отказывался спать, потому что остался без любимой игрушки. Елена Александровна обязана следить за вещами детей и своевременно напоминать родителям о забытых предметах!..»

Татьяна Ивановна нетерпеливо забрала листы, и потрясая ими, продолжила сама оглашать список претензий:

– Бабушка Рябцевой, забирая внучку, критиковала внешний вид ребенка. Девочка пришла с кривой косичкой. Утверждает, что раньше воспитательница делала красивые, сложные причёски, а теперь позволяет ребенку ходить лохматой.

Она многозначительно замолкла, бросила порицающий взгляд из-под очков и продолжила:

– Мать Миронова, – директриса, сверяясь с бумажкой, обличала дальше, –жалуется, что одежда ребенка грязная, обувь промокла, а сам он замерз. Указывает, что вы не следите должным образом за гигиеной и одеждой детей на улице. И, главное: ребенка вывели гулять в прохладную погоду, и он заболел.

Я хотела возразить, но она предупреждающе выставила руку:

– Мать Федотовой жалуется, что её девочка пришла домой с лопнувшими губами. Вы не следите за этим и не запрещаете детям облизывать губы на морозе. И, в целом, она недовольна, что вы не учитываете индивидуальные вкусы и интересы ребенка. А отец Кабанова… Вы хоть отдаёте себе отчёт, кто он? – директриса многозначительно закатила глаза. – Так вот… Он пишет: «Елена Александровна недостаточно уделяет внимание ребёнку, не успевает оказать индивидуальную помощь, пропускает детали поведения, на вопросы родителей и няни отвечает грубо и невнимательно…»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.