– Ну хорошо! Сучка она просто преотличная. Так красиво трахается… Двадцать миллионов? – предложил Макар, не обращая внимания на ярость Романа. – Последняя цена. Если не согласишься – убью тебя и, видимо, её тоже, как свидетельницу. Только ещё раз кончу в этот шикарный ротик.

Роман молчал. Полина, находясь всё ещё в крепких объятиях Макара, прекрасно понимала, что тот не шутит.

– Роман, соглашайся, – произнесла умоляюще Полина, упираясь ладонями в грудь Макара. Тот ядовито усмехнулся и поцеловал её в губы ласково, без нажима, наслаждаясь властью. В комнате тихо, как на кладбище. Макар нехотя отрывался от её губ, и Роман наконец-то ответил осипшим внезапно голосом:

– Хорошо, я согласен.

– Самый дорогой орал в моей жизни! – засмеялся Макар. – Собирайся, сука! Будешь жить со мной и отрабатывать эти деньги!

Глава 3: Животное

Полина уже глубоко спала, свернувшись калачиком, когда Макар вошёл в комнату. Он небрежно бросил её телефон в кресло. Фесенко выставил ему ультиматум, и Макар был в ярости – его добычу вырывают прямо из рук! Нет, он не готов смириться с такой постановкой вопроса! Она принадлежит ему, и больше никому, и плевать на контракты, договоры, прибыль! Эта девка только его, и ничья больше!

Он подошёл к дивану, она даже не застегнула джинсы. Он ухмыльнулся, глядя на её невинное лицо, внутренний демон сразу запросил сладкого, пьянящего, желанного тела… Он запустил руку в её волосы, мягкие шелковые волосы, они так нравились ему. Полина открыла глаза, в которых промелькнул испуг, ярость, ненависть. Её губы слегка искривились в презрительной усмешке.

Не сдержалась…

Прокололась…

Как нравится её ломать, подчинять себе.

Он рванул её за волосы, заставляя сесть.

У Полины выступили от боли слёзы, в голове мелькнуло: «Молчать! Не отвечать! Пусть делает, что хочет!».

Он наклонился к её лицу, обдавая своим дыханием губы. Его дыхание приятное, будоражащее, с нотками кофе и корицы. Полина закрыла глаза, за поцелуем последует расправа, она знала, слишком хорошо понимала это. Мужчина покрепче сжал её волосы на затылке и, отклоняя голову назад, впился в её сухие мягкие губы, сжигая все барьеры у неё внутри. Она отвечает на жестокий поцелуй, горячий, сводящий с ума.

Макар знал, как он на неё действует. Такая хрупкая, беззащитная. Только его. Стоило только нажать, и она беззастенчиво отдавалась ему, позволяла делать с ней всё, что ему вздумается. Его внутренний демон заворчал от удовольствия, пора брать девчонку и брать грязно. Как же приятно видеть в её глазах стыд и изумление потом, после всего. Макар стащил её с дивана, заставляя повернуться, держа за волосы, и движением приказал нагнуться. Она, чтобы не упасть, упёрлась руками в спинку дивана.

Подчинилась смиренно.

У Макара «снесло крышу», желание обладать ею накрыло волной. Он принялся яростно сдирать с её аппетитной попки джинсы, нисколько не беспокоясь о причиняющей его действиями боли. Он возьмёт эту суку, так, чтобы она запомнила. Он рванул трусики, разрывая ткань. Она вскрикнула, не сдержавшись. На коже остался красный след с кровоподтёком. Его взору предстала откровенная сцена – она, такая открытая… Такая доступная…

И сухая.

– Сука! – прохрипел Макар. Она опять не хочет его! Он ввёл в неё палец, чтобы убедиться в этом. Злость охватила его. Тело Полины напряглось, она не может расслабиться… Не получается, паника нахлынула на неё. Она не хочет больше боли, она не хочет больше унижений!

– Тварь! – он вынул из неё палец. Заставил подняться, держа за волосы, развернув к себе лицом. Его свободная рука притянула её к себе за талию. Полина со спущенными джинсами, без трусиков. На глазах блестят предательские слезы, её начало заметно потряхивать.

Макар внимательно посмотрел в её лицо, холодно, цинично. Отпускать свою жертву он не собирается, но готов изменить условия игры.

– Одевайся! – сразил её Макар на повал своим предложением. – Пойдём в ресторан, поужинаем. Ты, вроде, хотела есть.

Её ресницы удивлённо взлетели, и она облегчённо выдохнула.

Макар усмехнулся и, отпустив её волосы, нежно поцеловал в губы. Мягко, без нажима, ласково и нежно. Его руки скользят по её талии, обнажённым бёдрам. Полина замерла от его прикосновений. Резкие перемены в настроении Макара ей знакомы, но, обычно, сначала насилие, а потом ласка. Из привычных действий выпало насилие.

Он отпустил её нехотя. Полина, под его внимательным взглядом, скинула джинсы с оторванной пуговицей. Сейчас у неё внутренний ступор, стыдно будет потом, не сейчас. Он сел в кресло наблюдая, как она натягивает новые трусики, достаёт джинсы и надевает их.

– Поменяй футболку на что-нибудь приличное, если есть, – приказал он.

Девушка выудила из шкафа кофточку, нежно-зелёного цвета, скромную, свободную и надела. Она не смотрит на него, но чувствует, что монстр, проживающий внутри Макара, доволен.

В машину они шли молча, Полину снова накрыли воспоминания…

* * *

Она лихорадочно собирала свои вещи в сумку, Макар не сводил с неё внимательно-пугающих глаз. В них горел нездоровый огонь. С каждым её движением его взгляд становился более тяжёлым. Она чувствовала это и боялась всё больше и больше. Её движения в полупрозрачном халате явно заводили Макара.

В другой комнате был Роман, это подстегивало сбрасывать вещи в сумку шустрее. Как много вещей, оказывается, у неё, как долго они укладываются, как больно внутри грудной клетки. Её захлёстывает отчаяние от осознания того, что её купили… Как вещь!

– Трусы можешь оставить, они тебе не пригодятся, – хлестанул он её. Полина не сдержалась, бросила в его сторону яростный взгляд и глухо выплюнула:

– Сволочь!

Макар в мгновение настиг её и швырнул на супружескую постель.

– Раком встала! – хищно приказал он. – Сейчас мы докажем твоему супругу, что ты у нас ещё та шалава.

– Пошёл в задницу! – огрызнулась Полина и попыталась отползти. Её рывком за ногу вернули на место.

– Это предложение? – сладенько улыбнулся он, в глазах заиграло предвкушение. Полина попыталась брыкнуться, за что сразу же была перевёрнута лицом вниз. Халат был содран, к нему же присоединилось нижнее бельё. Его пальцы прошлись по засосам на коже, которые он оставил. Полина, забыв обо всем на свете, отчаянно сопротивлялась, понимая, что проигрывает эту схватку. Макар физически сильнее.

Прижимая её животом к постели, он лёг сверху, раздвинул её ноги и резко вошёл на всю глубину. Полина закричала от боли. Тело было не готово принять мужскую плоть.

В соседней комнате послышалась борьба.

– Пожалуйста! – взмолилась она. Макар хмыкнул и, не дав ей привыкнуть, сделал несколько резких поступательных движений. Полина уже не сопротивлялась, тихо вскрикивая в одеяло.

– Буду брать, когда захочу! – зашептал он ей угрожающе в ухо. – И как захочу, красавица моя!

Полина всхлипнула, вжимаясь в матрас. Макар аккуратно поцеловал её в плечо, потом осторожно начал двигаться внутри, медленно, разжигая костер. Его губы скользили по её нежной коже. Поцелуй, ещё, и ещё, мягкий, сладкий. Она выгнулась, похотливо приподняв зад и застонала, нет, не от боли.

Макар с удовольствием рыкнул и укусил её, ускоряя темп. Он рассчитывал именно на это, что она опять, как тогда, привязанная к кровати, потеряет связь с реальностью и позволит ему делать с ней всё, что ему вздумается, будет просить и умолять о новых порциях страсти.

– Трахни меня! – вскрикивала Полина, сама насаживаясь на его член. – Ещё! – почти плача. – Ещё…

Нет больше границ у морали, нет больше совести, она бьётся в его объятиях в оргазме. Удовольствие волнами вышибает из неё остатки разума. Макар не останавливается, не давая ей передохнуть, он словно дикий зверь врывается и наступает кульминация, мозг взрывается как фейерверк, пальцы впиваются в её восхитительную ягодицу и крепко сжимают. Полина ничего не замечает, её уносит в беспамятство, тьма в глазах, стук сердца, сводящее с ума тепло внутри.

Он не предохранялся, это так приятно, так умопомрачительно здорово! Сладко!

С мужем они всегда пользовались презервативами.

– Блядища, ты просто потрясающая! – окатил её грязью Макар, возвращая с небес на землю. Он, не слезая с неё, снял с её пальца обручальное кольцо и швырнул его на кровать. Его место заняло очень красивое дорогое кольцо с брильянтами.

– Ещё одна ипотечная квартира, – съязвила Полина, разглядывая кольцо. Оно ей впору, село словно влитое, как будто всегда было на её пальце.

– Не огрызайся, могу и клеймо выжечь, – пошутил с угрозой в голосе Макар. – А теперь ускорь сборы. Муж уже убедился, что ты у нас шикарная давалка. А он-то, похоже, и не знал, что тебя можно было так драть.

Он поцеловал её в ушко и, вытаскивая член, слез. Полина осторожно села. Сперма потекла на постель, промежность горела. К такому злому сексу организм не привык. Она вытерла своим халатом его сперму, доставляя Макару садистское удовольствие. Он спокойно застегнул ремень на брюках, лениво, словно хорошо перекусивший хищник.

Вещи собрать не удалось. Он вытащил её из дома, как только она накинула на себя платье, не дав надеть нижнее бельё. Один из амбалов поставил сумку с вещами в багажник. Макар почти закинул Полину на переднее пассажирское сидение. Сам же сел рядом за руль.

– Будешь жить у меня в квартире в статусе моей девушки, – предупредил он её, заводя автомобиль. – Твоя задача – сделать меня сытым и счастливым.

Автомобиль мягко тронулся, Полина сжала нервно колени. Его рука опустилась на обнажённую коленку и нырнула под платье.

– Ноги раздвинь! – потребовал Макар. Полина подчинилась. – Шире! – приказал грубо он. Она развела ноги, не смея перечить. Его пальцы касаются влажных складочек. Девушка вздрогнула, пытаясь инстинктивно свести ноги.

– Шире я сказал! – рявкнул Макар, и Полина снова подчинилась. Он ловко вёл автомобиль, лаская её. Она, откинувшись на спинку кресла, уже откровенно стонет, позволяя ему всё, что ему хочется, едва воспринимая то, что он говорит.

– Развод будет оформлен в течении пары дней, – холодно сказал ей Макар. – Твоя задача – быть такой же текущей сучкой, как и сейчас, готовой в любое время на совокупление. И я буду очень щедрым. Бить я тебя не буду, но нервы у меня ни к чёрту, так что, огребать ты точно будешь.

Словно в знак согласия, Полина выгнулась, давая возможность ввести пальцы глубже. Макар тут же воспользовался моментом и ворвался внутрь, умело и быстро доведя её до кульминации.

Он с маниакальным удовольствием наблюдал за ней, как она разморённая от оргазма, сидела откинув голову и закрыв глаза, забыв свести ноги. Платье задралось, обнажая его взору самое сокровенное.

Дальше жизнь Полины понеслась как в кино. Он поселил её в своей двухэтажной огромной квартире. Такой ремонт она видела только на картинках. Самой ей ничего не нужно было делать по дому, всё делала домработница. Он её никуда не брал, превратив в наложницу.

Развод с мужем состоялся без её участия. Макар заставил переписать Полину всё совместное нажитое имущество с Романом на, уже бывшего теперь, мужа. И ещё он заставил её подписать доверенность от её имени на любые юридические действия за неё на него самого.

Макар не спрашивал, что хочет она. Он хотел, он брал. Полину спасала только безумно-странная реакция на секс с ним.

Её одели, обули, привели в порядок. Красивая кукла, всё, как он хотел. Но кукла показывала зубки, за что нещадно наказывалась.

Месячные пришли вовремя, вызвав у Полины радостную истерику. Вместе с менструацией пришла боль, терзающая её с пятнадцати лет.

– Ты всегда так болеешь? – хмуро спросил Макар, глядя как она, закутавшись в одеяло и свернувшись в позу эмбриона, тихо поскуливает. Она простонала утвердительно в ответ. Макар смутно припомнил, что что-то такое он вычитал в её медицинской карте.

– Почему не предупредила? Наверняка знала, – беря телефон в руку, отчитал он Полину. – Заранее бы лекарство купили.

– Я забыла! – плача ответила Полина. Макар поменял ей телефон на более дорогой, а она не перенесла даты из календаря старого телефона в новый.

– Безмозглая дура! – злобно высказал ей Макар, глядя на исходящий семейному доктору.

Доктор прилетел мгновенно. Полине поставили обезболивающий укол. Правда, женщина-врач, узрев ссадины, синяки и засосы на теле Полины, слегка побледнела, но промолчала. Боль успокоилась, и Полина заснула.

Какое счастье, её не будут трогать как минимум дня три!

И пока он её не трогает начинают подживать следы страсти Макара на её нежной коже. Сам же Макар ходит взбешённый, нервный, взрываясь по любому поводу. А вечером, он сгребает её в объятия и засыпает, крепко сжимая. Он зарывается в её волосы, в полусне накрывая лёгкими поцелуями плечи, аккуратно тиская, не причиняя вреда.

На третий день Полине совсем полегчало. Она сходила на прогулку в магазин и пообедала с подружками. В квартиру к Макару возвращалась впервые за всё время успокоившаяся. В голове зрел план, как выскользнуть из сложных, тяжёлых, навязанных ей, отношений.

– Иди сюда, животное! – встретил её крик в дверях квартиры. Макар был в ярости. Он кричал из самой большой комнаты. Полина опешила, замерев в коридоре.

– Я сказал иди сюда, тупая скотина!!! – проорал снова Макар. Девушка неуверенно двинулась в комнату.

Он резко встал, вырвал у неё сумку, вывалил из сумки всё содержимое. И, не найдя искомое, проорал почти в лицо:

– Телефон где, тварь?!!

И схватил её за предплечье, крепко сжал и дёрнул.

– В кармане, – едва слышно ответила Полина, ноги стали ватными. Шок, вызванный оскорблениями Макара, ввёл её в ступор.

– Доставай, мразь!!! – продолжал орать Макар. Не гнущимися пальцами она едва вынула телефон из кармана брюк. Макар выхватил его и, не отпуская её, снял блокировку с экрана.

Телефон не был выключен, но звук на входящие звонки оказался отключён. Полина узрела около сорока пропущенных от Макара.

– Ты специально поставила на беззвучку? – его глаза заволакивает нескрываемой злобой.

– Нет, я не знала! – едва живая, ответила Полина. Пистолет в его руках сейчас казался куда менее страшным, чем этот наполненный яростью вопрос.

– С кем ты трахалась? – не успокаивался Макар. Его лицо было искаженно гримасой презрения и ненависти. Взгляд страшный, сумасшедший.

– Я не трахалась! – взорвалась Полина, забывая про инстинкт самосохранения. – Ты – придурок, у меня месячные!

– Можно подумать, что такой шлюхе, как ты, это помешает! – прошипел он, и подтянул её к себе ближе. – Тебе же только стоит руку в трусы засунуть, ты в стойку встаешь! Уж мне ли не знать, как тебя можно нагнуть!

– Отпусти! – дёрнулась Полина, пытаясь вырваться. – Ты больной!!!

Макар швырнул её в кресло и, не дожидаясь, когда она приземлится, запустил её телефон в стену. Потом кинулся к ней и, придавливая её за горло рукой к креслу, угрожающе произнёс прямо в лицо:

– Сейчас ты мне отсосёшь своим великолепно-нежным ротиком, а потом расскажешь, где ты была в мельчайших подробностях!

Губы Полины плотно сжались. Выполнить требуемое придётся, и теперь она точно знает, что она вырвется из этих отношений любой ценой!

Глава 4: Побег

Макар привёз Полину в популярный ресторан. Она удивилась, раньше он не выводил её в люди, почти насильно держал в стенах квартиры и никому не показывал.

Он помог снять курточку и отдал её в гардероб. Как всегда, на людях он любезен, предусмотрителен, вежлив. Дежурная обворожительная улыбка на его губах. Она даже не удивилась, когда его рука легко подхватила её под локоток, и он осторожно повёл её за официанткой. Можно ничего не бояться, вреда на публике он не причинит. Можно поговорить откровенно, можно попросить отпустить и попытаться договориться. Расправа будет позже… Если будет.

Он выбрал столик, помог сесть Полине, а сам сел напротив. Официантка, подавая меню, мило улыбаясь произнесла:

– Давно вы к нам не заходили. Для вас принести чай сразу, как обычно?

– Да, будьте добры, – проворковал Макар, он в своей стихии. Вторая личина: Макар – ангел… Ангел для окружающих.

– Хорошо, – приняла заказ официантка и быстро ушла, оставляя пару наедине.

– Что будешь есть? – поинтересовался вежливо у Полины Макар. Полина одарила его красноречивым взглядом. Её раздражает этот театр абсурда. Он проигнорировал её убийственный взгляд и предложил:

– Может быть мясо? Ты любишь его.

Губы у Полины на мгновение перекосило от презрения и она, не сдержавшись, съязвила:

– Хочешь сказать, что ты запомнил, что я люблю есть, между засовыванием своего члена в меня и регулярными издевательствами?

Глаза Макара темнеют, но вокруг люди, поэтому наказать её сразу не получится, а внутри уже горит ярость. Мозг воспалённо рисует картины обладания Полиной прямо на столике посреди ресторана.

Он выбирал столик специально в центре, чтобы быть на виду, чтобы был сдерживающий фактор, чтобы они смогли поговорить. По той же самой причине он молчал в автомобиле, пока они ехали. Он боялся сорваться, боялся убить её. И она знала, что сейчас в безопасности. Его рвёт на части, так хочется ворваться в её плоть, и брать, брать, снова брать, без остановки, получать ни с чем не сравнимое удовольствие снова и снова! Ни одна женщина не вызывала в нём такого безумного желания! Разум затмевали животные инстинкты, хотелось впиться губами в её сладковатую одурманивающую кожу с неповторимым ароматом.

Её природный запах – он никогда не встречал в своей жизни и не мог ни с чем сравнить. Такой тонкий, нежный, сводящий с ума. Он долго искал что-нибудь знакомое в парфюмерии и не нашёл.

– Не груби, пожалуйста, – осипшим голосом просит он. – Это плохо для тебя закончится.

– Ты думаешь, я не изменилась? – усмехнулась ему в лицо Полина. – Человек меняется раз и навсегда, испытав насилие над собой, и я изменилась. Я так сильно изменилась, что сама себя не узнаю. На обломках той Полины, которую ты разрушил, возродилась другая Полина, и она тебе не понравится.

– Значит, объезжать тебя будет ещё интереснее, – маниакально-зло ответил он. Нехорошие огоньки забегали в его красивых глазах, на губах заиграла садистская улыбка. Макар из недр кармана достал её кольцо. Он положил его на столик перед Полиной, заставляя её внутренне содрогнуться. С нескрываемым омерзением на лице она взяла кольцо пальчиками. Опустив его в ладонь второй руки, стала его внимательно рассматривать, слегка скривив губы в отвращении.

– Я не приму его, я больше не боюсь тебя, – ответила Полина ему и перевела взгляд с кольца на него, встретив его внимательный и лукавый взгляд. Хищник вышел на охоту, жертву ничего хорошего не ждёт.

Официантка принесла чай, поэтому пришлось временно прекратить разговор, чтобы сделать наконец-то заказ.

Как только официантка удалилась, Макар спокойно произнёс:

– Вспоминай, чем закончился твой первый побег. Твоему младшему брату исполнилось двадцать, впереди вся жизнь. Я могу изменить её русло.

Полину захлестнула ненависть, воспоминания поглотили её мгновенно, вырывая сердце из грудной клетки.

* * *

Как только менструация закончилась, всё вернулось на круги своя. Насилие, секс, подарки. Макар с ней не церемонился. Он отслеживал её передвижения установив программу на её телефоне, ограничив время нахождения вне квартиры до трех часов. Приходя с работы, он первым делом брал её. Всё зависело от его настроения, плохое – грубо насиловал, хорошее – насиловал нежно.

Полина стала теряться в этом безумии, к страху стало присоединяться безразличие и тоска. Глубокая, разъедающая, уничтожающая, невыносимая тоска. Зная, что ей попадет (Макар настрого запретил отслеживать жизнь бывшего мужа), она зашла на страницу в соцсетях своего Романа.

Роман был на фотографиях не один…

Они были счастливы…

Он был счастлив с другой…

Их фотографии у океана, в их квартире, в их машине…

Он подарил ей её автомобиль…

Она моложе, она красивее, они пишут оба, что любят друг друга…

Любят давно…

Любят сильно…

Они преодолели все преграды…

Преградой была она, сама Полина, как минимум, последние два года. Одна из фотографий была из поездки, в которую Роман ездил один два года назад.

Невидимый палач взмахнул топором и всадил его в душу, глубоко, раздробив лезвием кости и разорвав плоть превращая всё в кровавую кашу. Рыдая, она поползла по стене на кухню, царапая её ногтями. Она шла за ножом. Прекратить ад внутри хотелось немедленно, сейчас же… Навсегда.

Найдя нож с острым лезвием, она села за стол, положила руку на стол и занесла нож над запястьем. И остановилась. Рыдать прекратила так же неожиданно. Словно щёлкнул выключатель, и эмоции ушли в другое русло.

Осторожно положив нож на стол, она встала и вернулась к телефону в комнату. Она снова зашла на страницу бывшего мужа, красочно написала, что он мудак. Сразу полегчало. И потом она ещё час измывалась, комментируя самые откровенные фотографии парочки, с пожеланиями чистой взаимной любви и бесконечных сексуальных подвигов. Возможно, она была не права, кто знает, но ей становилось всё легче и легче. И с каждым новым вдохновенным постом её отпускало.

Впереди замаячила свобода.

Роман больше не в опасности, да и вообще ей теперь глубоко фиолетово убьют ли её бывшего мужа или оставят в живых. Самое главное, руки у неё теперь развязаны.

Она не рабыня!!!

На фоне сильного потрясения она, на удивление, испытывала глубокое чувство эйфории, не было больше вины перед Романом. Она свободна!!!

Мозг лихорадочно заработал. Уйти открыто она не может.

Собрав в квартире все банковский карты и пин-коды к ним. Прихватив всё необходимое, свои документы, и оставив телефон на столе рядом с ножом Полина ушла, громко хлопнув дверью.

С трёх карт она успела снять достаточно денег, чтобы успешно скрываться от Макара в течение года. Остальное он немедленно заблокировал. У неё ещё при себе оставались его подарки. Дорогие, эксклюзивные, которые, в случае чего, можно было бы продать.

Перекрасив волосы в недорогой парикмахерской, и одевшись в неприметную дешёвую одежду, нацепив уродующие её очки с обычными линзами, она превратилась в заморенную тридцатипятилетнюю непривлекательную женщину, давно находящуюся замужем и имеющую пятерых детей. Полина принялась выбираться из города на попутках. И у неё получилось!

Находясь от Макара в двух тысячах километров, она всё-таки позвонила матери с чужого телефона и сообщила, что с ней всё в порядке, и чтобы её не искали. И потом снова смена имиджа и превращение в пацанку в тёмных очках. И снова в путь.

Путешествие заживляло внутренние раны, оставались лишь только рубцы на её душе, рубцы из воспоминаний. Она знакомилась с людьми, она была разной, Машей, Аленой, Александрой, Надеждой, Верой, Любовью. Так здорово надевать чужую личину и быть не собой. Быть другой – счастливой.

С юга она двинулась на север. За всё время она ни разу не пользовалась своими документами. Она знакомилась с замечательными людьми, они помогали бескорыстно, подвозили, подсказывали, разрешали переночевать. Полине сказочно везло!

Да, она была по-настоящему счастлива. Возможно, впервые с того момента, как перестала быть ребёнком.

Она смогла убежать не только от Макара. Она сбежала от самой себя.

Полина собиралась осесть на севере, где-нибудь в глубинке, где тихо и спокойно и никаких олигархов с их причудами, а ещё лучше, вообще, никаких мужчин. Одиночество во всей его красе! Свобода! Безмятежная жизнь!

В одном из городов, она, как обычно, нашла по объявлению квартиру посуточно. Шла третья неделя её путешествия, на улице осень играла красками.

Она вымылась и оделась. Хотелось погулять немного по городу. Прикидывая, как лучше уложить испорченные несколькими перекрашиваниями ярко-красные волосы, она строила рожицы зеркалу. На лице был яркий макияж. Не узнать. Легко и спокойно, как в далёком детстве.

Все кошмары позади!

В дверь постучали.

– Откройте! – раздался женский голос за дверью. – Вы нас топите!

– Топлю?! – изумилась Полина своему отражению и, забыв про осторожность, открыла дверь.

В квартиру ворвались мужчины в камуфляже, её скрутили, одели наручники, волоком перетащили на кухню и закинули на стул.

<1234>