- -
- 100%
- +
Глава 1
– Темнозар! Почему ещё в постели, бездарь?!
Сильный и гневный женский голос. От такого стёкла должны дребезжать, рюмки разлетаться вдребезги, а мужчины делать стойку. Она – та, которая кричит – наверняка красивая, ухоженная, но… Властная стерва.
Наверное, стоило бы посмотреть на неё хотя бы одним глазком. Как минимум для того, чтобы убедиться в своих подозрениях. Но так неохота… Так непривычно покойно лежать на мягкой постели, заправленной свежим, ароматно пахнущим, хрустящим бельём… Как будто снова в детстве. Как будто дома.
Глухой застарелой болью отдалось в голове привычное: дома у тебя больше нет.
– Темнозар! Да вставай ты уже! На время смотрел, увалень?! Забыл, какой сегодня день?..
Кого она так достаёт? И почему этот «Темнозар» просто не пошлёт её подальше? Неужели потому, что лежит сейчас и нежится в постели, не до конца ещё поверив в то, что… Снова жив?
Сделав над собой невероятное усилие, разлепил глаза. Взглянул на высокий потолок, украшенный лепниной и расписанный пафосными картинами «под старину». С них на меня смотрели толстые крылатые младенцы с луками, суровые старики с мудрыми лицами, некрасивые дородные дамы… И воины в бронескафандрах на фоне имперских звездолётов.
Ниже этого великолепия всё выглядело не менее богато и красиво. Бежевые стены с белоснежными ионическими колоннами и огромные, от пола до потолка, окна, обрамлённые по краям роскошными портьерами.
За прозрачными стёклами виднелось светло-сиреневое небо и висящий посередине полосатый оранжево-красно-чёрно-белый шар, опоясанный, будто кружащаяся балерина, тонкими розоватыми кольцами. Судя по немаленькому размеру – какая-то местная планета. И меня угораздило оказаться на спутнике.
– Темнозар! Я вообще-то к тебе обращаюсь!..
Откинув одеяло в сторону, сел на огромной многоспальной кровати и повернулся, наконец, в сторону назойливой шумной женщины.
Моё самое худшее предположение оправдалось. Никого, кроме нас двоих, в шикарной огромной зале, по какому-то недоразумению выполняющей роль опочивальни, не было. И обращалась дама только и исключительно ко мне.
– Темнозар! Да что ты себе позволяешь?! Да как ты смеешь… Как ты смеешь показываться мне, взрослой женщине и твоей родственнице, в неглиже? Срочно оденься!
Я лениво огляделся, взял лежащую рядом подушку, положил на непривычно тощие колени и с вызовом посмотрел на «родственницу».
– Ах ты… Ах ты…
Женщина вдруг успокоилась, заложила руки за спину и прошлась туда-обратно. Пышные юбки деловито зашуршали по полу. Многочисленные драгоценные камни ожерелий, браслетов и перстней при каждом шаге переливались всеми цветами радуги, поблёскивая холодно, как и злые глаза хозяйки.
Я воспользовался моментом и удосужился, наконец, рассмотреть её повнимательнее.
На вид – тридцать-сорок биологических лет. Невысокая, худощавая. Гипотеза насчёт внешности подтвердилась на все сто, и даже чуть больше – передо мной предстал если не эталон красоты, то уж во всяком случае и не «серая мышка». Только вот впечатление портило надменное, очень неприятное выражение на холёном лице. Чисто мачеха из какой-нибудь детской сказки.
Одета она была в шикарное бордовое платье в пол, обтягивающее бёдра где-то до середины, а ниже расходящееся широким «колоколом». Казалось бы, до невозможности дурацкий фасон – но взгляд любого нормального мужчины просто обязаны были пленить виды на талию и на то, во что она плавно перетекает ниже. Уж больно соразмерно смотрелись эти части тела, и уж больно хорошо ткань их обтягивала. Настолько хорошо, что создавалась иллюзия откровенной и очень распутной наготы.
Подушку на колени я положил не зря. Организм на прекрасные виды среагировал совершенно однозначно.
– Малолетний нахал. Я тебе ещё припомню эту выходку, не сомневайся! Но потом. А сейчас… Дела рода превыше всего. Ты должен срочно привести себя в надлежащий вид. До церемонии несколько часов, а ты ещё даже не встал! Не забывай, ты больше не в том медвежьем углу, в котором крутил хвосты коровам все предыдущие годы своей никчёмной жизни! Теперь ты – в столице! Твои выходки и даже неподобающий внешний вид могут плохо сказаться на имидже всей семьи! Так что потрудись соответствовать, будь уж так добр. А если опять что-нибудь надумаешь выкинуть, я сама возьмусь за твоё воспитание. Поверь, после этого проделки твоих любимых братьев, которые так тебя расстроили, покажутся безобидными шалостями и детскими играми.
Она отчитывала меня профессионально, привычно и с заметным удовольствием. Не запнулась ни на секунду – будто заученную речь по бумажке прочитала. Макала носом в дерьмо, как барышня-самодурка нерадивого слугу, за что хотелось просто встать и влепить этой заносчивой самке хорошую звонкую пощёчину.
Но я сдержался. Потом. А сейчас – надо хотя бы разобраться, куда меня занесло, оценить своё новое положение.
Тем временем, «родственница» как-то внезапно выговорилась, резко развернулась и громко цокая каблучками, быстро зашагала в сторону деревянных дверей, покрытых затейливой резьбой.
На этом произведении искусства я невольно задержался взглядом, отвлёкся даже от созерцания задницы шумной тётки – уж больно искусно были выполнены танки ещё имперских времён и шагающие роботы, которые, конечно же, уверенно уничтожали бегущих в испуге в больших количествах чужих, чьи клешни и щупальца разлетались во все стороны только так. Неведомый резчик умудрился очень хорошо передать картину боя, пусть и в несколько гротескной манере…
Створки перед женщиной распахнулись сами собой, будто испугавшись её напора – и, выпустив «родственницу» наружу, захлопнулись вновь. Я же, убедившись, что остался один, сразу вскочил на ноги. Покрутился, присел несколько раз, выпрыгнул из приседа, сделал колесо, прошёлся на руках, проверил растяжку, чуть-чуть «повоевал» с тенью. И довольно улыбнулся.
То, чего подспудно опасался всё это время, не подтвердилось: тело мне досталось вполне нормальное. Вроде и костяк ничего, и гнусь туда-сюда, и рефлексы даже каким-то образом передались мои собственные. Что же до мышечной массы – её нарастить не проблема, особенно при наличии нужных препаратов и оборудования.
Проверив физические кондиции, с не меньшей тревогой посмотрел внутрь себя, чтобы оценить состояние внутреннего источника. И вот тут меня ждал сюрприз.
Стандартно у всех одарённых, теней, должен быть только один дающий какие-либо способности источник, и вид способностей определяются типом его энергии и наложенными на поверхность печатями. Сейчас же я увидел вместо одного три небольших полупрозрачных шарика, каждый из которых плавал передо мной в воздухе, «прикреплённый» к моему телу с помощью тонкой извивающейся пуповины.
Один шарик был привычного голубого цвета с синими и стальными прожилками. Это – моё, родное, привычное. Даже базовую, самую первую и «встроенную» печать я распознал сразу. Интуиция кибермансера, способность быстро проникнуть в суть внутренней организации любого искусственного вычислителя.
Не откладывая, тут же наложил на основной источник практически не занимающую места печать ограничения. Чтобы, с ростом этого источника, новые печати и соответствующие им способности не появлялись хаотически, случайным образом. Хотелось полностью контролировать своё основное оружие, тем более, большинство печатей я знал наизусть ещё по прошлой жизни.
Что же до остальных двух шаров… На них ограничения не наложились. Видимо, для такого вида энергий требовались, соответственно, иные типы печатей. Про это я ничего раньше не знал.
Да и самих этих источников, если честно, просто не должно было быть. Первый переливался радостно-зелёным и пульсировал синими прожилками, а второй контрастировал с остальными своим цветом совершенно непроглядного и однородного мрака – казалось, что это маленькая чёрная дыра.
Подумав немного, пришёл к выводу, что один дополнительный источник мог достаться от неудачника, в чьём теле меня угораздило оказаться, а вот второй… Второй, возможно, связан с моим долгом Богу Смерти. Последняя гипотеза заставила поёжиться от неприятного холодка, пробежавшего по спине. Эта штука, похожая на сжатую до крошечных размеров голодную бездну, вполне могла оказаться на самом деле ею, пусть и не в привычном понимании. Место, которое пожирает не материю, но души.
Встряхнув головой, сбросил наваждение. Какой смысл плакать по планетам после взрыва сверхновой? Договор заключён. Всё, что могу теперь – попытаться выжить и вернуть Долг.
Для этого, по хорошему, недельку-другую потратить бы только на то, чтобы освоиться со всем этим великолепием – и с новым телом, и с новыми способностями… Но кто бы подарил старому бедному кибермансеру, пусть и заново рождённому, такую роскошь?..
Даже сейчас меня оставили в покое не больше, чем на пару стандартных минут.
Резные двери вновь открылись, и внутрь юркнул седой усатый дядечка во фраке, держащий в одной руке вешалки с костюмом-двойкой и рубашкой, а другой толкающий перед собой тяжело груженную тележку на антигравитационной подушке.
Только увидев меня, дядечка быстро поклонился и поспешно засеменил навстречу.
– Здравствуйте, здравствуйте, молодой господин! Наконец-то встали, уж заждались мы! Придётся поспешить, у нас осталось неприлично мало времени…
Кинув костюм на постель и поставив рядом коробки, он ловко развернул рубашку и бросил рядом со мной, после чего жестом профессионального фокусника из одной из коробок извлёк ярко-оранжевые трусы… С розовыми слониками.
– Извольте, молодой господин!
Впервые за всё время я разлепил плотно сжатые губы и спросил, дивясь непривычно молодому и «писклявому» голосу:
– Что… Это?
– Как, что?..
– Вот это – что?
Ткнул пальцем в обративший на себя внимание предмет гардероба.
– Не понимаю вас, молодой господин. И не сочтите за грубость, но нам бы поспешить, время…
– Что – это?
– Чем вызван ваш вопрос, молодой господин? Решительно не понимаю! Это… Это же трусы! Ваши любимые! И их следует обязательно надеть, вы же совершенно голый сейчас!
Взяв в руки вызывающе яркий клочок материи, я резким движением разорвал его на две половинки и отбросил в сторону, прямо на пол.
– Другие есть?
– Как… Другие?
– Так! Любые другие трусы! Без слоников! И не такие яркие!
– Но… Вы ведь всегда носили именно такие…
Тем не менее, дядечка открыл одну из коробок из тех, что были разложены на тележке, и начал быстро, ловкими движениями, доставать оттуда остальные экземпляры нижнего белья. Ядовито-зелёные, ядрёно-жёлтые, нежно-голубые и женственно-розовые. Даже без слоников. Но с цветочками, звёздочками, птичками, собачками…
Посмотрев на всё это, я просто взял с кровати брюки и натянул их прямо так, на голую задницу.
– Молодой господин! Постойте, что вы делаете… Так ведь нельзя!
Игнорируя дядечку, я заглянул в открытые коробки и нашёл там пару носков – к счастью, почти нормальных, во всяком случае – без зверушек. Сел, чтобы надеть и их тоже.
– Позвольте мне помочь вам, молодой господин!
Дядечка упал на колени передо мной и склонился, явно намереваясь вмешаться в процесс…
Перехватил его руку, когда он уже почти дотянулся до моей конечности. Тело чуть-чуть не поспевало за желаниями, но, пусть и со скрипом, команды всё же выполняло.
– Встань!
– Что, простите?
– Мне надо дважды повторять?
Попытался добавить в голос металла. На мой взгляд, вышло не очень убедительно, но усатый вдруг весь подобрался и вскочил на ноги, очень шустро для своего внешнего вида.
– Прошу простить меня, молодой господин…
– Прощаю. Кто ты?
– Что…
– Ещё раз переспросишь, передумаю прощать, и прикажу наказать. Мне ещё раз повторить?
– Нет-нет, не надо! Савелий я, слуга ваш.
– Именно, Савелий. Ты – мой слуга, и это главное! Ты – тот единственный, кому я могу довериться в трудный момент. Ведь это правда?
– Ну… Разумеется, молодой господин!
– Конечно это правда, Савелий. Я тебе верю. Ведь кому, если не тебе… Так? Вот и скажи теперь мне… А кто такой я?
Решил пойти ва-банк. Конечно, опасно, конечно, Савелий может побежать докладывать куда не надо, что «молодой господин» совсем крышей потёк… Вот только для меня это было меньшим из зол. Мне позарез требовалось добыть информацию о том, в чьё тело угораздило угодить, а также – что за «церемония» такая ждёт сегодня. И сделать это надо было как можно скорее.
– Вы… Как так понять – кто такой вы?
– Ну скажи для начала, как меня зовут?
– Так… Темнозар Храбрович Огнев?..
– Вот. Ты прав. Меня зовут Темнозар Храбрович Огнев. И вот скажи мне, Савелий… Что это значит? Кем я являюсь в обществе, кто я для своего… Рода?
– Ну… Если так говорить, то вы – четвёртый сын Храбра Всемировича, от его второй жены…
– А каково положение в обществе Храбра Всемировича?
– Ой, не понимаю, что вы от меня хотите, молодой господин… Но если так говорить, то, наверное, ваш батюшка в первую очередь – это глава вашей семьи, рода. А Огневы – одна из самых могущественных фамилий и на Ирии, и вообще во всей нашей звёздной системе. Я очень горжусь, что вам служу…
– Савелий. Вот мой отец – глава рода. А кто я, его четвёртый сын от второй жены? Каково моё место в семье? Что про меня говорят, кем считают?
– Ну, вы – достойный член одной из известнейших семей…
– Это я сам знаю. И не этого от тебя прошу. Скажи мне всю нелицеприятную правду, Савелий. Скажи всё, как есть… Иначе я очень-очень сильно рассержусь.
– Да-да, молодой господин, конечно… Только не сердитесь… Вы пока самый младший в роду. Нет никого в иерархии ниже, даже сестрицу вашу нерадивую ценят больше. И уж простите, но… Даже многие служащие считаются… Более привилегированными.
Савелий неожиданно осмелел и с каким-то даже садистским наслаждением выложил все расклады, с затаённым ожиданием поглядывая на меня. Этим очень удивил – я ждал, что придётся всё тянуть из него клещами.
По хорошему, представитель какой-нибудь древней и знатной фамилии просто обязан был бы сейчас проучить этого зазнавшегося слугу за такое – за то, что он, похоже, ни во что не ставит «молодого господина», хоть даже при нём и пытается изображать покорность. Но лично мне его странности сейчас были очень и очень на руку.
– Допустим. Хорошо. Мне тут только что сказали, Савелий, что я воспитывался в медвежьем углу. Скажи, как же так могло приключиться? Как я, достойный член одной из самых могущественных фамилий в нашей звёздной системе… Пусть и самый младший в роду и не самый первый в иерархии, но всё же – как я угодил туда? Почему?
– Так про вас просто на какое-то время все позабыли… Это после того, как ваш папенька женился на Аиде Казимировне, а остальные две его жены скоропостижно скончались. Он же тогда отослал вас всех, детей от первых браков. Старшие поступили в училища и прочие учебные заведения. А вы, как ещё совсем маленький, и… Ну, скажем так, не самый перспективный, просто отправились в дальние владения, в один из особняков. Там и воспитывались, няней и домашними учителями. До недавнего времени воспитывались!
– Кстати, Савелий. А ты знаешь, в чём Аида Казимировна будет на церемонии?
– Как в чём… Она же только что к вам заходила! Вы её видели!
Еле сдержался от довольной улыбки. Вот и выяснили ещё один вопрос. Меня распекала дражайшая мачеха. Но я не подал вида, и ради конспирации начал задавать уже совсем не интересующие меня вопросы:
– Так она будет в этом же платье, получается?
– Ну, не мне об этом знать… Но служанки госпожи шепнули, что именно этот наряд они примеряли намедни…
– Хорошо. Скажи, Савелий. А ты не знаешь, у Аиды Казимировны есть дети от Храбра Всемировича?
– Нет, вы же знаете – Кровавые не послали…
– Я не про это. Это все знают, – на самом деле, ещё только что сам этого не знал, но продолжил самозабвенно врать и «путать следы». – А никакая служанка не шепнула, что, может быть, это не так? И что где-нибудь в «медвежьем углу» воспитывается ещё кто-то, кто может быть даже младше меня?
– Нет, помилуйте! Я бы знал… Наверное.
– Это хорошо. Это правильно. Братья не любят меня. Очень не любят… – этот факт я тоже узнал совсем недавно, из монолога мачехи, и вставил его сейчас, чтобы ещё больше усыпить подозрения Савелия, и чтобы он не побежал сразу к Казимировне или к лекарям душ с новостями, что, мол, «молодой господин с глузду двинулся»…
– Помилуйте, Темнозар Храбрович! Зачем же так! Ваши братья вас любят… Просто – по-своему!
– Конечно-конечно, любят. То-то я заметил… Савелий. Как думаешь, сегодняшнее мероприятие – оно как-то изменит моё положение в семье? И отношение ко мне братьев? Чего мне ждать от него? А то я же жил в этом своём так называемом «медвежьем углу», и совсем ничегошеньки не знаю про столичные порядки…
– Дык какая разница-то, помилуйте, Темнозар Храбрович! Свадьба, она и на другой планете свадьба! Конечно же, после неё у вас будет совсем другой статус. Вы, можно сказать, совсем взрослый станете!
– А напомни-ка, Савелий… На ком я женюсь-то? Из головы вылетело…
– Вот вы даёте! Так на Яромире Белой же, на пятой дочери главы их рода!
– Точно! Вспомнил. И этот брак зачем-то нужен роду… Но зачем?
– Ну, я в таких вопроса не силён… Но говорят, что ваш брак действительно нужен, просто необходим, чтобы поддержать союз наших двух родов! Ваш отец долго враждовал со стариком Белым, но теперь они решили, что больше пользы будет от дружбы. Это важное, очень важное событие… Позвольте, молодой господин! У нас же и правда мало времени… Если мы опоздаем, Аида Казимировна будет сильно ругаться…
– Пусть.
Тем не менее, я взял рубашку и начал застёгивать пуговицы. От Савелия, который опять было бросился помогать, вновь пришлось отбиваться.
– Ладно. Раз это надо для блага рода… Значит, надо. Савелий, а ты можешь достать изображение с этой Яромирой? Хочу, чтобы оно перед глазами было, пока одеваюсь. Буду привыкать к мысли.
– Да-да. Конечно, молодой господин…
Трясущимися пальцами правой руки Савелий вытащил из-под рукава левой позолоченный браслет коммуникатора и провёл над ним пальцами. Над устройством появилось объёмное изображение из россыпи пиктограмм, букв, цифр и чёрточек. Набрав с их помощью нужные команды, слуга заставил коммуникатор выйти в сеть, судя по всему – внутреннюю сеть поместья, и погрузился в поиски.
То, как Савелий медленно и неуклюже производил даже простейшие операции, вызывало серьёзные вопросы к его профпригодности. Возможно, местные считают, что для простого слуги уверенная работа с коммуникатором не является обязательным требованием? Будь я тут главным, такого бы точно не потерпел.
Ждать пришлось прилично. Но – дождался.
Савелий с гордым видом развернул передо мной голограмму, и я с любопытством посмотрел на невесту.
И почувствовал, как всё внутри буквально оборвалось.
Глава 2
Наваждение прошло через несколько секунд. Нет… Просто похожа.
Но эти несколько секунд я смотрел и не видел.
Перед глазами мелькали картины из прошлого. Одна за другой.
Обгоревшие руины. Пепел, поднятый ветром. Пустые, остекленевшие глаза. Тела, сваленные грудами…
С трудом удалось вырвать себя из всего этого и вернуться к реальности. До боли впившись пальцами в край кровати, сказал сам себе: успокойся. Это не она. Даже не похожа. Ну… Вернее, похожа, но… Совсем чуть-чуть.
Постарался взять себя в руки. Отбросить непрошеные, даже вредные ассоциации, оценить увиденное на коротком голографическом ролике беспристрастно. И вынужден был констатировать: нравится.
Передо мной в воздухе зависло изображение красивой синеглазой девушки с волосами голубого цвета, который от корней к кончикам переходил постепенным градиентом от густой тёмной лазури к пепельной серости.
Девушку запечатлели в полный рост, будто приглашая оценить её всю, целиком – не только идеально пропорциональное лицо, которое уже одно заслуживало самого пристального внимания, но и точёную, спортивную фигурку.
Изображение не было статическим. Девушка на голограмме сначала с вызовом смотрела куда-то в пустоту из под дерзко изогнутых бровей. Потом смешно хмурилась. Затем пару раз хлопала длинными ресницами… А в завершение легонько улыбалась краешками сочных и ярких губ.
Вся эта мимика сопровождалась лёгкими и естественными непроизвольными движениями – тут взмахнула рукой, там поправила локон, здесь довернула корпус в сторону невидимого собеседника. Движения эти были очень скупыми, но не скованными. Наоборот, создавалось ощущение сдерживаемой энергии, которая просто ждёт момента, чтобы вырваться наружу.
Одета девушка с голограммы была в лёгкий синий сарафан, подобранный под цвет глаз и волос. И пусть фасон показался мне довольно строгим, даже излишне целомудренным, под тонкой материей отлично угадывались и широкие бёдра, и тонкая талия, и красивой формы грудь, не говоря уже о том, что юбка, оканчиваясь чуть выше колен, открывала взгляду длинные сильные ноги.
Молодое тело среагировало на всё это совершенно однозначно. Хорошо, что смотрины я решил устроить после того, как надел брюки.
И если честно, такую бурную реакцию объяснить можно было не только бурлящими гормонами.
Я, будто завороженный, следил за так удачно запечатлённой сменой настроения, мимикой и движениями, которые раз за разом крутились на автоповторе. Вопросов, конечно, к навязанной невесте оставалось много – и какой у неё характер, и в чём заключаются способности… Да и, чего скрывать – какова она будет в постели. Но хотя бы один важный момент – что по крайней мере внешне она не вызывает отторжения, и даже, скорее, наоборот – я уяснил, и это было уже много.
С таким можно работать. Если сначала и были мысли, а не выкинуть ли чего, чтобы избежать этого совершенно не нужного мне бракосочетания, то теперь они сменились любопытством. Захотелось посмотреть на эту Яромиру вблизи, узнать, что же она из себя представляет. Внутри колыхнулось что-то странное и, казалось, давным-давно забытое.
Тому, ради чего я вернулся в этот мир, наличие такой симпатичной невесты помешать было не должно.
Наверное…
Но внезапно так захотелось поверить, что нет!
Сделав такой вывод, кивнул сам своим мыслям и показал на запястье Савелия.
– Дай.
Слуга, поспешно кивнув, снял браслет коммуникатора и протянул его мне. Изображение тут же растаяло. Я повертел вещицу в руках.
– Как его включить? Код?
– Никак. Вы не можете… Это персональный коммуникатор, он настроен лично на меня.
В это мгновение у меня, наконец, получилось его взломать – блок авторизации оказался очень примитивным, даже по сравнению с древними имперскими системами защиты. Я просто повторил код, который набирал слуга, и передо мной развернулся объёмный интерфейс, представляющий функции устройства. По памяти воспроизведя весь путь, который недавно проделал Савелий, я вызвал изображение с Яромирой.
– Но… Как у вас…
– Держи. Я просто подсмотрел, как ты делаешь. Картинку можешь убрать, я передумал… Всё равно потом придётся ещё много-много лет на неё смотреть, да? Успеет надоесть.
Слуга быстро убрал изображение, снова спрятал коммуникатор, и горестно вздохнул.
– Мне неприятно напоминать, молодой господин, но время…
– Да-да, конечно.
Я быстро закончил с облачением в костюм, позволив Савелию в конце всё-таки немного помочь себе с галстуком и запонками, а также рассовать по карманам платки. На моём запястье защёлкнулся золочёный браслет какого-то явно дорогого и модного коммуникатора – не чета тому, который был у слуги. Который в завершение залил мне голову непонятной пеной, причесал, надушил, и даже припудрил лицо какой-то гадостью, сделав всё так быстро и ловко, что я даже не успел его остановить или увернуться.
После этого, отойдя на пару шагов назад, Савелий окинул меня оценивающим взглядом, и заключил:
– Пожалуй, что сойдёт, юный господин. Вы готовы. Поспешите – вас уже, небось, заждались…
Пока слуга возился, собирая коробки, я прошёлся туда-сюда по комнате, дивясь, насколько комфортно себя чувствую – одежда была просто идеально подогнана, обувь нигде не жала, словно всегда только в этом во всём и ходил.
– Ай-ай-ай, совсем не спешите… Аида Казимировна точно будет ругаться!
Савелий, закидывая пустые коробки на тележку, укоризненно покачал головой. Я усмехнулся и всё-таки направился в сторону дверей. Как и перед мачехой, при моём приближении они распахнулись, позволив выйти. На какое-то мгновение мелькнула хулиганская мысль попробовать взломать механизм, но я тут же её прогнал – оно того точно не стоило.