- -
- 100%
- +
© Юлия Соколова, 2025
ISBN 978-5-0067-8588-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1. Поехали
Итак. Мы начинаем. «Поехали!» – как сказал когда-то товарищ Гагарин.
Жила-была… нет. Жил-был… нет.
Он всегда существовал – вне каких-либо конфессий.
Сейчас ты возьмёшь ручку – металлическую, на вид медную, холодную, словно схваченную сентябрьским морозом. Мягко опустишь её вниз, медленно откроешь дверь. Она подастся легко, но с тихим скрипом. Эту дверь давно никто не открывал.
Внутри – темнота и запах сырости. Пока глаза не привыкнут, не разобрать даже силуэтов.
Ты делаешь шаг. Осторожно продвигаешься вперёд, вглядываясь в полумрак. Взгляд натыкается на стол. Он стоит справа – деревянный, тёмно-коричневый, местами потертый, будто из старых советских фильмов. Школьный. Без стула. Тёплый и родной.
Именно за ним была написана эта книга – «Провидение». А сейчас я лишь воспроизвожу её, являю миру. На свет.
Давай не спешить зажигать свет. Походим, ощутим это пространство.
Среди запахов сырости – едва уловимый сладковатый Душек. Это дохлая мышь. Где-то в углу. Ты её пока не видишь, но запах уже висит в воздухе. Да-да, я же говорил – здесь давно никого не было.
Чуть поодаль, слева, торшер. Советский, на одной ножке, с красным абажуром. Когда-то от него лился тёплый жёлтый свет. Я помню…
Рядом – диван. Длинный, кожаный, тёмно-коричневый, с толстыми ровными стежками. Они уже слегка шершавые, но всё ещё приятные на ощупь – тёплые на фоне прохладной кожи.
С другой стороны дивана – урна. Конечно, куда же без неё? Туда летели черновики, неудавшиеся сцены, вырванные страницы.
И вот мы снова у стола. Над ним – зеркало. Во всю длину. Если встать напротив, увидишь себя по пояс.
И вот тут-то всё и началось.
Однажды я поднялся из-за стола – уставший, измотанный. Писал несколько дней без перерыва. И вместо того, чтобы сразу уйти, как обычно, застыл, уставившись в своё отражение. В свои глаза. И вдруг понял: это не я смотрю на себя.
Я впал в транс. Не мог оторваться. Не было страшно – лишь любопытство, жгучее желание раствориться в этом взгляде.
В зеркале всё поплыло, расплылось – кроме моих глаз. И чем дольше я в них всматривался, тем сильнее менялось пространство вокруг.
И вот я уже не в кабинете. Нет стен. Вокруг – жизнь, люди, спешащие куда-то. Но и этот мир начинает таять, как картина маслом. Краски смешиваются, очертания теряются.
Я делаю шаг – и оказываюсь по ту сторону.
А там…
Воздух! Чистый, горный. Порхают бабочки. Поляна, цветы, солнце – всё яркое, живое, пульсирующее. Вдали – горы, высокие, с заснеженными вершинами. Альпы? Каким-то чудом я очутился в Альпах?
Может, это галлюцинация? Две недели без сна могли сломать мозг. Но я чувствую аромат цветов! Вот бабочка садится на рукав моего свитера – тёмно-зелёного, изумрудного, того самого, что связала мама. Под ногами – тёплая, рассыпчатая земля. Дождя давно не было, но тюльпаны, целые поля, будто улыбаются.
Я делаю шаг. Ещё. Глубокий вдох – и бегу! Раскрыв руки, обнимая этот воздух, этот мир. Кричу от счастья:
– А-а-а-а!!!
Такого восторга я не испытывал никогда. Словно мне вернули крылья.
Теперь я знал: в любой момент могу встать из-за стола и вернуться сюда. Насладиться этим густым, вкусным воздухом. Этим солнцем – не палящим, а тёплым, как мамины объятия.
Я узнаю этот мир. Я здесь бывал. Может, даже жил. А потом меня вырвали и бросили в другую реальность – тусклую, унылую.
Ложусь на траву. Она щекочет кожу. Над головой – высокое синее небо без единого облака. Ухо ловит жужжание пчелы – тихое, убаюкивающее. Но спать не хочется. Хочется впитывать каждую секунду.
Как будто… возвращение. Возвращение домой.
Лёгкий ветерок касается щёк. Солнце греет. Земля мягкая, как перина. Хочется остаться здесь навсегда. Писать стихи. Славить Бога.
Но что-то тянет меня назад. Время истекло.
Я встаю, опираясь на колени. Не от усталости – от тяжести на Душе. От мысли, что придётся возвращаться.
Иду обратно. Вот оно – зеркало, висящее в воздухе. Портал.
Не нужно всматриваться. Достаточно одного взгляда – и я здесь. В кабинете. Темно. Горит торшер. Поздний вечер.
Я в кожаных тапках, тяжёлых, как свинец. Шаркаю, словно старик, иду на кухню за чаем. Надо ещё раз прожить это путешествие – хоть в мыслях.
Иду тихо. В соседней комнате спит жена. В детской сопят мальчишки – мои сыновья. Люблю их безумно.
На кухне – яркий свет. Он возвращает. Окончательно.
Чай уже заварен. Жена знает – я часто засиживаюсь.
Наливаю в гранёный стакан. Чёрный, крепкий. Три ложки сахара. Пью медленно, обжигая нёбо. Каждый глоток приковывает к этой реальности.
А мысли рвутся туда. К горам. К солнцу.
И вдруг замечаю – по лицу текут слёзы.
В голове один вопрос:
– За что?
Ах, да. Я забыл представиться.
Меня зовут Давид. Мне 36, почти 37. Я живу в Саратове. Здесь родился я, мои родители, жена, дети. Это место называют Родиной. Глубинной Родиной моих предков.
Но это – только в этом мире.
Потому что истинная моя Родина там.
Конец первой главы.
Глава 2. Назначение или предназначение
В сущности, нет большой разницы между назначением и предназначением. Ты назначен – на какое-то место, на какую-то роль, на какое-то действие. Для себя, для других, для мира в целом.
Я знаю своё назначение. Я пишу, всегда писал и буду писать. Ещё долго и много. Это моё назначение, и я рад, что оно именно такое.
Я начал писать в пять лет. Многие в этом возрасте даже не умеют читать, а я уже складывал буквы в слова. Был одарённым мальчиком: быстро освоил азбуку, научился бегло читать к четырём годам. Все вокруг удивлялись: «Как это возможно?!» А я уже тогда знал – это моё назначение. Оно идёт через меня.
Мы гуляли по городу, и я читал все вывески подряд. Помню первую – «Булочная». Длинное, тёплое слово. Я смаковал каждую букву, шевеля языком, прикасаясь к зубам, складывая губы, чтобы извлечь звуки: «Бууулооочнаая». И внутри становилось тепло, вкусно, приятно от осознания: я умею читать.
В семь лет я освоил первую энциклопедию – про оружие. Был тихим мальчиком, но в Душе бушевали сражения. Наверное, как у любого мальчишки в том возрасте.
К четырнадцати я перечитал домашнюю библиотеку, потом школьную, потом соседской гимназии. Носил очки, но это меня не смущало. Предпочитал классику и драмы – странный выбор для подростка. Но я погружался в них с головой, проживая сотни жизней. Будто готовился к чему-то. И много позже понял – к чему.
В двадцать семь защитил докторскую по литературе и искусству. Тогда же начал писать статьи на заказ, хорошо зарабатывать. Уже была семья, жена, первый сын. Но об этом – потом.
А сейчас – о значении, назначении, предназначении. Во всех этих словах корень «знач» – знак. Назначение – будто кто-то назначил. А предназначение… Для меня это то, что пришло свыше.
У каждого своё назначение. Кто-то портной, кто-то сапожник, кто-то поэт, а кто-то астронавт. И каждый необходим, чтобы складывалась картина мира. Убери даже крошечную деталь часового механизма – часы остановятся.
Многие этого не понимают. Считают себя ничтожными, свою жизнь – никчёмной. Не видят себя в масштабах Вселенной. Что ж, бывает и так.
Но вернёмся в моё Зазеркалье. После первого визита я стал приходить туда чаще – за вдохновением, отдыхом, теплом Души, просто за улыбкой и открытым сердцем.
Моя жизнь разделилась. Я начал жить в двух мирах. В Зазеркалье исследовал новые территории и каждый раз поражался: насколько всё может быть масштабным, новым, удивительным, прекрасным – настоящим СоТворением.
Эти путешествия давали мне силы. Мои дела пошли в гору. Жена заметила и, конечно, обрадовалась. Мы закрыли долги, купили детям всё, что они хотели (в разумных пределах). Наконец-то не нужно было считать копейки в магазине. Наконец-то я мог положить три ложки сахара в чай – свою любимую комбинацию – когда угодно.
Состояние решает. Что ни говори, а состояние решает. Оно изменилось кардинально, когда я начал путешествовать туда – туда, где живёт моё сердце.
Нет-нет, я люблю жену, детей, наш дом! Но там – несравнимое чувство. Всепоглощающее, не поддающееся объяснению.
То, что происходит со мной в Зазеркалье, известно одному Богу. А я просто счастлив. Безмерно благодарен за эту возможность.
Урна для черновиков постепенно пустела. А потом и вовсе стала не нужна. Теперь я писал так, как чувствовал – так, как хотел всегда. Слова лились рекой, будто не я писал, а Творец водил моей рукой. И я счастлив. Бесконечно счастлив, что меня назначили на это место, на эту роль.
Так важно понимать своё предназначение. Тогда всё становится ясно. Легко. Ты не работаешь – ты творишь, ждёшь продолжения, как ребёнок в кино: «Хочу мультик! Что же будет дальше?»
Состояние наслаждения каждой минутой.
Обнимаю тебя, мой друг. Скоро вернёмся – поговорим об одной важной теме. А пока – глава вторая закончена.
Глава 3. Предисловие
Так мало надо и так многого хочу. Ты находишься в этом мире и сам до конца не понимаешь, чего желаешь. Любить? Страдать? Бежать? Ты словно окутан пеленой.
Мы часто слышим от других: «Я тебя люблю».
Но знаем ли мы, что значит любить другого человека? Понимаем ли вообще, что такое любовь? Известна ли нам её истинная суть – или только то, что описано в книгах? Когда вы в последний раз чувствовали любовь? Когда проживали её всем сердцем?
Смею предположить, что вы вспомните какой-то случай из жизни. Но была ли это любовь? Может, влюблённость, страсть? Всё что угодно, но к настоящей любви это не имеет отношения.
Вы выбираете объект обожания, возводите его в ранг идеала и начинаете поклоняться этому образу. Под словом «любить» здесь скрывается: превозносить, восхищаться, ощущать учащённое сердцебиение, а то и головокружение.
А если это вовсе не любовь? Если даже на одну тысячную не похоже на то, чем она должна быть? Что, если обычному человеку вообще не дано по-настоящему любить? И всё, что нам кажется любовью, – лишь иллюзия?
Ваше сердце способно любить, но как открыть его – вы пока не знаете. Я тоже не знал… до одного момента.
Однажды я встретил Его. Он шёл мне навстречу, улыбаясь, и словно светился изнутри. Когда Он приблизился и протянул руку, я почувствовал вибрацию в теле – будто каждая клетка звенит, как будильник. Тогда я ещё не понимал, что со мной происходит. Не знал, радоваться или тревожиться. Эти ощущения были настолько новыми, что их невозможно было ни с чем сравнить.
У Него был приятный голос – глубокий, мощный, но в то же время мягкий, добрый. Он спросил: «Как дела? Осмотрелся ли здесь?»
Ах да, я забыл сказать: я был в Зазеркалье и ушёл далеко от той полянки, где оказался вначале.
Я улыбался в ответ. Не мог иначе. Щёки сами растягивались в улыбке, и собрать их обратно было невозможно. Это казалось чудом. От Него исходила такая любовь, какой я никогда не чувствовал! Я даже не сразу осознал, что это и есть она – истинная, всепоглощающая, всеобъемлющая.
Я растворился в этом чувстве. Оно было сильнее меня. Я не мог ответить, но Незнакомец лишь тепло улыбался, глядя на меня.
По моему лицу текли слёзы. Хотелось кричать, но голос пропал. Я стоял, не в силах пошевелиться, не понимая, что происходит. Через несколько минут Он похлопал меня по плечу, сказал, что Ему пора, и ушёл. А я ещё долго оставался на месте, приходя в себя и пытаясь осмыслить случившееся.
Может, это Ангел сошёл с небес? Или… сам Бог? Творец? Квинтэссенция счастья, добра и любви. Такое не может вместиться в обычного человека. Невозможно излучать столько света, чтобы он пронизывал всё вокруг.
Когда я окончательно очнулся и обернулся, там уже никого не было. Медленно, маленькими шагами, я побрёл назад – к своему порталу, к зеркалу, размышляя о том, какое невероятное чудо мне довелось пережить. Эмоции переполняли тело, тело растворялось в эмоциях. Казалось, меня разорвёт на части от этого вселенского счастья, от любви ко всему, абсолютно ко всему. Возможно, я и сам начал светиться – со стороны этого было не видно.
Мы думаем, что умеем любить.
Нет.
Глава 4. Сон
Мне приснился сон. Тревожный.
Я собирался на охоту и увидел на столе сложенный белый носовой платок. Он привлёк моё внимание. Я подошёл к нему, взял платок, развернул – внутри лежали разноцветные зернышки, неказистые, неровные. И в то же время удивительно красивые.
Не знаю зачем (может быть, это нелогично), я снова завернул их в платок и положил в правый карман брюк. Ружье было проверено и готово, сапоги начищены. Взял котомку со снедью, направился к выходу и на лошади умчался в лес.
Подъехав к опушке, я притормозил, спешился, привязал лошадь к дереву и пошёл пешком. Тропинка была мне знакома. Осенний лес поражал ароматами тлеющей листвы; жёлто-багряные листья шелестели на ветру, переливаясь под лучами солнца. Под ногами хрустели ветки, а свет, ещё яркий, но уже не греющий, пробивался сквозь кроны.
Я шёл уверенно – знал эти места, бывал здесь часто.
У меня была мечта – подстрелить медведя. Не знаю зачем, но я хотел это сделать, чтобы потом расстелить его шкуру у камина.
Вдруг справа раздался сильный шорох. Я повернул голову – там была кабаниха с кабанятами. Я знал, что с дикими кабанами лучше не сталкиваться, особенно с самкой, защищающей детёнышей. Инстинкт материнства мог сделать её непредсказуемой.
И в этот момент мы встретились взглядами. Её глаза смотрели почти по-человечески – будто умоляли отойти и не трогать её малышей. Те, не подозревая опасности, теснились рядом с матерью. А кабаниха не отводила взгляд, словно гипнотизируя меня, словно пыталась что-то сказать без слов.
В груди похолодело, сердце сжалось от боли. Конечно, я не стал стрелять.
И тогда я понял: всё в этом мире имеет право на жизнь. Каждая травинка, каждое существо. Это осознание пронзило меня насквозь – будто бы это я жил в лесу с детьми, а она стояла с ружьём, решая: убивать нас или нет.
Кабаниха наконец отвела взгляд и медленно двинулась прочь, детёныши потянулись за ней. Наш безмолвный договор был заключён: мы расходимся мирно, не тронув друг друга.
Проснувшись, я ещё долго не мог прийти в себя.
На самом деле я не охотник и никогда не ходил на охоту. Но этот сон заставил меня задуматься: животные порой человечнее людей. Ведь человек способен ранить или убить даже без оружия – словом, равноДушием, жестокостью.
Я осознал, что можно договориться взглядом, понять друг друга без слов, заглянув в самую глубину Души. Глаза – её зеркало. А диалог между Душами так тонок, так наполнен оттенками, что никакие слова не передадут его суть.
Это и есть чувствование – на самом глубинном уровне.
С тех пор мне хочется не просто смотреть людям в глаза, но и говорить через них.
А вы замечали, как некоторые не выдерживают взгляда? Одни отводят глаза, будто стесняясь. Другие смотрят вызывающе, с борьбой внутри – словно кричат: «Я сильный, ты мне не страшен!». Но если заглянуть глубже, станет ясно: за этой маской прячется раненый человек, защищающийся от мира.
Попробуйте. Подойдите к зеркалу, посмотрите в свои глаза – долго, не отводя взгляда. Кого вы видите? Какой это человек? Что он пережил? О чём хочет сказать вам?
Поговорите с ним. Возможно, он ждал этого вечность.
На этом можно было бы закончить главу, но остаётся чувство недосказанности. Оно возвращает нас к третьей главе – к любви.
И здесь я хочу сказать о любви к себе – той, что живёт в вашем сердце и ждёт, когда вы обратите на неё внимание. Позволите ей проявиться во всей силе и красоте.
Прислушайтесь к сердцу. Вы почувствуете, как оно светится, как бриллиант, лучи которого расходятся в бесконечность.
Но такая любовь возможна только с открытым сердцем. Поэтому – загляните в свои глаза прямо сейчас! Отложите книгу, найдите зеркало. Посмотрите. Почувствуйте, как ваше сердце стремится открыться – миру, вселенной, каждому встречному.
Да! Да! Да! Позвольте себе это.
И наблюдайте за чудом. Открытое сердце – и есть источник любви.
На этом глава завершается.
Глава 5. Прозрение
Я уже рассказывал, что у меня есть жена и двое замечательных сыновей. Но пришло время сказать правду: у меня была ещё и дочь. Она умерла, когда ей было пять лет.
Это был несчастный случай. Она играла на лужайке перед домом – бегала с мячом, звонко смеялась. Я наблюдал за ней, и сердце наполнялось теплом.
А дальше – как в замедленной съёмке. Мяч выскальзывает из рук, катится на дорогу… Милана бежит за ним. Машина не успевает затормозить.
Всё происходит на моих глазах. Я не могу дышать, не могу двинуться с места. Бросаюсь к ней. Сначала на пути попадаются её маленькие розовые сандалики. А дальше – неописуемый ужас. Не моя дочь, а кровавое месиво на асфальте.
И тогда мой первый вопль наконец вырывается наружу. Потом второй. Третий. Не знаю, сколько я кричал. Рухнул на колени перед тем, что осталось от моего ребёнка, и рыдал, то вглядываясь в это, то закатывая глаза к небу. Даже сейчас, спустя почти десять лет, в груди – каменная тяжесть. Эта картина до сих пор перед глазами.
Мир несовершенен. Иногда он посылает испытания, которые, кажется, невозможно пережить. Самое страшное – когда умирают твои дети. Особенно если ты видишь это и бессилен что-либо изменить. Лишь раз в год, в день её рождения и в день смерти, сердце покрывается чёрной вуалью скорби.
Я навсегда запомнил её глаза – яркие, словно солнечные лучики. Её заразительный смех. Пухлые детские ручки, быстрые ножки. Кудрявые светлые волосы с бантами, которые жена заботливо завязывала каждое утро.
Долгие годы я мучился вопросами: «Почему так несправедливо? Почему маньяки живут десятилетиями, а эта маленькая девочка – всего пять лет? Зачем такая жестокость?»
Я взывал к Богу, требовал ответа. Прямого не было… пока не произошёл один случай.
Мы с женой и сыновьями гуляли по улице. Навстречу выбежала собака – виляла хвостом, заглядывала в глаза, в зубах сжимая мяч. «Ну что ж, давай поиграем», – сказал я, вынимая мяч из её пасти. Кидал раз, другой, она с восторгом приносила его обратно. Мальчишки включились в игру, стало весело.
Не заметили, как подошёл хозяин. ДеДушка лет восьмидесяти, в тёмно-коричневом пальто, с лицом, изрезанным морщинами. Седые волосы, шляпа, трость для опоры. Поздоровались. Я взглянул в его глаза – светло-голубые, почти выцветшие, но с искорками юношеского задора.
В его взгляде было столько доброты и счастья, что я онемел. Разговорились. Он жил один, лишь с собакой. Похоронил жену (рак), новых отношений не заводил – «Не встретил никого лучше моей Нэтели».
Когда прощались, он позвал пса:
– Милана! Милана!
Из моих глаз хлынули слёзы. Я понял. Через эту собаку ко мне приходила Душа моей дочери, словно говоря: «Пап, я в порядке. Видишь, как меня любят?»
Позже мы часто встречались с этим стариком и Миланой. Общение с ними стало бальзамом для сердца.
Не скажу, что эта встреча стёрла боль. Но с того дня мне стало легче. Каждый раз, когда собака лизала мне руки или приносила мяч, я гладил её, отдавая всю нерастраченную любовь. Для меня она стала проводником – мостиком к Душе дочери.
Психоаналитик, наверное, сказал бы, что я сошёл с ума, и выписал бы таблетки. Но эта собака спасла меня от ежедневного саморазрушения. Я бесконечно благодарен ей.
Итог главы
Всё, что происходит в вашей жизни, – вы способны выдержать. Нам не даётся непосильного. Даже, если кажется, что мир рухнул – это не так.
Если случилось нечто чудовищное – оглянитесь. Ответ придёт. Через людей, знаки, случайности… Главное – быть открытым.
И помните: в каждый момент вы делаете лучший выбор из возможных.
На этом пятая глава окончена.
Глава 6. Наваждение
Я обожал кокосовые конфеты. Мог съесть пачку за раз. Они таяли во рту, окутывая язык сладкой нежностью, и мне хотелось, чтобы это ощущение длилось вечно. Клал конфету на язык, медленно растапливал её… М-м-м… Блаженство.
Мой коллега курил с таким же наслаждением. Затягивался, прикрывал глаза и выдыхал: «М-м-м…» У каждого – своё счастье.
Но однажды я обнаружил, что больше не завишу от этих конфет. Наваждение рассеялось. Я был свободен. Не знаю, как это произошло, – просто они перестали владеть мной. И момент этого прозрения, осознания, что зависимость отпустила, был… непередаваемым.
Теперь я спокойно смотрел, как другие едят их. Проходил мимо ваз с конфетами – и рука не тянулась. Даже покупал их в подарок, без тайной мысли: «А не схватить ли одну?»
Это чувство – лёгкость освобождения. Когда ты принадлежишь себе, а не привычкам. Как глоток воздуха после долгого заточения. Плечи расправляются, будто отрастают крылья! Кажется, взмахнёшь – и взлетишь. Всё тело наполняет радостная лёгкость…
А вы задумывались, что вами управляет? Как живётся в плену наваждения? Насколько вы свободны? Готовы ли распахнуть крылья – до конца?
Остановитесь. Не спешите читать дальше. Прочувствуйте это. Всем телом. Каждой клеткой.
Глава 7. Мир изобилен
Задумывались ли вы когда-нибудь, почему у одних много всего, а у других – нет? Наверняка задумывались. Особенно если относите себя ко второй группе.
Раньше я тоже так рассуждал, пока не понял: мир изобилен для каждого. Но не каждый способен это взять, а точнее – вместить. Вы не нальёте океан в кофейную чашку.
И вот тут начинается работа над собой. Если, конечно, вы этого хотите. Хотите океан? Станьте таким же по размеру.
«Как этого достичь?» – спросите вы. «Непросто», – отвечу я. Но если вы по-настоящему вознамерились прийти к своему результату, ничто вас не остановит.
Это как если бы вы разогнались на велосипеде и крикнули ему: «Остановись!» Он всё равно будет ехать, потому что вы уже предприняли действие – крутили педали. Вы двигались! Вы запустили энергию!
Что значит «крутить педали» в современной жизни? Прежде всего – базовые вещи: высыпаться, следить за здоровьем, правильно питаться, заниматься спортом. Очень рекомендую медитации, хотя бы на несколько минут. А дальше – работа. Много работы. Над собой, для себя, для людей и мира в целом.
Приносит ли ваша работа вам удовольствие? Если да – прекрасно. Если нет – зачем вы этим занимаетесь?
Мир полон возможностей. Он изобилен. Но нужна смелость, чтобы не просто идти вперёд, а быть готовым меняться. Готовым адаптироваться снова и снова.
Представьте: вы стоите посреди огромного поля. Не знаете, что вас ждёт, куда бы вы ни пошли. Сделайте глубокий вдох и расслабляющий выдох. Покружитесь вокруг себя и почувствуйте телом, куда хочется идти. Без анализа, просто доверьтесь ощущениям. Выбрав направление – шагайте. Вперёд, смелее, ускоряясь. Почувствуйте это предвкушение. Ваш шаг переходит в лёгкий бег, потом – быстрее, ещё быстрее. И вот вы уже летите.
Солнце ярко освещает путь. Вокруг появляются люди – такие же, как вы, бегущие к своим целям. Кто-то машет вам рукой, кто-то улыбается. Вскоре вас уже целая команда. Бежать вместе легче, и вы чувствуете незримую поддержку. Энергии становится только больше.
Один останавливается у машины – он достиг своей цели. Другой – у квартиры, третий – у дома. Кто-то берёт на руки ребёнка, кто-то поднимается на пьедестал славы, кто-то раздаёт автографы со сцены. А кто-то бежит дальше. Возможно, всю жизнь. Просто потому, что ещё не нашёл то, что ищет.
А куда бежите вы? Что должно случиться, чтобы вы остановились? И когда это произойдёт – что будет дальше? А потом?
Вот так я прибежал к этой книге. И теперь мне некуда спешить. Хочется остановиться и насладиться каждым словом, рождающимся во мне.